— Нет, не надо... Не сейчас...Было видно, что Сэм очень огорчен, но Джоанна ничего не могла с собой поделать. Неожиданно для нее оказалось, что он совсем не такой, как она представляла. Под видом борца с предубежденностью в нем жил самый дотошный скептик, который копается в каждой мелочи, пока главное не исчезнет в облаке сомнений и двусмысленности. Она от этого уже устала.— Возможно, Роджер прав, — сказала она. — Неважно, во что мы верим. Нет всеобъемлющих теорий.— Это не значит, что неважно, во что мы верим.— Скажи мне, Сэм, во что веришь ты?— Верю? — он даже слегка удивился такому вопросу. — Ты хочешь услышать теорию о жизни, смерти и вселенной.Джоанна пропустила его сарказм мимо ушей и ждала ответа.— Скорее всего, — сказал он наконец, — я, как Сократ, верю в то, что неисследованный мир не стоит того, чтобы в нем жить.— А как насчет добра и зла? В них ты веришь?— Как в противоположности, вечно воюющие между собой? — он покачал головой. — Нет.Джоанна раздраженно кивнула.— Знаешь, о чем я никак не могу забыть? — спросила она. — О том, что Пит говорил о ведьмах, — она помолчала. — Но ты бы просто назвал это суеверием, не так ли?Сэм пожал плечами и виновато улыбнулся:— Так, — несколько секунд они глядели друг другу в глаза. — Останься со мной, — попросил Сэм.Это была мольба, трогательная в своей простоте, но Джоанна покачала головой:— Не сегодня. Я хочу выпить таблетку и проспать восемь часов, чтобы завтра чувствовать себя человеком.Они торопливо поцеловались у лифта. Джоанна не позволила Сэму провожать ее до выхода: дождь кончился, и на улицах сейчас наверняка полно такси. Не то чтобы она стремилась побыстрее избавиться от Сэма — просто ей необходимо было остаться наедине со своими мыслями. Или наоборот — не думать вовсе. Чужое присутствие, чье бы оно ни было, сейчас слишком сильно било по ее обнаженным нервам.«Боже, — думала она, считая проплывающие мимо этажи, — какая каша! Какая гнусная кровавая каша!» Глава 33 Похороны были через три дня. Джоанна и Сэм пришли на кладбище; Пит тоже был с ними. Роджер в тот день выступал на конференции, а Уорд накануне оставил на автоответчике Сэма сообщение, что он в Стокгольме и позвонит еще через пару дней.Отец Каплан, невысокий лысый человечек лет шестидесяти, произнес прочувствованную речь, а когда панихида закончилась, Сэм, Пит и Джоанна сели в такси и поехали на Манхэттен.Они уговорились ответить правду, если на похоронах кто-то поинтересуется, кто они такие и откуда знали погибших. Но никто не спросил — и от этого неприятное чувство, что их связывает страшная тайна, которой невозможно поделиться с другими, только усилилось.Джоанна вышла первой — на углу квартала, где находилась ее редакция. Она не оглядываясь помахала такси рукой, и Сэм с Питом поехали дальше. Джоанна думала о решении, которое приняла этим утром, и о том, как его выполнить. Как сказать Тэйлору, что статьи не будет? Если бы она не была уверена, что он не потребует у нее все черновики и записи, она бы их уничтожила. Это не та статья, которую людям стоит прочесть.Секретарша Тэйлора сказала ей, что шеф на совещании, и обещала оставить ему записку, что Джоанна срочно хочет его увидеть.Через двадцать минут он вошел к ней в кабинет. Фристоун, когда собирался настаивать на своем и диктовать условия, всегда сам приходил к сотрудникам, а не вызывал их к себе. Джоанна удивилась, как он догадался, что ему предстоит именно такой разговор.— Секретарша сказала, ты хотела меня увидеть, — сказал он, помаргивая по-совиному.Джоанна набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:— Извини, Тэйлор, но я хочу бросить свой репортаж.Он с полминуты смотрел на нее без всякого выражения.— Бросить? — переспросил он наконец, подпустив в голос иронии.Джоанна поправилась:— Ну, хорошо — делать репортаж или нет, решать тебе. Я только хотела сказать, что я им больше заниматься не буду.— Нельзя ли узнать, почему?— По-моему, это и так ясно, — решительно проговорила она. — Ты знаешь, что у нас произошло.Нельзя ли и мне узнать — почему ты дал Сэму деньги?Тэйлор пожал плечами:— Мне показалось, что сейчас подходящий случай сделать взнос на благотворительный счет их отделения.— Я просто не понимаю, почему ты не попросил меня передать Сэму, что ты лично заинтересован в его исследованиях? Ведь я работаю с ним вместе. Или на худой конец, ты мог бы сказать сначала мне, а не ждать, пока я все узнаю от него. Люди могут подумать, что я имею слабое отношение к редакции нашего журнала.Он вновь пожал плечами — на сей раз виновато:— Ты права. Я не подумал. Мне просто хотелось, чтобы Сэм знал, что наш журнал его поддерживает.— А по-моему, ты вообразил, что, если ему заплатить побольше, он будет продолжать эксперимент, пока нас всех не поубивают. Ты этого добиваешься?— Скажем так — я чую хороший репортаж и не хочу его упустить. Вторую часть твоего вопроса я оставлю без внимания, как проявление чудовищно дурного вкуса.— Когда умирают три человека, это не называется дурным вкусом, Тэйлор. Это статистика, которая указывает на весьма очевидную тенденцию. Разве тебе хоть чуточку не страшно, что это может затронуть и тебя, если ты подойдешь слишком близко? Субсидируя подобные вещи, ты испытываешь судьбу, — Джоанна заметила, что в глазах Тэйлора мелькнуло сомнение, и одарила его широкой торжествующей улыбкой. — Но ты ведь не суеверный, правда, Тэйлор?Он поджал губы и насупился.— Знаешь что, — сказал он. — Хочешь бросить свой репортаж — пожалуйста. Меня не удовлетворяет твой профессионализм — ты ведь сама хотела взять эту тему, — но я не могу заставить тебя довести работу до конца. Я просто найду того, кто это сделает за тебя.— Кого?Почему раньше Джоанне не приходила в голову такая возможность, и она не удержалась от вопроса, хотя знала, что после этого Тэйлор начнет ее переубеждать и подавлять ее волю, к чему у него был особый талант.— Еще не знаю, я пока не решил. Но вне зависимости от того, кто это будет, ему придется исправить одну вещь.— Какую? — встрепенулась Джоанна, и Тэйлор понял, что она взяла наживку.— Мне кажется ошибкой, — будничным голосом произнес он, — что ты ни словом не упомянула о том, что спала с Сэмом Тауном.Джоанна не ожидала такого выпада, но все же умудрилась не покраснеть и не поморщиться, а только моргнула.— Почему ты думаешь, что я с ним спала?— Милочка, я всегда первым узнаю, у кого с кем роман. Это одна из причин, почему я стал тем, кто я есть, — он продолжал буравить Джоанну взглядом. — Нельзя сказать, что это непрофессионально с твоей стороны, это не то же самое, как если бы ты была врачом или адвокатом, однако согласись, что в данном случае люди полагаются исключительно на твое суждение. Ты должна быть объективна. В любом случае, если я поручу кому-то другому этим заняться, ему придется написать о ваших отношениях и поразмышлять о том, какую роль это сыграло в твоем решении бросить начатое.Джоанна изо всех сил старалась не поддаваться на провокацию.— Ты себе не представляешь, что это такое, Тэйлор. Я слишком напугана. Я не могу пойти еще дальше.Он наклонился и уперся локтями в крышку, ее стола.— Я прекрасно представляю, что это такое, потому что ты блестяще все описала. И теперь я хочу знать, каково пройти через это и оказаться по другую сторону. А если ты бросишь, я никогда ничего не узнаю. И главное, ничего не узнаешь ты, Джоанна. А мне кажется, тебе нужно это узнать. Мне кажется, тебе необходимо увидеть, что лежит за, — она горько рассмеялась. — Что смешного?— Я просто подумала, как это верно, Тэйлор — действительно, ты не просто так стал тем, кто ты есть. Это комплимент.Тэйлор задумчиво кивнул.— Я не ошибся в отношении вас с Сэмом, и ты это знаешь, — он выпрямился и скрестил руки на груди. — Я хочу сказать, что если один из ведущих физиков мира предлагает открыто поддержать вашу команду, то меньшее, что ты должна сделать, — это признать свою связь с Сэмом. В противном случае это все равно когда-нибудь станет известно, но уже будет выглядеть как сознательный обман. И это сильно ухудшит впечатление от статьи, потому что, на мой взгляд, она заслуживает Пулитцеровской премии, — он помолчал, глядя на нее долгим взглядом. — В любом случае, я думаю, тебе лучше написать об этом самой, чем ждать, пока это сделает кто-то другой.Джоанна ничего не сказала, но каким-то образом Тэйлор понял, что она сдается, и одобрительно кивнул.— Я так и думал, — сказал он и вышел за дверь, но тут же снова заглянул в комнату: — Не надо писать, какой величины у него член, — просто признай, что ты его видела.Оставшись одна, Джоанна тупо уставилась на экран компьютера со своей статьей. Она ничего не хотела писать, но своим шантажом Фристоун не оставил ей выбора. И еще беда была в том, что она понимала — он прав. Если она скроет свой роман с Сэмом, скептики, пронюхав о нем, будут считать ложью весь материал. Хотя бы в знак уважения к троим погибшим друзьям она не должна этого допустить.Через час Джоанна уже перечитывала внесенную правку. Оказалось, что писать о собственном романе куда легче, чем ей представлялось. Удивительно, но со всеми изменениями статья стала лучше — теперь каждый мог по-человечески понять, как Джоанна оказалась вовлеченной в круговорот событий, которые сама сочла бы невероятными, не случись они с ней. Единственное, что было выразить нелегко — это то, какое влияние они оказали на ее отношения с Сэмом. Причина, конечно, заключалась в том, что она и сама еще этого не знала. Джоанна как раз раздумывала над этим вопросом, когда зазвонил телефон.Это был Сэм.— Мы не могли поговорить утром, — сказал он. — Мне нужно с тобой увидеться, Джоанна. Может, поужинаем вместе?— Мои родители вернулись из Европы. Я уезжаю к ним на выходные.— Когда ты вернешься?— Может быть, в воскресенье.— Давай встретимся в воскресенье вечером.Джоанна заколебалась. Она понимала, что зря разозлилась на него позавчера. Нельзя во всем винить его одного и делать Сэма козлом отпущения за собственные страхи. И все же она продолжала злиться и ничего не могла с собой поделать.— Послушай, — сказал Сэм, нарушив затянувшееся молчание. — Мои чувства к тебе не изменились. Я люблю тебя, Джоанна. Не поворачивайся ко мне спиной и не уходи. Хотя бы поговори со мной.И вновь простота его мольбы ее тронула. Она поняла, что по-прежнему его любит, но что-то не давало ей выразить это словами — что-то, не поддающееся определению, и оттого ей становилось еще больше не по себе.— Я еще не знаю, в какое время вернусь, — сказала она. — Может быть, я останусь у них до понедельника. Давай, я тебе позвоню, хорошо?— Хорошо, конечно. Передавай от меня привет своим родителям. Надеюсь они здорово отдохнули.— Спасибо, я им передам. Я готова с тобой поговорить. Пока.— Пока, Джоанна.Она повесила трубку и уставилась в пространство. Чего она хочет? Чего добивается?Разумеется, Джоанна понимала, что хочет не пустяка — ей хотелось, чтобы кошмар прекратился, и жизнь вернулась в свою колею. Но Сэм не был частью тон жизни — он являлся неотъемлемой частью «всего этого», того, что происходит сейчас. И тут возникала несовместимость, разрешить которую Джоанна была бессильна. Она вспомнила, что вчера в квартире Сэма тоже произнесла это слово. Несовместимость. И Роджер с ней согласился — возможно, существование Адама каким-то образом несовместимо с их существованием. Эта мысль звучала достаточно резонно, чтобы напугать, хотя и недостаточно убедительно, чтобы трезвомыслящий человек воспринял ее всерьез.И однако же Джоанна, будучи человеком трезвомыслящим, принимала ее всерьез. Нет ли и здесь своего рода несовместимости? Не сошла ли она с ума — или, может, свихнулся мир? В любом случае — где проходит граница между ней и миром? И есть ли эта граница вообще?Неожиданно и непроизвольно Джоанна вздрогнула, как в те моменты, когда человек засыпает и вдруг качнется на стуле. Только Джоанна не спала, а просто затерялась в зловещем круговороте собственных мыслей. Она глубоко вздохнула, радуясь, что ей удалось вырваться из этого круговорота и постаралась занять свой мозг другими вещами.Нажав клавишу, она отправила переписанный черновик Тэйлору и поглядела на часы. Пожалуй, она еще успеет забежать домой и переодеться, чтобы не приезжать к родителям в трауре.Ни на кого не глядя и ни с кем не заговаривая, она выбежала из редакции. Глава 34 Всю дорогу она думала только о том, что скажет родителям. Словно провинившаяся школьница, Джоанна считала, что рассказывать обо всем — большая ошибка. Они только встревожатся, и выходные будут испорчены.Еще по телефону мать спросила ее про Сэма: встречается ли она с ним, и как проходит их эксперимент. Джоанне удалось увильнуть от прямого ответа и при этом создать впечатление, что в их отношениях сейчас сложный период и лучше пока о них не говорить. Попутно желательно обходить молчанием и эксперимент, чтобы не возникало ненужных ассоциаций.Для Джоанны этот уик-энд был очень важен. Он был символом всего, за что она всеми силами пыталась уцепиться; того чувства причастности к жизни, которое возникает в кругу семьи, в доме, и которое всегда воспринимается как должное, пока его не отнимут. Теперь, когда вокруг Джоанны все рушилось, она начинала терять это ощущение принадлежности к миру, и вернуть его ей хотелось больше всего на свете. Ей хотелось закутаться в свою прежнюю жизнь как в теплое одеяло — и если для этого придется соврать, она соврет.Отец встретил ее на перроне вместе со Скипом — терьером-полукровкой. Пока они были в отъезде, пес жил у соседей и теперь не мог прийти в себя от радости, что семья снова в сборе. Пока они ехали домой, он сидел у Джоанны на коленях и все время порывался лизнуть ее в щеку. Она смеялась и прижимала его к себе, не переставая расспрашивать отца о том, что они повидали в Европе, с кем познакомились и чем полакомились.Когда они въехали в ворота, фары выхватили из темноты живую изгородь и увитые плющом беседки, окружавшие довольно безалаберно построенный деревянный дом. Дверь гаража автоматически открылась и закрылась за ними с таким родным, ласкающим слух щелчком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37