— Сами увидите, вам понравится Элиот Розен. Он, возможно, доведет вас до сумасшествия, но вы полюбите его. Он — потенциальный Орсон Веллис.
Лео застонал. Ты можешь себе представить, сколько денег было потрачено на этого Орсона?
— Элиот сумеет заработать вам уйму денег. Я это предвижу.
— Ладно, хотя такого упрямца, как ты, я еще не встречал, но, если он будет хорош для тебя, пусть заработает денег и для меня. Лео стряхнул пепел со своей сигары. — Я слышал, ты нанял менеджера по производству вне студии.
— Да, Лео, это так. Мне нужен был кто-кто, кто будет подчиняться непосредственно мне, а не вам.
— И ты нанял Барри Виммера.
— Верно, Лео.
— Майкл, тебе следовало бы знать, что он отсидел за растрату бюджета.
— Тогда он сидел на игле. Сейчас он больше не наркозависим.
— Не уверен.
— Лео, он так благодарен за предоставленный шанс, что будет вкалывать втрое усердней, чем любой другой на его месте. Майкл выдержал паузу. — Да, еще и за малые деньги.
— Это мне нравится. Но имей в виду, если он украдет у меня, я покрою недостачу за твой счет.
— Что ж, это разумно.
— А сколько ты собираешься заплатить этому еврейскому парню?
— Двести тысяч.
— Лео широко улыбнулся. — Не позволяй ему выкобениваться.
— Лео, даже если он станет выкобениваться, все обойдется гораздо дешевле, чем в случае с Марти Вайтом.
Когда женщины вернулись на свои места и стали садиться, нога Аманды Голдмэн скользнула по ноге Майкла. Он улыбнулся ей и засек в памяти это прикосновение для последующих размышлений.
ГЛАВА 28
Майкл отложил в сторону первый черновик киносценария Тихоокеанские дни и снял телефонную трубку.
— Алло.
— Марк, это Майкл Винсент.
— И что вы скажете? — спросил Адар.
— Скажу, что это чудесно. Вам удалось вытянуть из книги и ее суть, и чувство, и вы сумели прекрасно выстроить книжные диалоги.
— Но…?
— Никаких но. По-моему, ваш сценарий готов для съемок.
— Такого мне не говорил ни один продюсер, — сказал Адар. Тут должно быть что-то еще.
— Конечно, есть кое-что, но это никак не влияет на то, что вы сделали.
— Что именно?
— Ближе к концу вы выбросили апофеозную сцену и заменили ее другой, которая блекнет по сравнению с книжной версией.
— Вы имеете в виду ту сцену, в которой доктор поет для девушки и, тем самым, завоевывает ее сердце?
— Да.
— Майкл, есть две причины, по которым вряд ли возможно осуществить это в фильме.
— Назовите их.
— Первая причина состоит в том, что для современной аудитории это покажется надуманным и слащавым. Вторая — вам не удастся заставить Боба Харта сыграть эту сцену.
— Марк, да, это сентиментальная сцена, я согласен с вами, но она ни в коем случае не слащавая, по меньшей мере, не будет смотреться таковой.
— В таком случае назовите мне кинокартину, где подобные вещи производили эффект.
— Хорошо. Например, Комната с видом.
Адар задумался на мгновенье. — Да, но там никто и не пел.
— Согласен. Но то было время, когда сентиментальность была в моде. События книги Тихоокеанские дни происходят в те же времена, да и герои не сильно отличаются.
— А как насчет Боба Харта? Как вы заставите его на это пойти?
— Предоставьте все мне. Когда придет время, я попрошу вашей помощи убедить его.
— Не знаю.
— Вот что я вам скажу, Марк. Я хочу заключить с вами частную сделку. Сделайте сцену такой, какой она была в книге, и, когда вы увидите ее в фильме, если посчитаете, что она не удалась, мы заменим ее вашей нынешней версией.
— Вы делаете предложение, от которого я не могу отказаться. А теперь скажите, какие еще недостатки вы обнаружили в моем сценарии.
— Не могу найти ни одного. Я уверен, что Боб Харт и, в особенности, Сюзан, сделают кое-какие комментарии, так же, как и директор, но это будет не то, от чего бы пострадал ваш сценарий. Да и я не позволю этому произойти.
— А кто директор?
— Молодой человек по имени Элиот Розен. Чрезвычайно умен и эмоционален, и вам непременно понравится.
— У меня есть право на еще одну черновую версию.
— Не делайте этого. Только вставьте ту сцену, и оставьте все, как есть.
— Господь благословит вас, сынок, — сказал Адар и повесил трубку.
Майкл подумал о том, как все хорошо складывается.
Задребезжал внутренний телефон.
— Да?
— Майкл, — сказала Марго, — вас дожидается сержант Ривера. Я дала ему понять, что у вас плотное расписание, но он настаивает на встрече с вами, если это возможно.
Майкла окатила волна страха.
— Пусть войдет, — приказал он, стараясь говорить, как можно спокойнее.
На сей раз, Ривера явился один. — Спасибо, что согласились меня принять, — он протянул руку. — Я не отниму у вас много времени.
— Рад вас видеть, сержант, — сказал Майкл, пожимая ему руку и приглашая сесть. Другой рукой он сжимал сценарий. — Вот первый вариант Тихоокеанских дней, и он хорош. Похоже, весной мы сможем приступить к съемкам.
— Хорошо, — произнес сержант, погружаясь в кресло. — А я подумал, что стоит посвятить вас в последнюю информацию по делу об убийстве Мориарти.
— Здорово, я весь внимание. Пока что в газетах об этом не было ни слова.
— А я и не передавал это репортерам.
— Вам удалось произвести арест?
— Нет, и не уверен, что нам это удастся.
Майкл с большим трудом сдержал охватившее его чувство радости. — А почему нет?
— Выглядит, как работа мафии, чистая и простая работа по контракту.
— Мориарти был связан с мафией?
— Может, да, может, нет, но кто-то связанный с ней, захотел его смерти, в этом могу вас заверить.
— Рассказывайте.
— Автомобилем управлял парень — «шестерка» из Лас-Вегаса по имени Доминик Ипполито — настоящий бандит.
— Как вам удалось его найти?
— Какие-то туристы обнаружили Доминика на свалке на пустыре возле местечка под названием Двадцать восемь пальм. У нас имелись отпечатки его пальцев.
— Удалось ли найти его автомобиль?
— Тело Доминика находилось в машине. На него было страшно глядеть — автомобиль столкнули в овраг глубиной футов четыреста или пятьсот.
— И это все?
— Не совсем. В машине мы обнаружили еще одни отпечатки, что весьма интересно.
При этих словах сердце Майкла едва не остановилось, но он не подал виду. — Правда?
— Автомобиль был украден. Само собой, там были отпечатки пальцев владельца и его супруги, но еще одни следы были весьма необычны.
— Продолжайте.
— Они принадлежали кому-то, чье имя… — он вынул из кармана свернутый лист бумаги и взглянул на него, потом вручил его Майклу. — Винсенте Микаэль Каллабрезе.
Майкл уставился на свое свидетельство о рождении. — Кто такой? — усилием воли заставил он себя спросить. Он положил бумагу на стол, чтобы Ривера не увидел, как у него дрожат руки.
— Он сын Онофрио и Мартины Каллабрезе, и ему двадцать восемь лет. Это все, что нам известно. А данные — из свидетельства о рождении.
Майкл, вообразивший себя уже в наручниках, увидел искру надежды. — И вы не сумели раскопать что-нибудь еще?
— Ничего, и это весьма необычно. Нет никаких других бумаг на этого парня — ни его номера социальной защиты, ни водительских прав, ни страховок. У малого никогда не было кредитной карточки или открытого счета в банке. И нам известно о нем только потому, что в восемнадцатилетнем возрасте он был арестован за автомобильную кражу. За не доказанностью с него сняли все обвинения, но взяли отпечатки пальцев. Эти отпечатки хранятся в файлах ФБР. Но в его деле нет фотографии. И мне неясно, почему.
Майкл прекрасно помнил. — Вы считаете, нет никаких шансов до него добраться?
— Никаких. Но, почти уверен, он связан с мафией.
— Почему? Потому, что он итальянец?
— Нет. Невозможно в нашей стране, достичь двадцати восьми лет и при этом не иметь никаких документов. Те, кто не имеют документов, пользуются украденными бумагами и существуют благодаря связям с мафией.
— Что вы хотите этим сказать?
— Это, скорее всего, означает следующее: Мориарти в какой-то момент своей жизни имел дело с тем, кто связан с мафией. Между ними происходит инцидент. У него появляется враг. Враг договаривается с кем-то, дает деньги и делает заказ Каллабрезе или кому-то другому, кто связан с мафией. Он был вторым человеком в машине. Он, или кто-то, кого он знает, нанимает Ипполито, чтобы устранить старика, и Каллабрезе сопровождает его, чтобы лично удостовериться, что все пройдет по сценарию. А потом, когда все кончено, Каллабрезе убивает Ипполито и оставляет тело на пустыре, чтобы никто не узнал о заказе на убийство. Единственно, чего не предусмотрел Каллабрезе, он не стер отпечатки собственных пальцев в машине. Это позволяет мне сделать на его счет кое-какие выводы.
— Какие выводы?
— Что не он организатор этого дела. В противном случае, он бы постарался лучше замести следы.
— Понимаю.
Ривера прав. Он был так глуп. Но его так напугала сцена преступления, что в ту минуту ему и в голову не пришло подумать об отпечатках пальцев. — Итак, что вы собираетесь предпринять теперь?
— Ничего, — ответил Ривера. Но наступит день, когда этот Каллабрезе совершит ошибку, и мы его возьмем. У меня есть копия его пальцев, и в случае, если он будет арестован, мне сообщат из ФБР.
— Сержант, буду с вами откровенен. Вряд ли у нас получится кино на этом материале. Здесь все сыро и не завершено.
— Я понял.
— Но если вам случится раскопать другое дело, с такой же интересной фабулой, мне хотелось бы, чтобы мы продолжили наш разговор. Майкл рассчитывал, что Ривера сейчас уйдет, но сержант даже не шелохнулся.
— Есть нечто, в чем я хотел бы лично удостовериться, — произнес он.
— Что именно?
— Ну, мне интересно, что у этого парня Каллабрезе имя и фамилия похожи на ваши — Винсенте и Микаэль.
— Действительно, интересное совпадение, — сказал Майкл. Ему вновь стало страшно.
— Мистер Винсент, сколько вам лет?
— Тридцать.
— У вас есть документы, которые могут это подтвердить?
— Конечно. К этому он был готов. Он открыл ящик с документами в своем столе и стал искать свое личное дело. — Вот, — добавил он, протягивая полицейскому свидетельство о рождении.
Ривера тщательно изучил документ. — Вам тридцать лет, и Каллабрезе родился в больнице Беллевью, в то врем, как вы родились в больнице святого Винсенте? Он посмотрел на Майкла. — Вы не итальянец?
Майкл покачал головой. — Я еврей.
— Вижу, что отращиваете бороду.
— Я сбривал и отращивал ее уже много раз.
— Интересно, а мог бы я измерить ваш рост?
— Вы шутите? Когда я был ребенком, я смотрел кино, в котором один человек согласился на это, и кончилось тем, что его забрали, хотя он был невиновен.
— Ну, ваше дело, — сказал Ривера, поднимаясь с места.
— Это вовсе не потому, что это мое дело, — сказал Майкл, провожая его до дверей, — просто, у меня нет времени на подобные вещи. Я и так потратил полдня, а это потеря больших денег для бизнеса.
— Понимаю, конечно. Он выпростал руку. Я приду с каким-нибудь другим делом, из которого может получиться кино.
— Непременно. И вот что, сержант?
— Да?
— Могу я получить обратно Свидетельство о рождении?
— О, прошу прощения, — сказал Ривера, возвращая бумагу.
— Могу изготовить копию, если она вам понадобится.
— О, не беспокойтесь, я просто забыл вернуть документ.
Как же, забыл, думал Майкл, когда детектив ушел. Сертификат был подлинный, об этом позаботился Томми Про много лет назад. Но на нем были мои отпечатки пальцев. Он сел за стол и сделал несколько глубоких вдохов. Он молил бога, чтобы Ривера ничего не заподозрил.
В этот момент на пороге возникла Марго с пачкой писем. — Надеюсь, не все здесь пойдет на выброс, — сказала она, положив пачку ему на стол.
— Спасибо. Он обошел вокруг стола и заглянул в ящики.
— Что вы ищете?
— Вскрыватель конвертов.
— Вы постоянно теряете вещи. Я найду его, когда вы уйдете на обед.
Когда Майкл вернулся с обеда, вскрыватель конвертов лежал на его столе.
ГЛАВА 29
Майкл сидел за рабочим столом и смотрел на своего директора. Элиот Розен был высок, сухощав и плохо выбрит. В данный момент он что-то выискивал в собственном носу.
— Элиот, — обратился к нему Майкл, — давайте договоримся, что когда сюда придут Боб или Сюзан Харт, вы оставите нос в покое.
— Прошу прощения, — покраснев, сказал юноша. Он вообще имел привычку смущаться.
— Я показывал им вашу работу, и она произвела на них несомненное впечатление, но, тем не менее, они хотят с вами лично познакомиться. Мы многого ждем от этой встречи.
— Я знаю, — сказал Розен.
— Помните, вам предстоит разговор не только с актером, но также с его женой, и мне бы очень не хотелось, чтобы вы слишком увлеклись мистером Хартом. Посвящайте Сюзан во все детали, и если сумеете ее обаять, это нам совсем не повредит.
— Обещаю сделать все в лучшем виде.
— Если возникнут какие-либо сложности, следите за тем, куда я начну клонить, поняли?
— Послушайте, у меня тоже может быть свое мнение.
— В данном случае, не может. Если у вас возникнет мысль, противоречащая позиции Харта, посоветуйтесь сначала со мной, и к тому же приватно. При условии, что я разделю вашу точку зрения, мы двинемся дальше, хорошо?
Розен кивнул в знак согласия.
— Элиот, — миролюбиво продолжил продюсер, — вы находитесь в начале большой карьеры. Поэтому постарайтесь не поссориться с супер известным актером и его влиятельной женой. Если они захотят чего-то, что пагубно отразится на фильме, не волнуйтесь, я защищу фильм. А когда мы дойдем до того места, где поют, замолчите. И только одобрительно кивайте головой.
— У меня с этой сценой и так полно проблем, — произнес Розен.
— Элиот, мы уже обсуждали эту сцену. Она останется, и давайте больше не будем к этому возвращаться.
— Хорошо, хорошо, вы — босс.
— Не делайте на этом акцента. Каждый имеет своего босса, за исключением, разве что, Лео Голдмэна, который, по сути, бог. Лео предоставляет мне свободу действий, и я не желаю, чтобы кто-либо это нарушал, особенно, директор-новичок.
— Хорошо, хорошо.
— Не беспокойтесь, этот фильм даст вам отличный старт. Он улыбнулся. После того, как Тихоокеанские дни выйдут на экраны, у меня уже не будет финансовых возможностей удовлетворить ваши будущие запросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36