Наблюдательный, много читающий и думающий Зигфрид с определенного момента стал мысленно пытаться соединить в своей голове свои самые смелые фантазии и реальность. В виртуальном (хотя Зигфрид тогда не знал такого слова) мире все получалось вроде бы совсем неплохо.
В итоге Зигфрид решил ни много ни мало… стать Правителем России. Как будет называться эта должность, он не задумывался. Президент, премьер, не все ли равно. Но именно Правителем и именно России, а ни в коем случае не Генеральным секретарем, например ЦК КПСС. КПСС «фашист» Зигфрид вообще был намерен запретить. СССР разогнать. А азиатов и кавказцев сделать людьми второго сорта, превратив соответствующие республики в классические колонии России.
Надо сказать, что данный план, разработанный подростком из уральского городка, как это ни странно, не содержал внутренних противоречий. Впрочем, сколь много гениев и науки, и техники, и политики прячется до сих пор в российской глубинке. И сколь малому их числу удается реализовать себя в этой стране, которую все большее число ее коренных простых жителей, даже самых неискушенных, не хочется называть своей.
Путем достижения своей мечты Зигфрид считал военный переворот. Все еще идущая в то время война в Афганистане, которой не было видно конца, позволяла надеяться на стремительную военную карьеру человеку без связей, но обладающему смелостью и волей. Разумеется, в этом отношении Зигфрид, мягко выражаясь, «несколько заблуждался».
В гниющей на корню империи, даже в преддверии ее краха человеку без блата было не на что надеяться. Но при всем своем скептицизме Зигфрид масштабов подлости страны, в которой имел несчастье родиться, не знал.
Довольно долго Зигфрид выбирал будущую военную специальность. И остановился на артиллерии. В значительной степени потому, что по его сведениям только в артиллерии к тому времени остались средние военные училища, где можно было всего за два года получить офицерское звание. А потом непременно Афганистан.
Выживший в звериной мальчишеской среде уральского городка нестандартный подросток по имени Зигфрид справедливо полагал, что после такой юношеской закалки ему не страшна никакая война. Итак, Афганистан, подвиги, ордена, звания. Будущая Академия. Генералом он намерен был стать к 34 годам. Переворот совершить в 35-36.
Он стал отличником по математике и физике (артиллерист должен знать эти предметы). Совершенно забросил мальчишеские компании. Еще больше налег на спорт.
Единственной отдушиной для души, помогающей ему не отвлекаться от неукоснительного следования своему плану, был дневник, где он с немецкой мечтательностью размышлял о своих перспективах и изливал свое гадливое презрение к убогой действительности, его окружавшей.
Этот то дневник и стал источником его бед. К тому времени мать умерла, и отец женился второй раз. Мачеха невзлюбила Зигфрида. Чему, в общем-то, не стоит удивляться. Он, в свою очередь, не очень то заискивал перед ней.
Подлость этой провинциальной бабы помимо всего прочего заключалась в полной неспособности ждать. Кстати, знатоки человеческих душ именно умение ждать относят к одному из важнейших составляющих внутреннего аристократизма и благородства души. Не умеющие ждать подобны животным. И то сказать, разве не умеет ждать тигр? Разумеется, умеет. Поэтому уточним, не умеющие ждать подобны скотам.
Итак, мачеха Зигфрида не хотела ждать еще полтора года до окончания им десятилетки, после чего он и так бы уехал в свое училище. Она хотела избавиться от юноши немедленно. И, к его несчастью, нашла дневник.
Заявление и в КГБ, и в психушку были сделаны ей одновременно. В итоге консультаций представителей этих почтенных советских учреждений, Зигфрид попал все же в психушку, а не в лагерь. Но тут подоспела перестройка. И Зигфрид пробыл в психушке только полгода.
Разумеется, он все же закончил десятилетку. Но ни о какой карьере, в том числе и военной, не могло быть и речи.
Поначалу Зигфрид все же не стал законченным уголовником. Но сама логика жизни в захолустном уральском городке, где половина мужчин хоть раз в жизни сидела, привела к тому, что Зигфрид оказался за решеткой. Пока на два года.
А потом… Потом еще на пять. Во время второй ходки Зигфрид заболел туберкулезом. Но чудом выжил. И вышел на свободу как будто обновленным, знающим нечто, неизвестное большинству других.
Именно в тюрьме Зигфрид, по возможности следивший за происходящим в стране, понял, что у него есть только два пути. Или уехать в Германию, как многие российские этнические немцы, или посвятить жизнь политической борьбе.
При этом иной деятельности, кроме как на самом правом краю российского политического спектра, Зигфрид для себя не мыслил.
В Германию уехать не удалось. Две судимости Зигфрида не привели в восторг иммиграционных чиновников его исторической родины.
Оставалась только политика. И как раз к этому времени в русском национальном движении, откровенно говоря, гниющим параллельно со всей страной (хотя многие скептики говорили, что оно гниет даже опережающими темпами), наметился острый дефицит людей волевых.
Людей, способных на действие и риск.
Таких как Зигфрид, вернувший к этому времени фамилию предков и ставший вновь Зигфридом Мессершмидтом.
Глава 2. Фарс
Мы русские, мы русские, мы русские.
Мы все равно поднимемся с колен

Завершила свою песню Жанна Бичевская, голос которой лился из динамиков. Сами динамики были внутри небольшого микроавтобуса.
После окончания песни наступила небольшая пауза. А потом из динамиков полилось.
– Дорогие земляки! Какая на ваш взгляд самая острая общественно-политическая проблема в современной России? Социальная? Да, живем мы скромно, не сказать гнусно. В то время как другие лопаются от денег. Но вот мы все же что-то заработали, а главное получили заработанное. И пошли, скажем, на рынок. А там нашу подмосковную картошку продают отнюдь не подмосковные жители. И мы, почему-то уверены, что цену они задрали ого-го!
Вы правильно уверены, земляки. Кавказская рыночная мафия скупает на корню все продукты и задирает цены на рынках в 2-3 раза по сравнению с теми, которые устанавливали бы наши русские торговцы. Так же около половины новых квартир в Москве скупают кавказцы. И создают, таким образом, повышенный спрос. И квартиры становятся в два раза дороже. А по таким ценам они для нас недоступны.
Иные политики, называющие себя «патриотами» говорят, что Запад нас грабит. Грабит, не спорю. Однако страны СНГ грабят нас в два раза больше, чем Запад! Добавьте сюда еще наши автономии, а главное паразитов с якобы «нашего» Северного Кавказа. И вы увидите, что Запад для нас по сравнению с кавказскими паразитами, это мелкий хулиган по сравнению с профессиональным грабителем.
Да и просто по жизни. Не достали ли вас, земляки эти наглые грязные чурки, которые превращают наши города в криминальные помойки. Да, кстати, и вопрос преступности тоже имеет кавказское лицо. Две трети всех тяжких преступлений совершают у нас кавказцы.
Так что главные наши беды и социальные, и экономические имеют источником Кавказ и Азию.
Избавимся от них, огородимся железной стеной, выгоним их назад в их грязные аулы, и тогда все сразу наладится. Тогда у нас хватит, и сил и времени не торопясь решить все остальные проблемы.
Но это же развал России, скажет иной из вас.
А я не боюсь того, чтобы от здорового русского организма отрезать кавказскую гангрену. Это пойдет русским только на пользу.
Итак, Россия без Кавказа, Россия без кавказцев, Россия без СНГ, Россия не империя, а государство русских, Россия для русских!
Вот мои лозунги. Вот за что я намерен бороться в Думе.
Голосуйте за меня, если вам дорог ваш родной дом.
Речь закончилась. И из динамиков полились слова Харчикова
Майский день, за столом полупьяным,
В ресторане веселом, вокзальном.,
Мне с полковником и генералом,
Познакомиться вышло случайно…
Динамики были умело выставлены наружу на уровне окон. Такое положение громкоговорителей давало формальную возможность в споре с представителями властей говорить, что никакой внешней звукоусилительной аппаратуры нет. Ну, слушают мужики музыку в своем автобусе и никого не агитируют. А то, что слышно наружу… Ну, музыка такая громкая. Извини, командир.
Впрочем, «командиры» на улице пока не прерывали агитационную кампанию Петра Петровича Чугунова на дополнительных выборах в Госдуму по одномандатному округу взамен выбывшего депутата.
Хотя пасли его агитаторов довольно плотно.
– Чего то ментяшки куда-то исчезли, – со всегдашним легким смешком сказал руководитель пикета Юра Булаев. Коренастый, полный мужчина с обаятельным выражением симпатичного круглого лица.
Юра имел кличку Вини Пух. И никто не мог с первого взгляда догадаться, что перед ними умелый, хладнокровный и, чего уж скрывать, жестокий боец. Участник нескольких войн. Герой Республики Сербской, к которому имеется много вопросов у Международного трибунала.
Четырежды раненый, никогда не предававший Русской Идеи, Юра остался к началу нового тысячелетия фактически единственным руководителем русских националистов такого высокого уровня, который не был замаран сотрудничеством с противником. Он не продавался и хладнокровно ждал своего часа, сохраняя в «состоянии анабиоза» боеспособные остатки Русского Сопротивления.
Как ему это удавалось, одному Богу известно. И это не преувеличение. Профессионал, бывший в свое время одним из перспективнейших следователей транспортной милиции Санкт-Петербурга (тогда еще Ленинграда) и к тому же депутатом Ленсовета, Юра одним из первых пришел в ряды русских радикалов Северной столицы в конце 1980-х годов. Он всегда ходил по краю. Но… его профессионализм помогал ему этот край не перешагивать. Поэтому только Богу было известны все тайны Юрия Алексеевича Булаева. А вот его былым коллегам из разных ведомств, к сожалению для них, нет.
Вот и сейчас своей неподражаемой интуицией Юра определил, что против них затевается нечто.
Греющиеся в микроавтобусе посмотрели в окно. Вокруг их пикетов больших толп пока не собиралось. На улице стоял крепчайший мороз. Однако некоторое скопление народа все же было. И вот теперь в этом скоплении было довольно много кавказцев.
Один из них подбежал к стенду с агитационными материалами Чугунова. Он ударил ногой по стойке, намереваясь свалить хрупкую конструкцию. С первого удара у него это не получилось.
Он занес ногу для второго. И тут из-за стенда вылетел, именно вылетел, так и казалось всем, Зигфрид. Он был в команде Булаева и сейчас находился у стенда один.
Зигфрид четко, немного даже плавно (если так можно сказать о сокрушительном прямом ударе) и как-то даже изящно, без замаха ударил нападавшего в челюсть. Тот отлетел от стенда метра на полтора, напоследок даже немного проехав на спине по скользкой поверхности никогда толком не убирающегося зимой московского асфальта.
Кавказцы, окружавшие стенд бросились на Зигфрида. Но он также изящно и плавно, сверху вниз, ударил двух ближайших «горных орлов». Они распластались на земле, как и первый нападавший. Остальные черные подбегали, старясь взять Зигфрида в кольцо.
Но ему на помощь уже спешили выбежавшие из микроавтобуса. Коренастый Чугунов ушел влево от удара в челюсть, и с подъемом, хлестко засадил противнику боковой слева. Голова кавказоида дернулась и наткнулась на правый кулак Чугунова. Нападавший отлетел в придорожный сугроб.
Сзади послышалось некоторое движение. Чугунов начал поворачиваться и сумел увидеть только, что его хотят чем-то ударить сзади. Он вряд ли смог бы парировать это нападение.
Но вдруг нападавший рухнул на снег. За его спиной Чугунов увидел нескольких русских ребят. Они пинали кавказца ногами. Со всех сторон к дерущимся подбегали все новые русские парни. Многие были скиновского вида, но были и совсем цивильные. Они вступали в драку с упоением.
Было видно, что эти ребята давно хотели бы начать погром чужаков. Но только отсутствие того, что специалист назвал бы «координационным центром», а также «общественного оправдания» не позволяло этим парням начать то, что давно хотелось им страстно. До боли в стиснутых скулах.
А теперь они получили и этот «координационный центр» и «общественное оправдание», вступаясь за пикет официально зарегистрированного кандидата в депутаты Госдумы.
Нападавшие кавказцы, надо отдать им должное, сумели скоординировано и грамотно отступить и мгновенно раствориться среди прохожих. И то правда. Им здесь ничего не светило, кроме как получить по небритым рожам от превосходящих сил русских ребят, симпатизирующим радикалам из пикета.
Чугунова откровенно удивило, что «добровольцев» было так много. Да большой потенциал национально-революционной активности накоплен в массах. Какой бензинчик! К нему бы спичечку!
Чугунов внутренне рассмеялся.
Они стояли в окружении возбужденных русских парней, которые казалось только и ждали «дальнейших указаний». Но… ни Чугунову, ни Булаеву было нечего приказывать этим ребятам. А что-то разъяснять им было бесполезно. Молодые русские националисты сами и так все прекрасно понимали. Это не дебильные «патриоты» 1990-х, ностальгирующие по СССР.
Для этих ребят лозунги «Россия для русских» и «Россия без Кавказа» были вполне естественными. Им надо было не объяснять, а именно приказывать. Куда идти, где получать оружие и т.д. Чугунов опять внутренне посмеялся над самим собой. Этакий он революционер. Дурак старый, – осадил он себя.
Но нельзя было упускать такую возможность вообще. С ребятами душевно поговорили за жизнь и раздали агитационные материалы. Этого было мало и не хотелось расходиться.
И тут из динамиков полились звуки столь любимой молодыми радикалами песни группы «Коловорот». Откровенные нацисты из «Коловорота» умели найти что-то в сердцах молодых. И эта песня преследуемой группы была как бы подарком этим единомышленникам и потенциальным соратникам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32