Окно, проломленное чайкой, починили, но комната сестер Твиг оставалась незанятой. Тэфи радовалась тому, что сегодня она будет спать, отделенная от запертой комнаты двумя этажами. Днем она себя чувствовала храброй и решительной, но темнота – совсем другое дело. Она почти надеялась, что новой возможности открыть запертую дверь не представится – по крайней мере ночью. Она вовсе не была уверена, что будет такой же смелой, как, по словам Дэвида, наверняка был бы в такой ситуации он.
Заснула она быстро. Чуть позже ее что-то разбудило, вероятно, музыка. На верхнем этаже было тихо, но внизу кто-то из постояльцев играл на рояле. Она сонно прислушивалась.
Сквозь окно проникал лунный свет, и какая-то призрачная тень двигалась словно бы в такт музыке. Она следила за тенью сквозь полуоткрытые ресницы, пока не проснулась окончательно. Откуда бы взяться на стене движущейся тени?
Она села в постели, но луна зашла за тучку, и тень исчезла. Окно походило просто на темное пятно. Однако потом на фоне темного окна возникла еще более темная фигура, и она услышала слабое похлопывание по стеклу.
Первым ее побуждением было сбежать вниз. Каким образом живое существо могло находиться за окном третьего этажа? Луна вышла из-за облака, окно осветилось серебристым светом, и ночь снаружи стала светлее. Звуки смолкли, и Тэфи подумала, что та вещь – что бы это ни было, – исчезла. Но вот темная фигурка пролетела мимо оконного стекла, и она увидела при лунном свете очертания крыла.
Так это была всего лишь еще одна птица, летающая в ночи! Это было странно, но не страшно.
Тэфи сунула ноги в шлепанцы и накинула халат, не отводя глаз от окна. Но птица, по-видимому, улетела. Облокотившись о подоконник, она смотрела в тихий, омываемый лунным светом двор отеля.
Она уже собиралась снова лечь в постель, когда одна из дверей в коридоре открылась, и женский голос сказал:
– Ах, пожалуйста, идите сюда кто-нибудь! В мое окно пытается проникнуть большая птица!
Тэфи узнала голос одной из детройтских учительниц и поспешила в коридор. По-видимому, ее мама поднялась наверх вместе с миссис Такерман, потому что они ее опередили. Игра на рояле внизу продолжалась без перерыва, и только одна дверь в коридор открылась – дверь мистера Гейджа.
– Это наверняка та же самая птица, которая пыталась проникнуть в мое окно, – сказал он. – Я помахал полотенцем, но у нее оказались крепкие нервы – отогнать ее было делом трудным.
Тэфи вошла вслед за матерью и миссис Такерман в комнату, но возле окна никакой птицы не было, не слышно было ни шелеста крыл, ни постукивания в стекло.
Миссис Такерман пыталась успокоить учительницу.
– Мисс Эрвин всегда кормила чаек, – объяснила она, – и они все еще прилетают сюда. Хотя я не думаю, чтобы хоть одна когда-либо попыталась проникнуть в дом.
Тэфи вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. По какой-то причине она ощущала настоятельную потребность установить, пуста ли контора тети Марты, и остается ли все еще закрытой дверь в комнату.
Постояльцы, находившиеся в гостиной, по-видимому, не слыхали, что творилось наверху. Тэфи спокойно прошла через гостиную к двери конторы. И там она, крайне удивленная, остановилась.
Перед странным изображением тети Марты стоял какой-то мужчина, всецело поглощенный картиной. Эту низенькую кругленькую фигуру с венчиком волос на лысой голове невозможно было спутать ни с какой другой.
– Здравствуйте, мистер Богардус, – сказала Тэфи.
Он обернулся, и в этот момент в мозгу Тэфи что-то щелкнуло. Те инициалы в углу картины – «Дж. Б.» – означали, вероятно, Джеремия Богардус?
Ну, конечно! А из этого следовало, что мистер Богардус и был художником, написавшим картину. Означало это также и то, что именно он был мужчиной, который упоминался в блокноте тети Марты, – тем мужчиной, который сделал предложение Саре Такерман в Арч-Рок. Она начала говорить, не задумываясь о том, насколько разумны ее слова.
– Сегодня некоторые гости покинули отель, – сказала она, задыхаясь. – Если вы все еще хотите получить комнату в «Сансет хауз», то пожалуйста. Я могу вас записать в книгу постояльцев хоть сейчас.
ГЛАВА 14
Перья духов
Мистер Богардус просиял.
– Ну, это такое неожиданное счастье – прямо как с неба свалилось! Ты уверена, что все будет в порядке?… Я имею в виду…
– Ах, да конечно же! – воскликнула Тэфи, вдруг почувствовав, что в душе у нее такой уверенности нет. Однако ей хотелось официально его зарегистрировать, прежде чем вниз спустится миссис Такерман. Почему экономка не хотела его впустить в отель, ей было совершенно непонятно. Но, если он будет вписан в книгу проживающих, может, она не будет так уж против, и все уладится.
В холле она направилась к шкафчику, где хранилась книга регистрации постояльцев, и положила ее на столе перед ним, чтобы он расписался. Мистер Богардус никак не прокомментировал тот странный факт, что она находится в столь неурочный час внизу, в пижаме и махровом халате, но он все же нерешительно спросил, не лучше ли было бы, если бы его зарегистрировала ее мама или миссис Такерман.
– Они заняты наверху, – поспешно ответила Тэфи. – Вокруг окон дома летает какая-то птица, я думаю – морская чайка. Одна из дам перепугалась, но это было, конечно, просто глупо.
– Морская чайка? – эхом отозвался мистер Богардус.
Тэфи решила уйти подальше от странных происшествий, приключающихся в «Сансет хауз».
– Послезавтра клуб «Вояжеров» устраивает экскурсию на Арч-Рок. Приглашаются все, живущие в отеле. Мы берем с собой ленч. Вы бы хотели поехать?
– Звучит заманчиво, – заметил мистер Богардус. – А что такое клуб «Вояжеров»?
– Это мы с Дэвидом придумали сегодня, – объяснила Тэфи. – В него входят также Донна Такерман и Генри Фокс. Генри Фокс будет нашим индейским проводником.
Вид у мистера Богардуса был немножко грустный, и Тэфи вновь вспомнила, что она прочитала в дневнике тети Марты. Но тут глаза его устремились куда-то поверх ее плеча и заметно повеселели. Оглянувшись назад, Тэфи увидела миссис Такерман, стоявшую на последней ступеньке лестницы.
– На этот раз у нас нашлась свободная комната, – задыхаясь от волнения, произнесла Тэфи.
Экономка переводила взгляд с Тэфи на мистера Богардуса, и с него – снова на Тэфи.
– В самом деле? – сказала она. – В дальнейшем, Тэфи, будет лучше, если ты будешь звать свою маму или меня, когда появится кто-то, кому потребуется номер в гостинице.
Мистер Богардус был явно смущен.
– Я прошу прощения, Сара. Если вы предпочитаете, чтобы я не вселялся в отель…
Но тут произошло нечто неожиданное. Донна Такерман, также одетая в пижаму и халат, появилась на лестнице позади своей матери. Мгновение она колебалась, а потом ринулась с лестницы вниз, прямо в объятия мистера Богардуса.
– Дядя Джерри! – вопила она. – О, дядя Джерри, как я рада, что вы вернулись!
Мистер Богардус терпеливо позволил Донне чуть не задушить его в своих объятиях.
– Донна! – В голосе миссис Такерман звучала какая-то странная нота. – Ты не должна находиться внизу. Будь любезна, сию же минуту вернись в постель.
Донна нехотя направилась вверх по лестнице мимо матери и мимо миссис Сондерс, которая только что начала спускаться вниз. Тэфи вздохнула с облегчением. Это был тот случай, когда она остро ощущала, как ей нужна мать.
И тут ее ждал новый сюрприз.
– Дядя Джерри! – вскричала ее мать, почти совсем так же, как Донна. – Вы меня помните? Вы были моим самым любимым человеком в «Сансет хауз», когда я еще подростком проводила здесь как-то лето. Я – племянница мисс Эрвин, Бетти.
Тэфи на минутку показалось, что мама последует примеру Донны и обовьет руками шею мистера Богардуса, но она, очевидно, вовремя вспомнила, что она уже взрослая, и вместо этого горячо пожала ему руку.
– Вы знакомы с Джеремией Богардусом? – спросила она миссис Такерман.
Щеки миссис Такерман порозовели.
– Конечно, – чуть-чуть натянутым тоном ответила она.
«И что это с ней? – подивилась Тэфи. – В свое время мистер Богардус должен был ей очень нравиться, и тем не менее она отказала ему в комнате и, похоже, даже недовольна тем, что он стал теперь их постояльцем. Да какая судьба ждет «Сансет хауз» без постояльцев?! Или, может, дело в том…» – в голову Тэфи закралась некая мысль.
– Я сказала Тэфи, – заметила миссис Такерман, – что правильнее будет звать кого-нибудь из нас в случае, если появится кто-то, желающий получить комнату в отеле.
– Но ведь здесь же никого не было! – запротестовала Тэфи. – Мистер Богардус еще пару дней назад просил комнату, но миссис Такерман заявила ему, что ни одной свободной комнаты нет. Сейчас свободен номер сестер Твиг и…
Миссис Сондерс пресекла этот поток слов.
– Я уверена, что произошло какое-то недоразумение, дядя Джерри. Мы будем страшно вам рады. Но, Тэфи, миссис Такерман права. Когда надо произвести какую-то деловую операцию, надо звать кого-то из нас двоих.
Тэфи внезапно оскорбилась и возмутилась.
– Я не думаю, что бы ей хотелось, чтобы люди приезжали в «Сансет хауз»! Я не думаю…
– Тэфи! – Миссис Сондерс заговорила таким тоном, которого Тэфи игнорировать не могла. – Тебе нечего делать в столь поздний час внизу. Иди сейчас же наверх и ложись в постель. Но сначала извинись перед миссис Такерман за свою грубость.
Тэфи промямлила какое-то извинение и, совершенно несчастная, поплелась наверх. Она легла в постель с таким чувством, что весь мир против нее, и что жизнь полна несправедливости. Как ей хотелось, чтобы здесь был ее отец. Папа никогда бы не стал с ней так обращаться. Она просто хотела открыть своей матери глаза на то, что на самом деле представляет собой миссис Такерман.
Но, при всей ее удрученности и тоске по отцу, в ее сознание все же пробивался голос, упорно твердивший: «А ведь ты действительно была грубой. Отец бы в данном случае не стал на твою сторону, и ты это прекрасно знаешь. Да и кроме всего прочего – ты уверена, что не ошибаешься относительно миссис Такерман? Если она нравится такому человеку, как мистер Богардус, может, она и в самом деле хорошая?»
Она вертела головой туда-сюда, пытаясь заглушить внутренний голос. В результате она почувствовала, что запуталась окончательно и не знает, что и думать.
Скользнув под одеяло, Тэфи приняла твердое решение постараться как можно скорее заснуть. Завтра всегда может оказаться более благоприятным днем, чем сегодня. Она собиралась встать утром пораньше и отправиться к Дэвиду. Она расскажет ему о новых событиях и послушает, что он скажет.
В последний момент, перед тем как окончательно погрузиться в сон, она смутно вспомнила про птицу возле окна, о которой она почти позабыла из-за волнений, связанных с регистрацией мистера Богардуса как постояльца отеля. Действительно ли то была морская чайка? И почему она так настойчиво пыталась проникнуть в одно из окон «Сансет хауза»? А может, это Среброкрылый сбежал из дома Дэвида? А вдруг маленький птенчик чайки прилетел обратно в отель потому, что здесь с ним хорошо обращались? Это была еще одна вещь, которую надлежало завтра проверить.
Однако на следующее утро, задолго до того, как она увидела Дэвида, она повстречала Селесту. Тэфи проснулась рано. Мать еще не вставала. Выглянув из окна, она увидела повариху, сидящую на своей любимой скале возле воды. Тэфи кое-как причесалась, наспех умылась и бросилась вниз по лестнице, в сад.
– Вы что-нибудь узнали насчет того ключа? – нетерпеливо спросила она, едва поравнявшись с Селестой.
У Селесты было обыкновение не отвечать на вопросы, а пускаться в рассуждение на какую-нибудь избранную ей самой тему.
– Я знала, что что-то из той комнаты вышло наружу, – сказала она, следя за кружащими над водой чайками. – Я слышала о крылатом существе, появившемся ночью за окном.
– Да это была всего лишь морская чайка, – заметила Тэфи. – Я ее видела.
Селеста кивнула.
– Но это не была живая чайка вроде той, которая влетела во время бури. Это была птица-дух из той комнаты, которую никогда не следовало отпирать.
– Ох, Селеста, – возразила Тэфи, – но это же просто глупо!
Темные глаза женщины были угрюмы. «В ее взгляде, – подумала Тэфи, – есть что-то прямо-таки пугающее. Неужели на старом-старом острове Макинау водятся такие диковины, как птицы-духи?» Она вспомнила то мгновение, когда стояла на пороге запертой комнаты. Вспомнила и про серебристо-серое перо, которое она обнаружила застрявшим в дверях. Она поискала его в своем кармане, нащупала и протянула Селесте.
– Это – перо духа, Селеста?
Селеста отпрянула и не захотела даже дотронуться до пера.
– Где ты это взяла?
– Оно застряло в двери запертой комнаты. Но я сомневаюсь, чтобы можно было держать в руке перо духа. Потрогайте его – оно настоящее. – С этими словами Тэфи провела мягким перышком по руке женщины.
Селеста резко отодвинулась, словно бы прикосновение жгло ее как огонь.
– Брось его, пусть его подхватит ветер! – воскликнула она. – Держи его на ладони и дай ветру его унести! Скорее, скорее, пока не случилась большая беда!
Несмотря на свое неверие в птиц-духов и в перья духов, пораженная, Тэфи поспешно повиновалась. Ветер поднял перо в воздух и погнал его над водой. А потом, словно ему надоела эта забава, ветер уронил мягкий пушистый стебелек, и Тэфи увидела, как он покачивается на воде и плывет на гребешках низеньких волн.
– Одна из них вырвалась на волю, – мрачно произнесла Селеста. – Как я думала, так и случилось.
Но при ярком утреннем солнце призрачные страхи не могли существовать долго. К Тэфи вернулся ее здравый смысл.
– Это вовсе не был дух чайки, – твердо заявила она. – Птица-дух не могла бы биться о стекло так сильно, чтобы ее услышали. Знаете, что я думаю? По-моему, это был Среброкрылый.
Селеста посмотрела на нее тяжелым подозрительным взглядом.
– А что такое – Среброкрылый?
– Я говорю о птенце чайки, которого мы спасли во время бури. Генри и Донна пустили его на волю. Но он не мог еще летать. Поэтому я отнесла его в дом Дэвида Марша. Он будет держать его у себя, пока птенец не поправится окончательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23