Они одновременно ткнули друг в друга пальцами.
Ченс расхохотался. В этот момент послышался женский голос, зовущий их умываться. Они побежали к дому.
Кен сделал круглые глаза, пожал плечами и хлопнул Ченса по спине, предлагая пройти в патио.
— Виктория там. Летом она любит готовить барбекю, но делать его в доме слишком жарко, — Моя мать всегда говорила то же самое, — начал было с улыбкой Ченс, но конец фразы застрял в горле. Он громко закашлялся.
Кен заметил жесткое выражение, мелькнувшее на его лице.
— Ну пойдем. В честь вашего прибытия у меня есть отличное холодное пиво.
— Вы как раз вовремя, — улыбнулась Виктория. — А где мальчики? Еда готова.
— Пойду приведу их, — предложил Кен, резонно решив, что им надо некоторое время побыть наедине.
Может, Виктория лучше знает, как приподнять Ченсу настроение.
— Пахнет вкусно! — заявил Ченс. Он чувствовал себя немного неловко без Дженни, словно потерял какую-то опору.
— Жаль, что Дженни не смогла остаться, — вздохнула Виктория, словно прочитав его мысли. Он кивнул.
— Порой она принимает слишком скоропалительные решения. Очень хорошо знает, что ей нужно. Более того, — продолжил Ченс, — она столь же уверенно решает, что нужно мне… И что для этого следует делать. Я получил указание… похоронить моих призраков. Ну выто к привидениям не относитесь, — улыбнулся он.
Виктория была счастлива. Ченс окончательно поправился. Дженни Тайлер сама в этом убедится. Виктория не знала только, что делать с отцом. Это ее тревожило.
Логан пребывал в полной растерянности из-за своих совершенно необоснованных подозрений и поступков. Она убедила его в неверности суждений, высказала все, что думает об этом, и предоставила возможность осмыслить сказанное.
Виктория понимала, что ее отец и Ченс никогда не полюбят друг друга. И ей придется смириться с этим. А им научиться сосуществовать. Ничего иного она представить не могла.
— Ну, мальчики, пора к столу, — проговорила она, когда появился Кен, на руках которого висели сыновья. Она посмотрела с любовью на этого высокого светловолосого человека и подалась ему навстречу. Тот подтолкнул мальчишек к столу, а сам нагнулся поцеловать ее.
— Спасибо, Кен. Не знаю, что бы я без тебя делала.
— Не беспокойся, — тихо шепнул он ей на ухо. — Тебе никогда не придется задумываться об этом.
Дженни стояла у окна и смотрела на убегающую вдаль пустынную пыльную дорогу.
— Ты хорошо себя чувствуешь, милая? — спросил Маркус, останавливаясь за ее спиной.
Дженни кивнула и проговорила:
— Мне просто… просто стало как-то одиноко.
— Ты очень любишь его, Дженни?
— Да.
Маркус почувствовал в этом коротком слове всю глубину ее чувства.
— Я по нему соскучилась, — добавила она. Потом обернулась и улыбнулась. — А знаешь еще что?
— Что?
— Когда я была в Одессе, я по тебе тоже скучала.
Ошалев от радости, Маркус крепко прижал ее к груди.
— Милая моя! Никогда не думал, что смогу услышать от тебя такие слова!
Дженни отступила назад и усмехнулась:
— Я тоже не думала, что ты их когда-нибудь услышишь.
Маркус громко расхохотался. В этом Дженни осталась неизменна. В карман за словом ей лезть не приходилось. Свой характер она унаследовала от отца. Он не мог не соглашаться с ней. Это было вое равно что не соглашаться с самим собой.
— Ченсу там было плохо? Ну, в Одессе? — Маркус как-то не спрашивал ее об этом раньше.
Но из торопливых объяснений, почему она вернулась одна, он это почувствовал.
— Ох, Маркус! — На глаза тут же навернулись слезы. — Хуже просто не может быть.
— Но у него есть ты. Ты прекрасно знаешь, как важно, когда рядом тот, кто о тебе позаботится.
— Знаю… — Голос ее упал почти до шепота. — Но до того, как мы с ним познакомились… до того, как он уехал из Одессы… Не думаю, что у него был кто-то… кроме его сестры… — Взгляд ее устремился вдаль. Она вспомнила дом престарелых. — И еще человека по имени Чарли. Думаю, он любил Ченса. Очень любил.
— Ну так это прекрасно! Значит, его ранние годы не прошли без любви, Дженни. А что касается нас, так и дальнейшая его жизнь не будет обделена любовью.
Она кивнула, улыбнулась и заметила:
— Вот идет Генри.
Невысокий старик с решительным выражением лица приближался к крыльцу.
— Вероятно, сейчас сообщит мне какую-нибудь чепуху. На самом деле он хочет взглянуть на тебя.
Дженни усмехнулась и поспешила навстречу пожилому ковбою.
— Привет, бродяга! — грубовато воскликнул Генри, позволяя своим глазам вдоволь насладиться обликом девушки. Дженни обняла его и звонко поцеловала в щеку, — Привет! Ты скучал, пока меня не было?
Он слегка покраснел и похлопал ее по спине.
— А я и не заметил! И куда же тебя черти носили?
Дженни шутливо толкнула его в грудь и повела за собой в дом.
— Пошли. Утром Хуана испекла шоколадный торт.
Пойдем попробуем по кусочку.
— Кто бы возражал, — хмыкнул Генри. — Кто бы возражал! — Войдя в дом и увидев босса, стоящего в дверях с ехидной ухмылкой на лице, он воскликнул:
— Привет, Маркус! Должен тебя порадовать. У нас родился еще один жеребенок.
— Правда?
— Угу, — кивнул Генри. — Мы решили в честь этого события съесть по куску торта.
— Правда? — опять переспросил Маркус.. — Как ты думаешь, а я имею на это право?
— Почему бы и нет, — великодушно согласился ковбой. — В конце концов, это же твои лошади.
Дженни с Маркусом переглянулись и расхохотались.
Генри понял, что они раскусили его уловку еще до того, как он появился в доме.
— Ну ладно, нечего особенно скалиться, — наконец буркнул он. — В конце концов, я тоже имею к ней какое-то отношение. Хотя это и не считается.
— Еще как считается, Генри! — снова обняла его Дженни. — Очень даже считается. Ну пошли. Ударим по тортику!
Ченс вошел в номер мотеля и швырнул ключи на туалетный столик. Оглядев чистую, уютную комнату, он вздохнул. В комнате было слишком пусто.
Присев на край кровати, вспомнил о сестре и ее семействе. Потом подумал, что сделал еще не все дела.
Взяв телефонную книгу, нашел нужный номер и снял трубку.
— Алло? — послышался приглушенный голос Логана Генри.
Ченс услышал его опустошенный голос и на долю секунды невольно посочувствовал этому человеку.
— Это Ченс. Я хочу завтра встретиться с вами. Нам необходимо все высказать друг другу, и я сомневаюсь, что при этом разговоре следует присутствовать кому-то еще.
Логан испытал смешанное чувство паники и восторга. Либо его сын собирается избить его до смерти, либо…
Не исключена возможность, что за этой встречей кроется нечто иное.
Логан молчал слишком долго. Ченс начал подозревать, что причина этому — страх.
— Я не намерен драться, — добавил он. — Хочу только поговорить.
— Ты сможешь приехать ко мне?
Ченс резко выдохнул. Когда-то он многое был готов отдать за то, чтобы услышать от отца такие слова. Теперь же… было слишком поздно. Слишком поздно, чтобы иметь хоть какое-то значение.
— Диктуйте адрес.
Он быстро записал его и, не попрощавшись, положил телефонную трубку.
Логан долго сидел, слушая короткие гудки, потом положил трубку и заплакал, закрыв лицо руками.
Ченс позвонил в дверь преисподней, и дьявол откликнулся.
— Заходи, — произнес Логан, отступая в сторону.
Застывшее выражение лица Ченса вполне соответствовало тяжелому камню, который Логан ощущал в душе.
Ченс проследовал за ним в гостиную. Он увидел большой бар, заставленный бутылками со спиртным. Судя по содержимому бутылки на стойке, Логан давно уже начал укреплять себя, готовясь к встрече.
Логан подошел к бару, наполнил себе стакан и выразительно посмотрел на Ченса. Тот отрицательно покачал головой. Логан пожал плечами и одним движением опрокинул содержимое, испытав в горле мгновенное чувство онемения. Ченс нахмурился, вспомнив, как его мать допилась до смерти. Сам он пил лишь пиво, и то не часто, но никогда не испытывал желания попробовать крепкие напитки.
— Итак, чему я обязан удовольствием оказаться в твоей компании?
В голосе Логана Ченс уловил нечто иное, отличное просто от сарказма. Он мог поклясться, что в нем звучит раскаяние. Он снял шляпу и кинул ее на соседнее кресло, после чего взглянул в лицо человеку, который называл себя его отцом.
Логан выдержал взгляд Ченса, хотя было очень тяжело смотреть в такое знакомое лицо и при этом понимать, что оно принадлежит совершенно незнакомому человеку.
— Тому, что я должен вам кое-что сообщить.
Логан затаил дыхание. Он сжал толстый стакан так, что побелели костяшки пальцев. Он понятия не имел, что может за этим последовать. Но когда Ченс наконец заговорил, тяжелый обруч, который в течение последних двенадцати лет болью сжимал его сердце, лопнул и рассыпался.
— У нас с Викторией… никогда… — Ченс поколебался, подбирая слова. — У нас никогда не было интимной связи.
Логан отшатнулся, нащупал рукой за спиной кресло и тяжело опустился в него. Потом провел по лицу ладонью.
— Слава Богу! — прошептал он. — Спасибо, что ты сказал мне об этом.
— Я сказал это не ради вас, — продолжил Ченс. — Я сказал это ради Виктории. Она заслуживает чистой репутации. А на то, что вы думаете обо мне, мне плевать.
— Хорошо, согласен, — кивнул Логан. — Я тебя выслушал. Теперь ты должен предоставить мне возможность высказаться.
Ченс свел брови. Он понимал, что не должен этому человеку ровным счетом ничего, но тем не менее продолжал сидеть.
— Я ужасно несправедливо поступил с твоей матерью, — заговорил Логан. — Я понимаю, что доставил ей тяжкие страдания, и буду об этом сожалеть всю оставшуюся жизнь.
Ченс недобро прищурился. Он не желал этого слышать, но Логан продолжал:
— То, как я поступил с ней… и с тобой… непростительно. — Жестом руки он остановил Ченса, намеревавшегося встать. — Подожди! Выслушай меня до конца.
Несмотря на мой отвратительный поступок с Летти, я все равно не скажу, что хотел бы, чтобы этого не было.
Потому что появился ты, мальчик, и я всегда буду благодарен ей, что она не послушалась меня и не сделала аборт, на котором я тогда настаивал.
Ченс почувствовал, что его начинает трясти. Все это уже не имело значения. Слишком поздно.
— Но есть еще одно, о чем я глубоко сожалею. — Логан встал и подошел к Ченсу так близко, как тот позволил. Выражение лица сына удержало его от прикосновения.
— Я жду.
— Я не хотел причинять тебе боли, мальчик. В ту ночь… Эта драка… Я просто был не в себе.
Ченс молчал. Логан смотрел, как в этих темных, загадочных глазах борются противоречивые эмоции.
— Дурная привычка, — наконец сказал Ченс.
— Именно так говорила твоя мать, — попробовал улыбнуться Логан.
Застарелая боль стиснула сердце. Ченс резко выпрямился.
— Ну все, я ухожу.
Логан непроизвольно потянулся к нему.
— Если хочешь, мы могли бы…
— Не желаю слышать, — оборвал его Ченс. Вся горечь, которая скопилась в душе, наконец вырвалась наружу. — И не смейте теперь быть добреньким ко мне.
Вы подлец! Когда-то мне казалось, что я нуждаюсь в вашем существовании, но это было давно и до тех пор, пока я не узнал, кто вы есть на самом деле. Теперь я в вас не нуждаюсь. И ни в чем — от вас.
Взяв шляпу, он, не оглядываясь, твердыми шагами покинул дом. Логан тяжело вздохнул и направился к бару. Входная дверь гулко хлопнула. Эхо прокатилось по дому. Это был звук одиночества. Логан посмотрел на себя в зеркало, укрепленное за стойкой бара.
— Нет, нуждаешься, мальчик, — негромко проговорил он. — Нуждаешься. И во мне — тоже. Только ты этого не хочешь. Но я хочу, Ченс. Видит Бог. Очень хочу.
Восход солнца ознаменовал начало нового дня в Техасе, когда Ченс подъехал к дому престарелых. Прежде чем сказать себе, что эта страница его жизни закрыта окончательно, ему осталось совершить два дела. Одно из них заключалось в визите к Чарли. На этот раз посещение должно стать особым.
Когда они встретились впервые, Ченс был для него незнакомым человеком. И искал ответы на свои вопросы. Теперь, когда он все вспомнил, сочувствие и сожаление к старику переполняли душу.
Приоткрыв дверь палаты Чарли, он на секунду остановился. У кровати Ченс увидел невысокую женщину средних лет. Голубые брюки обтягивали ее немного располневшую фигуру; сверху на женщине была блузка свободного покроя в красно-белую полоску, расшитая золотыми звездами. Она подняла глаза и улыбнулась. Ченс испытал странное желание отдать честь.
— Простите, — проговорил он, — я не знал, что у Чарли гости. Я зайду позже.
— Входите, — предложила женщина и шагнула навстречу. — Я его дочь. Лаура. Не предполагала, что кто-то еще навещает отца. Мне очень приятно это. Мы живем так далеко…
— Вероятно, вы меня не помните, — сказал Ченс, пожимая протянутую руку. — Меня зовут Ченс Маккол.
Я когда-то работал у него.
— Как же, прекрасно помню! — радостно улыбнулась она. — Отец постоянно рассказывал о вас.
Внезапно Ченсу стало очень легко. Она не была похожа на Чарли, но в тот момент, когда лицо осветилось улыбкой, у него по спине пробежали мурашки. Теперь она была вылитой копией Чарли Роллинза.
— Вы часто приезжаете? — спросила она.
Ченс покачал головой.
— Я живу в Тайлере. На самом деле я впервые в Одессе после окончания школы.
Лаура кивнула и вернулась к кровати отца. Чарли, похоже, спал. А может, и нет. Руки его шевелились, губы беззвучно приоткрывались, словно он беседовал с тем, кто существовал в данный момент в его сознании. Ресницы вздрагивали. Он пытался найти выход в реальность.
— Он не очень хорошо чувствовал себя на этой неделе, — пояснила Лаура, поглаживая отца по руке. — Если бы мы жили хотя бы немного ближе! А так я ощущаю себя совсем беспомощной.
— А почему бы вам не перевезти Чарли к себе поближе? — спросил Ченс и лишь потом понял, что вопрос может быть расценен как бестактность. К счастью, она не обратила на это внимания.
— Мой муж — военный. Мы так часто переезжаем, что у нас просто нет места, которое мы могли бы назвать домом. А если я буду каждый раз перевозить отца, ему станет совсем плохо… Вы понимаете. В данный момент мы живем в Виргинии. Но это ненадолго. Я совсем не знаю, когда Дэвид, мой муж, получит очередное предписание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39