Я знаю, когда мы уезжали из дома, она собиралась приготовить какой-нибудь легкий ужин. Вероятно, они хотят уехать домой и немного перекусить. Если мы дадим им минут тридцать форы, получится вполне прилично, а потом мы тоже сможем отправиться домой и присоединиться к ним. Как ты думаешь?
— Я думаю, ты с ума сошла, — рявкнул Логан и ринулся сквозь толпу танцующих, не разбирая дороги, словно охваченный бешенством; он расталкивал и отшвыривал всех, кто попадался на его пути, не обращая внимания на возмущенные крики.
Маргарет была в ужасе. Она не знала, какая муха укусила мужа, но прекрасно понимала, что последствия его ужасного поведения придется заглаживать не один месяц. И торопливо последовала за ним, рассыпая извинения направо и налево, объясняя на ходу, что муж внезапно почувствовал себя плохо.
— Ну вот, Ченс, — проговорила Виктория, как только они вышли из жаркого бального зала и вдохнули свежего ночного воздуха. — Теперь можешь снять и смокинг, и галстук. Ты достаточно настрадался из-за меня.
Повторять приглашение не потребовалось. Он усмехнулся и повиновался. Галстук оказался в кармане смокинга, который перекочевал в салон машины.
— Я приготовила дома немного сандвичей, — продолжила Виктория, закидывая руки ему на плечи и запрокидывая голову. — На всякий случай, вдруг тебе захочется.
— Мне уже хочется, — согласился Ченс, заключая ее в объятия. Мгновенно напрягшимся телом притиснув ее к борту машины, он склонил голову к раскрывшимся в ожидании девичьим губам. — Только не есть. Я тебя хочу.
Она тихонько простонала и вся подалась к нему, наслаждаясь возникшей в промежности болью и пониманием того, что ему хочется от нее большего, чем поцелуи.
Мысль была головокружительной… и пугающей. Но в следующее мгновение их мир взорвался.
— Отпусти ее немедленно, сукин ты сын! — рявкнул Логан Генри, отшвыривая Ченса в сторону.
Врезавшись между ними, он вытянул руку вперед и с силой врезал кулаком парню в челюсть. Застигнутый врасплох, тот не успел сгруппироваться и полетел от удара на асфальт.
— Отец! — вскрикнула Виктория. — Ты что, с ума сошел? Он только поцеловал меня! Оставь его!
Но на Логана уже не действовали никакие уговоры.
Вид этой интимно обнимающейся парочки подействовал на него как красная тряпка на быка. Перед мысленным взором мелькнули сплетенные обнаженные руки и ноги, в ушах зазвучали стоны греховного наслаждения…
Он мгновенно забыл о каких бы то ни было правилах приличия. Эту связь необходимо прекратить немедленно. Единственное, чего он боялся, что они зашли уже слишком далеко и совершили непоправимое. Если этот парень уже соблазнил Викторию, он убьет его.
Ченс был шокирован… но не удивлен. Его уличные инстинкты подсказывали, что рано или поздно это должно было случиться. Не раз за этот вечер он чувствовал на себе яростный взгляд ее отца. Ченсу было ясно, что дружеские отношения с девушкой из другой социальной среды чреваты осложнениями как для него, так и для нее.
Мужчины обменялись внимательными взглядами, настороженно оценивая намерения противника. Ченс вздохнул. Не следовало бы устраивать драку с ее отцом.
Это ни к чему не приведет, а лишь подчеркнет огромную дистанцию, разделяющую их миры.
— Ченс! — кинулась к нему Виктория, вырвавшись из рук отца. Она не испытывала ни тени смущения. Испуг за своего друга оказался выше всего.
— Не подходи к нему! — прорычал Логан, отталкивая ее с намерением развести их любым способом. Не заметив, она наступила на подол длинного бального платья и стала падать вперед. Рука отца, резко выброшенная в сторону, словно преграждающая путь, случайно встретилась с ее лицом. Раздавшийся в ночи звук пощечины прозвучал как выстрел.
Маргарет Генри прибежала на место событий как раз в тот момент, когда это произошло. Муж посмел ударить их дочь? Она не могла поверить своим глазам.
— Логан! У тебя что, совсем мозгов не осталось? — вскрикнула она, в испуге оглядываясь по сторонам, нет ли нежелательных свидетелей этой безобразной сцены.
Невероятным было уже то, что он посмел устроить скандал. Но решиться при этом поднять руку на дочь было просто непростительно. Она поспешила на помощь Виктории.
Ченс в ярости вскочил на ноги.
— Подлец! — хрипло выпалил он. — Одно дело — отшвырнуть меня. Но вы не смеете поднимать руку на Викторию!
Голова Логана дернулась от мощного и стремительного удара в челюсть. Он часто заморгал, ошеломленный внезапным нападением. Облизнув языком нижнюю губу, почувствовал солоноватый вкус крови и улыбнулся. Он должен был догадаться, что этот парень умеет драться. Наверняка почти вся его жизнь — сплошная битва за выживание.
— О Боже! — выдохнула Маргарет и потянула дочку в сторону от поля боя. Она могла только стоять и смотреть, как двое мужчин — один постарше и покрепче, другой молодой и решительный — принялись с ожесточением молотить друг друга.
Кулак Логана Генри врезался в живот Ченса. У того перехватило дыхание. Он покачнулся, согнулся, резко выдохнув, и сплюнул. «Этого следовало ожидать, — подумал он. — Несчастный сукин сын наслаждается! Это ясно по блеску в его глазах». Ченс взял себя в руки, постарался унять дрожь в коленях и выпрямился, восстанавливая дыхание. Ярость, которую они вкладывали в каждый удар, удивила обоих. К Виктории это уже не имело отношения.
Живот Логана ныл от боли. Один глаз уже заплыл от пропущенного удара. Завтра у него будут распухшие губы.
Он коротко и хрипло дышал, но в общем и целом чувствовал себя сносно. Парню, напротив, было значительно хуже. Но даже при всей ослепляющей ярости Логан начал соображать, что перешел все границы здравого смысла. Он продолжал наносить удары по лицу, по телу, но постепенно почувствовал стыд.
Логан начал даже испытывать недоброе чувство зависти к парню. Если бы только этому чертову дураку пришло в голову остановиться! Но после каждого падения на асфальт Ченс поднимал голову, глубоко втягивал воздух и снова вставал на ноги, бросая новый вызов своему более старшему противнику И тот его принимал.
У Ченса тоже один глаз почти не видел, кровь лилась с разбитых губ и капала на рубашку. Костяшки пальцев распухли так, что он едва мог сжать кулаки. Трудно было моргать, поэтому он лишь на мгновение опускал веки. Он был почти уверен, что всю оставшуюся жизнь ему придется есть лишь жидкий суп. От последнего удара в живот хрустнуло ребро. Ченс услышал треск раньше, чем почувствовал боль. Так просто было упасть и остаться лежать. По выражению лица противника понял, что и тот уже не прочь прекратить драку Но что-то внутри не давало Ченсу права первым выйти из боя, заставляло вставать снова и снова… чтобы получить очередной удар.
До сознания Логана донеслись рыдания Виктории.
Вместе с этими звуками его начал охватывать ужас. «Боже милостивый, что же это я творю со своим собственным…»
— Папа! Умоляю! Ты должен прекратить это! Ты ничего не понимаешь! — Она вырвалась из рук матери и кинулась к дерущимся. — Никогда не думала, что ты способен так жестоко избивать человека, которого даже не знаешь! — Слезы мешали говорить, но девушка отчаянно колотила трясущимися кулачками его в грудь. — Он хороший парень! Он хорошо учится! Он работает! Я все про него знаю! И про его семью! Ты должен прекратить, отец! Ты не понимаешь! Я люблю его!
От последней фразы перед глазами Логана поплыла красная пелена. Благоразумие окончательно оставило его «Любит! О Боже! Я был прав! Уже слишком поздно!»
— Убью подонка! — зарычал он, пытаясь оттолкнуть дочь в сторону. — Он не имеет права прикасаться к тебе!
Кто угодно, только не он!
Виктория, размахнувшись, влепила отцу пощечину.
Это привело в состояние крайнего изумления всех присутствующих, но более всего — Ченса.
— У тебя в мозгах одни непристойности! — Она уже сорвалась на крик и не выбирала слов. — Ченс не сделал мне ничего такого, за что можно стыдиться! Все, что я от него видела, — только глубочайшее уважение и любовь! И ты зря думаешь… Мы не были с ним близки Но если бы он предложил, уверяю тебя, я бы и не подумала его останавливать!
Ченс простонал.
Мой Бог! Виктория!
У Логана перехватило горло Резко обернувшись к дочери, он схватил ее за руки и начал трясти. Он боялся поверить услышанному. Локоны испорченной прически падали ей на лицо. Цветочная бутоньерка отстегнулась и оказалась под ногами.
— Дура! Черт побери, чтобы я этого больше не слышал! Ты не имеешь права любить его!
— Хотела бы я знать почему? — выкрикнула Виктория ему в лицо.
Ченс наконец ощутил твердость в ногах и шагнул вперед, чтобы помочь ей устоять. Но прозвучавшие слова Логана Генри повергли присутствующих в такое глубочайшее изумление, что все буквально застыли на месте.
— Потому что он — твой брат!
Маргарет Генри застонала и закрыла глаза. Она не могла поверить своим ушам. Потом, справившись со своим волнением, вновь взглянула на Ченса. И поверила Логану. Потому что стало очевидным то, что мучило ее весь вечер. Вот почему его лицо показалось ей таким знакомым! Ее затошнило.
— Не правда! Ты лжешь! — отчаянно вскрикнула Виктория и повалилась на вовремя подставленные руки матери.
Ченс медленно, сквозь зубы, со свистом выдохнул и сделал пару шагов к человеку, который смотрел на него с такой ненавистью, будто он был исчадием ада.
— Подлый лжец! — превозмогая боль в разбитых губах, проговорил юноша. — У моей матери было столько мужчин, что даже она не сможет сказать, кто мой отец!
Логан впервые ощутил какое-то неясное чувство вины. Он попытался заговорить, но в горле застрял комок. Он с трудом проглотил его. Ради спасения Виктории они должны ему поверить.
— Когда я встретил ее… Я был у нее первым.
Маргарет судорожно вздохнула и поймала взгляд мужа. По его глазам она поняла, что он говорит правду Покачав головой, она повернулась и медленно побрела прочь.
Логан длинно и негромко выругался На его глазах во мраке растворялась семейная жизнь.
Ченс отступил назад и оперся спиной о кузов машины.
— Я вам не верю, — прошептал о".
Он действительно не хотел верить в это. Это означало, что Виктория… Они уже не раз были на грани того, чтобы…
— Придется, — коротко бросил Логан. — Ты не имеешь права любить Викторию. Не имеешь права любить таким образом.
— Скотина! — выкрикнула Виктория. — Ты нарочно это придумал, чтобы разлучить нас!
— Нет, дорогая, — с огромным сожалением ответил Логан. — Я бы не стал ломать всю свою жизнь только для того, чтобы обидеть тебя, согласна?
Дочь посмотрела ему в глаза и поняла, что отец говорит правду. Застонав, она развернулась и, раскинув руки, хотела кинуться к Ченсу. Но в следующее мгновение замерла, осознав ошеломительную новость, бессильно уронила руки вдоль тела и покачнулась.
Мужчины инстинктивно кинулись ей на помощь. Но она уже пришла в себя и в ужасе закричала:
— Не прикасайтесь ко мне, оба! Мне не нужен Ченс как брат! Я люблю его! Я хотела выйти за него замуж! А теперь… Из-за тебя… Не могу! Никогда тебе этого не прощу! Никогда, слышишь!
Виктория бросилась бежать. Логан скривился и обернулся к Ченсу. Он должен убедить парня в правдивости сказанного. От этого зависит будущее его дочери.
— Летти было семнадцать лет. А я был женат меньше года.
Ченс в ошеломлении слушал человека, который только что перевернул весь его мир с ног на голову.
— Я не думал, что у нас все может зайти так далеко.
Но она была такой симпатичной… А Маргарет ненавидела секс. Мне нужно было…
Ченс качнулся вперед и ткнул кулаком Логану в грудь.
— Так говорят все мужчины, что приходят в дом моей матери. Им всем нужно одно. И нужно именно от нее.
Логан почувствовал глубочайшую боль в словах юноши. Первый раз за всю свою жизнь Логан Генри устыдился совершенного поступка. И это ощущение ему не понравилось. Конец истории, которую он собирался поведать, выглядел гораздо горше, чем думалось.
— Да, она охотно делилась этим, была такой страстной. Нам это нравилось, хотя я понимал, что совершаю ошибку. Когда попытался прекратить наши отношения, она впала в истерику и сообщила, что беременна. Я ответил, что меня не удастся удержать даже ребенком.
Логана Генри ничто бы не удержало. Я не любил ее.
Она не нужна была мне. Я дал ей десять тысяч долларов, попросил избавиться от ребенка и навсегда исчезнуть из моей жизни.
Сердце Ченса защемило от боли. Он всегда чувствовал, что его появлению на свет не рады, но услышать об этом вот так, впрямую, таким образом…
— А может, она сделала аборт? — спросил он. — Может, я сын какого-нибудь другого мужчины? Вам это никогда не приходило в голову?
— Приходило, — согласился Логан. — Я убеждал себя в этом до тех пор, пока от нее не пришло письмо с фотографией. На детских фотографиях — твоей и моей — мы были так похожи, что я сам с трудом мог различить, кто есть кто. Я был в ярости на нее за то, что она, как мне показалось, пытается шантажировать.
Я полагал, что она сделала аборт…
Только теперь Логан в полной мере осознал, насколько наплевательски отнесся тогда к жизни Ченса, насколько эгоистичен и жесток был в своем желании не допустить появления на свет другой жизни, чтобы не усложнять свою собственную.
Он покраснел и отвел взгляд, не а силах посмотреть в глаза молодому человеку.
— В общем, я узнал, что она истратила деньги на покупку домика и родила тебя. Я больше ни разу не разговаривал с ней. О-о-о-ох… Потом я несколько раз видел тебя… Случайно, но она об этом не ведала. Я знал, кем ты работаешь, понимал, что натворил. По черт побери, я же никогда не давал ей никаких обещаний. Она знала, что я женат. По крайней мере к тому моменту, как забеременела. Я не виноват.
Ченс почувствовал, как по спине поползли мурашки. Значит, он провел всю свою жизнь под крышей дома, купленного на деньги этого ублюдка, этого подлеца! Его затошнило.
— Понимаешь, — продолжал Логан, — я собирался в ближайшем будущем сказать тебе… Может быть, помочь деньгами…
Ченс сжал кулаки, но в следующее мгновение сделал шаг назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39