— Я тоже так думаю. Но интересно…
— Что? Говори.
— Видишь ли, когда мы собирались пожениться, я так и не удосужилась поговорить с ним по душам. И оглянуться не успела, как все рухнуло.
А мне хотелось ему спокойно все растолковать.
Но время шло, я все откладывала…
— Извини. Что же ты собираешься делать?
— Не знаю. До последнего дня, пока он не увидел тебя, с ним было все в порядке. Может, он спутал тебя со своим отцом? Хотя Тэдди почти не занимался им и ушел из семьи, когда Уэсли не было и трех лет. Я тешу себя мыслью, что Уэс смутно помнит своего отца. Но, вполне возможно, сознает, что он нас бросил. И…
— И ты хочешь сказать, что я тоже его бросил? резко прервал ее Джордан.
— Нет, я…
— Тогда что же?
— Я говорю, возможно, он так понял.
Рука Джордана случайно задела Еву. Она тотчас отодвинулась, но от нее не ускользнуло, как он весь напрягся.
— Допустим, но ты не сказала, что собираешься делать.
— Я подожду, — спокойно ответила она. — Посмотрю, как он будет вести себя дальше.
— А если так же?
— Тогда нужно будет что-то предпринять. А пока, если ты собираешься придерживаться легенды о нашем браке…
— ..он окажется в незавидном положении, произнес Джордан с негодованием, которое, скорее, относилось к нему самому, а не к кому-то другому. Потом спокойно осведомился:
— Ты хочешь покончить с этой затеей?
Глядя в потолок, она помотала головой.
— Этим делу не поможешь, даже если Уэсли ведет себя так, потому что чувствует, что ты его бросишь.
— Ты хочешь сказать, я брошу его в любом случае?
— Джордан, я…
— Ну, говори. Говори же.
Она вздохнула. Как ей хотелось заверить его, что этого не произойдет, потому что после уикенда они вновь будут вместе. Но наверняка она опять услышала бы, что между ними все кончено.
А такого ответа она совсем не хотела.
На этом разговор был завершен. Какое-то время Ева лежала молча, потом повернулась к нему спиной и закрыла глаза.
Джордан, наверно, понял, что она собралась спать, и тихо прошептал:
— Спокойной ночи, Ева.
— Спокойной ночи, Джордан. — Легкая улыбка тронула ее губы. От нее не укрылось его замешательство: он едва не сказал «милая», но вовремя осекся. Ева свернулась калачиком, положила руку под голову и подумала, что разговор получился удачным для нее. Она зевнула и только тогда поняла, как сильно устала.
Лежащий рядом с ней Джордан удовлетворения отнюдь не испытывал. Разглядывая тени на покрытом свежей побелкой потолке, он продолжал распутывать клубок уже ставших привычными мыслей. Вспоминал личико Уэсли, немой укор в его глазах, обиду и враждебность в голосе.
Проклятье! Ему и в голову не приходило, что этот тщательно продуманный спектакль может кому-нибудь повредить. Он самонадеянно полагал, что никто не пострадает.
И теперь, судя по всему, создал себе больше трудностей, чем ожидал. Лиза все сильнее привязывалась к Алме. А с Уэсли творилось что-то неладное.
Что ж, решил он, пока ничего лучшего, чем предложила Ева, не придумаешь. Подождем. И посмотрим, как будут развиваться события.
Джордан скрестил руки на затылке и закрыл глаза, понимая, что долго не уснет. Не то что эта обворожительная женщина, лежащая с ним рядом, — она как будто уже спала сном праведника.
Впрочем, для него она была всегда загадкой.
Джордан повернулся в ее сторону. Ева дышала ровно, свернувшись калачиком. Даже сквозь разделявшие их одеяла он ощущал тепло ее мягкого тела. А что, если прижаться к ней? Почувствует ли она себя уютно в ложбинке его согнутых ног?
Как она будет дышать? Тихо чертыхнувшись, Джордан повернулся на другой бок. Крепко зажмурил глаза, решив все же уснуть.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Когда на следующее утро Ева с Джорданом и детьми спустились вниз, дедушка Эрнест уже их ждал. Они загрузились в три машины и поехали завтракать в местный ресторан, где к ним присоединились родственники, остановившиеся в других домах. Компания из двадцати трех человек разместилась в отдельном кабинете.
Ева оказалась рядом с Луизой Блэр, младшим отпрыском двоюродной бабушки Бланш, и вскоре узнала, что она замужем за юристом Кевином Блэром. У них большой дом «здесь, в этом городе» и двое детей-подростков, которые сидели на другом конце стола. Луиза призналась, что была поражена, когда услышала, что непутевый Джордан наконец нашел себе невесту, да еще с прелестными малютками — Лизой и Уэсли.
— Скажите честно, — осведомилась Луиза, наклонившись к Еве, — серебряный поднос вам не показался слишком вычурным?
— Что-о?
Темные брови Луизы, казалось, совсем сошлись на переносице.
— Я говорю о подносе, который вам послала в подарок. Почтой.
Уэсли и Кэндрик, сидевшие поодаль, через соломинку пускали в молоке пузыри. Надо бы их приструнить, подумала Ева, пока они не вошли в раж и не перебили стаканы.
После некоторой разъяснительной работы Джордан, сидевший ближе к детям, велел Уэсли положить соломинку на стол. Они вызывающе посмотрели друг на друга. И Уэсли, потупившись, надулся, но вытащил соломинку из стакана.
Его примеру последовал Кэндрик, получив предупреждение от матери.
Луиза говорила не умолкая:
— Знаете, это фамильная вещь. Она принадлежала бабушке Мэри. Это мать Алмы и моей мамы.
— Простите, — произнесла Ева, — я немного отвлеклась. Так, вы говорите, поднос?
— Да, серебряный поднос, который я вам послала почтой! Свадебный подарок.
Наконец Ева вспомнила: Джордан говорил, что в его доме на берегу лежит куча подарков.
— Ах да, поднос. — Сердце у Евы упало: должно быть, многие из присутствующих послали им подарки. А она понятия о них не имела.
Что же она будет с ними делать, когда вернется? Отправит им всем благодарственные письма?
Да, твердо решила она. Именно так она и сделает. Потому что к тому времени у них с Джорданом будет все как прежде. Это она знает точно. В этом она уверена.
— О, Луиза, — смущенно произнесла она. — Мы совсем сбились с ног: подготовка к свадьбе, сборы перед отъездом сюда. Так что я решила распаковать все подарки сразу после возвращения.
— Так вы еще не видели подноса? — Брови Луизы вернулись на свое место.
— Нет, к сожалению.
— Но если он вам не понравится, я вас попрошу…
Ева поспешила се разуверить:
— Я, несомненно, буду от него в восторге. Особенно теперь, когда узнала, что поднос принадлежал матушке Алмы, он мне будет дорог, как память.
— Конечно, это была моя идея. — По всей видимости, Луиза была удовлетворена.
— Прекрасно!
— Покажите-ка мне ваше кольцо. — Ева послушно протянула руку, и при виде бриллианта Луиза заохала, заахала, а потом шепнула Еве на ухо:
— Должна сказать, что никогда не верила в то, что это произойдет.
— О чем вы?
— Я говорю, никогда не думала, что Джордан решится на брак. Сами знаете, какой он.
Ева опять наклонилась к Луизе: пожалуй, не помешает побольше разузнать о Джордане.
— Нет, не знаю. Расскажите, какой он.
— Видите ли, он никогда никого к себе близко не подпускал. Как говорится, приятелей много, а друга нет.
Еве не терпелось разнюхать как можно больше, но она опасалась, что Джордан, услышав, что речь идет о нем, не даст им поговорить. Она обвела взглядом всю шумную компанию. Уэсли вполне благопристойно поглощал свой тост. Лиза сидела на руках у Доры. Джордан с Марком, одним из внуков Доры, обсуждали футбольные дела.
— Не выйти ли нам в дамскую комнату? — предложила Ева. — Надеюсь, там не так шумно.
Понимающе кивнув, Луиза встала и пошла по коридору.
Несколько минут она ждала Еву в дамской комнате.
— Уж я не знала, что и думать.
— Извините, Луиза, Джордан…
Луизе этого было достаточно:
— Можете не продолжать. Поначалу Кевин вел себя точно так же.
— То есть?
— Да вы и сами знаете. Не отпускал от себя ни на шаг. Но это пройдет, поверьте мне на слово, Луиза вздохнула, — а теперь приходится напоминать, чтобы он хоть изредка пригласил меня куда-нибудь пообедать, чтоб посидеть вдвоем, так сказать, без свидетелей, наладить контакт.
— Луиза, а о Джордане…
Прищурившись, та покосилась на Еву.
— Ах да, конечно. Я чуть не забыла, мы говорили о Джордане.
— Вот-вот, — улыбнулась Ева.
— И на чем мы остановились?
— Ну, вы сказали, что у него все ходят в приятелях, а друга нет. Любопытно, почему он такой?
Охотно сменив тему по желанию Евы, Луиза доверительно понизила голос и без промедления пустилась в подробности:
— Что может сделать человека таким? Конечно, его детство;;
— То есть?
— Отец его, Закари, после смерти жены, можно сказать, его бросил. Но до того и мать Джордана, Уилла, в сущности, матерью ему не была.
— Ясно, — произнесла Ева, понимая, что нужно что-то сказать. Конечно, ей было известно, что мать Джордана умерла и его растила бабушка. Но Джордан, похоже, не слишком откровенничал насчет своих родителей, он и словом не обмолвился о том, как ему удалось все это пережить.
А Луизу точно прорвало:
— Тем не менее Джордан всегда был приветлив и дружелюбен. Но близко к себе никого не подпускал. Теперь, надеюсь, вы не будете шокированы тем, что услышите. Когда я узнала, что Джордан собирается жениться, то сказала своему Кевину, что готова поспорить на китайский фарфоровый сервиз из двадцати четырех предметов фабрики Стоуда, который принадлежал еще бабушке Мэри, что непременно что-то произойдет и свадьба не состоится, потому что Джордан, пусть мы все его очень любим, по натуре не семьянин. И вдруг вы здесь с обручальным кольцом, и, судя по всему, вы с Джорданом поженились.
— Да, — Ева с трудом выдавила из себя смешок, мы здесь и по всем признакам супружеская пара.
— У вас все в порядке? — Луиза метнула на Еву быстрый взгляд.
— Да, в полном. А что?
— Но вы как-то странно выглядите.
— Что вы имеете в виду? — изобразив вежливый интерес, осведомилась Ева.
Луиза пожала плечами.
— Не знаю. На минуту мне что-то показалось.
Ева взглянула на мерцавшую под потолком лампочку.
— Может, это из-за освещения?
Луиза посмотрела вверх.
— Пожалуй, что так.
Тогда Ева поспешила предложить вернуться к компании за столом.
А Джордан между тем все больше входил в роль молодого супруга. Он то и дело подстерегал Еву в холле или где-нибудь еще, когда той удавалось улизнуть от Луизы, и с ехидством спрашивал, что еще со времени их последней встречи кузина успела сообщить. А один раз даже мимоходом поцеловал — конечно, ради того, чтоб поддержать легенду, сочиненную для родных, от которых нельзя было скрыться ни в одной комнате.
Ева подыгрывала ему и даже провоцировала Джордана. Ей было приятно вести эту игру, хотя она ничуть не сомневалась, что она для него лишь часть спектакля.
На это Еве было наплевать. Какими бы выдумками он себя ни тешил, чтобы усыпить бдительность родни, ей все было на руку. А от его поцелуев, хоть и мимолетных, разве могла она отказаться?
До грандиозного пиршества оставался всего час. Весь дом заполонили потомки Мэри и Стенли Свенсон. Под предлогом, что перед обедом надо слегка освежиться, Ева рассталась с Луизой.
По дороге она справилась о детях, у них все было в порядке. Тогда она поднялась к себе в «серую комнату».
Растянувшись на кровати, Ева уставилась в потолок и с облегчением вздохнула. Потом отправилась в ванную взять сумочку с косметическими принадлежностями и села за туалетный столик, стоявший между дверьми ванной и стенного шкафа. Она уже приготовилась было заняться прической, как раздался стук в дверь.
Ева молила Бога: только бы не Луиза.
— Кто там?
— Я.
Ева смотрелась в зеркало и чуть было не расхохоталась над собой, когда ее страшное предположение отмел низкий мужской голос.
— Открыто.
Вошел Джордан, лениво прикрыл за собой дверь, потом остановился слева от Евы и прислонился к стене. В зеркале она видела, что он не сводит с нее оценивающего взгляда, который отнюдь не был ей неприятен. Брови Джордана были слегка приподняты.
— Думаешь, тебе удалось сбежать? — бросил он.
— Ничего я не думаю. — Медленными движениями Ева принялась расчесывать волосы, заметив, что он продолжает за ней наблюдать.
Джордан скрестил руки, и под свитером заиграли его крепкие мускулы. У Евы что-то затеплилось в груди, постепенно превращаясь в огонь желания, которое неотступно преследовало ее со дня их первой встречи.
— У тебя чертовски красивые волосы, — тихо произнес он, — темно-золотистые, как мед.
Ева продолжала расчесывать длинные пряди щеткой, чувствуя себя совершенно непринужденно. На его скромный комплимент она ответила сдержанным молчанием. Судя по его взгляду, следящему за ее плавными движениями, вряд ли он понимал, что говорит вслух, — так ей показалось.
Ева осторожно сняла колпачок с губной помады и стала изучать ее тон. Потом несмело произнесла:
— Сегодня в дамской комнате Луиза рассказала, что твоя мать тобой никогда не занималась, а после ее смерти отец тебя бросил.
Наступила тишина, и Ева испугалась, что сделала неосмотрительный шаг. Детство оставалось для него тяжелым воспоминанием. Может, еще не время о нем говорить, чтобы, не дай бог, не разрушить их дружеских, вселяющих надежду отношений? Но опасения ее были напрасны. Джордан лишь пожал плечами.
— Это мнение Луизы. Но полагаю, что, скорей всего, так оно и было.
Закрыв тюбик помады и так и не покрасив губы, Ева обратилась к отражению Джордана в зеркале:
— Наверное, для тебя это было ужасно.
Но он, казалось, оставался совершенно спокойным.
— Я это пережил. К тому же у меня было то, чего многие дети не имели. Алма и дедушка.
— Тебе…
— Мне было плохо. — Его глаза, отраженные в зеркале, смотрели прямо. — Но я прошел через это. До самого конца.
— Я бы сказала, что ты…
— Что? — В его взгляде отразился некий интерес, однако к теме разговора он никак не относился.
Пожалуй, свои соображения ей пока лучше держать при себе.
Она взяла другую помаду, на этот раз с перламутровым блеском. Разговор о родителях он даже не пытался пресечь, рассуждала про себя Ева, и оставался откровенно безразличным. Впрочем, лучше уж таким образом сменить тему, нежели обидеться или рассердиться. Искусно уйти от неприятного разговора — прекрасный способ наказать тех, кто лезет в душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12