Стивен находился рядом, у меня за спиной; наконец я выбилась из сил. Оглянувшись, я не увидела берега и стала кричать, звать на помощь.— Держись, я спасу тебя, — велел Стивен. Я навалилась на его широкую спину и вцепилась в его плечи. Стивен делал мощные, длинные гребки. На берегу он внезапно побежал вперед.— Вернись, — крикнула я вслед. — Я люблю тебя, люблю.Но Стивен бежал и бежал, пока не превратился в точку. Наконец берег опустел.— Я люблю тебя. Вернись, я люблю тебя.Я проснулась от собственного крика. Над горизонтом уже поднималось солнце.Обнаженная, я вернулась туда, где оставила Патрика и свою одежду.— Доброе утро, Патрик.Я склонилась над ним и слегка пнула.Открыв один глаз, Патрик посмотрел на меня.— Где я и насколько беден?— Ты на берегу и не очень беден. Обеднел всего лишь на триста тысяч долларов.— Переживу. Нам пора. До ранчо довольно далеко. Девочка моя, ты потрясающе выглядишь без одежды. На следующей неделе я еще тебя застану?— Да, Патрик.В машине я рассказала Патрику о видениях, посетивших меня на берегу.— Хорошо, что я вовремя проснулся, — откликнулся он. — Этот чертов американец мог вернуться, и я бы потерял мою чудесную девушку. Зачем он тебе? С австралийцем гораздо лучше. Я позвоню, когда разделаюсь со своим бизнесом. Мы поедем на Мальорку и весь уикэнд будем играть в казино. Надо же отыграться.— Конечно, — согласилась я, вспоминая, с каким азартом играла вчера в кости.Темно-зеленый «ягуар» остановился возле отеля в тот самый час, когда в Барселоне только начиналась утренняя суета. Я поцеловала Патрика и обещала в ближайшем будущем отправиться с ним в казино, сомневаясь, что когда-нибудь вообще увижу. Слишком много женщин, слишком много соблазнительных кобылиц гарцевало перед ним в солнечных лучах во время его путешествий, чтобы он вспоминал о каких-то бывших поклонницах.Но и у меня не нашлось времени думать о Патрике. Не успела я сбросить испачканное, помятое платье, как позвонил Хуан Гойя, деловой партнер Джорджа. И сообщил, что слухи подтвердились. Кинокомпания «Гойя и Химинес» подала иск о защите от банкротства. Подробности в международном выпуске «Уолл-стрит джорнэл». Сердце бедного Хуана раскалывалось. Он возлагал большие надежды на фильм об олимпиаде.— Но теперь уже ничего не изменишь. Извините, Элизабет, вы потратили столько времени. Возможно, мы еще что-нибудь снимем вместе. Встреча с вами — большая честь для меня.Вот и все!Не знаю, в чем причина — в страданиях Хуана или в том, что утро вернуло меня к реальности, — но потеря ста тысяч долларов, еще вчера вечером вызывавшая истерическую радость, теперь казалась катастрофой. Я ощущала себя бедной и несчастной; под глазами синяки, нервы на пределе от алкоголя и кокаина. Что же будет с моей кинокомпанией, а что если тоже развалится? Подобное нередко случалось с другими. ГЛАВА 15 Часом позже в тот же день с тяжелой головой мне, однако, хватило разума трезво оценить ситуацию. Миллионы для съемки фильма можно получить лишь имея определенную репутацию. За мной числились огромные долги кинокомпании и один завоеванный «Оскар». Покажется ли кредитору этот актив достаточным? В голове уже выстраивался список потенциальных спонсоров.Крупные киностудии в Штатах, «Дисней» или «Парамаунт», возможно, согласятся, если отдать им права на прокат.Нет! Лента об олимпиаде не относится к надежным кассовым жанрам триллера, фильма ужасов или приключений. Особенно в отсутствии звезд первой и второй величины.Может, обратиться к какой-нибудь звезде? Пообещать успешный видеопрокат в Америке или Европе?Нет! Слишком много времени уйдет на уговоры, Да и невозможно, положа руку на сердце, обещать коммерческий успех.Может, снять малобюджетный фильм вроде «фирензе», невзирая на дорогостоящие требования профсоюзов?Да, это, пожалуй, единственный выход. Создать в Барселоне маленькую временную базу, начать работу, затем вернуться в Нью-Йорк и найти кассовый проект в качестве баланса для моего фильма. Периодически наезжать в Барселону, пока не придет время начать монтаж; потом забрать отснятый материал в Нью-Йорк.Нет, это слишком большой фильм, он требует полноценной, дорогой съемочной группы и моего присутствия, а значит, вряд ли мне удастся заняться каким-либо другим бизнесом в Нью-Йорке.А что если убедить какой-нибудь международный банк финансировать хоть часть фильма? Завоеванный «Оскар» чего-то да стоит.Я долго висела на телефоне, но в ответ постоянно звучало весьма категоричное «Нет!». И менее категоричное: «Нет». Проскочило также несколько сухих фраз типа: «Мы вынуждены проявлять осторожность». Мне давали понять, что недавно приобретенная известность не является достаточным гарантом для крупных инвестиций.Наконец пришло решение. Я по-прежнему располагала первоклассными режиссером и оператором. Есть шанс сделать беспроигрышный ход.Надо связаться с моим старым другом и любовником, богатым графом из Марбеллы. Он всегда щедро покровительствовал балету «Театре дел Лисео», хотя кое-кто обвинял его в слабости к молоденьким танцовщицам. Вечером граф зачастую играл роль франтоватого прожигателя жизни, но днем был изобретательным бизнесменом с разнообразными родственными связями. Некоторые называли этот круг сетью жуликоватых кузенов и даже сомневались в подлинности родства.— Si, да, конечно, я тебя помню, — радостно отозвался он. — Моя Бетти, mi bellissima, разве я мог забыть такую прелестную, молодую и изобретательную девушку?Мы договорились встретиться в Марбелле в вестибюле роскошного отеля в стиле Ривьеры. В своем любимом черном вечернем костюме от Валентина я была под стать элегантной публике вокруг. Граф, как всегда, опаздывал, мое внимание, впрочем, так же как и всех остальных, привлекла одна парочка. Молодые люди застыли у стойки администратора, обсуждая свои планы с энтузиазмом и чувственностью, с каждой минутой становившейся все более явной. Девушка имела тот же щегольской вид, с которым я в прошлом оставила все мысли о балете и бралась за любую работу в мире кино, включая перенос коробок с лентами. Тогда я отрезала мои длинные волосы, сделала себе короткую мальчишескую стрижку. Превратилась в платиновую блондинку.Девушка облизывалась и касалась своего друга… чуть ли не в самом интересном месте. Ее стройные бедра двигались в ритме очевидных фантазий. Молодой человек в модной шляпе с мягкими опущенными полями держался более сдержанно, однако и он не оставлял без внимания ее ягодицы. Каждый мужчина в вестибюле открыто завидовал ему. Девушка, дразня приятеля, задержала руки возле его паха.Пожилые люди, конечно, отводили взгляды, но пара ничего вокруг не замечала: они были слишком поглощены друг другом, как это нередко бывает с молодыми и раскованными. Она небрежно покачивала сумочкой, в которой явно не было денег… По крайней мере в моей сумочке их никогда не было.Мне никак не удавалось отвести глаза, в какой-то миг даже безумно захотелось поменяться с девушкой туалетами, чтобы проверить, как я почувствую себя в ее одежде. Несомненно, она бы выглядела очаровательно в черном вечернем костюме от Валентино, но я, видимо, ощущала бы себя нелепо. Интересно, а что если бы дьявол вдруг предложил обменять все мои достижения на мифическую вечную молодость? В присутствии молодости успех быстро бледнеет. Любовь оказывает такой же эффект. Возможно, с годами любовь и молодость для человека сливаются в единое целое. «Элизабет, — напомнила себе я, — ты — преуспевающий кинопродюсер, который приехал сюда, чтобы найти деньги для фильма».Пара удалилась, и не прошло и десяти минут, как люди стали лихорадочно искать пропавшие сумочки и бумажники. Изумленное бормотание толпы переросло в общее смятение; подоспевшие полицейские уже записывали показания свидетелей, составляли протокол.— Lolita. Si, Lolita? — приговаривали полицейские и администраторы отеля.— Так называемый «Трюк Лолиты», — сообщил американец, наблюдавший за парой и оставшийся без бумажника.— Что вы имеете в виду? — уточнила я.— Полицейский только что все мне объяснил. Та красотка и ее приятель работают с профессиональными ворами. Отвлекают внимание. Меняют облик, надевают разные парики. Иногда девушка появляется в больших круглых очках и разыгрывает совсем иной спектакль. Пока вы предаетесь фантазиям, ваши карманы пустеют. Надо отдать ей должное!— И сколько вы отдали?— Достаточно.Он понуро потупился.Слава Богу, что по нью-йоркской привычке я всегда держу сумку перед собой, прижимая ее к груди.В вестибюль через большую стеклянную дверь вошел невысокий худощавый человек в элегантном европейском темно-красном смокинге и сверкающих черных туфлях. Человек слегка прихрамывал, однако изящная трость в руке была слишком короткой, чтобы на нее опираться. Скорее служила хлыстом наездника. Его облик ассоциировался с замками, яхтами и игрой в поло.Аристократическим движением головы он потребовал от персонала внимания. Выждав мгновение, изящно снял безупречно белую перчатку и взмахнул тросточкой. Постоял, приглаживая идеально уложенные усы, потом повернулся ко мне.— О, моя дорогая Бетти, да? — произнес он.— Сеньор, — улыбнулась я уголками рта. Неизвестно, что произойдет в следующий миг.— Теперь ты Элизабет?Он уставился на меня.— Какой роскошной, элегантной стала моя Бетти. Это Валентине, да?Что он ожидал увидеть? Постаревшую копию юной блондинки в мини-юбке?Мы помолчали несколько долгих мгновений, изучая друг друга, потом обнялись, испытывая взаимное уважение, выстояв во всех испытаниях и личных битвах, что обрушились на каждого за эти годы после нашего романа в Марбелле. Глаза графа по-прежнему опасно посверкивали. В сознании никак не умещалось, что мы теперь равны. Граф был обыкновенным смертным, несмотря на костюм и манеры. Просто он богат и при этом весьма мил. Но разве не мне казалось когда-то, что все мужчины в темных дорогих костюмах обладают какой-то непостижимой властью?— Я видел твой «Фирензе», — сказал граф чуть позже за коктейлем на палубе своей яхты.Слуга налил ему «Пеллегрино» в изящный бокал.— Пришлось закончить мой роман с «Дом Периньон», дорогая, но не стоит обращать внимание.— Где ты видел мой фильм?— На частном просмотре. Какую вечеринку мы закатили потом! Какие торжества! Даже имея фотографию, я не мог поверить, что это работа моей Бетти. Ты такая же красивая, но совсем не похожа на ту маленькую Бетти, которая так любила играть. Она была невезучей. Мужчины вечно покидали ее.— Она была несчастной? — поинтересовалась я.— Нет, не совсем. Она была очаровательной, но ей далеко до тебя.— А вы изменились, сэр?—Что за роли нам приходится играть в этой жизни!Он посмотрел так, словно теперь, повзрослев, мне удастся его понять.— Как же легко молодые нам верят. Но так уж устроен мир.Мы пили, болтали о пустяках, вспоминали старые времена, снова знакомились друг с другом; яхта плыла сквозь нежный средиземноморский вечер.— Помнишь тот вечер, когда мы ели раков? — спросила я.— Si, помню очень хорошо. Возможно, ты и не подозревала, но в тот вечер я нуждался в чьем-то обществе, необязательно твоем, однако, наблюдая, как ты выбирала самого крупного рака, я получал особое удовольствие.— Тот гигантский доисторический рак тогда словно просил: «Выбери меня, выбери меня».— Ты потрясающе выглядела в замшевой куртке и шортах. Пришлось того рака купить.— Ты казался мне невероятно элегантным. А за обед заплатил двести американских долларов. Для меня тогда — огромная сумма.— Помню, как моя Бетти ела раков в разных видах. Ела и ела. Я удивлялся, как в тебя столько влезает. Да и вина выпила немало.— Повсюду стояли лилии и орхидеи… там был помощник официанта, специалист по ракам.— Si, он разламывал их для тебя, а ты ела…— Я ела, он разламывал… Просто потрясающе! Он все разламывал, а я все ела.— А я смотрел, обожал тебя в этот момент и понимал, что ты никогда меня не полюбишь — старого, некрасивого по сравнению с прекрасным молодым Луисом, заставившим тебя страдать.— Мне казалось, он меня любит.— Дорогая Бетти, правду знали все, кроме тебя. Ты приносила ему успех, о котором он не мог и мечтать, а расплачивался с тобой балетными травмами.— Все верно, но это осталось в той, другой жизни. Прекрасный молодой Луис мертв, а пожирательница раков превратилась в нового человека.— Но я по-прежнему здесь, моя Бетти… Элизабет. И по-прежнему восхищаюсь тобой. В любых обстоятельствах ты была полна решимости продолжать борьбу и быть счастливой.— Я нуждалась в счастье сильнее многих молодых женщин. И ты мне помог.— Может, сегодня меня ждет награда?По-прежнему деловой граф тотчас принялся прикидывать ее размеры.— Меня очень интересует твой новый фильм. Знаешь, богатство может отнять у человека жизнь, но вы, молодые, этого не замечаете, а?Пришлось перевести беседу в новое русло, касающееся получения денег.Граф составил целый список…—Ты, дорогая, должна встретиться с…И объяснил, что наглое государство хочет отнять у его несчастных кузенов-аристократов их последние деньги, хотя не в состоянии толково потратить эти средства.— Мы образуем совместную кинокомпанию.Поскольку один из этих кузенов, королевской крови, состоял в правлении французского банка, который изначально выделял Джорджу средства на съемку фильма и теперь, после его финансового краха, обладал всеми правами на картину, представлялось возможным заключить какой-то контракт и там.— Поражение Джорджа — окончательное?Мне не терпелось удостовериться.— Да! У меня очень тесные связи с банком. Думаю, они предоставят мне кредит, чтобы выкупить права. Сейчас они не хотят заниматься кинобизнесом. Давай составим с тобой контракт о партнерстве в качестве сопродюсеров.Вряд ли меня это устраивает.— Но если Джордж потерпел крах, разве банк не продаст права другому претенденту, который изо всех сил старался их получить? Тем более что тот готов заплатить любую нужную сумму.Граф кашлянул.— Думаю, этот другой претендент вскоре тоже выйдет из игры.— Почему?— Потому что не заинтересован в производстве фильма, а заинтересован в гибели Джорджа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31