» От стыда она закрыла глаза.
— Вариант номер один как самый экстравагантный из отработанного сериала обмороков, — сказал мужчина с эпатирующей вкрадчивостью.
Миранда моментально открыла глаза и задержала дыхание. Оперевшись на ладони, он, пружиня, завис над ней. «Скосила глаза — рука слева. Направо — крупные часы на запястье». Склонился еще ближе, чуть согнув руки в локтях. «Темный шатен… Тщательно выбрит. Модная стрижка, хотя не мешало бы подровнять концы. Ну, эти перышки, что загибаются на шее, у ворота… Лицо… Хорошее лицо, черты правильные. Можно сказать — классические. Ого! Едва заметный шрам на виске… Шрамы на висках в наше время не часто встречаются. Серые глаза… Серые, но удивительно ясные. Хорошее лицо, — подумала Миранда. — Мог бы получиться интересный портрет, если бы удалось передать самоуверенность и нечто еще… весьма мужественное».
— Ну и как? Подхожу? — спросил он, добродушно улыбаясь.
Она ощутила прикосновение его бедра.
— Разрешите мне встать, — спохватилась Миранда.
— Нет, дорогая! Что скажет Эрнст Мюллер, когда узнает, что в его отсутствие с гостьей плохо обращались.
«Без паники, Миранда! Только без паники!» — попыталась она успокоить себя.
— Вы разве не слышали, что я сказала? — попыталась она урезонить незнакомца.
«Молодец! Побольше уверенности. Главное — спокойно».
— Спасибо. Вам пришлось со мной повозиться… — проговорила она более мягким тоном.
Он медленно, будто нехотя, протянул руку и погладил ее по щеке.
— Не смейте! — сказала она резко. Теперь его улыбка означала нечто иное, а пальцы, подрагивая, побежали по шее, перешагнули через ключицу…
— В чем дело? — спросил он мягко. — У меня вопрос: Мюллер приглашает тебя к ужину, или ты вообще его любовница?
Рука, осмелев, отогнула полу мюллеровской блузы, ладонь накрыла обнаженное плечо.
— Прекратите! Сейчас же перестаньте! Я закричу…
— Ах, ах! — рассмеялся он. — Какой старомодный прием… Жильцы немедленно кинутся на помощь из всех щелей этой Богом забытой развалюхи.
Рука, между прочим, ретировалась. «То-то!» Пальцы легонько коснулись скул…
— Чертовски приятный товарец! У старины Эрнста, оказывается, губа не дура. Есть у подлеца вкусик! Есть… Ничего не могу сказать.
«Да, так что это он говорил про жильцов? Неужели они одни во всем этом доме? Не может он все равно позволить себе плохое… Ей говорили, что Амстердам в этом смысле спокойный город. Квартал, конечно, специфический. Свободные нравы… Ну так что?..»
— Еще ни разу в жизни не платил женщине за любовь, — сказал он и наклонился совсем близко.
Миранда смотрела не мигая. Серые глаза его потемнели, взгляд изменился. Рука скользнула под голову и приподняла ее.
— Стыд и срам не попробовать! Правда?
— Нет! — закричала она.
Поцелуй закрыл ей рот. Его губы, властные и дерзкие, накрыли ее, слабые и трепещущие. Испуганная, ошеломленная она сначала пыталась оттолкнуть его. Потом, сжав кулаки, стала лупить, что было силы.
Мужчина, перехватив за запястье одну ее руку, затем поймал другую и сжал обе широкой ладонью.
— Бить меня не следует, — сказал, улыбаясь. — Нужно лежать спокойно и наслаждаться.
— Вы… вы сукин сын! — Ее резкие слова легкомысленно зависли, как сигаретный дымок. — Вы не имеете никакого…
«И тишина…»
«Пусть целует, — думала Миранда. — Пусть. Чувствует, что я боюсь, и издевается. Буду молчать, и ему надоест…»
Незнакомец, не разжимая объятий, взглянул на нее.
— Что случилось? — спросил он. По щекам на подушку медленно катились крупные слезы. Миранда плакала.
— Перестань, — зашептал он. — Ну, перестань! Слезы не унимались, текли ручьем из-под густых ресниц.
Наклонился и нежно поцеловал в глаз. Потом в другой…
— Я не обижу тебя! Не плачь!
Миранда медленно открыла глаза. «Вот и все! Страшная минута прошла…»
Он резко притянул ее к себе и поцеловал еще раз долгим поцелуем. Но оскорбительным это не показалось. Напротив, необыкновенное острое чувство, которому она пока не могла подобрать названия, возникло внезапно и мгновенно захватило. С удивлением прислушиваясь к нему, она не помнила, чтобы такой… восторг? радость?., случались в ее жизни. Но догадалась, что обжигающая искра — знала точно, когда она высеклась — стремительно разгорается большим опасным огнем.
Взбил подушку, подложил ей под голову, осторожно освободив свою руку. Она лежала полуобнаженная, уже не стесняясь и в то же время не понимая, что произошло.
«Издал горлом странный звук. Бьется сердце…» Она догадалась, что его сердце, большое и сильное, оттого так бьется, что ее собственное отчаянно хочет слышать его удары.
«Еще! Целуй меня еще!» — стучало ее сердце. Слабый звук — то ли застонала, то ли заскулила — вырвался из ее груди, и он поймал этот звук и, успокоив нежным касанием языка, вернул его ей. Приникнув к его груди, она, распахнув пиджак, скользнула руками по ткани рубашки и опять заскулила.
— Да, дорогая! Да, — шептал он. — Прижмись, прижмись ко мне крепче.
Его рука опустилась по ее бедру и, подцепив полу блузы, потащила за собой вверх, и ее грудь, высокая упругая, почувствовала живое ласковое тепло его ладони через тонкую ткань. И внезапно что-то требовательное, отчаянно-опасное и почти живое всколыхнуло ее, завозилось, заворочалось… «Боже! Что со мной?..» Холодный, как зимнее море, рассудок накатил… и в тот же миг погасил пламень, пламень сердца.
Увернувшись от поцелуя, Миранда оттолкнула его, он взглянул на нее, и лицо его она не узнала.
Стоя у окна, долго молчал. Откинув с лица волосы, обернулся:
— А вы, леди, в большом порядке! Кто бы мог подумать?!
— А вы… вы… обыкновенное животное, — губы ее дрожали, и голос рвался.
«Хватит! Прочь отсюда.. Немедленно!..» Миранда перекатилась на край кровати, спустила ноги на пол, встала и, взмахнув руками, повалилась навзничь…
— Прелестный театр! Ну, леди, вы просто модерновая особа. Скажите только, что я должен делать. Аплодировать? Или что-то другое?
Голос никакой… Глаза тоже. Отвечать не стоит!
Не нужно было так резко вставать. Главное сейчас — дойти до стула. Одеться не спеша, потом дойти до двери. Немыслимое расстояние!
Встала. Шаг. Второй… Пол закачался, перед глазами хороводом кружились черные точки, из точек образовалась бешеная черная спираль…
Он успел ее подхватить, и теперь она висела на сгибе его локтя, как куль, который, понимала, ему напрочь был не нужен.
— Однако! Как называется вся эта чертовня? — говорил он, глядя сверху на ее побледневшее лицо. — Завлекаловка? Игра такая?..
Миранда закрыла глаза. Пока ясно только одно — самой ей отсюда не выбраться. Необходимо срочно вызывать Майну.
— Ну отвечай что-нибудь! Что за дела такие, черт побери! — снова спросил он.
— Какие игры? О чем вы? Просто… просто я неважно себя чувствую. Вот и все, — ответила Миранда.
Сил хватило только на это объяснение. Он поднял ее на руки и отнес на Кровать.
— Да! Теперь вижу.
— Если бы вы могли… Пожалуйста, позвоните ко мне домой! — взмолилась Миранда.
— А Мюллер знает, что ты больна? — снова задал вопрос мужчина.
— Мюллер не имеет ко всему этому никакого отношения, мистер… мистер…
— Торп. Дэниел Торп, — ответил он и подошел к стулу, на котором лежали ее вещи. — Ты показывалась врачу?
— Зачем? Я не больна, мистер Торп. Если бы вы могли…
— Нужен врач. У тебя есть свой врач или вызывать скорую?
— Скорую? — Миранда взглянула на него. — Мне она не нужна.
— Тогда врач.
— И врач не нужен. Вы хоть знаете, сколько врач берет за визит?
— Понял. Ну и работенка у тебя, скажу я. Чего же ты так слабо выступаешь?
Миранда вспыхнула до корней волос:
— Прошу вас не оскорбляйте меня.
— Такая славная мордашка, такая внешность!.. А финансы, как говорится, поют романсы?.. Ей-богу, дорогая, не могу в это поверить, — он удивленно развел руками.
— Я не «дорогая», меня зовут Миранда Стюарт, — сказала она как можно спокойнее. — А если вам импонирует моя внешность, окажите любезность. Позвоните, пусть за мной приедут.
— Еще один хахаль? Вам везет на поклонников, мисс Стюарт.
— Ее зовут Майна. Позвоните ей, пожалуйста, пусть она приедет.
— Ты стоять-то можешь? «Стоять она, пожалуй, сможет. Во всяком случае постарается…»
— Да, — ответила девушка.
— А одеться?
— Не беспокойтесь, — ответила Миранда неуверенно.
Подошел, подал руку. Подождал минуту или две. Подвел к стулу.
— Прошу!
— Ну, не в вашем же присутствии! — стыдливо сказала девушка.
— Ах, Боже мой! — хмыкнул он и поднял с пола ширму. — Какие мы вдруг стеснительные. Даю две минуты на одевание. А не то — придется помочь. Стоя за ширмой, Миранда прислонилась к стене. «Хорошо бы он ушел! Нет, похоже, хочет дождаться Мюллера…»
— Минута прошла, мисс Стюарт. Пошла вторая, — торопил Дэниел.
«Неужели решится зайти за ширму? От него всего можно ожидать…» Сняла блузу и стала торопливо одеваться.
Миранда вышла из-за ширмы. Он стоял, прислонясь к косяку, скрестив руки на груди, и внимательно ее разглядывал.
— Высший шик! Неотразима! — снова ухмыльнулся Торп.
«Так и есть!» Миранда застыла. «Она сама знает, что юбка выгорела, кофточка старенькая… А эти серьги, и цепь, и сапоги на босу ногу…»
— Мне идет этот наряд, не правда ли? — спросила она.
— А я что говорю! Стиль «Фэнси фри», — язвительно ответил Дэниел.
Миранда вспыхнула. «Фэнси фри», ей говорили, весьма злачное местечко. Там легально курят марихуану.
— Сожалею, но придется вас разочаровать — я там не была ни разу! — раздраженно парировала она.
— Прошу прощения, мисс Стюарт. Поверьте, не хотел вас обидеть. Ну и осел же я! Конечно, вы предпочитаете более изысканные заведения, — сказал Торп, явно глумясь над ней.
— Да, мистер Торп. И таких заведений у меня сколько угодно. Только это не ваше дело.
— Что верно, то верно! Мне нет дела до того, как ты живешь и как выглядишь.
— Рада, что наши мнения совпали, — спокойно сказала Миранда, достала из сумочки монетку и протянула ему.
— Что это?
— Это за телефон. Вы же согласились позвонить подруге.
— Тебе нужен врач, а не подруга. Пошли, — приказал он и взял ее за локоть.
— Оставим эту тему. Я совершенно здорова.
— Пусть это подтвердит доктор. Это твое пальто?
— Да. Но… но…
— Никаких «но», — сказал он и направился к двери, увлекая ее за собой. Неожиданно остановился. — А может, ты хочешь дождаться Мюллера?
«Мюллер… Боже! За всей этой кутерьмой она совершенно о нем забыла. Вот-вот вернется!.. В таком случае Майна отпадает».
— Вы правы, — солгала Миранда. — Наверное, следует показаться врачу.
На площадке, глянув вниз, она почувствовала головокружение, но усилием воли поборола слабость и шагнула на ступеньку.
Дэниел Торп, обняв ее за талию, сказал:
— Я рядом. Не бойся!
Она хотела ответить, что не нуждается в его помощи, но, боясь показаться смешной, промолчала. «Ноги будто ватные! Без его помощи не обойтись. Придется потерпеть. Обхватил, как свою собственность!»
Как только вышли из подъезда, она отстранилась и, найдя силы улыбнуться, сказала:
— Благодарю вас, мистер Торп. Было весьма интересно.
Рука опустилась на ее плечо.
— Моя машина за углом. Поедем к врачу.
— Нет-нет! Спасибо. Я доберусь сама. Рука держала ее крепкой хваткой. Она упиралась, но через минуту оказалась перед черным «мерседесом».
— Да что же это такое, в самом деле! Вы разве не слышали, что я сказала? Он открыл дверцу машины.
— Садись. Куда ехать?
— Да, собственно, какое вы имеете…
— У тебя денег нет?
— Что у меня есть, и чего нет — вас абсолютно не касается.
— Отвечайте на мой вопрос, мисс Стюарт. Есть у вас деньги?
Миранда опустила голову.
— Так я и думал! Платить буду я.
— Что вы сказали?
— Ничего особенного. Я заплачу за визит к врачу.
— Вы с ума сошли! Во-первых, я абсолютно здорова. Во-вторых…
— Мисс Стюарт, один Бог знает, сколько я отвалил на благотворительность в этом году, — сказал он. — Будем считать, что сегодня мои деньги попадут по назначению.
Миранда посмотрела на него с недоверием, а потом решительным жестом сбросила его руку со своего плеча.
— Я не нуждаюсь в вашей благотворительности.
— Именно вы в ней нуждаетесь больше, чем кто-либо другой.
«Этот Дэниел Торп никогда не узнает, что попал в яблочко», — подумала Миранда и улыбнулась:
— Да! Я нуждаюсь. Но вы оставьте меня в покое. До свидания, мистер Торп, — сказала она и шагнула в сторону.
Он буквально пригвоздил ее к месту.
— Слушай сюда, дорогуша…
— Нет, слушайте вы, мистер Торп! Я потеряла сознание, потому что голодна. Простите, если огорчу вас, но у меня нет ни малярии, ни бери-бери, ничего другого.
Миранда вскинула подбородок и посмотрела ему в глаза.
— Поняли, наконец?
«Вывел все-таки из терпения! Если он сейчас скажет хоть одно резкое слово, пусть все летит в тартарары — и живопись, и Мюллер, и этот Торп со всеми своими дурацкими бреднями на ее счет!»
После непродолжительной паузы, еле скрывая презрение, он сказал:
— Понимаю. Как не понять? Живешь одним днем. День и ночь — сутки прочь. Что будет, тебя не волнует. А пора бы научиться думать вперед!
Миранда стояла и думала назад… «Сколько работ маслом и сколько акварелей представила на одобрение стипендиальной комиссии, сколько заполнила бланков, опросников, анкет, чтобы получить стипендию. Как волновалась, дожидаясь ответа! Какие строила планы, когда получила стипендию. Как аккуратно тратила гульдены. Проживала за неделю то, что другие за день».
— Какой вы умный! Как быстро во всем разобрались, — улыбнулась Миранда. — В одном только вы ошиблись, мистер Торп. Я отсчитываю не сутки, а минуты. И вообще мне не о чем беспокоиться. Всегда найдется какой-нибудь Эрнст Мюллер. Если, конечно, станет совсем невмоготу…
— Ладно. С меня хватит! — сказал он и стал втискивать ее в машину.
— Что вы делаете? — отбивалась она. — Пустите меня!
Он усадил ее на переднее сиденье, накинул ремень безопасности и сел рядом. Повернул ключ зажигания.
— Вам это даром не пройдет, — задыхалась Миранда. — Люди видели…
Он посмотрел на нее, как на дурочку.
— В ваших кругах сейчас обед или завтрак?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20