— церемонно произнес Феликс.
Вадим вопросительно взглянул на Катю. Она растерянно пожала плечами и заметила Феликсу, кивнув в мою сторону:
— Но ты, кажется, не один…
В этот момент Вадим повернулся и посмотрел на меня. Они все в этот момент смотрели на меня. Но главным был Вадим. Его взгляд оказался внимателен и спокоен. Задержавшись на мне, он чуть потеплел — или мне показалось? — и Вадим отвернулся.
— Она поймет… — сказал обо мне Феликс. — Можно тебя?.. Есть один важный разговор…
Катя ответила не сразу, и на мгновение мне показалось, что она откажется. Потом Феликс признался, что подумал о том же и почти испугался: в тот момент могло рухнуть все здание, вся его комбинация.
Однако Катя кивнула Вадиму:
— Я скоро… — и поднялась.
— Еще раз извините… — улыбнулся Феликс Вадиму.
— Пожалуйста… — отозвался тот. — А я пока займусь горячим…
Когда я увидела спину Феликса в дверях зала, меня охватила паника. «Не уходи! — хотелось крикнуть мне. — Ради бога! Я не знаю, что мне делать! Как вести себя! Мне страшно!..»
Но я не крикнула. Я осталась сидеть над тарелкой с азу. Дрожащей рукой я взяла бокал с красным вином, осторожно, боясь уронить — так дрожала рука! — я поднесла его к губам. Сделала глоток…
В этот момент Вадим снова оглянулся и улыбнулся мне.
«Говори! — приказала я себе. — Немедленно что-нибудь скажи!». Я поставила бокал и сказала первое, что пришло в голову:
— Что?.. Что вы так на меня смотрите?.. Вам смешно?
— Почему смешно? — весело спросил Вадим.
— Ну… Вы же видели сами… Пришла в ресторан с парнем. А он взял и ушел. Да еще с вашей девушкой…
— Она мне не девушка, — заметил он.
Перед глазами словно вспыхнула сигнальная лампочка опасности: зачем я сказала, что Феликс — мой парень? Это была ошибка. Ошибка.
Я зачем-то схватила вилку со стола и, сжав ее в руке, проговорила:
— Ну, и он мне тоже не парень.
— Вот видите, как все удачно!.. — подытожил Вадим. — Положите вилку — уколетесь.
Я покорно положила вилку на стол.
— Они вернутся, — пообещал мне Вадим.
Уж это точно. К сожалению, вернутся, и очень скоро, минут через десять. А, может быть, и меньше… Господи, сколько уже прошло времени с тех пор, как они ушли?..
Вадим улыбнулся мне. «У меня все получится!» — успела подумать я, и он отвернулся.
Я сидела, тупо глядя на его спину. Так прошла минута или две… я боялась, что больше… Он не поворачивался — по-моему, он просто ел. Он же пообещал в Катино отсутствие заняться горячим… Прошла еще минута. Я потянулась за бокалом, и вдруг воспоминание о том, как совсем недавно я боялась уронить и разбить его заставило меня сделать именно это — я только отвела руку в сторону от стола, чтобы бокал упал на каменный пол и разбился с большим эффектом.
Эффект удался. Бокал разлетелся стеклянными брызгами, обдав красным мои ноги и юбку.
Посетители оглянулись на неловкую барышню и разом отвернулись. Все, кроме Вадима. Пока он не вспомнил об обязанности воспитанного человека не глазеть на чужую оплошность, я поспешила заговорить.
— Ну, теперь уж точно совсем смешно… — виновато проговорила я. — Смешно. Правда?
Улыбнувшись, Вадим взял свою тарелку и приборы и пересел за мой столик.
— Так вам спокойнее? — спросил он.
Если бы он знал, насколько спокойнее!.. Если бы знал, сколько дней и ночей я готовилась к этой встрече… как много думала о нем…
Он разглядывал меня, кажется, с удовольствием.
— А вы не боитесь, что они вообще не вернутся? — спросила я, боясь, что повиснет тишина, и он снова вернется за свой столик. — Что они просто-напросто сбежали?
— Я не боюсь, — ответил он. — И вам того же желаю. Меня зовут Вадим.
— Полина…
— Что же вы не едите, Полина?
Ну, вот оно… вот самый главный момент…
— Вообще-то я не хочу есть… — сказала я совершенно искренне. — Больше всего на свете я хочу отсюда уйти… И никогда его больше не видеть…
— Где вы живете?
Какая разница, где я живу?.. Странный* вопрос… Впрочем, неважно. Вперед!
— В Химках. Я там снимаю квартиру… А что?
— Точно хотите отсюда уехать?
— Точно.
Вадим сделал знак телохранителю, сидевшему возле аквариума. Вот и все. Кажется, мы с ним обо всем договорились…
Я вдруг испытала что-то близкое к разочарованию… Я» долго шла к этому моменту, готовилась, боялась — оказаться не на высоте, не справиться. И вдруг все произошло так легко, даже незамысловато… У меня было чувство, что, собравшись нырнуть в глубину, я попала на мелководье…
К Вадиму подошел охранник.
— Скажи Виталику — пусть отвезет эту девушку в Химки… — сказал ему Вадим. — И проводит до квартиры. А потом пусть подъезжает в офис.
То есть — как?.. Я опешила. Я просто испугалась и, кажется, не смогла скрыть своих чувств:
— Нет, нет!.. — воскликнула я. — Не надо!.. Зачем?!
К счастью, Вадим истолковал мой испуг по-своему:
— Не бойтесь. Можете смело ехать.
— Спасибо… — проговорила я и, вовремя вспомнив уроки Феликса, вспомнив, что инициатива всегда должна оставаться за мужчиной — даже если этот мужчина отправляет тебя против твоей воли домой, — покорно поднялась и побрела за охранником.
В дверях, страшась увидеть спину Вадима, я оглянулась: он улыбался и смотрел мне вслед. Это было моим единственным утешением. И, честно говоря, очень слабым.
У выхода из ресторана стояли Катя и Феликс. Они уже прощались. Я, можно сказать, выполнила свою задачу досрочно и теперь в сопровождении оруженосца покидала поле боя: не на щите, не под щитом, а так, налегке…
Кинув взгляд на телохранителя Вадима, Феликс изобразил изумление:
— Полина, вы куда? — воскликнул он.
— Домой! — отозвалась я почти злобно и услышала, как Катя сказала за моей спиной:
— Вот и девушка твоя обиделась!.. Иди, догоняй! Я вышла из ресторана, зная, что Феликс не станет меня догонять и разбор полетов ждет меня дома.
Телохранитель распахнул передо мной дверцу джипа, дал указания водителю, повторив слово в слово все, что сказал ему Вадим, и машина тронулась.
Я сидела на заднем сидении и с трудом сдерживала слезы. Было ясно, что затея провалилась. Я, конечно, сумела обратить на себя его внимание, но ничего, кроме сочувствия, не вызвала. Только сочувствием можно было объяснить готовность этого крутого парня доставить меня до дома. Ведь он не поехал со мною сам,, он не попросил телефона, не назначил свидания… Он, наверное, никогда не изменял своей жене… Деловой человек: умный, правильный, отутюженный. Зачем ему приключения? Зачем ему я?.. И главное — что мне теперь делать?.. Снова случайно попасться на глаза, чтобы он задумался, не судьба ли это?.. Может быть… Но задумается ли он? И когда представится такой случай? Представится ли вообще — где гарантия?.. Найти кого-нибудь другого? Но кого? И станет ли Феликс, положивший столько сил на Вадима, выстраивать новую комбинацию? Вряд ли…
Водитель, как и было приказано, проводил меня до квартиры, не проронив ни слова. В квартире я упала на матрас и наконец позволила себе расплакаться. Впрочем, плакала я недолго — хотя бы потому, что в этом не было никакого смысла. Я поднялась. Побродила по комнате. Писать не было сил, да и желания тоже… Я достала из-за батареи свою заначку — в этой квартире больше негде было прятать деньги, разве что в духовке. Пересчитала. У меня оставалось двести десять долларов.
Когда явился Феликс, отперев дверь своим ключом, я уже была почти спокойна. Только повернулась к нему спиной, чтобы он не сразу заметил опухшие от слез глаза.
Он лучезарно улыбнулся мне и сказал:
— Мои поздравления!
— С чем?.. — мрачно поинтересовалась я.
— С Вадимом.
Я знала, Феликс любил поиздеваться, и даже привыкла к его циничным шуткам и витиеватым колкостям, но сейчас это показалось мне перебором. Я резко повернулась к нему:
— Хватит издеваться!
Он удивленно поднял брови.
— Хватит, хватит, Феликс!.. Он же просто отправил меня! И все! Мы с тобой оба знаем, что это значит!..
— Ты меня удивляешь… — неожиданно мягко сказал Феликс. — А где наше хладнокровие? Где железная логика?..
Я махнула рукой и снова отвернулась от него… Разумеется, он не оставит меня в покое так просто — сначала он разотрет меня, смешает с пылью, а уже потом вышвырнет вон. Ладно. Плевать.
— Если бы он дал тебе денег на такси, — продолжал Феликс, — тогда было бы из-за чего расстраиваться… Но ведь он отправил тебя со своим личным водителем… И тот наверняка проводил тебя до квартиры…
От порыва ветра дрогнула тюль на окне. Феликс, мягко ступая, подошел ко мне. Над чашкой со свежим чаем вился легкий дымок… Все понемногу оживало, и я, кажется, тоже.
— Откуда ты знаешь? — спросила я. — Откуда ты знаешь, что водитель проводил меня до квартиры?
Феликс улыбнулся лучшей своей улыбкой — когда глаза сияют и легкие нежные морщинки делают человека родным:
— Я много чего знаю, голубушка. И много чего понимаю про эту жизнь… Так что? Водитель проводил тебя до квартиры?
— Да.
— Вот и прекрасно. — Он провел ладонью по моим волосам, и на секунду мне захотелось прижаться к нему и снова заплакать, но уже с облегчением.
Я сдержалась. Только спросила:
— И что теперь делать?
— Ждать, — ответил Феликс. — Просто ждать!.. Умеешь?
— Умею, — ответила я и, подумав, добавила: — Если знаю, что дождусь.
— Умница, — улыбнулся Феликс.
И мне мучительно захотелось, чтобы он ушел — ушел как можно быстрее, а я бы открыла его рукопись и начала писать на оборотной стороне.
Он ушел минут через двадцать, удостоверившись, что со мной все в порядке и я больше не буду плакать. Я же, в свою очередь, удостоверившись, что он сел в машину и уехал, бросилась к рукописи, ждавшей меня на подоконнике, и, торопясь, не слишком заботясь о знаках препинания, стала записывать последние события.
Потом я слонялась по квартире. Она вдруг показалась мне меньше, чем я ощущала прежде. За окном была ночь. В доме напротив еще оставались люди, которые не спали так же, как я. Но их были единицы. В течение получаса они — один за другим — покинули меня. Окна погасли. Я осталась в одиночестве. Я снова ждала.
«Хорошо ждать, если уверен, что дождешься…» — вспомнила я последние записанные мною слова и с ужасом почувствовала, как моя уверенность тает, гаснет с каждым погасшим окном. Особенно остро я ощущала это сейчас, ночью… Кто я была? В сущности, никто и ничто. Шансы, что Вадим вспомнит обо мне, стремились к нулю…
Под утро, уже засыпая, я услышала шум мотора во дворе. Измученная ожиданием, я вскочила и подбежала к открытому окну. Конечно, глупо было думать, что Вадим приедет ко мне на рассвете. Я и не думала. Просто я слишком ждала его, и каждый звук, любой голос заставляли меня вздрагивать.
За окном в пустынном, влажном от ночного дождя дворе кто-то заводил автомобиль. Я вгляделась: он был красный, как алые паруса… Разумеется, он не имел никакого отношения к Вадиму, но — господи! — должен был бы иметь. До чего же слепа и неразборчива, бывает Жизнь, или Судьба — не важно, как называть, важно другое: жизнь несется вперед впопыхах, не разбирая дороги, проскакивая мимо интересных поворотов. Сколько сюжетов не завязывается из-за этого, или завязывается, но ни к чему не приходит, или приходит, но к невыразительным каким-то концовкам…
Я стояла, опершись на подоконник, и про себя ругала жизнь за отсутствие в ней интереса к идеальным ситуациям. Если бы в красной машине сейчас сидел Вадим, если бы он вышел из нее, поднял голову и улыбнулся мне, ситуация стала бы именно такой: идеальной. О ней можно было бы написать целый роман с завязкой, кульминацией, развязкой или пересказать одной фразой: «Поселковая девушка мечтала о красном автомобиле и получила его от красавца-мужчины за свое умение ждать…». Так мне впервые пришла в голову крамольная мысль о том, что я могу поправить нелепости жизни на бумаге. Если она не додумалась прислать ко мне Вадима на автомобиле-мечте, я сделаю это сама: возьму — и напишу об этом.
Красная машина снялась с места и медленно проплыла по двору, скрывшись в арке…
Я вернулась к рукописи, вооружилась ручкой и вдруг — задумалась… Ну, хорошо: Вадим вышел из машины, поднял голову, улыбнулся мне — и что дальше? Предположим, я сбежала вниз, перепрыгивая через ступени. Мы обнялись, поцеловались. Что дальше?.. И, кстати, с чего это мы вдруг так сразу обнялись и так сразу поцеловались? Мы ведь не знаем друг друга, разговаривали всего один раз в жизни… Я заставила себя еще раз выбежать из подъезда во двор, где на мокром асфальте стоял Вадим. Все, что мне оставалось, просто улыбнуться ему. И он улыбнулся. И я опять улыбнулась. И так мы улыбались друг другу, как два придурка, совершенно не зная, что делать дальше… Потом я вспомнила, что, выбегая из квартиры, забыла одеться — стало быть, в этой идеальной сцене я фигурировала посреди двора в трусах и майке…
Я засмеялась и легла на матрас рядом с рукописью… Жизнь, конечно, глупа и слепа, но ведь и я не лучше: взялась улучшать и совершенствовать пустое пространство двора, в котором всего-то и случилось, что проехал красный автомобиль… Это от нетерпеливости, призналась я себе, засыпая. Я обязательно подкорректирую жизнь на бумаге, но для этого надо, чтобы произошло хоть что-нибудь, чтобы у меня был материал… а пока надо расслабиться и дать жизни просто идти…
Я заснула. И жизнь, избавившись, наконец, от такого назойливого контролера, как я, пошла вперед. Пока я отсутствовала, произошло все, что должно было произойти, и — раздался звонок в дверь.
Раздался звонок в дверь. Я резко села на матрасе. Еще не до конца проснувшись, я точно знала, что это — Вадим. Кроме него, никто не мог позвонить в мою дверь (у Феликса были свои ключи).
Устраняя вчерашний недочет, я накинула на себя длинную рубаху. Поправила волосы. Закрыв папку, кинула ее на подоконник. И бросилась открывать, боясь, что слишком долго провозилась и Вадим ушел.
Мало того, что он не ушел, он и не был Вадимом. За порогом стоял улыбающийся Феликс.
— О господи… — выдохнула я. Феликс прищурился и спросил весело:
— А ты думала — Вадим?..
— Зачем ты позвонил в дверь?! — крикнула я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23