Лорд Фаулер-Грин притянул ее к себе, но она ловко избежала объятий. Вид белого безволосого тела лорда напомнил о скумбрии, которую часто приходилось потрошить, когда она работала на рыбном рынке. Долли задумалась. «У девушки могут быть свои понятия о стандартах мужской привлекательности», – сетовала она, но взгляд на дорогие перстни прибавил решимости.
Долли начала развязывать ленты рубашки, боясь передумать. Лорд сладострастно наблюдал за каждым движением, из горла вырвался глухой стон. Из-под опущенных ресниц Долли следила за его реакцией, постепенно раздеваясь.
Белое тело Долли ярко выделялось на фоне красного полога кровати. Она подняла руки, чтобы распустить волосы, обнажив чистые линии молодой груди.
Лорд почти не дышал, когда девушка протянула руки, чтобы заключить его в объятия.
* * *
Лорд Сидней лежал рядом с Долли, лицо выражало немой вопрос. Почувствовав на себе его взгляд, Долли улыбнулась.
– Кто вы? – спросил он резко. – Ведь вы, конечно, не Виктория.
– Почему вы так думаете, милорд?
– У Виктории Ролингс глаза зеленые, как у кошки. А у вас, дитя, серые. Отвечайте, кто вы?
– Когда вы заметили разницу, милорд? – запинаясь, пролепетала Долли. Ее охватил страх.
– О нет, не бойтесь. Я не сделаю вам ничего плохого. Я люблю вас.
– Любите?
– Да, – подтвердил он. – Я понимаю толк в хороших вещах, когда они попадают ко мне в руки. Но скажите, как вы оказались в моей брачной постели?
Долли неохотно рассказала историю обмана.
– За всем этим, конечно, стоит старый лис лорд Ролингс. Он подстроил подлог, чтобы поставить меня в глупое положение и сохранить кошелек. Представляю, как он сейчас потешается. А как поступить мне? Если поднять скандал, сделаю себя всеобщим посмешищем. Так он надеется сохранить при себе дочь и мои деньги в придачу.
Гнев закипал в душе Фаулер-Грина. Первым желанием было вышвырнуть из дома Долли. Ее лицо помрачнело, глаза наполнял страх. Покрывало сползло, обнажив прелестной формы бедро. В каком-то порыве лорд протянул руки, прижал Долли к себе. В душе пробудилось неведомое дотоле чувство – любовь. Могло быть намного хуже. Прижимая девушку к себе, он бормотал:
– Сдается мне, детка, мои дела не так уж плохи.
Долли прижалась к нему крепче, одновременно протянув руку к столику. Схватив один из перстней, она уткнулась лицом в плечо лорда, пряча хитрую улыбку.
* * *
Уставшая Тори еле доплелась до нужного района и сразу направилась в «Петушиный Гребень», останавливаясь время от времени, чтобы вытряхнуть из обуви мелкие камешки. За время ходьбы туфли совсем продырявились, она мрачно гадала, надолго ли их хватит.
Тори тихо вошла в дом и пошла по темному коридору. Долли назвала пятую комнату. Медленно открыла дверь и заглянула внутрь. Открывшееся зрелище ужаснуло. Неужели придется ждать в этой дыре? Лежать на узкой бугристой койке? Кособокий комод служил, видно, гардеробом, над ним висело треснутое зеркало. И больше ничего, даже половика нет. Единственное утешение – в комнате чисто и, по-видимому, можно не бояться клопов.
Тори открыла комод. В нем тоже довольно пусто – одно поношенное платье, рваная рубашка и пара шерстяных чулок. В комнате было прохладно. Тори поежилась. Два тонких одеяла, прикрывавшие постель, не давали надежду согреться. Девушка заглянула под кровать. Ее плащ, где он? Это его Долли принесла в свертке! У нее есть мозги, в этом ей не откажешь! Побоялась оставить, маленькая потаскушка! Все предусмотрела. Это Тори понравилось.
Ноги болели и требовали отдыха. Тори свернулась калачиком на постели и забылась.
Внезапно открывшаяся дверь вернула ее к действительности. Раздался грубый голос:
– Так и думала, что ты лодырничаешь! Разлеглась! Вставай, милашка и гони денежки за комнату. Больше ни дня не спущу!
– Что-о-о?
– Деньги! – вопила женщина в неопрятной кофте. – Где деньги?
Тори охватила паника.
– У меня нет, – прохныкала она.
– Так и знала. И не будет, если целыми днями не работаешь. Поднимай зад и чеши в гостиницу. И пусть Джек заплатит тебе сегодня же. Вечером принесешь мне. Иначе, – добавила она угрожающе, – зимовать будешь в долговой тюрьме, в Ньюгейте.
– В Ньюгейте? Вы шутите! – в страхе воскликнула девушка.
– Шучу? Еще чего! А ты думала, я буду держать тебя здесь бесплатно? Чтоб сегодня же отдала все сполна, слышишь? – грязная фигура придвинулась ближе. Тори с ужасом смотрела на глубокие морщины безобразного лица и ощущала запах пива и гниющих зубов.
– Но я не могу сейчас идти на работу, я жду… жду… И мне нездоровится. Но я достану деньги, как только почувствую себя лучше.
– Что ты мне мозги пудришь? Вечером к тебе приходил кавалер, разве не так? Джентльмен. Не ври, что он тебе ничего не оставил. Ну же, – она повысила голос, – пошевеливайся!
Тори готова была возмутиться, но вспомнила, что домохозяйка принимает ее за Долли, вспомнила также язык, на котором изъяснялась девушка.
– Ей-ей он не оставил денег. Когда мне получшеет, я расплачусь.
Толстая грязнуля подошла еще ближе и уставилась на Тори. Взяла свечу с колченогого стула, зажгла и поднесла к лицу. Тори невольно съежилась от страха. Видно было, толстуха что-то заподозрила. Девушка закрыла глаза, притворившись, что не может смотреть на свет.
– И в самом деле, Долли, чтой-то ты слиняла с лица. Могу поклясться, у тебя лихорадка. Бедняжка… – не успела Тори обрадоваться, что удалось заполучить сочувствие хозяйки, как та в страхе отшатнулась.
– Послушай, уж не подцепила ли ты чуму? При одной мысли о чуме женщина попятилась к двери. На свете было только две вещи, которых она панически боялась, – оспа и чума. Инстинктивно вытерла руку о грязный передник, затем, вспомнив о свече, брезгливо бросила ее на столик, плюнула на ладони и снова вытерла их о фартук.
– Никакой чумы у меня нет. Вы хотите вызвать санитаров, чтобы меня заперли в богадельне? Я не дамся. С чего вы взяли, что у меня чума? Или в доме есть больные чумой? Ну-ка, выкладывайте. – Тори поняла, что взяла верный тон. – Нет у меня чумы, просто не по себе сегодня. К утру пройдет.
Она с горечью подумала, что Грейнджеру уже пора было бы прийти. «Небось начнет расписывать, как много пил на моей свадьбе».
– Уж больно ты разошлась, цыпленок. К утру пройдет! – передразнила хозяйка. Потом закричала: – Попридержи язык, когда говоришь со мной, или я вышвырну тебя отсюда!
Тори переменила тактику.
– Послушайте, миссис, вы так много говорили о чуме, может, у вас было видение, предупреждение сверху? Тогда поберегитесь, а то, чего доброго, подхватите, – Тори изобразила на лице ужас, потом продолжила, словно что-то вспомнив: – Слыхала, сначала появляется резь в глазах – это первый признак, потом головная боль, потом человек не может следить за собой, начинает кричать, выходить из себя. И наконец, черные пятна. Вы чувствовали что-нибудь в последнее время? О, признайтесь, сегодня вы не в меру раздражены.
У женщины чуть глаза не вылезли из орбит, челюсть отвисла, лицо исказилось от страха.
– Говорят также, потом во рту становится сухо, – продолжала разыгрывать представление Тори.
– Откуда тебе известно все это? – заикаясь спросила хозяйка. Она, несомненно, была поражена совпадением симптомов.
– Прислуживала в доме доктора. И знаю не только, как распознать, но и лечение.
– Ха! От чумы нет лечения!
– Есть, если вовремя спохватиться.
– Пожалуйста, расскажи все, что знаешь. Скажу по секрету, у меня есть подружка, которая вызывает беспокойство. Последнее время она хворает, я волнуюсь за нее.
Тори подавила усмешку при неловкой лжи хозяйки.
– Так и быть. Горячий отвар из овса и гусиного жира – доктор обычно пользовал этим – и полный покой. Он укладывал больных в постель на несколько недель и требовал, чтобы они не общались ни с кем, чтобы не подхватить другую болезнь.
– Да, да, – хозяйка сделала еще пару шагов к двери. – Никто не скажет, что миссис Кумбз дура и не понимает хороших советов, – произнесла она слабым голосом. – Сейчас же пойду к подружке и велю ей лечь в постель. Сколько нужно лежать? Сколько гусиного жира класть в отвар?
Тори вздохнула с облегчением, когда за толстухой закрылась дверь. Она надеялась, что до прихода Грейнджера хозяйка больше не покажется.
Вдруг до нее дошла реальность ситуации. Почему Долли не сказала, что задолжала плату за комнату? А еда? Где она брала еду?
* * *
Тори провела беспокойную ночь, ее мучили холод и голод. На следующее утро она в страхе ожидала появления миссис Кумбз и с нетерпением вглядывалась в окно, надеясь увидеть Грейнджера. Вдобавок к ее мучениям сквозь щели проникал запах пищи, доносившийся с улицы. Тори проклинала Грейнджера и замышляла самую жестокую месть. Еще тяжелее было думать, что с ним что-то случилось. Она ругала себя за недогадливость – надо было захватить немного денег.
Мрачные мысли не давали покоя. Скорее всего, Долли разоблачили. Вдруг лорд Фаулер-Грин убил ее? Вдруг Грейнджер попал в беду? От этих волнений Тори превратилась в несчастный дрожащий комок нервов, закутанный в рваное одеяло и одиноко лежащий на узкой койке.
Наконец голод заставил встать. Нужно раздобыть немного пищи, даже если придется поработать.
При воспоминании о неаппетитных жирных помоях, которые подавали в гостинице в качестве еды, ее передернуло.
То, что было задумано как веселая шутка, превращалось в мрачную действительность, не говоря о худших последствиях.
– Я здесь умру от голода или замерзну, – в отчаянии твердила себе девушка.
Жалея себя, Тори мысленно перенеслась к свадебному столу, уставленному яствами. Потом вспомнился теплый бархатный плащ на горностаевой подкладке. Проклятая потаскушка! Небось набивает рот мясом и сладостями и нежится в тепле. Затем подумала о лорде Фаулер-Грине и вздрогнула.
– Никогда!
Но придется пошевелить задом, как сказала миссис Кумбз, и заявиться в «Совиный Глаз». Если проработает целый день, то сможет, по крайней мере, поесть.
Тори подошла к гостинице с заднего входа. Неуверенно открыла дверь, вошла. И тут же получила увесистую затрещину, чуть не потеряв сознание. На глаза накатились слезы.
– Ты опоздала, Долли. Больше предупреждать не буду, а сегодня вычту медяк. Если повторится, будешь уволена. На мою щедрость найдется много желающих.
– Щедрость? – завизжала Тори, но вспомнив свое место, опустила глаза.
– Ладно, не стой истуканом. Принимайся за работу. Выскреби полы, вынеси мусор из номеров и отправляйся на кухню. Сегодня много работы. У Джонсонов свадьба, понадобится много эля. Поворачивайся живее, а то получишь еще одну оплеуху.
Тори прошла в дальний конец коридора, где заметила метлу. Раньше ей не приходилось иметь дело с уборкой, она даже не знала, как держать щетку, у нее это выходило очень неуклюже. Правда, Тори часто видела, как это делают слуги, и ей подобная работа казалась легкой. Она стала двигать метлой в разные стороны, разбрасывая грязь.
– Ты что делаешь? – завопила повариха. – Не бузи, пока хозяин до тебя не добрался. Кончай мечтать, это до добра не доведет. Деньги сами в руки не идут.
– Я умираю от голода, – жалобно сказала Тори. Повариха вытаращила глаза.
– Ты же знаешь, что не получишь еды до закрытия, а до этого еще несколько часов. Долли, что на тебя нашло? К тому же сегодня ты получишь только капусту и хлеб, хозяин тобой недоволен.
– Я ненавижу капусту! Черствый хлеб! Фу!
– Захочешь есть – все пойдет.
Увидев, что повариха готова ее ударить, Тори завопила что было сил. Удивленная такой реакцией, повариха молча направилась на кухню, девушка за ней.
– Займись помоями, птичка. Чего это ты идешь за мной?
Тори в растерянности остановилась.
– Клянусь, Долли, ты сегодня не в своем уме. Возвращайся и вынеси ведра.
Еле волоча ноги, Тори прошла в одну из комнат гостиницы. Подойдя к полному помойному ведру с отходами, вдруг почувствовала сильную тошноту. В следующую минуту ее вырвало прямо в ведро. Обессиленная, девушка прислонилась к стене, сдерживая слезы. Надо справиться с неприятной работой, раз Долли могла, значит, и она сможет. Скрипя зубами, подняла ведро и вынесла в коридор. Так она посетила еще шесть комнат, потом пошла искать, где выбрасывают помои. Подойдя к выгребной яме, снова почувствовала, как к горлу подступает тошнота.
Тори прислонилась к вонючей стене, с трудом переведя дыхание. Ноги стали ватными, руки повисли, как плети, словно их вывернули, шея ныла, будто к ней привязали тяжелую гирю. Глаза снова наполнились слезами.
Ей нужно отдохнуть. Выспаться. И поесть. Но вначале надо закончить работу, иначе потом она не сможет даже двигаться.
Тори рывком оторвала себя от стены и встала прямо, хотя ноги дрожали и не слушались.
Вернувшись в гостиницу, она застала своего хозяина за бочонком эля. Он наполнял этим напитком большие кружки.
– Сегодня много гостей, – сказал он, увидев девушку. – Прими заказы и прислужи посетителям. И пошевеливайся. Еще не хватало, чтобы клиенты стали орать и стучать тарелками.
Откинув с лица прядь волос, Тори вошла в обеденный зал. Окинула взглядом посетителей. Одни мужчины, и все похотливо пялятся на нее.
– Подойди, Долли, и поцелуй меня, – ревел какой-то бородач огромных размеров.
Тори побледнела, но подошла к мужчине.
– Сэр, – произнесла она спокойно. – Что желаете заказать на обед?
– Сэр, ха-ха-ха! – взревел великан. – Хочешь подразнить меня, Долли, любовь моя? Подойди и поцелуй меня сейчас же!
Тори не успела сделать шаг, как великан схватил ее и усадил на колени. Слегка опрокинув на спину, чмокнул в губы и посадил прямо. Тори судорожно глотнула воздух.
– Теперь можешь принеси мне мясо с картошкой, – он захохотал.
Так вот в какие игры играли в гостинице. Долли была для них игрушкой. Работала весь день, как лошадь, а вечером должна была терпеть непристойности клиентов. Стиснув зубы, Тори передала поварихе заказ. Дрожащими руками взяла тарелку, поставила перед бородачом, робко улыбнулась.
– Долли, надо работать поживее, милашка, – крикнул другой посетитель. – Я не могу набить брюхо твоими улыбками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24