Андреа поняла, что Линн прикидывает подоплёку этой просьбы и начинает размышлять о том, не скажется ли на ней её дружеский жест.Андреа решила успокоить её полуправдой:— Может, это покажется сущим пустяком, но я познакомилась во время полёта с одним из пассажиров. Ты можешь представить себе, как все случилось. Одинокие души оказались в баре отеля. Я разговаривала с мужчинами, они разговаривали со мной.— Вполне понятно, — с облегчением сказала Линн. — Такое случается во время задержек рейса. А ты ведь красотка. — Она помолчала. — Остаётся надеяться, что этот сыщик достаточно умен, чтобы оценить ситуацию так, как она того заслуживает.Господи, Андреа хотелось, чтобы сыщик не был столь умен. Глава 4 Рассчитывая перехватить курьера у входной двери, Линн проводила Андреа назад в холл якобы для того, чтобы она осмотрела новые образцы абстрактной живописи на стене. Андреа была в напряжении, ожидая, когда прозвучит дверной звонок, и поглядывая на коридор, который вёл к бассейну.Наконец раздался звонок. Андреа пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не взять на себя роль хозяйки дома и не броситься к двери. Она заставила себя спрятаться за напольной китайской вазой, пока Линн принимала большой красно-белый конверт.— У вас такой вид, будто вы собираетесь сегодня убить курьера, — пошутил человек в форме, протягивая Линн листок для подписи.Линн кисло улыбнулась, ставя свою подпись.— Это зависит от вашего послания. До завтра.Курьер, кажется, был несколько обескуражен подобной репликой.Андреа бросила взгляд в коридор, пока Линн закрывала входную дверь.— Где мы можем взглянуть на это?Линн жестом показала на дамскую туалетную комнату рядом с гостиной.— Давай пройдём сюда.Они заперлись в бело-голубой уборной с позолоченной арматурой и полированным косметическим столиком. Андреа повертела в руках конверт с задумчивым выражением лица.— Нужно вскрыть конверт, не оставив на нем следов.— Я знаю. — Аинн нахмурилась, затем подошла к столику и, открыв ящик, извлекла оттуда серебряную заколку для волос. — Может, если мы проведём ею по шву… — Она положила конверт на мраморную раковину и аккуратно вскрыла конверт. Стоя рядом затаив дыхание, она предоставила Андреа возможность извлечь из конверта бумаги.У Андреа тряслись руки, когда она листала самое свежее донесение о себе. Возникает очень странное чувство, когда видишь, как твою жизнь раскладывают на чёрные и белые цвета в интересах другого человека.Линн сделала несколько шагов и попробовала заглянуть через плечо невестки.— Ну что, есть что-нибудь?— Знаешь, нет. — Андреа ошеломлённо читала и перечитывала описание своих передвижений с привязкой их ко времени. Нет никаких намёков. Ничего компрометирующего вообще.— Чудесно! — обрадовалась Линн. — Так что у этого сыщика хватило здравого смысла, как я и надеялась.Андреа не слишком верила в то, что нанятый Корбином сыщик проявил милосердие. Все остальные части его отчёта, если исключить разрыв во времени из-за задержки рейса, были, как и прежде, подробными, детально расписанными. Почему же он прошёл мимо поистине золотой жилы, которую её муж мог бы использовать для того, чтобы запятнать её репутацию, подвергнуть сомнению её добропорядочность?Не желая загружать Линн дальнейшими признаниями или вопросами, Андреа молча вернула ей бумаги. Линн вложила их обратно в конверт.— Я так рада за тебя, Энди! — Пошарив в ящичке для лекарств, Линн извлекла оттуда лак для ногтей, провела кисточкой по краю конверта и аккуратно его заклеила.Андреа вздохнула.— Наверное, теперь я должна идти.Линн окликнула её, когда она взялась за ручку двери.— Приготовься услышать сегодня Корбина.Пальцы Андреа крепко сжали ручку.— Я знаю. Он будет ждать доброй вести о том, что я сама всему виной, что я возвращаюсь к нему.— Надеюсь, ты проявишь осторожность, когда будешь говорить о своём решении.— Линн, он никогда не узнает, что ты показывала мне эти донесения.— Это привело бы к ещё большим осложнениям.— Я знаю. И я никогда не подведу тебя, обещаю твёрдо.Линн наклонилась, чтобы обнять невестку.— Окажи мне последнюю любезность. Оставайся здесь, пока я не положу этот отчёт на стол Корбину. — Она помахала конвертом. — Я не хотела бы, чтобы кто-нибудь увидел тебя рядом с этой штукой.Андреа отошла от двери, поправила сумку на плече.— Хорошо. Я медленно досчитаю до двадцати. После этого уйду.Когда Андреа через некоторое время вышла в холл, послышались шаги и голоса в правом, жилом крыле здания.У неё ёкнуло сердце, когда из патио в холл вошёл Корбин в сопровождении Минди Феллоуз и какого-то мужчины — вероятно, репортёра из журнала «Мувилэнд мэгэзин». Они приближались, и у Андреа не было иного выбора, кроме как остановиться и разыграть роль любезной миссис Доанес.— Ах, дорогая! С возвращением домой! — Сжав её руку, Корбин наклонился и поцеловал Андреа в щеку, после чего представил своих спутников: — Ты, конечно же, знаешь Минди, а это репортёр Лэнс Грин. — В голосе его послышались предостерегающие нотки, пальцы больно впились ей в руку. — Я не ожидал тебя сегодня. Как жаль, что ты не присутствовала на моей беседе с Лэнсом.Андреа поняла. Корбин обрабатывал репортёра в нужном для него духе и не хотел, чтобы ему помешали.— Может быть, мы побеседуем самую малость, миссис Доанес, — предложил Лэнс Грин. — Чтобы отразить в статье и точку зрения супруги.— В другой раз, — усталым тоном произнесла Андреа.— Я объяснил Лэнсу, что ты находишься в Сиэтле, дорогая, и должна разведать те места, где возможны съёмки нового фильма.— Да, — подтвердила Андреа. — И ещё была задержка рейса, мистер Грин. Я очень устала. Вы знаете, как это бывает.Корбин засветился радостью и отпустил Андреа. Он никогда не ставил высоко её актёрские способности, но сейчас решил, что она снова в седле, и это его чертовски радовало.— Так что в следующий раз, Грин, — сказал Корбин, похлопывая репортёра по плечу и ловко подталкивая его к выходу. — Большое спасибо за визит.Андреа наблюдала за ними. Сейчас ей было легче дистанцироваться в эмоциональном плане от Корбина, и она могла более объективно наблюдать за тем, как его вальяжность и харизма способны одурачить людей. Ему было под пятьдесят, он был высок и строен, изысканно одевался и действовал на публику магически. Неудивительно, что поклонники были от него без ума.Когда Корбин повернулся к женщинам, улыбка ещё не сошла с его лица.— Итак, Андреа, поговорим?— Попозже. — Она похлопала по большой наплечной сумке. — Пришла за своей почтой. Увидела, что ты занят. С Минди.— Пусть Минди тебя не беспокоит, — покровительственным тоном проговорил он. — Она знает о нашей беде.— Ещё бы ей не знать, — отреагировала Андреа, — если она сама часть нашей беды.— Но она очень много помогала в твоё отсутствие.Андреа скрестила руки на груди и холодно посмотрела на Корбина.— Помогала в той позиции, в какой я застала её с тобой, или проявила ещё большую изобретательность?Хриплый смех Корбина отразился эхом от потолка.— Довольно грубая шутка для твоих уст.— Скорее печальная. — Андреа посмотрела на Минди и была удивлена беспокойным блеском в её глазах.— Ладно, мы видим, что ты вернулась на своё место. Давай переговорим.Андреа расправила плечи.— Хорошо, Корбин, давай определимся. Я покидаю тебя навсегда, вот и все.Он и теперь остался невозмутимым и уверенным.— Вот сейчас это печальная шутка.— Тебе придётся в это поверить.Корбин прижал кончики пальцев ко рту, как бы размышляя.— По крайней мере выслушай меня. Я обдумал все твои жалобы и осознал, что я, вероятно, был невнимателен к тебе. У меня не было до этого опыта быть женатым. Я привык порой выключать из поля зрения людей, в особенности из числа мне близких.Андреа ошеломлённо покачала головой:— Я не понимаю…— Мне кажется, я нашёл, каким образом вовлечь тебя в мою жизнь как можно глубже, дорогая. Подарить тебе близость, которой ты желаешь. Делить вместе то, что мы никогда не делили до этого.Минди приблизилась к Андреа и зашептала ей на ухо:— Это будет вполне приемлемо для всех.— Для всех? — Андреа по очереди обвела взглядом Минди и мужа. — Какое место конкретно отводится Минди, Корбин?Минди хихикнула и провела пальцем по лопатке Андреа.— Понимаешь, теперь мы будем жить втроём.Андреа оттолкнула Минди, крикнув:— Ни за что!Корбин казался по-настоящему озадаченным.— Ты подумай, Андреа. Это добавит остроты ощущений, разнообразия…— Тебе!— Да, разумеется, — спокойно согласился он. — Но из этого неизменно следует, что, если буду счастлив я, будет хорошо и тебе.Услышав такое, Андреа подумала, что, похоже, конца ударам не будет. Наконец она снова обрела дар речи.— Третье лицо в браке для меня неприемлемо, и ты должен был хорошо все взвесить, прежде чем предлагать мне, — решительным тоном заявила она.— Я говорила тебе: она слишком провинциальна, чтобы даже рассматривать такой вариант, — насмешливо сказала Минди.— Ты думаешь, что удержишь его лучше, чем я, Минди? — отреагировала Андреа. — Да он и от тебя скоро устанет! Гарантирую!Минди возмущённо ахнула и повернулась к Корбину, как бы взывая к его помощи. Однако он словно не заметил этого. Его взгляд был обращён к жене, которая от него уходила.— Я нисколько не устал от тебя, Андреа, — негромко сказал он. — Именно поэтому и пытаюсь с тобой договориться.Андреа не собиралась выслушивать его доводы, но ей хотелось бы пристыдить Минди и заставить её задуматься. Конечно же, в двадцать лет — а ей вряд ли было больше — эта девица могла чего-то не понимать. Корбин быстро подомнёт её, а устав от Минди, будет искать себе все новых и новых партнёрш.Андреа с грустью подумала, что у неё не найдётся нужных слов, чтобы объяснить Минди, насколько незавидна её судьба, — сейчас, когда она стояла с таким надменным видом, непоколебимо уверенная в том, что станет следующей миссис Корбин Доанес. Черт возьми, может, Минди даже заслуживает того, чтобы носить этот титул. Наказание должно соответствовать преступлению.Покровительственное выражение постепенно сошло с лица Корбина.— Подумай об этом получше, Энди. Ты потеряешь власть, блеск, богатство. Потеряешь меня.Андреа набрала в лёгкие воздуха.— Мне более всего дороги первые месяцы нашей женитьбы, когда ты был всецело мой, Корбин. Пока не поползли всякие слухи, пока не начались объяснения и оправдания с твоей стороны.— Мы заслуживаем ещё одного шанса. Прими моё предложение.— Нет! Я уверена, что браки предназначаются для двоих, а не для троих или большего количества людей.— Не могу поверить, что после столь долгого времени, проведённого под моим покровительством, ты продолжаешь мыслить так узко. — Он приподнял загорелые плечи под прозрачной рубашкой. — Это совсем неплохое предложение.— В самом деле?— Подумай об альтернативе. Ты окажешься без средств, с испорченной репутацией.— Ты не посмеешь зайти так далеко!— О, я непременно это сделаю! Ты скоро увидишь.Лицо его исказила гримаса, явно подтверждая сказанное. Сердце Андреа заколотилось с такой силой, что казалось, сейчас разорвётся. Споткнувшись, она рванулась к выходу. Корбин в последний раз задержал её.— Не вынуждай меня причинять тебе боль.— Ах, пусть она уходит, любимый! — выкрикнула Минди.Распахнув дверь, Андреа выскочила во двор.Корбин стоял в проёме двери, глядя на Андреа, сбегающую по ступенькам к подъездной дорожке.— Ты меня этим не возьмёшь.Она остановилась у своего «корвета», взялась дрожащей рукой за ручку.— Будем считать, что дело сделано.И не тратя более времени, она села за руль и умчалась прочь.Андреа отъехала на несколько кварталов, когда по её щекам потекли слезы. Сколько может женщина продержаться самостоятельно?Внезапно перед её глазами словно в тумане возникло лицо Джека. Может, она слишком рано его покинула? Может, ему не понравилось её бегство? В любом случае выход виделся только один. Глава 5 — Джек Тейлор, ты похож на кота из пословицы, который держит в зубах канарейку.Джек вошёл в свой офис в центре Лос-Анджелеса в понедельник с такой широкой улыбкой, что его единственная служащая насторожилась.Глори Кенн пошевелила в скрипучем кресле своими пышными формами, на её пухлом лице появилось выражение любопытства.Джек однажды помог Глори, как однажды она помогла ему. Впервые они встретились, когда Джек был совсем мальчишкой и якшался с компанией уличных хулиганов. Глори подкараулила, когда он воровал конфеты из маленькой бакалейной лавки, принадлежавшей её родителям. Поскольку он был самым юным из компании и в его ясных глазах Глори прочитала испуг, она решила, что мальчишка может исправиться! Она сделала ему выволочку, а затем предложила работу на складе, чтобы он мог сам себе зарабатывать.Благородный жест помог Джеку встать на ноги. А когда на шестидесятом году жизни спина и ноги стали отказывать Глори — результат того, что многие годы ей пришлось стоять на ногах и поднимать тяжести, — Джек помог ей продать лавку и нанял своим помощником.Упёршись бедром в серый письменный стол, Джек приподнял кипу почты, которая накопилась за последние несколько дней. Он знал, что его молчание раздражает Глори, и с интересом стал следить за тем, как она отработанными за долгое время приёмами старается привлечь его внимание.Глори несколько раз прокашлялась, передвинула на столе ручки и карандаши, поправила воротник платья. Когда все эти действия не возымели эффекта, она тяжело вздохнула и приступила к допросу:— Я ожидала увидеть тебя здесь утром. А сейчас дело к вечеру.Джек просмотрел одно письмо, затем второе.— Я опоздал на дополнительный рейс из Сан-Франциско. Проспал.— Это не похоже на тебя. Была трудная ночь?— Да. — Джек припомнил эпизоды предшествующей ночи. Вспомнил упругое, гладкое тело Андреа Доанес, шелковистость её кожи.Джек отправил большую часть корреспонденции в находящуюся рядом мусорную корзину, затем наклонился, чтобы зачерпнуть бобов из банки, стоящей рядом с телефоном. Телефон зазвонил в тот момент, когда Глори попыталась схватить Джека за запястье и спасти бобы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9