Ирина тщательно замаскировывала появившиеся под глазами круги, но к вечеру просто боялась смотреть в зеркало, потому что при электрическом свете они были особенно видны. Сколько раз за все это время ей хотелось плюнуть на все и сбежать. Вот только куда…Визиты к маме добавляли головной боли, Ирине приходилось через силу улыбаться, отвечая на вопросы об Игоре, изо всех сил стараясь сделать вид, что все у нее замечательно и прекрасно, в то время как на сердце не то что кошки скребли, а уже какие-то тигры царапались.В понедельник до конца рабочего дня оставалось еще четыре часа, когда на Иринин стол аккуратно легли коробка конфет и красная бархатная роза. Ирина подняла глаза.— Добрый вечер, — улыбнулся Андрей. — Валентина Юрьевна у себя?— Да, — кивнула Ирина, поразившись тому, что еле сдерживает улыбку, и понимая, что обрадовалась ему как девчонка. — Входите.Андрей скрылся в кабинете директрисы, Ирина поднесла розу к лицу и вдохнула аромат.— Ира, зайдите на минуту, — раздался из селектора голос директрисы.Ирина положила розу, подумав, что нужно обязательно поставить ее в воду, одернула короткую юбку и вошла в кабинет.Валентина Юрьевна протянула ей несколько купюр:— Ирочка, не в службу, а в дружбу, сбегайте на рынок, купите три бутылки шампанского, баночку красной икры, фруктов, и чего-нибудь еще на ваше усмотрение. И по возможности не задерживайтесь.Ирина краем глаза заметила, как по-хозяйски расположился в кресле Андрей, взяла деньги и вышла из кабинета.«Нашли девчонку на побегушках! — ругалась она про себя, одеваясь. Ее всю трясло от злости. — Судя по тому, как директриса на него смотрит, деловыми отношениями тут и не пахнет! А он не промах, конечно, секретарша всегда пригодится — все секреты хозяйские расскажет, грех не примазаться… А я-то, дура, подумала…»По рынку Ирина ходила намеренно не торопясь, выбрала дорогое шампанское — то самое, которым Андрей угощал ее в ресторане, долго решала, что именно купить из шоколада, в конце концов купила тот, который больше всего любила сама. Вернулась в офис, выложила свертки на стол под негодующим взглядом Валентины Юрьевны, многозначительно глянувшей на часы и открывшей было рот, чтобы выразить свое неудовольствие. Но Андрей опередил ее:— Вы так быстро! Мы даже не успели обговорить все детали контракта, — он достал из пакета бутылку шампанского: — Надо же, Ира, как вы угадали? Мое любимое.— Старалась, — отчеканила Ирина, глядя, как каменеет лицо директрисы.— Надеюсь, ваша очаровательная секретарша присоединится к нам? — Андрей повернулся к Валентине Юрьевне.Лицо директрисы стало медленно заливаться злым румянцем.— Спасибо, у меня слишком много работы, — отказалась Ирина, понимая, что директриса, вынужденная пригласить ее из боязни потерять клиента или потенциального друга, никогда потом ей этого не простит. — Приятного вечера.Ирина выскользнула из кабинета, злорадно улыбаясь и представляя себе, какое лицо было бы у директрисы, если бы она согласилась. Роза по-прежнему лежала на столе. Ирина в сердцах сломала ее пополам и швырнула в мусорную корзину. Подумала и отправила туда же конфеты.— Что ты делаешь? — услышала она и подняла голову. Рядом стоял Андрей и укоризненно смотрел на торчащие из мусорной корзины конфеты и цветок.— Ира, что ты делаешь?— Разве мы с вами на «ты»? — подняла брови Ирина.— Я же от всей души. — Андрей понизил голос. — Я так по тебе скучал… Я тебе все объясню…— С каких это пор вы находите необходимым отчитываться перед простой секретаршей? — В голосе Ирины неудержимо звенел сарказм.— Ира, я, честное слово, не заслужил такого отношения. Послушай…— Андрей Леонидович! — раздался из кабинета слащавый голос директрисы. — Я вас жду!— Минуточку! — Андрей наклонился над столом Ирины. — Я подожду тебя сегодня вечером.— Я думаю, что я не стою таких жертв, — усмехнулась Ирина. — Идите, вас, кажется, зовут.— Ира, так нельзя… Даже не выслушав человека…— Уходите, вы мешаете мне работать! — Ирина нервно схватила стопку бланков, лежащих на столе, листы неожиданно разлетелись, и один из них метнулся прямо в склоненное к ней лицо Андрея.— Что вы себе позволяете?! — Директриса стояла на пороге своего кабинета, и лицо ее светилось злобным удовлетворением: наконец-то она получила так давно ожидаемый конкретный повод, для того чтобы прицепиться к этой корчащей из себя черт знает что выскочке секретарше. — Как вы обращаетесь с клиентами?!— Это личное дело, — сказала Ирина, глядя прямо в глаза разъяренной директрисе.— На работе не бывает личных дел! Вы уволены! отчеканила та и повернулась к Андрею, расплывшись извиняющейся улыбке. — Андрей Леонидович, простите, ради бога! Будем считать, что инцидент исчерпан, виновные наказаны.— Валентина Юрьевна, ну зачем так сразу?! — вмешался Андрей. — По таким пустякам принимать радикальные меры…— Служащих нужно держать в ежовых рукавицах. Иначе все они сядут мне на шею и ничего от них не добьешься! — поучающим тоном сказала директриса. — Уж вам ли, директору такого крупного предприятия, этого не знать!Ирина, еле сдерживая накопившиеся за время работы и рвущееся наружу раздражение, аккуратно и неторопливо собирала со стола свои вещи.— Ну хорошо, — с кокетством, которое шло ей как слону улыбка, протянула директриса. — Только ради вас. Так и быть, пусть работает. Но — до первого предупреждения. С клиентами надо быть предельно вежливой, — назидательно повернулась она к Ирине.Ирина застегнула сумку и подняла голову, заметив, как навострили уши не сводящие глаз с происходящего сотрудники фирмы:— Спасибо за вашу безумную снисходительность, но работать с директором, который не может простить подчиненному два высших образования и привлекательную внешность, я больше не собираюсь. Смотрите, как бы в конце концов в вашем ведомстве не остались одни дворники и технички.— Ах ты нахалка! — Лицо Валентины Юрьевны пошло красными пятнами. — Да я тебя… Да ты у меня…— За расчетом я приду через неделю. — Ирина накинула дубленку и бросила на стол ненавистные ключи от офиса. — Надеюсь, что к тому времени все будет надлежащим образом оформлено. Счастливо оставаться.Она прошла мимо глотающей от возмущения воздух директрисы, мимо оторопевшего Андрея, мимо ошарашенных сотрудников и аккуратно прикрыла за собой дверь. Вслед ей понеслась площадная брань пришедшей наконец-то в себя Валентины Юрьевны.«А еще директор называется… Ругается как сапожник», — хмыкнула про себя Ирина, спускаясь по лестнице.Андрей догнал ее почти на перекрестке:— Ира, подожди! Ирина остановилась:— Ну что еще?— Знаю, ты сейчас не хочешь со мной разговаривать, но поверь, у меня были неотложные дела, я уезжал из города. Хотел сегодня все тебе объяснить, несколько раз звонил, но никто не брал трубку… Поверь, я никак не ожидал, что мой визит кончится так печально…— Наоборот, я очень тебе благодарна, — возразила Ирина. — терпеть самодурство твоей прекрасной собутыльницы у меня больше не было ни сил, ни желания.— Что бы ты ни говорила, я чувствую себя виноватым, и… у меня к тебе предложение. Мне нужен бухгалтер. Зарплата в три раза больше той, что ты здесь получала. Рабочий день с девяти до пяти. И ради бога, не думай, что я делаю одолжение, я собирался предложить тебе эту работу, как только увидел в первый раз и навел кое-какие справки. Просто в ресторане мне не хотелось говорить о делах… — Андрей приподнял руку, останавливая ее негодующую тираду, и протянул визитку. — Ты сейчас не в том состоянии, чтобы реально оценить мое предложение. Вот визитная карточка, надумаешь — позвони. Я буду очень ждать.Андрей повернулся и зашагал в сторону офиса.Ирина несколько секунд смотрела ему вслед, сжимая в руке визитку, разрываясь между желанием швырнуть ее в снег и положить в сумку. Так ничего и не решив, она медленно пошла в сторону перекрестка, когда кто-то сзади очень осторожно тронул ее за плечо.«Андрей!» — обрадованно подумала Ирина, решая про себя — простить его сразу же или немного помучить, — обернулась и испуганно шарахнулась в сторону.Прямо перед ней маячило в вечерней темноте страшное, одутловатое лицо старой цыганки, закутанной в серые, бывшие когда-то давно цветными лохмотья. Крючковатый нос, выбившиеся из-под платка грязные, седые пряди, ввалившиеся, словно прожигающие насквозь глаза, отсутствие зубов в провале морщинистого рта создавали полное ощущение только что слезшей с помела Бабы-яги.— Позолоти ручку, дорогая, — скрипучим, хриплым голосом, под стать внешности, сказала цыганка. — Позолоти ручку, всю правду расскажу.Ирина отрицательно замотала головой и быстро зашагала к перекрестку. С самого детства она терпеть не могла цыган. Когда-то давно одна из таких попрошаек чуть не увела ее от матери на базаре. Ирина смутно помнила этот случай, свой отчаянный рев, после того как поняла, что ее тащит за руку вместо мамы золотозубая, смуглолицая тетка в ярком, пестром наряде, помнила полный злобы голос: «А ну заткнись немедленно!» — и ненавидящий взгляд черных глаз из-под цветастого платка. «Никогда не будет тебе счастья», — прошипела цыганка напоследок и, плюнув в сторону Ирины, скрылась в базарной толпе. Ирина потом почти год с плачем просыпалась по ночам. Ей каждую ночь снилось, что цыганка уводит ее все дальше и дальше — туда, где страшно и темно…— От себя не убежишь, красавица, — несся ей вслед каркающий, хриплый голос. — Треснуло зеркало у тебя, треснуло зеркало у него — плохая примета, очень плохая…Услышав слова цыганки, Ирина остановилась как вкопанная. Старуха тут же оказалась рядом:— На беду вы встретились, много тебе придется пережить, красавица, сильной надо быть, очень сильной, чтобы сквозь треснувшее зеркало любимого увидеть, чтобы трещинам душу свою не отдать… Никто тебе не поможет, старый друг — сам человек подневольный, может, и хотел бы, да власть не та. Позолоти ручку, красавица, не жалей…Старуха протянула сморщенную обезьянью ладошку.— Что ты знаешь? — спросила Ирина, протягивая цыганке монету.Но старуха ловко схватила деньги, мгновенным движением сунула за щеку и, продолжая бормотать что-то себе под нос, засеменила в сторону.Ирина вздохнула, пытаясь осмыслить услышанное, и неожиданно поняла, что рука ее, еще минуту назад сжимавшая визитку Андрея, пуста. Она огляделась по сторонам, но увидела только сугробы и несущуюся поземку…Дома было тихо и пусто. Ирина поразилась этой тишине. Сколько раз она возвращалась домой с работы, и тишина казалась ей уютной и теплой, хотелось отдыхать, хотелось жить, хотелось забраться с книжкой в любимое кресло, хотелось ждать мужа… Теперь тишина стала другой — холодной, словно сторонний наблюдатель, который подглядывает в окна за происходящим внутри квартиры, любопытствующий и праздный, которому нет дела до того, что он увидит, ему просто нужно убить время…Ко всему прочему, в квартире вместе с этой жуткой тишиной поселился холод. Окна изнутри покрылись снежными узорами — намерзшим льдом. Ирина выдохнула, и в холодном воздухе повисло облачко пара. Она коснулась рукой батареи — еле заметное тепло даже не согрело ее пальцы.Чиркнула спичкой, засинели газом все четыре конфорки. Ирина закрыла кухонную дверь и устало опустилась на табуретку.Не зря говорят, что беда не приходит одна… Теперь она еще и без работы. Конечно, работу давно пора было менять, но уходить вот так, в никуда… Раньше Ирина никогда не позволила бы себе этого… Следовало сначала найти что-нибудь подходящее, а уж потом хлопать дверью… Но что сделано, того уже не вернешь… Только что будет теперь… Думай! Ты всегда реально смотрела на вещи! Никогда не зависела от других людей, сделала свою жизнь сама. Сделала такой, какая она есть, и, значит, что-то сделала не так… Значит, ты этого заслужила…«Заслужила предательство?! — возразила сама себе Ирина. — Чем? Тем, что старалась отдать любимому человеку все, что у меня есть? Тем, что буквально на части разрывалась, работая и учась одновременно?»Значит, ему не это было надо… А тебе? Что нужно тебе?Прежде всего — согреться.Ирина поднялась и поставила на газ джезву. Сейчас горячего кофе — и в постель. Утро вечера мудренее, и главное, — попытаться уснуть до того, как вернется Игорь, чтобы не видеть его и не разговаривать с ним… Хотя, кто знает, вернется ли он сегодня вообще…Что-то странное сказала ей цыганка… Откуда она могла знать про треснувшее зеркало? Кстати, его обязательно нужно выкинуть, и как можно быстрее, как это Ирина не сообразила раньше? Что-то еще… Ах да, на беду вы встретились… Надо быть сильной, чтобы трещинам душу свою не отдать… Бред какой-то… Никакого Андрея в ее жизни не будет… Вступать в новые отношения, когда как в паутине барахтаешься в старых, равносильно самоубийству…Возмущенно зашипел газ, залитый кофейной жижей, Ирина перелила кофе в чашку и грустно огляделась по сторонам. Как старательно она приводила в порядок эту старенькую квартиру, как любовно выбирала обои, покупала всевозможные безделушки, как напевала от счастья, расставляя все приобретенное по своим местам, как ждала с репетиций Игоря, чтобы похвастаться ему каждой новой вещью, как радостно было ощущать себя хозяйкой и хранительницей очага… В этот дом она десять лет по капельке вкладывала свою душу, а теперь даже он предал ее своей тишиной и холодом. Глава 4 Андрей смотрел в окно своего кабинета, слегка приподнимаясь на носки и опускаясь на пятки. Знакомый психолог как-то посоветовал ему таким образом сбрасывать напряжение, накопившееся за день. С утра крупными хлопьями на город падал снег, и купола церквей, пробиваясь сквозь несущуюся белую пелену, казались медленно проявляющимся негативом чуть недодержанной фотографии. Колокольный звон заставил его вздрогнуть. «Нервы ни к черту», — с досадой подумал Андрей, отходя от окна.В свои тридцать лет он знал о жизни практически все.Он был единственным и очень поздним ребенком в профессорской семье. Родители — оба потомственные педагоги местного университета — уже отчаялись дождаться детей и даже поговаривали о том, чтобы взять на воспитание мальчика или девочку из детского дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34