Бравая команда отправилась преодолевать последний этап путешествия.У Шелли была еще одна причина испытывать благодарность пакостникам ученикам. Она уже давно подозревала, что за пределами Кардиффа раскинулось огромное, неведомое ей, но манящее место, известное под названием «Окружающий мир». Хотя Шелли и считала себя – благодаря матери и четырем годам учебы в колледже – особой образованной и начитанной, карьеру пыталась сделать в заурядных оркестриках, а необходимость погашать ссуду, взятую для получения образования, практически ставила крест на личных познаниях по части этого самого окружающего мира.Читая между строк путеводителя «Одинокая планета» (экземплярами которого завалены книжные магазины), она выудила ряд интересных фактов. Например, большинство островов Индийского океана в течение многих столетий переходили от французов к англичанам и обратно. Что касается англичан, то эта вечная географическая борьба, как правило, благополучно разрешалась: аборигены получали остров в полное свое распоряжение; а жители туманного Альбиона приезжали сюда либо спиваться, либо терять девственность. Однако когда английский стал языком всепобеждающего Интернета, французы принялись навязчиво цепляться за фантазии о былой имперской славе, лишь бы не выпустить из рук свои немногочисленные колониальные владения: Папаэте, Новую Каледонию, Мартинику, Доминику, Майотт, Французскую Гвиану, Гваделупу, Сен-Бар, Сен-Пьер и Реюньон.Остров Реюньон, лежащий к востоку от Африки, между Маврикием и Мадагаскаром, – это верхушка гигантского подводного вулкана. Шелли с интересом разглядывала унылый ландшафт, мелькавший за окном автомобиля. В скалах то тут, то там зияли разверстые раны ущелий, куда с горных высот обрушивались мощные водопады. Затем ее взгляд выхватил три крайне неуютных на вид горных цирка, этакие гигантские природные амфитеатры, образованные извержениями вулканической лавы. Маленькие городки, прилепившиеся к самому краю острова у подножия горных пиков, казалось, жили в вечном страхе соскользнуть прямиком в океан.Очевидно, руль автомобиля был раскален до такой степени, что таксист предпочитал управлять машиной двумя пальцами. Когда же на очередном повороте тормоза такси беспомощно взвизгнули и они едва-едва не врезались во встречный полицейский фургон, Шелли решила, что до места назначения добраться им, судя по всему, не светит. Занервничала даже непробиваемая Габи. – Боже! Никак не пойму, какое у них движение: правостороннее или левостороннее? – недоумевала она, закрывая глаза всякий раз, когда им навстречу из-за поворота неожиданно вылетали-бесконечные «ситроены» и «пежо».– Они же французы, – ответила Шелли, – поэтому и ездят по обеим сторонам дороги.– Эй, давай-ка помедленнее, как там тебя! – рявкнул прямо в ухо водителю Тягач. – Мне не в кайф полететь в море на четвертой скорости!Дымивший «Голуазом» водитель что-то недовольно фыркнул в ответ. Шелли заподозрила, что местные колонисты, именовавшиеся в путеводителе «колонами», столь же суровы и неприветливы, как и здешняя природа. О французах Шелли знала только то, что их отличает гипертрофированное самомнение и они ненавидят абсолютно всех. Еще ей было известно, что отличить французский фильм от кинопродукции других стран можно по обилию ведущихся в нем разговоров. Эти разговоры, в силу их редкостной «глубины», всегда были выше ее понимания, даже если сопровождались субтитрами внизу экрана. Если они не были экзистенциалистскими, то непременно оказывались элитарными.Лавируя по шоссе с опасной небрежностью, от которой внутренности пассажиров стягивались в тугой узел, такси летело мимо дорожных указателей без привычных изображений-пиктограмм, алишьс неразборчивыми французскими надписями вроде «Interdit d'entree», «Ferme» и «Sens interdit». Все они означали примерно следующее: «Англичанам это трудно перевести без картинки», однако были понятны настолько, что Шелли решила, пока не поздно, заполнить карточку донора внутренних органов. Да, видимо, единственный способ остаться в живых во время медового месяца – это двигаться по дорогам с черепашьей скоростью.И все-таки в ее планы не входило выбрасывать белый флаг. Было бы в корне неверно назвать борьбу между мужчинами и женщинами битвой полов. Битва продолжается всего четыре-пять дней. Борьба же – вещь куда более масштабная и началась еще на заре времен, вылившись в нескончаемую войну. Шелли, со своей стороны, выполнила условия сделки: она поверила Киту и затянула семейный узел (эх, если бы она знала, что ему суждено затянуться на ее шее!). И вот теперь настало время, когда доктор Кинкейд должен обсудить с ней условия капитуляции. В ознаменование находки водителем третьей передачи «дворники» вяло отсалютовали шквалам тропического ливня, внезапно обрушившегося на такси. Пока машина толчками двигалась по прибрежной дороге, что вилась вокруг головокружительных скал, рискуя каждую секунду слететь в море, Шелли пыталась сосредоточиться на мыслях о том, с каким нетерпением она ждет встречи со своим загадочным женихом. Она представила себе высокие веснушчатые скулы Кита Кинкейда, его сочные губы, лукавый бесшабашный взгляд – короче говоря, вид настоящего пирата-варвара из учебника истории. Да, решила она, когда такси в очередной раз едва не сорвалось в пропасть, перед ней открывается совершенно новый мир – неизвестный и пугающий, как разверстая могила.
Половые различия: Секс. Мужчина. Дорогая, я у тебя первый? Женщина. Конечно. Ума не приложу, почему мужчины всегда задают один и тот же глупый вопрос? Глава 5Правила ведения боя Человеческие существа слишком иррациональны, чтобы отказаться от брака по причине нравов века или десяти ужасных личных ошибок. Именно поэтому, по мере того как Шелли приближалась к отелю, где ей предстояло провести медовый месяц, она внезапно почувствовала себя окрыленной надеждой или на крайний случай ожиданием.У нее на родине лондонская полиция, наверное, уже заготовила объявления о пропавшей без вести девственности Шилейн Грин. Ее тело все еще содрогалось от сладостных конвульсий. Она послушалась наущений Кита и капитулировала перед напором Принципа Удовольствия. Зачем бороться с мужчинами, если можно поступить точно так же, как и они? В непонимании этого и заключалась ошибка ее матери. Мужчин всегда хвалили за то, что умели «вступить в соприкосновение» с «женственной стороной своей натуры». Что ж, она вступит в соприкосновение с «мужской стороной своей натуры». Вы только представьте себе плюсы!.. Автомеханики будут говорить ей только правду! Она сможет сама открывать банки с джемом! Четырех пар туфелек ей хватит на всю оставшуюся жизнь! Весь мир станет ее писсуаром! Свободная от необходимости влюблять в себя мужчину, она избавится от гнета сумбурных эмоций, ведь от них только лишняя головная боль, и сосредоточится на сексе. Ну что еще способно поднять дух юной женщины, как не осознание равных возможностей!Наконец, взревев, такси выехало на грунтовую дорогу, ведущую к лазурной глади океана, и резко остановилось напротив отеля «Лазурная бухта». Участок суши врезался в море подобно согнутой в локте руке, и на самом его краешке примостился отель. Роскошный курортбыл построен на клочке земли, поросшем травой цвета бильярдного сукна, над которым словно пчелы прилежно трудились чернокожие садовники. Швейцар-креол, нелепо наряженный под индийского раджу – в желтых панталонах, бирюзового цвета тюрбане и белых перчатках, – предупредительно открыл дверцу такси.Надпись на футболке, которую Шелли приобрела в аэропорту Хитроу, гласила: «Если никто не смотрит на эту футболку, то существует ли она вообще?». Шелли специально купила ее, желая поддразнить высокомерных галльских хозяев острова, однако в обдавшей ее волне жаркого воздуха, когда она вышла из кондиционированной прохлады такси, не было ничего экзистенциального. Пекло стояло такое, что деревья, казалось, норовили свистом подозвать собак, чтобы те окропили их. Воздух был влажен и густ и напоминал по консистенции кухонную губку.Вслед за Шелли из такси вылез, обливаясь потом, Тягач.– О черт! В горле такой же суходром, как при траханье без предварительной разминки! – заявил он с присущим ему красноречием. – Срань господня!Затем он весь как-то подобрался и сосредоточил взгляд исключительно на стайке курортниц в бикини, прилагавших воистину титанические усилия для получения идеального, медового оттенка загара, выбрав для этого плацдарм в виде полосы шоколадного вулканического песка.– Это Кафф-Маунтин Бабия-Маджора! – экспансивно воскликнул он, открывая объятия. – пожаловать в Тьюна-Таун!– Ну что я могу сказать? – состроила гримаску Габи. – Мужчина – украшение рода человеческого!Шелли робко оглянулась по сторонам и неожиданно испытала легкое смущение. Слева она увидела бар в стиле пагоды, ресторан и танцевальную площадку. Позади – бассейн, вдоль которого тянулся ряд бунгало, увитых ползучими растениями. Справа – гамаки, натянутые между пальмами у самой кромки бирюзового океана.Новобрачная нырнула в спасительную тень гостиничного фойе, почти уверенная в том, что сейчас ее встретит молодой муж, который рассыплется в трогательных извинениях за то, что так поспешно слинял из Англии. Однако ее встретил массовик-затейник отеля, этакий ярмарочный зазывала, именуемый красивым французским словосочетанием gentil organisateur Прекрасный организатор (фр.)

. На эту роль, как правило, претендуют лишь личности незаурядные, отличающиеся редкостным нахальством и развязностью, в чем мсье Доминик явно немало преуспел.– Здравствуйте!!! – радостно поприветствовал он новоприбывших. Его улыбка оказалась такой же ослепительной и безжалостной, как и здешнее солнце. Мсье Доминик будто только что соскочил со страницы каталога пляжных принадлежностей. Переливающиеся оранжевые плавки столь плотно облегали его бедра, что невольно закрадывалось подозрение: возникни необходимость высвободить гениталии хозяина, плавки придется отрывать от кожи. На бронзовом от загара мускулистом животе приморского красавца в пупке сверкало колечко. Доминик выглядел таким обжаренным, что Шелли сразу мысленно окрестила радушного аниматора словечком «Rotisserie» Харчевня (фр.)

. Восторженно облобызав всех, не исключая даже австралийца-оператора, он отдал распоряжение приготовить для новоприбывших коктейли с ромом и открыть бутылку шампанского, дабы поздравить «счастливую новобрачную». Это дало ему повод лишний раз расцеловать Шелли в обе щеки.Пока Доминик безудержно заигрывал с остальными, далеко не юными туристками, у которых от испуга глаза повылезали из орбит, Шелли опустилась в плетеное кресло. Ожидая, когда ей выдадут ключ от гостиничного номера, придерживающаяся левых убеждений школьная учительница музыки по классу гитары печально размышляла о том, не арестует ли ее Полиция Шикарных Нравов («Извините, мадам, у вас слишком затрапезный вид, чтобы вращаться среди французов!»). Но тут ее взгляд выхватил из толпы некогда очень известного, а теперь порядком подзабытого и изрядно увядшего рок-музыканта, который подошел к стойке портье. Музыкант этот относился к той породе знаменитостей, что была ей хорошо знакома: такие типы раздражаются, когда вы их узнаете, и готовы совершить самоубийство, когда вы не обращаете на них внимания.– Наверное, собирает материал для нового альбома, – высказала предположение Габи. У режиссерши от вожделения усилилось слюноотделение при мысли отом, что, возможно, ей повезет и она попутно заснимет пару-тройку знаменитостей в пляжном обмундировании.Шелли с трудом сдержала улыбку. Любому музыканту известно, что «собирать материал для нового альбома» на самом деле означает «кому ты нужен со своим старьем».Вся эта несуразная публика в шортах если и состояла из звезд, то давно потухших. Похоже, что отель «Лазурная бухта» предлагал визу в Страну Красивой Жизни любому жителю Отстой-Сити. Осмотревшись, Шелли сделала вывод, что рекламный перечень гостивших в отеле знаменитостей мог похвастать лишь стандартным набором сексуальных изгнанников (известных также как голливудские кинопродюсеры), партнеров-совладельцев рекламных агентств (от перечисления которых становилось тошно), бывших диктаторов, звезд мыльных опер и порноиндустрии и той разновидности теневых предпринимателей, которые, стоит выдвинуть против них обвинение в коррупции, тотчас ссылаются на хроническое заболевание, а на самом деле млеют на курортах, оседлав на мелководном краю бассейна гигантские надувные бананы. Шелли с облегчением вздохнула: уж кому-кому, а ей никак не грозит подцепить звездную чесотку.С нетерпением ожидая встречи с Китом, она торопливо выхватила у портье ключ, закинула на плечо свой маленький черный рюкзачок и рискнула вынырнуть под палящее тропическое солнце, заметив возле бассейна еще большее количество «еврохлама». У бара для купальщиков ее обрызгали резвившиеся в воде не первой молодости красотки – такие обычно рассказывают юным бой-френдам, как когда-то спали с Миком Джаггером. Рядом на песке поджаривались их более юные прототипы – пляжные киски, готовые слизывать икру с ягодиц богатых извращенцев, предлагающих им побарахтаться в постели. Все до единой были топлесс – от девочек-подростков до их бабушек. В голове Шелли мелькнула мысль, что лучше поторопиться и найти своего Бога Любви, прежде чем его подцепит стареющая наследница, соблазнивличной взлетно-посадочной площадкой для вертолетов. Габи легонько ткнула ее в спину:– Будь сдержанной и неприступной с Китом, договорились? Будь вежливой и спокойной. Мужикам это охренительно нравится!Шелли задумчиво кивнула в ответ и в следующее мгновение увидела своего мускулистого Адониса в микроскопических плавочках черного цвета, загоравшего на лежаке. Она снова удивилась его скульптурным брюшным мышцам и широким плечам – на них без труда поместился бы весь запас прихваченного ею на отдых чтива:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38