Или хотя бы некоторые эпизоды своего прошлого.
Мама. Милая, добрая мама. Ушла в мир иной двадцать лет назад. Эта годовщина смерти пришлась на день его тридцатитрехлетия.
А кто такая Женевьева Боуен? О господи. Кажется, он охотился за ней в последнее время. Выследил, забросил «добычу» на плечо и посадил в пикап. Затем они поехали в полицию, затем… Что же случилось дальше? Что?
Собрав остаток сил, Таггерт открыл глаза. Девчонка-то рядом. Он почувствовал облегчение, глубоко вздохнул и раздраженно отмахнулся от ее руки, порхавшей над его измученным лицом.
— Женевьева. Я все равно тебя не отпущу. Даже не надейся. — Его голос прозвучал как-то странно и неуверенно.
— Очнулись?
— Да. — Джон прищурился, оглядел дощатый потолок незнакомого помещения, а затем прикрыл глаза от усталости и боли. С трудом он осознал, что лежит на кровати в какой-то комнате.
— Как вы себя чувствуете?
Он приказал себе сконцентрироваться. Голова страшно гудела, очертания предметов расплывались. Таггерт собрался с духом и высказал вслух свою догадку:
— Пикап, автокатастрофа.
— Да. — Девушка кивнула. — На дорогу неожиданно выскочил олень. Мы резко свернули, чтобы избежать столкновения, и… врезались в дерево.
— Знаю, — солгал он. — Как долго я был без сознания?
— Не помните?
— Нет. Не помню.
Что-то похожее на сострадание мелькнуло в ее глазах.
— Вы то приходили в себя, то отключались. Увы, по большей части последнее. Кстати, особо не удивляйтесь. Находитесь в доме моего дяди.
Таггерт обвел взглядом помещение.
Простая, но удобная мебель, огонь, весело танцующий за стеклянными дверьми большого камина, окна с видом на заснеженные пики Монтаны. Он с удивлением посмотрел на девушку. Как ей удалось дотащить его сюда? Она же в два раза меньше! Просто пигалица.
— Вы не бросили меня? Почему? — Любопытство возобладало над болью.
Боуен немного помолчала, затем смущенно пожала плечами.
— Вы сильно ударились головой. Разве я могла оставить человека в таком состоянии? По крайней мере, считаю своим долгом дождаться, пока вы не пойдете на поправку. А там посмотрим…
Репутация героини, всем помогающей и всех жалеющей, помешала сбежать, подумал Джон Стил. Неужели у девушки-сорванца действительно такое доброе сердце? Или она просто устала скрываться, столкнувшись лицом к лицу с тщетностью своих попыток. Хотя, возможно, решила, что врага лучше держать в поле зрения, поэтому и притащила его сюда. Таггерт слегка приподнялся, не обращая внимания на боль в висках.
— Спасибо за все.
— Пожалуйста. — Она сделала шаг назад, увеличивая расстояние между ними, и какая-то загадочная, даже игривая улыбка коснулась ее губ.
А маленькая Боуен настоящая красавица! Джон залюбовался девушкой. Однако моментально вспомнил о своей работе, о своем долге.
— Не пытайтесь кокетничать со мной, дорогуша. И не стройте иллюзий в плане избавления от меня, — спокойно заявил Таггерт, стараясь придать своему телу вертикальное положение. — Вы все еще моя пленница и…
Что за черт? Джон пару раз дернулся. Вот так фокус! Его левая рука закована в кольцо наручников, а длинная цепь из нержавеющей стали соединяет их с массивной ножкой кровати.
Болван. Идиот. Оказался в ловушке. Как загнанный волк.
О своем здоровье Таггерт уже не думал. Все его мысли подчинились единственному желанию — незамедлительно обрести свободу.
Мужчина обернул цепь вокруг руки и резко вскочил на ноги. Не самое разумное решение.
Наручник врезался в запястье, боль отдалась в плече и ударила в голову. Заскрежетав зубами, Джон упал на покрытый теплым одеялом матрас.
Ветреная леди Удача перестала улыбаться ему, превратив победу в поражение, а охотника в добычу. Однако Таггерт попадал и не в такие переплеты. Но зачем думать о прежних провалах, оставшихся в прошлом. Сейчас важна лишь ситуация с Женевьевой Боуен.
Детектив закрыл глаза, приказав себе лежать спокойно. Необходимо дождаться, пока утихнет боль.
— Я принесла лекарство. — Женевьева, не спуская глаз с мужчины, поставила на стол пузырек с таблетками и стакан воды. — Выпейте. Поможет. Обязательно.
Помня о его молниеносной реакции, девушка поспешно отступила назад и замерла.
Таггерт не двигался. Притворился спящим.
— Возьмите лекарство. Вам необходимо подлечиться.
Тишина. Никаких телодвижений. Что ж. Если больной хочет имитировать потерю сознания, это его личное дело. Словом, еще одна попытка, и она уходит.
— Может, считаете, что вам нужен холодный компресс? Дайте знать. Правда, в холодильнике пока нет льда, но зато на дворе много снега.
Молчание.
— Ладно, Джи Ти. — Девушка пожала плечами и двинулась прочь. — Оставляю вас наедине…
— Никогда не называйте меня так.
Она обернулась и обнаружила: он внимательно изучает ее.
— Что вы сказали?
— Джи Ти, — проскрипел Таггерт. — Прошу, не зовите меня так. Мне не нравится. Не нравится.
Женевьева усмехнулась. Осознавая свое превосходство в данной ситуации, девушка решила проявить снисходительность.
— Хорошо. Старый Таггерт подойдет?
Он снова возмутился, но вида не подал. Осторожно взял пузырек, вытряхнул на ладонь несколько таблеток, забросил их в рот и запил водой. Затем, откинувшись на спинку кровати, бросил настороженный взгляд в сторону девушки.
— Я, кажется, сгоряча превысил дозу?
— Что? — Она мотнула головой. — Переборщили с таблетками? Плохо. Впредь не советую так поступать. Однако, если ваша боль уйдет, я буду только рада.
Боуен говорила искренне, но не расценивала свою помощь как выкуп за свободу. Джон Таггерт Стил по-прежнему оставался ее врагом. Лютым.
И тем не менее вид человека, нуждающегося в поддержке, вызывал у нее сострадание. Ведь она была очень доброй девушкой. Даже ее брат порой удивлялся: люди обижают, а Жен пытается сделать для них максимум хорошего и все время говорит о чувстве долга. Просто святая.
Женевьева и сама знала, что порой невероятно наивна. Вот и сейчас, на что надеется? Разве этот здоровяк, раскинувшийся на кровати, оценит ее помощь? Да никогда. Он покушается на ее свободу, от него исходит угроза. Таггерт — не друг. Нужно быть начеку.
Девушка прошла на кухню и стала медленно разбирать продукты.
И вдруг Женевьеву охватило какое-то невероятное волнение. В ее преследователе было что-то такое, что лишало напрочь покоя, обостряло чувства и эмоции, будило женские инстинкты.
Ох, уж эти женщины! Их всегда привлекают опасные, коварные мужчины. С давних времен летят они как мотыльки на свет приключений и риска.
Да. Факт остается фактом. А если принять во внимание внешнюю привлекательность Таггерта, неудивительно, что его появление в жизни Боуен взбудоражило девушку не на шутку. Конечно, классическим красавцем с картинки он не был, но атлетическая фигура, густые темные волосы, зеленые глаза и мужественное лицо аскета навевали мысли о рыцарях Средневековья.
Но если бы они встретились при иных обстоятельствах? Заинтересовал бы ее этот великан? Сложный вопрос. Она не знала, как на него ответить. Знала другое: никогда не общалась с профессиональными сыщиками. Вот что создавало ощущение дискомфорта.
Но ведь Таггерт, скорее всего, нормальный человек. И он нуждается в любви и заботе. Однако при чем тут она? Есть ли смысл штурмовать неприступную скалу? Кроме того, даже раненный и прикованный к кровати, он все равно опасен. И его молчание зловеще, и его присутствие вызывает страх.
Женевьева вытащила из серванта большой железный казан, поставила его на плиту и занялась резкой овощей и мяса для супа.
А зеленые глаза буравили ей спину.
Девушка тяжело вздохнула. Господи, она бы все отдала сейчас, лишь бы повернуть время вспять. Тогда смогла бы, наверное, изменить ситуацию. А теперь? Вынуждена находиться в лесной сторожке наедине с мужчиной, который пришел за ее свободой.
Конечно, могло быть и хуже. «Выручил» олень, оказавшийся на дороге. Правда, в результате появился травмированный человек. Но зато теперь он стал ее пленником. Женевьеву это вполне устраивало.
— Боуен, вы действительно думаете, что избавитесь от меня? — В сухом тоне послышались угрожающие нотки.
Она продолжала резать овощи, правда от страха вся задрожала.
— Расстегните мне наручники. Клянусь, я вас и пальцем не трону.
Поверить? А что, если Таггерт начнет приставать? Не исключено и такое…
Женевьева отправила в горшок длинную вереницу нарезанных овощей, накрыла казан крышкой, уменьшила огонь в конфорке и двинулась к раковине, чтобы помыть руки.
— Ладно, понял. Привязывая парней к своей кровати, вы… спускаете пары и расслабляетесь.
Девушка завернула кран и вытерла руки.
Она притворяется или не слышит?
— Конечно, я не Ален Делон, но, возможно, сойду для…
Она резко повернулась.
— Вы в своем уме? На что вы намекаете? Возмутительно.
Мужчина, ухмыляясь, лежал на кровати, слегка приподняв плечи.
— Просто я пытаюсь привлечь ваше драгоценное внимание.
Боуен театрально вздохнула.
— Означает ли это, что мне придется отныне выслушивать ваши бредни постоянно?
— А как долго вы собираетесь держать меня на привязи?
— Это зависит от…
— От чего?
Девушка пожала плечами.
— От многих вещей. От вашего здоровья, от моего настроения, от… Впрочем, без комментариев. Сейчас я — хозяйка положения. Понятно?
— Угрожаете? — Мужчина приподнял черную бровь.
— Констатирую факт, — мягко поправила она.
— А как вы, извините, полагаете, я буду справлять нужду, например?
— Ванная и туалет рядом. — Женевьева указала на дверь в четырех футах от кровати. — Цепь дотянется.
Ругательства уже почти сорвались с его губ, но он остановил себя.
— Послушайте, мое предложение неизменно. Позвольте мне доставить вас в Силвер. Суд учтет ваши показания. Вашу помощь следствию оценят…
— Какая щедрость. Но, пожалуй, я откажусь. Вы не понимаете. Я устала объяснять: мне не важно, как поступит судья со мной. Дело касается моего брата.
— Черт, Боуен…
— Знаете, если бы я была на вашем месте, я бы не ругалась, а пыталась бы завоевать мое расположение, ну скажем, предупредительностью. Иначе я могу скрыть от всех, где я вас оставила. Брошу вас тут одного…
Его лицо вытянулось.
— Вы меня снова запугиваете? Извините, милая, но я не боюсь вас. К тому же если бы вы захотели бросить меня здесь, то уехали бы раньше. Так что вам придется подумать над более оригинальными угрозами, детка.
— Спасибо за совет. — Девушка вдруг осознала: этот человек уверен в своих силах. Он сможет просчитать все ее шаги заранее? А вот и посмотрим. Нужно как следует встряхнуть Таггерта.
Пусть не обольщается на предмет своих талантов. Она сняла парку с крючка, оделась, проверила ключи в карманах.
— Скоро увидимся, а возможно, и… нет.
— Что, черт возьми, это значит?
Женевьева улыбнулась и игриво закусила губу.
— Но вы же считаете себя самым умным. Вот и угадайте, мистер Зазнайка. — Она повернула дверную ручку и как бы в последний раз взглянула на Таггерта через плечо. — Кстати, чтобы между нами не оставалось недомолвок. Говорю в открытую: я не буду спать с вами, даже если вы обмажетесь шоколадом. — И с этими словами она выскользнула за порог.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В отчаянии схватившись за деревянный косяк, Таггерт взглянул в окно.
Темнеет, а этой стервочки Боуен все нет.
Он нервно прошел к кровати и сел на край. Осторожно, стараясь не двигать головой, снял ботинки и лег, позволив себе хорошенько выругаться.
Нет, он сильно не волновался. Если только совсем немного. Но куда же пропала маленькая бестия? Не могла ведь бросить его, раненого, в лесной глуши. У девчонки — доброе сердце. Она не способна оставить человека в беде.
Тем более долго колдовала над плитой. Зачем же готовить ужин, если собиралась исчезнуть?
Только для него? Вряд ли. К тому же он не сможет без нее дотянуться до кастрюли. Лишь вдыхает густой аромат пищи, мучаясь от голода.
Продолжаем. Она ушла без сумки и своих книг. С пустыми руками. Хотя можно допустить, что она вынесла их за дверь, пока он находился без сознания. Но разве можно девушке выезжать на ночь глядя из такой глуши? Нет, Женевьева Боуен вряд ли бы стала так рисковать. Она весьма и весьма осторожна.
К тому же наверняка понимает: их появления в городе ждут. Зачем самой лезть в капкан?
В общем, покидать окончательно домик-убежище сейчас ей нет никакого резона. А путешествовать по лесным дорогам в полуразвалившейся машине тем более.
Воодушевленный такими мыслями, Таггерт обыскал все места, куда мог дотянуться, в поисках «отмычки» для наручников. Увы, не нашел ничего подходящего. Затем Джон исследовал ножки кровати. Если хоть одна сгнила, вырвется из плена. Металл был прочен. Проклятье.
Итак, если Боуен все же не вернется, остается перегрызть собственную руку или до посинения ждать, когда хоть кто-нибудь его здесь обнаружит.
Желваки заходили на скулах. Как он разозлился. Вот уж братья, если он, конечно, еще увидится с ними, поиздеваются: хитрого, ловкого, бесстрашного Джона Таггерта Стила обманула хрупкая молоденькая женщина, и не профессиональный агент вовсе, а обычная владелица книжной лавки. Малюсенькая брюнетка. И винить ему в этом некого, кроме себя.
Боже, как болит голова. После травмы и от переживаний. За последние три месяца было столько накладок. Старина Таггерт совсем сник. Он никак не мог отделаться от чувства полной беспомощности в данной ситуации. Девица нанесла ему удар в спину. А он, дурак, еще пытался очаровать ее своей болтовней. Только полный идиот бросается в реку, не узнав брода и без особых на то причин.
В висках у Таггерта застучало, все тело заныло. Будто его обмотали колючей проволокой. Но Джон приказал себе успокоиться.
Нет, невозможно. Перед глазами постоянно вставало лицо Женевьевы Боуен. А еще он вспомнил, какие у нее восхитительные формы. Уж рассмотреть-то успел. И как они боролись на снегу… Вот это была схватка!
Но, черт возьми. Он забыл правило номер один в их деле — никогда не увлекаться своими подопечными. Позволил работать чувствам, а не мозгам. Надо исправляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13