Сидя в удобном кресле за изящным полированным столиком, девушка внимательно оглядела комнату, и она понравилась ей. Мебель темного дерева, обои приятного золотистого цвета, бежевые шторы. Ева вспомнила обстановку в гостиной и пришла к заключению, что, какой бы ни была эта Фрэнсис, во вкусе и чувстве стиля ей не откажешь. Поэтому у Адама такой уютный дом.
Адам… Задумавшись, Ева застыла с чашкой в руках. Неужели ее действительно влечет к нему или это вчера ей только показалось? Она стала медленно одеваться, припоминая все детали вчерашнего необычного вечера. Да, на нее что-то нашло. Знать человека всего несколько часов и вообразить такие глупости…
Но тут же она напомнила себе, что сегодня – новый день ее свободы. Ее никто здесь не знает, и она может вести себя так, как хочет. Главное – быть самой собой. У нее больше нет никаких планов, расписаний, деловых встреч, светских раутов. И больше никаких мужчин, разве только доктор, ее спаситель. Поэтому можно расслабиться, радоваться жизни, и тогда она скорее всего поймет, кем на самом деле является Ева Саттон.
Одевшись, Ева подошла к зеркалу. «Да, – подумала она, – природа могла бы быть и щедрее ко мне! Лоб слишком высокий, нос длинноват, а подбородок какой-то круглый. Настоящей красавицей не назовешь». Но при этом Ева вынуждена была признать, что у нее очень красивые, большие и выразительные глаза с длинными ресницами, а также великолепные светлые волосы. Рот с полными чувственными губами явно украшал ее лицо.
Ева умело наложила косметику, подкрасила губы и удовлетворенно взглянула на свое отражение. Вот теперь все в порядке – словно с картинки. Она прекрасно знала, как ей правильно и неброско подкраситься, денег на косметику не жалела и выглядела всегда ухоженной и привлекательной. Тщательно расчесав волосы и уложив их так, чтобы ниспадали волнами на плечи, Ева вышла из комнаты.
Она решила не беспокоить Сэйди и спуститься вниз сама. Но с больной ногой это оказалось не так-то просто. Тогда Ева села на верхнюю ступеньку и сползла потихоньку, что называется, на «пятой точке».
Услышав шаги Евы в холле, Сэйди выглянула из кухни.
– Вот это да! – удивленно воскликнула она. – А ты, оказывается, смелая девушка!
– Просто голодная, – усмехнулась Ева.
– Тогда садись здесь, я сейчас.
Сэйди все делала очень быстро. Ева только диву давалась, как ловко у той все получается: вот она в мгновение ока взбила яйца, минута – и готов пышный омлет, из теплой духовки достала тосты и жареный бекон, поставила блюда на стол.
Тем временем Ева огляделась вокруг. Ни в доме, ни во дворе не было слышно мужских голосов. Похоже, Карла и Адама нет. На столе только один прибор.
– Это мне? – спросила Ева, кивнув на еду. – А где же все остальные?
– Адам оставил записку, что ему пришлось на рассвете уехать к Иенсенам. У них там только что корова отелилась, что-то с ней неладно. А Карл отправился на поля, посмотреть, что там и как. Скоро приедет. Если Адам не вернется вовремя, мы и без него справимся.
Ева решила не обращать внимания на то, как екнуло ее сердце при одном упоминании об Адаме. И расстроиться из-за того, что его нет дома, она себе не разрешила. Он же ветеринар, у него, как и у врача, могут быть неожиданные вызовы. Ева придвинула табуретку под больную ногу и уселась поудобнее. Значит, Адам поехал к больной корове. Она представила себе животное с добрыми, грустными глазами, и ей стало жаль эту корову.
– А что, корова может умереть? – спросила она Сэйди.
– Нет, конечно, раз Адам рядом.
Ева решила воспользоваться случаем и поговорить об Адаме.
– А его часто вызывают по ночам?
– Ну, он в этот раз не ночью уехал, а на рассвете, но по весне Адама частенько беспокоят.
Ева тем временем набросилась на еду, так как не на шутку проголодалась. Сэйди наблюдала, как гостья поглощает завтрак, потом улыбнулась и сказала:
– Я рада, что у тебя появился аппетит. По мне – ты такая слабенькая и худенькая. Вот поживи у нас тут еще несколько дней, я тебя подкормлю, и ты хоть немного поправишься.
Ева исподлобья глянула на дородную Сэйди – по сравнению с ней она действительно тощая. Но весит Ева столько, сколько и должна в ее возрасте. Ей недавно исполнилось тридцать, и она старается сохранять фигуру. Но если она будет питаться так, как здесь принято, то не успеет и глазом моргнуть, как потолстеет. Правда, почему-то эта мысль теперь ее не испугала, а даже развеселила. Она представила себя эдакой кубышкой и прыснула.
Сэйди возилась у плиты, и Ева решила поговорить с ней о ярмарке и о тех людях, с которыми ей предстоит встретиться.
– Ну вот, слушай, – с готовностью начала Сэйди и присела к столу. – Сперва ты познакомишься с Элис Расмусен. Ей примерно столько же лет, сколько и тебе. Она хорошая, добрая девушка, и такая шустрая к тому же. Не успела открыть свой художественный магазин, как забеременела. Ничего, родила дочку и продолжает трудиться – и магазин, и уроки. Все это практически с ребенком на руках. Вот теперь порезала руку, так ее это на время выбьет из колеи, даже несмотря на то, что Глэдис ей помогает.
– А кто это – Глэдис?
– Глэдис Копфман. Она замещает Элис в магазине днем и заодно присматривает за ребенком, пока мамаша преподает в школе до трех часов. А теперь о ярмарке, в которой принимает участие весь город. Тут все друг друга знают с рождения, все дружат. Ты увидишь Конни Хаммель, дизайнера по интерьерам, и ее мужа Джима, у которого тут страховое агентство. Кларел Крапан – бухгалтер, а муж ее служит в фирме в Милуоки. Отто Нихофф – владелец супермаркета, а его жена Фрида хоть и не работает, зато возглавляет всякие местные комитеты; так же как и Каролайн, жена Эмери Хартвига. Они даже соперничают между собой, эти дамочки.
Ева с улыбкой слушала Сэйди, которая с увлечением перечисляла фамилии и старалась дать характеристику чуть ли не каждому жителю города. Надо отдать должное экономке: она ни о ком не говорила плохо, наоборот, каждого старалась представить в лучшем свете. Что удивило Еву, так это обилие немецких имен.
– А это потому, что тут раньше селились немцы, ну и янки тоже. Потом в эти края приехали норвежцы и другие выходцы из Европы, так что тут к началу этого века национальности были самые разные. Вот тебе и фамилии. Но браки-то смешанные, так что все – американцы. – И Сэйди улыбнулась, а потом вдруг снова стала серьезной и продолжала: – Тут другая проблема – семейное фермерство увядает. Молодые уезжают, но их нельзя в этом винить. Ведь даже хорошая большая ферма едва ли может обеспечить целую семью. Может статься, скоро тут никого вообще не останется, и все фермы пойдут с молотка, а на этом месте понастроят каких-нибудь заводов.
Ева постаралась подойти к этой проблеме более оптимистично.
– Я понимаю, что такая перспектива вас не радует. Но развитие этих районов привлечет сюда капитал, и город станет более благоустроенным. Землевладельцы могут получить хорошие дивиденды.
– Кому это интересно? Ну, пытаются тут некоторые наладить бизнес. Ну и что? Это сельскохозяйственный район, земля у нас плодородная, а кушать все хотят. Откуда тогда что возьмется? Ладно, не нам решать. Может, все еще изменится.
Они помолчали. Потом Ева спохватилась.
– У меня же столько дел на сегодня! – сказала она. – Можешь мне дать бумагу и карандаш? Надо прикинуть, что я буду рисовать на детских мордашках, я хоть поупражняюсь немного.
Сэйди просияла и принесла все, что просила Ева.
– У нас еще полно времени. Мы же не идем в церковь сегодня. Так что не торопись, работай себе.
– Ой, это ты из-за меня не пошла? Извини.
– Ничего. Пастор меня простит. – И Сэйди стала собирать посуду со стола. – У нас по весне частенько люди не ходят на воскресную службу – дел-то неотложных полно. Да и во время сбора урожая тоже.
Ева успокоилась и принялась за работу.
Адам поставил в гараж машину, буквально выпрыгнул из кабины и поспешил в дом. Давно он так не торопился домой. Но не стоит слишком обольщаться по поводу очаровательной гостьи. Ему будет позволено только переносить ее на руках туда, куда нужно, а ближе Ева вряд ли его подпустит. Но тем не менее предстоящие заботы о ней как-то окрылили его. Правда, Ева будет сегодня занята с детьми, да и у него на ярмарке полно всяких дел, но надо будет все-таки найти время и побыть с ней.
Из гаража он прошел в кухню и застыл в дверях, не сводя глаз с Евы, сидевшей за столом с карандашом в руках. Перед ней – лист бумаги, она увлеченно рисует, на полу у стола лежит Шеба. Сэйди что-то не видать.
Адам очень удивился, когда его колли собралась с ним вместе ехать на вызов рано утром. Думал, что собака вернется в комнату Евы и будет сторожить ее сон, как и всю ночь. Но привычка оказалась сильнее новой привязанности, Шеба в мгновение ока прыгнула в кабину и отправилась с хозяином, как делала с тех пор, как была еще щенком. У Иенсенов на ферме собака терпеливо ждала его. На обратном пути Адам заехал в коттедж деда, посмотреть, что там и как, хотя прекрасно знал, что его ожидает – до боли знакомый пустой дом. Вот тут собака и исчезла. Он открыл дверь и вошел в кухню. Огляделся, представляя себе, как тут поселится Ева, поэтому оценивал интерьер как бы ее глазами. Ну что ж, немного старомодно, но вполне прилично.
Теперь, у себя дома, Адам смотрел на Еву за столом и пытался понять, что она за девушка. Трудно определить с первого взгляда. Она довольно сдержанна, а к нему не испытывает ни малейшего интереса как к мужчине. Хоть и говорила, что рассталась с женихом. Но может, у нее есть кто-то еще? Да непохоже. Ее что-то тревожит, какие-то неурядицы, раз она сбежала на месяц, чтобы в себе разобраться, как она сама ему сказала.
Адам сбросил куртку и обратился к Еве:
– Уже не терпится порисовать с утра?
Она словно не слышала ничего. Адам подошел к столу и встал рядом. Только тогда Ева подняла голову.
– Привет, – сказала она. – Извини, но я не поняла, что ты обращаешься ко мне. Так увлеклась, что не замечаю ничего вокруг.
– Это и называется умением сконцентрироваться.
– Да называй это как угодно. Просто мне так легче работается. – Ева усмехнулась. – Только сейчас я не работаю.
Она бросила взгляд на лист бумаги, подправила карандашом какие-то линии, подштриховала и уставилась на набросок, словно удивляясь самой себе.
Даже глядя на ее рисунок издалека, Адам сразу узнал, что там изображено – лежащая на полу Шеба.
– Можно мне взглянуть? – спросил он.
– Ни в коем случае! – со смехом ответила Ева и пододвинула к нему рисунок. – Это всего-навсего эскиз, не суди строго.
Адам внимательно рассмотрел эту зарисовку и еще один набросок головы собаки, в самом углу листа. Ему очень понравилось то, что он увидел.
– Хотя я и не специалист, но не могу не признать, что сразу узнаю мою собаку, – сказал он, возвращая Еве рисунок. – Ты даже не представляешь, сколько раз я видел на мордочке Шебы именно такое выражение! Когда я ее ругаю за что-то, она положит голову на лапы и смотрит из-под ресниц, словно хочет сказать: «Ты это мне?» Ведь вот недавно удрала от меня, а сейчас пришел – даже не выбежала встречать.
– Ей стыдно! – рассмеялась Ева. – Когда Шеба тут появилась, я спросила ее, где ты, а она вот так на меня посмотрела.
Они оба глядели на собаку, которая только дружелюбно помахивала хвостом, чувствуя, что говорят о ней, но не поднимаясь. Адам снова бросил взгляд на рисунок. Как это Еве удалось схватить с первого раза характер Шебы? Можно представить, как она преуспеет в рисовании, если займется этим серьезно.
– Ты позволишь мне забрать твой эскиз? – спросил он. Ева слегка покраснела, смутившись.
– О нет, не надо… Если мне удастся купить себе сегодня альбом для рисования в магазине Элис, я сделаю для тебя другой рисунок. Прямо сегодня вечером, а то вдруг завтра уже починят мою машину.
– Хорошо, спасибо.
Адаму было совсем не по душе упоминание об отъезде. Надо бы найти сегодня Шнейдера и переговорить с ним насчет машины Евы – объяснить, в чем там должна быть проблема и когда следует починить ее. Пусть повозится.
Адаму вовсе не хотелось вернуться завтра вечером в пустой дом. Да и послезавтра тоже.
На столе лежали листочки с набросками рисунков для детей – всякие смешные рожицы, эмблемы, персонажи из мультиков, птички и животные.
– О, да я вижу, детишкам сегодня предстоит повеселиться как следует! – воскликнул он. – Неужели твой отец не понимал, как ты талантлива?
– Очень признательна за похвалу, но…
– Да я вовсе не просто хвалю тебя, а говорю чистую правду.
Увидев на лице Евы выражение боли, как уже было недавно, когда разговор зашел об отце, Адам оставил эту тему. Взглянув на часы, он сказал:
– Нам пора ехать. А где Сэйди?
– Я здесь! – раздался из холла голос экономки, и тут же она сама вошла в кухню.
Адам обнял ее за плечи.
– Ну что? Все хлопочешь? А мы с Карлом собрались сопровождать двух самых привлекательных женщин на ярмарку!
Сэйди с нежностью взглянула на хозяина и рассмеялась. Глядя на них, Ева поняла, как они друг к другу привязаны и что между ними просто родственные взаимоотношения. Улыбнувшись, она решила встать, потому что от долгого сидения у нее затекла спина.
– Как нога? – поинтересовался у нее Адам.
– Когда я ее почувствую, то смогу ответить, – ответила Ева, потирая поясницу.
Он усмехнулся и направился к двери.
– Я сейчас!
Вернулся Адам с подушкой в руках.
– Вот, смотри! Будет полегче и удобнее сегодня сидеть. Я бы тебя сейчас отнес в машину, но нужно подвигаться немного, чтобы размяться.
Тем не менее Адам подхватил Еву под руку, помогая ей передвигаться. На больную ногу еще было больно наступать, и Ева была благодарна за такую предупредительность, хотя сперва хотела отказаться от помощи.
Шеба жалобно заскулила, увидев, что все уходят. Адам пообещал собаке, что они скоро вернутся, та слушала его, приподняв уши, и все равно поскуливала. В гараже Карл и Сэйди поджидали хозяина у грузовичка. Тут Адам подхватил Еву на руки и осторожно усадил в машину.
И что же? Не успел он до Евы дотронуться, как у нее снова екнуло сердце и дрожь пробежала по телу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21