У Сайен что-то оборвалось внутри, и она вздохнула. Судя по всему, мужчины готовы были немедленно сцепиться из-за нее, как два пса за кость, не принимая во внимание ее мнение, словно она и в самом деле была этой костью. Комедия начинала превращаться в фарс.
— Принес? Спасибо, — с напускной невозмутимостью произнесла Сайен и взяла вино. — Мы как раз обсуждали личные вкусы. Я сказала, что Мэтью производит впечатление человека консервативного.
Джошуа несколько преувеличенно расхохотался.
— Мэтт консервативен, как гоночная машина! О том, чем он занимался в своей молодости, в приличной компании и не расскажешь.
. Уголок чувственно очерченных губ пополз в сторону, и там, где на милом лице Джошуа появлялись очаровательные ямочки, отпечаталась резкая складка — признак решительности, сурового нрава и… чувства юмора Северна-старшего. Эти двое только в общих чертах походили друг на друга, и сейчас, когда они стояли рядом, Сайен невольно должна была признать, что Джошуа совсем другой человек, не выдерживающий сравнения со зрелой мужественностью Мэтта.
— Люди говорят: молодо-зелено; не слыхал? — шелковым голосом заметил Мэтт, намертво сцепившись сверкающими карими глазами со взглядом брата.
Закусив губу, Сайен наблюдала, как Джошуа по-жеребячьи вскинулся и огрызнулся:
— Молодой — не значит без головы на плечах.
— Голова-то есть, но нет еще знания того, что будешь, делать, когда в ней ум появится. — Голос Мэтта был спокоен, но в потемневшем взгляде сверкнула черная, злая молния.
Сайен с завистью посмотрела на веселящихся гостей, не ведающих, какая буря собирается у них под боком. Потом вновь сосредоточила внимание на братьях, которые метали яростные взгляды через ее голову, словно не замечая ее присутствия. Она заметила с опасным спокойствием:
— Не пора ли разрядить атмосферу? Джошуа опомнился немедленно; Мэтт только повел бровями. Эта утомленно-ироническая гримаса оказалась каплей, переполнившей чашу с трудом удерживаемого терпения: Сайен сверкнула глазами и, как волчица, не предупреждая, бросилась в бой.
— Джошуа, твой брат счел возможным сообщить мне, что не одобряет наш брак. При этом мне пришлось выслушать крайне нелестное мнение о себе в своем собственном доме от совершенно незнакомого человека. Полагаю, этого более чем достаточно. Можете сколько угодно выяснять отношения между собой — меня это больше не касается! Но во всяком случае я не позволю делать это на моем дне рождения!
Джошуа от изумления сделал шаг назад. Как верно догадался Мэтт, он еще не имел случая познакомиться с темпераментом Сайен, но она, раскаленная, как газовая горелка, уже не обращала на это внимания.
Не переводя дыхания, она обернулась к Мэтту — фурия с водопадом черных шелковистых волос, падающих на белоснежные плечи.
— А вы! В жизни не видела более грубого, самонадеянного, узколобого тупицу! Порядочный человек на вашем месте устыдился бы самого себя! Если Джошуа или любой другой мужчина окажет мне честь, предложив свою руку, я приму или отвергну предложение, руководствуясь исключительно нашими с ним отношениями, и поверьте, повлиять на мое решение тем или иным образом у, вас не больше шансов, чем у снежной бабы в адском пекле! Я не испытываю удовольствия от вашего общества и не удерживаю вас ни секунды. Спокойной ночи!
Какие же нервы у этого человека! Мэтт скептически ухмыльнулся и сбросил скучающую маску, открыв такое лицо развлекающегося сатира, что температура в котлах Сайен прыгнула далеко за красную черту. В глазах у нее померкло, и она, не сдерживая бешенства, одним точным движением швырнула салат и бокал с вином прямо ему в грудь.
В мертвой тишине кто-то охнул. Сайен подозревала, что это была она сама. Она не сводила глаз с внезапно ставшего мертвенно-спокойным лица, и это было все равно что смотреть в наведенную на тебя двустволку. С завидной невозмутимостью Мэтт поднял руку, и перед девушкой промелькнула давешняя сцена у дерева, когда она ожидала пощечины.
Свирепый взгляд полностью лишил ее воли. Мэтт подцепил указательным пальцем комок картофельного салата с белой рубашки, поднес руку к губам и медленно обсосал палец.
Недвусмысленная сексуальность этого жеста обожгла каждую из ее обнажившихся нервных клеточек, а искушенные карие глаза издевались, вызывали и язвили. Он улыбался туманной дьявольской улыбкой. Сайен высокомерно вскинула голову и топнула ногой. Легкий порыв ветра накрыл прекрасное лицо прозрачной вуалью черных волос, сквозь которую видны были дивный рисунок и цвет немигающих глаз.
Мгновенная немая сцена закончилась. Неизвестно откуда между Мэттом и Сайен возникла маленькая фигурка Джейн, которая быстро затараторила что-то о досадных случайностях, стиральных машинах и порошках. Мир снова пришел в движение, задышал и ожил; лишь Мэтт и Сайен продолжали поединок глаз, добела накаленный электрическим током ненависти.
Это была война, и Сайен больше не волновали вопросы «как» и «почему», она знала только, что кровь жарко кипит в ее венах.
Глава 2
Сайен обменялась несколькими словами с Джейн и покинула компанию около двух часов, чтобы переночевать в квартире одной своей подруги, искренне желая сбежать на какое-то время от ошеломляющих событий минувшего дня. На следующее утро, которое было столь же солнечным и обещало такой же жаркий день, как предыдущий, она встала поздно, приняла душ и быстро надела бледно-розовое бикини, короткую облегающую розовую блузку и голубую мини-юбку, открывающую длинные стройные ноги, которым так завидовала Джейн.
Карен, менеджер местного ресторана, не закрывавшегося на День памяти павших, уже ушла на работу. Сайен написала ей записку с благодарностью за предоставленный ночлег и побросала туалетные принадлежности в торопливо собранную на ночь сумку.
Она не задумывалась о том, что бегство с вечеринки было чересчур очевидным, — ей просто требовалось хотя бы на некоторое время побыть в одиночестве. Усталость была самым простым предлогом для избавления от навязчивого присутствия Мэтта. От одной только мысли о старшем брате Джошуа кровь в ее жилах начинала вскипать.
Нет нужды говорить себе, что он не может убраться восвояси, пока не будет выстирана и высушена рубашка. И уж конечно, не стоит вспоминать, что винить во всем нужно только свою вспыльчивость. Какой в этом толк? Как бы то ни было, но он наверняка еще в ее доме — высокий, крепкий, с обнаженной грудью, похожий на огромного зверя, забравшегося в квартиру за добычей. Небось смеется болтовне Джейн. Тихо выговаривает в углу возмущенному и подавленному Джошуа.
Вот уж этой сцены она бы никак не желала видеть. Накануне Джошуа вел себя так, будто Мэтт — его отец или что-то вроде того: бунтовал, пререкался, бравировал, как подросток, а на самом деле оставался в узде у своего сурового и властного старшего брата.
Исчез восхитительный юный мужчина, умный и проницательный студент-юрист, а его место занял застенчивый мальчишка. Сайен посмотрела на Джошуа глазами Мэтта, и увиденное ей не понравилось. Пусть Мэтт чувствует себя ответственным за младшего брата, но он не отец Джошуа и не может занять место человека, умершего несколько лет назад.
Она быстро и умело закрутила блестящие волосы в низкий узел на затылке и покинула квартиру подруги. Сайен, Джейн, Стивен и Джошуа намечали сегодня поехать на озеро Мичиган, и она решила получить как можно больше удовольствия от пикника.
По всей вероятности, после ее пылкой речи прошлым вечером Джошуа побоится сделать предложение руки и сердца. Его старший брат должен вернуться в Чикаго — что от него и требуется. Все происшедшее на самом деле не более чем буря в стакане воды на фоне масштабов реального мира, и Сайен может смело вернуться к своей незамысловатой жизни. Подъезжая к дому, она уже твердо решила выбросить Мэтта Северна из своих мыслей.
Предварительно планировалось, что они все вместе займутся уборкой, а потом на двух машинах поедут в дюны, но, войдя через заднюю калитку, Сайен обнаружила на лужайке чистоту и порядок. Она в удивлении осмотрелась: ни следа вечеринки, за исключением нескольких туго набитых черных пластиковых пакетов для мусора у дверей кухни.
Квартира выглядела столь же аккуратно и, после вчерашнего вечера, поражала гулкой пустотой. Из ванной приглушенно доносился шум воды. Озадаченно покачивая головой, поскольку Джейн никогда прежде не обнаруживала такого рвения к домашнему хозяйству, Сайен прошла по коридору и взялась за ручку двери своей спальни.
Дверь сама отворилась внутрь, и девушка, потеряв равновесие, налетела на чье-то огромное тело. Две ладони подхватили ее руки, а ее собственная выброшенная вперед ладонь шлепнулась об обнаженный торс. На одно жаркое мгновение она почувствовала под пальцами неожиданно шелковистую кожу, бугры твердых мускулов и отдернула руку, будто обжегшись, подняв широко раскрытые глаза к суровому лицу Мэтта Северна.
— Вы! — выдохнула она, чувствуя, что мир снова пошатнулся.
— Я! — насмешливо согласился Мэтт, вонзив в нее раскаленный кинжал потемневшего взгляда.
Большие теплые руки бережно обхватили ее предплечья. Мэтт переместил их вниз, к локтям, и ощущение этих твердых ладоней, скользящих по чувствительной нежной коже, было таким интимным, что девушка в негодовании отпрянула.
— Что вы делаете в моей комнате? — возмущенно воскликнула она.
— Заправляю постель, — сказал он и добавил в ответ на ее яростный взгляд:
— Я ведь должен был где-то спать, не правда ли?
За широким загорелым плечом видно было персикового цвета покрывало. Оно выглядело точно так же, как было оставлено день назад, но мысленный образ мужского тела, растянувшегося между ее простынями, и длинных каштановых волос на подушке вызвал странное ощущение у Сайен. С усилием сглотнув и сердито нахмурив брови, она пробормотала:
— Могли бы просто поехать домой.
— Мда, характер, — проворчал он, потом непринужденно протянул руку, чтобы закрыть за ней дверь; когда же она инстинктивно попыталась воспротивиться, припал спиной к косяку и загородил плечами проход. — Я выпил больше дозволенного. Вы что, хотели бы, чтобы я попал в аварию?
— Нет, конечно же, нет! — фыркнула она, швырнув сумку на пол и внутренне борясь с ощущением, что попалась в подстроенную им ловушку.
Его обжигающие глаза сияли, как две золотые монеты; теперь он выглядел таким же разъяренным, как вчера, и это озадачивало Сайен, потому что перерыв в боевых действиях должен был охладить пыл.
— Где вы ночевали, дорогуша, и с кем? — поинтересовался он сладким как мед голосом.
Спичка упала в порох. Сайен молниеносно схватила сумку и метнула ему в голову. Неуловимое движение мощной руки — и сумка была перехвачена в воздухе.
Лицо Мэтта стало ужасным. Сайен гневно прорычала:
— Прочь от двери!
— Как вам будет угодно.
Он оттолкнулся от дверного косяка и, сверкая глазами, двинулся на нее всем своим мощным полуобнаженным телом.
Сайен крепко обхватила ладонями локти сложенных на груди рук и с трудом подавила инстинктивное желание пугливо податься назад. Она не позволит запугать себя, тем более здесь, на ее собственной территории!
Обычно у себя в доме люди чувствуют наибольшую безопасность и расслабляются; именно поэтому так возмущает вторжение непрошеного гостя. Дело не только в неприкосновенности жилища, просто теряется чувство уверенности. Сайен подозревала, что на это он и рассчитывал, выбирая место для разговора.
Но Сайен так часто переезжала в детстве, что давно приобрела инстинктивную защиту от подобных ситуаций. Дом и безопасность для нее заключались не в стенах; дом там, где сердце, а сердце она держала при себе. Дело в людях, а не в местах и вещах, и хотя эта комната уже три года служила ей спальней, в конце концов это была всего лишь очередная комната. К Сайен вернулось самообладание, и, вскинув голову, она уставилась на него решительным взглядом. Сумка весила изрядно, и, попади она в голову, это была бы не шутка. И плевать.
— Вы были не с Джошуа — для этого вы уехали слишком рано, — промычал Мэтт, не отводя от нее острого, как копье, взгляда.
Она ухмыльнулась.
— Откуда вам знать? Он мог подойти позже.
— Вы сбежали от меня. Так? Трусиха! — подначивал он, протягивая руку к напряженной линии ее подбородка.
Она отдернула голову.
— Не прикасайтесь ко мне! У вас преувеличенное самомнение, а где и с кем я провожу ночи, вас и вовсе не касается. Почему бы вам не убраться туда, откуда явились?
— Но дорогуша! — Мурлыкающий голос шел из глубины груди, той самой обнаженной, золотистой от загара груди, которая так бесила Сайен. — У меня сейчас тоже отпуск. Поэтому, когда Джошуа сообщил, что собирается жениться на вас, я решил приехать и посмотреть своими глазами, как обстоят дела.
— Понятно, — протянула она, изогнув губы в язвительной улыбке, однако нервы ее натянулись до предела. — Что ж, мы все теперь знаем, сколь удачной оказалась ваша затея. А как, кстати, к ней отнесся Джошуа?
— Положительно, — был неожиданный ответ, хотя и произнесенный предельно сухо. Он не спускал с нее глаз. Ощущение было такое, будто ее поедают живьем. — Очевидно, один взгляд на вас должен был рассеять все мои предубеждения.
Девушке показалось, что пощечина этих слов непременно оставит синяк на лице. Глаза ее погасли. Намек на то, что даже внешне она не дотягивает до его высоких стандартов, был слишком очевиден, и она яростно возненавидела себя за то, что не может помешать этому наглецу так безнаказанно причинять ей боль. Она могла только выдохнуть:
— Я по горло сыта вашими оскорблениями.
— А я еще не закончил.
С дьявольским спокойствием он положил руки на ее беззащитные плечи. Сайен залилась краской, мягкая линия рта натянулась, и вся она бессознательно съежилась.
Мэтт нахмурился и четко, с нажимом проговорил:
— — Послушайте меня. Некоторое время Джошуа приезжал домой, распираемый рассказами, в которых преимущественно фигурировала некая Сайен Райли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20