Я беременная незамужняя женщина. Нет, лучше так – бездомная незамужняя мать пятерых детей.Монти уставилась на подругу и явно хотела что-то сказать. Потом сдержалась, вздохнула и опять нырнула в шкаф.– А как насчет этого?– Да кому какая разница, во что я буду одета? – Саманта взяла шифоновое платье цвета мха, которое Монти сняла с вешалки. – Телевидения там не будет. Джек просто должен произнести очередную речь. Так что и это сойдет. Оно совсем не новое, но мне будет в нем удобно.Саманта надела платье и подходящие туфли. Монти застегнула молнию на спине. Потом вдела подруге в уши серьги с зелеными бусинками. Саманта разыскала в шкафу объемистую бежевую сумку с короткими ручками и встала, держа ее перед собой и прикрывая живот.– Так нормально? – спросила она у Монти.– Все очень хорошо, Сэм, – ответила та, с нежностью глядя на подругу. – Просто замечательно.
– Мама! Мам! – Голос Грега донесся из коридора, и в нем звучала паника. – Включай скорее Десятый канал! Скорее!У Саманты сжалось сердце. Что могло случиться? Вдруг Джек попал в аварию? Монти подскочила к деревянной стойке, где за резными дверцами прятался телевизор и прочая техника. В комнату влетели Лили, Грег и Дакота.В молчании они смотрели на диктора, который читал анонсы шестичасовых новостей.– По-моему, мы в полной жопе, – сказала Лили.
Брендону было очень нелегко смотреть на происходящее. Он искренне жалел Кристи и очень переживал за нее. Гримеры умоляли ее убрать марлевые тампоны, лежащие за щеками: они деформировали контур лица. Но Кристи категорически отказалась. Она заявила, что лучше пусть зрители увидят толстощекую ведущую, чем Кристи Скоэн, с подбородка которой будет капать кровь. «Я вам что, граф Дракула?»К огромному облегчению Милевски, Кристи пришла в себя и почти избавилась от одурманивающего действия анестезии. Врач прописал ей сильнодействующие обезболивающие, которые должны были поддерживать ее в полусонном состоянии как минимум до следующего утра, но она решила пока не принимать лекарства, чтобы сохранить ясную голову. Кристи и редактор новостей сидели голова к голове и готовили сюжет.Гримеры утащили Кристи готовиться к выходу в эфир, и тут прибыла полиция. Целых четыре офицера приехали, чтобы препроводить мисс Кристи Скоэн в полицейский участок. После беседы с директором Десятого канала офицеры любезно согласились подождать, пока будет отснят выпуск шестичасовых новостей, благо времени до него осталось всего ничего.И вот наконец время пришло. Это был тот самый момент истины, венец славы, которого Кристи ждала так долго. Она раздобыла сюжет, который наверняка станет сенсацией и откроет ей дорогу на национальное телевидение. Брендон знал, о чем именно думает в этот момент Кристи, и покачал головой. Ему было жаль ее – она всегда так заботилась о своей внешности и слыла безупречной в этом отношении. Сегодня – даже он вынужденно признал это – Кристи Скоэн выглядела не лучшим образом. Ее речь была понятна, но она заметно шепелявила, да еще часто приходилось сглатывать слюну, чтобы та не стекала на подбородок. Гримеры постарались замазать прыщики, но кое-что все же проступало сквозь крем и пудру. А за дверью студии ее ждала полиция.Брендон вдруг подумал, что вся история может иметь совсем не тот финал, на который так истово уповает Кристи.
Кара стояла посреди кабинета, который когда-то служил тихим прибежищем губернатору Гордону Толливеру, и оглядывала присутствующих. Она была очень собранна, серьезна и чувствовала, что многое – если не все – в этой странной избирательной кампании зависит теперь от ее умения выпутывать своего кандидата из немыслимых ситуаций. Она предложила Стюарту, Джеку и Маргарет занять место за большим столом, а по другую сторону комнаты усадила на диван Монти и Саманту. Сама Кара стояла между ними как рефери, сжимая в руке пульт от телевизора.– Слушайте меня внимательно, – строгим голосом сказала она. – Джек должен выйти на сцену и произнести свою речь через час. Чтобы добраться до места выступления на машине, нам нужно минут двадцать. Итого у нас с вами есть сорок минут. За это время мы должны выяснить, что именно произошло и как нам справиться с ситуацией. Прошу вас выключить мобильные и не отвлекаться на посторонние моменты. У кого-нибудь есть вопросы?Все молчали. Никто даже не двинулся.– Итак, смотрим еще раз. – Кара нажала кнопку, и на экране возникла Кристи Скоэн, рассказывающая миллионам зрителей свою сенсационную историю. Сэм уже видела выпуск шестичасовых новостей, и второй раз ей не хотелось смотреть на припухшее, но тем не менее торжествующее лицо журналистки. Она взглянула на Толливера. Тот, должно быть, почувствовал это, бросил на нее быстрый взгляд и отвел глаза. Саманта видела перед собой его маску – неподвижное лицо, которое сохраняет приветливое выражение независимо от ситуации. Боже, она готова все отдать, лишь бы знать, что он думает сейчас? Считает ли он, что она, Сэм, предала его? Может, он ненавидит ее? И поверит ли он, если она решится сказать правду?– Смотрите, у нее же слюни текут! – Стюарт удивленно таращился на экран. – Или это мне кажется? Кто-нибудь знает…– Ей удалили зубы мудрости, – буркнул Джек.Саманта взглянула на Маргарет, которая ответила неприязненным взглядом.– Может, нам помолиться? – прошептала Монти. – Сдается мне, не все выйдут отсюда живыми.Саманта едва сдержала истерический смех. Пришлось все же уставиться в экран. Речь Кристи звучала не очень членораздельно, но все же, к сожалению, понять ее было можно:– А теперь шокирующие новости с политической арены. Десятый канал располагает достоверной информацией о том, что Джек Толливер, участвующий в первом туре выборов в сенат Соединенных Штатов Америки, нанял женщину, чтобы она изображала на публике его невесту. Он решился на этот шаг с целью завоевать популярность избирателей и заполучить их голоса на выборах.Кристи развивала эту тему еще некоторое время, а затем прозвучала аудиозапись. Для пущего эффекта внизу экрана были пущены субтитры. Само собой, ни слова не было сказано о том, с кем разговаривала Сэм, кто сделал запись, и каким образом она попала в руки мисс Скоэн.Кристи закончила свой сюжет словами:– Пока мы не можем получить какие-либо комментарии по поводу этой аудиозаписи ни у мастера Толливера, ни у его помощников.Кара выключила телевизор и по очереди оглядела всех присутствующих.– Общей дискуссии не будет, – сказала она решительно. – Я задаю вопросы, вы отвечаете. И я очень прошу вас отвечать быстро, по существу и честно.Адвокат остановила взгляд на Саманте и на мгновение растерялась. Сэм заметила ее замешательство и не стала дожидаться вопроса.– Это случилось так… В город вернулся Митч… Митчел Берген, мой бывший муж. Он позвонил мне и сказал, что выплатил всю задолженность по алиментам. Я отказалась с ним разговаривать и попросила обратиться к адвокату. Но он подстерег меня в здании суда, когда я пошла за чеком. Он… он устроил истерику. Кричал, что не допускает и мысли о том, что Джек может усыновить детей. Сказал, что если мы поженимся, это неизбежно произойдет, и что он… Он был не в себе, и я сказала ему правду, чтобы успокоить. – Саманта помолчала. – А оказалось, что он записывал наш разговор. И так я оказалась в ловушке. Получилось, что, рассказав ему правду, я нарушила условия контракта…– К черту контракт! – рявкнул Джек. – Он угрожал тебе? Он хоть пальцем до тебя дотронулся?– Н-нет. Но потом он стал меня шантажировать. Сказал, что передаст пленку в средства массовой информации, если я не дам ему денег. Он забрал все, что я получила по контракту… Мне пришлось перевести эти деньги на его счет.– Сэм… – Джек начал было огибать стол, но Кара решительно заступила ему дорогу.– Мы не закончили, – сказала она. Потом кивнула Саманте: – Рассказывай дальше. Поторопись.– Я понимаю, что должна была вам все рассказать… тебе или Стюарту. Но Митч совсем сошел с ума. Он опять был под кайфом, а в этом состоянии – я знаю – он неуправляем. Я думала, что, выполняя его требования, смогу защитить вас.– Боже мой, – пробормотала Маргарет.– А потом Митч сказал мне… он потребовал, чтобы я… – Сэм уже ничего не могла сделать, слезы полились из глаз. Монти сунула ей платок, погладила по руке и шепнула: «Давай говори, время идет».– Да-да, – заторопилась Саманта. – Митч угрожал, что отправит пленку на телевидение, если я не порву с Джеком… ну, по-настоящему, не прекращу те отношения, что были между нами. Не те, что по контракту.– Я так и знал, – торжествующе пробормотал Стюарт.Остальные некоторое время пребывали в молчании, потом Кара оглядела внимательно каждого присутствующего и грозно спросила:– То есть получается, что я единственная была не в курсе, что у вас происходило на самом деле?– Не расстраивайся, – не удержалась Монти. – Иной раз лучше оставаться в неведении. Гораздо лучше себя чувствуешь. И сохраняешь оптимизм и веру в людей.– Это еще не все. – Саманта собралась с духом и взглянула на Джека. – Потом стало хуже… то есть лучше, я надеюсь… мне плевать, что вы подумаете, но я просто в восторге.– У нас осталось пять минут! – зарычала Кара. – А я не могу понять, о чем ты говоришь!– Я беременна, – выдохнула Сэм.На этот раз Джек, вспомнив, что когда-то играл в бейсбол, обошел Кару как защитника команды соперника и рванулся к Саманте. Он подхватил ее на руки и принялся целовать. Сэм очень хотела попросить у него прощения, но все не успевала выговорить хоть слово.– Мне нужно выпить… Или сразу попросить прибавку к жалованью? – пробормотала Кара, хлопая глазами.Маргарет без сил опустилась в кресло. А Толливер кружил Сэм по комнате, и радости его не было предела.– Я люблю тебя, Сэм! Боже мой, черт с ними, с выборами! Ты моя, и у нас будет ребенок!– Джек, отпусти меня! – Сэм придерживала задравшееся платье. – Это не совсем так…– Ага! Тогда кто отец? – быстро спросил Стюарт, который явно не верил в счастливые истории.– Господи, я словно кино смотрю, – буркнула Монти. – То ли «Поющие в терновнике», то ли бразильский сериал…Сэм рассмеялась, потом взглянула на Джека, который так и застыл посреди комнаты, держа ее на руках, с напряженным и испуганным лицом.– Само собой, отец у нас Джек Толливер, – улыбнулась она. – Я хотела сказать, что ребенок будет не один. Я ношу двойню.– Черт, здорово! – Джек осторожно поставил Саманту на ноги и погладил ладонью ее живот. – Знаешь, Сэм, это самый счастливый день в моей жизни! Теперь у меня будет все, что необходимо Джеку Толливеру для счастья: ты и наши дети!– Боже мой! – Маргарет закрыла лицо руками.– Минуточку, Джек! – воскликнула Кара. – А ты не забыл, что баллотируешься в сенат?– Да, – вмешалась Сэм. – У тебя есть я и дети, но, помнишь, ты сам говорил, что этот пост важен для тебя. И я бы хотела, чтобы ты добился своего, потому что именно ты станешь таким сенатором, который действительно нужен людям. Обыкновенным людям, таким как я или Монти. Ты должен победить на выборах.– Сдается мне, теперь – после шестичасового выпуска новостей – большинство избирателей думают иначе, – протянул Стюарт. – И я не уверен, что нам удастся их переубедить. Да и времени что-то придумать уже не осталось.– Быстро все грузимся в лимузин, – приказала Кара. – Закончим обсуждение по дороге.– А не надо ничего обсуждать, – радостно ухмыльнулся Джек, все еще не в силах отпустить Саманту. – Я знаю, что надо делать.– И что же это? – Кара смотрела на него огромными карими глазами, в которых застыли недоверие и надежда на чудо.– Я собираюсь приехать туда, где запланировано мое выступление, подняться на сцену и рассказать правду. Все, что с нами случилось.– Как-то это… нетрадиционно для предвыборной кампании, – протянула Кара разочарованно.– Не думаю, что избиратели это оценят, – подхватил Стюарт.– Тогда мой случай станет хрестоматийным примером того, как не надо поступать, – пожал плечами Джек. Потом неожиданно позвал: – Монти!– Ты меня? – Монти недоверчиво покрутила головой, словно ожидая найти в кабинете еще кого-то, кто мог бы отозваться на ее имя.– Прошу тебя, позаботься о Сэм. Помоги ей собрать детей и привези всех на встречу. Не отходи от нее и не подпускай к ней журналистов. Ты сделаешь это для меня?– А то!Джек повернулся к Саманте.– Милая, давай встретимся прямо перед пресс-конференцией. Мне нужно успокоиться и собраться с мыслями, хорошо?Саманта кивнула.– Только ответь мне сначала на один вопрос.– Все, что угодно.– Ты меня любишь, Сэм?– Я люблю тебя, Джек. Ты единственный мужчина в моей жизни, и это навсегда.– Маргарет, – позвал Джек. – Ты едешь с нами?Маргарет Толливер словно очнулась. Она поднялась с кресла, улыбнулась и заявила:– Езжайте, деловые люди. У меня здесь машина с шофером, и мы, девочки, приедем позже.Она выпроводила Джека и его адвокатов, потом вернулась и, встав перед Монти и Сэм, долго и пристально разглядывала последнюю. Потом неожиданно спросила:– Можно мне вас обнять?– Да… конечно. – Саманта порядком растерялась от неожиданности. Она осторожно обняла пожилую даму и коснулась губами ее щеки. Глаза Маргарет влажно поблескивали, и она выглядела растерянной, что для Маргарет Дикинсон-Толливер было совершенно нехарактерно.– Я хотела бы попросить вас об одолжении, – сказала Маргарет. – Вернее, у меня к вам целых две просьбы, если позволите.– Конечно.– Во-первых, я хотела бы, чтобы вы меня постригли. Так, как считаете нужным. Наверное, лучше коротко. Пожалуй, я позволю себе не закрашивать больше седину. Последнее время я много смотрела вокруг и видела женщин постарше меня, которые выглядят вполне стильно, хотя придерживаются естественности.– Я сделаю это с удовольствием и постараюсь, чтобы вам действительно понравилось, – кивнула Саманта.– А нельзя ли сделать это прямо сейчас, до того как мы все отправимся на пресс-конференцию?– Можно, – ответила Сэм, и Монти уже гремела чем-то в кладовой, подготавливая для подруги поле деятельности.– Чудесно. Спасибо… но у меня есть еще одна просьба.– Да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47