К тому же последнее время голос Грега обрел некую хрипловатую надтреснутость, что свидетельствовало о переходе ее сына от мальчишеской ипостаси к мужской.– Точно не знаю. Как ты думаешь, Джек, сколько времени продлится концерт?Джек не ответил. Она обернулась и внимательно осмотрела своего спутника. Он был неправдоподобно хорош. Безупречная внешность, дорогой смокинг. Можно повесить ярлычок с какой-нибудь поясняющей надписью: «Мечта любой женщины» или «Идеальный мужчина». Правда, у данного идеального образца сегодня наблюдались проблемы с концентрацией внимания. Например, все время своего недолгого присутствия в доме он молча, но неотрывно пялился на Саманту. В основном на ее ноги, то и дело мелькавшие в разрезе платья. Саманта даже покраснела от смущения. Ох, зря она поддалась на уговоры Монти и купила это платье. Все в нем было слишком. Слишком красное, со слишком большим декольте и слишком большим разрезом сбоку. Она никогда в жизни не рискнула бы надеть что-то подобное, но в тот момент в магазине, слушая стенания Монти о собственной бесцветности, она вдруг вспомнила, что решила противиться обстоятельствам и не превращаться в скучную мамашу. И купила красное платье.– Джек?Мужчина вздрогнул и вышел из транса. Несколько секунд он просто таращился на детей, потом, видимо, вернулся мыслями к действительности и ответил:– Думаю, что-то около полуночи. То есть концерт кончается в десять тридцать, но потом будет прием.– А кто привезет маму домой? Вы? – спросила Лили, уперев руки в бока и подозрительно оглядывая Джека.– Да. Буду шофером и телохранителем. И вот еще что. Давайте-ка я оставлю вам номер своего мобильника: вдруг что-то понадобится или вы соскучитесь. А мы будет на связи.– А он головастый, – пробормотала Лили и, прежде чем Саманта успела выговорить ей за грубость, быстро исправилась: – Нам будет гораздо спокойнее, если мы будем иметь возможность связаться с вами или мамой. Спасибо.Хмыкнув, Толливер покинул кухню и отправился в сторону кабинета, видимо, на поиски ручки и бумаги. Сэм тут же повернулась к дочери и прошипела:– Если бы я тебя не любила и не вложила бы в тебя столько сил, я бы сейчас с удовольствием свернула твою худую шею.– А можно я поучаствую? – кровожадно поинтересовался Грег.– Мама! Не уходи! – Грег на минуту ослабил внимание, и Дакота вырвал ручку у брата и бросился к матери. Саманта не успела ничего сделать: перепачканные маслом от пирожков ручонки Дакоты крепко-накрепко вцепились в подол платья.– Зайчик мой, маме нужно на работу. Ну же, отпусти. Я скоро вернусь, обещаю!Она попыталась разжать его пальцы, но Дакота упрямо выкручивался, и несколько красных бусинок, нашитых на подол в качестве украшения, уже опали на пол красными осенними ягодами.– Дакота, прошу тебя, не рви мамино платье! Мама идет на праздник и должна быть красивой. А это единственное платье, которое у меня есть!– Нет-нет-нет! – Малыш изо всех сил цеплялся за Саманту, и единственным утешением для нее явилось то, что следы от грязных пальчиков были практически не видны благодаря тем же бусинкам и глубокому тону ткани. А ведь хотела купить белый брючный костюм – вот тогда точно идти было бы не в чем!– Эй, Дакота Бенджамин.Голос Джека был спокоен и звучал негромко, но малыш тут же уставился на Толливера круглыми голубыми глазками. Несколько секунд он сопел, потом вдруг успокоился. Пальчики разжались, и очередные бусинки посыпались на ковер. Дакота улыбнулся и сказал:– Привет, мистер Джек.Джек протянул мальчику карандаш и со всей серьезностью попросил:– Ты не мог бы мне помочь? Я буду говорить цифры, а ты запишешь номер моего мобильного телефона.Дакота отвел глаза и нахмурился. Вытер нос. Облизал варенье, обнаруженное на запястье. Потом не без укора заявил:– Мне всего тли годика. И я не знаю пока цифл. Зато я знаю буквы! Некотолые… Вот «Д» знаю, потому что мое имя начинается с «Д». А Глег и Лили знают все цифлы и буквы.– Понял, – огорченно протянул Джек, и Сэм улыбнулась.Толливер был явно обескуражен, но она все равно была приятно удивлена тем, что он нашел быстрый и верный способ отвлечь малыша. А то, что не рассчитал с возрастом – неудивительно для мужчины, который вообще никогда прежде не имел дела с маленькими детьми.– Мы можем сделать это вместе, – сказала Лили.Она взяла у Джека блокнот и карандаш и села на пол так, чтобы братику было видно, что она пишет. Толливер говорил цифры, Дакота важно и громко повторял, а девочка писала.Когда номер был записан полностью, Дакота счастливо засмеялся и, показывая Джеку большие пальцы, заявил:– Я тебе сегодня позвоню, мистел Джек.
Иной раз Кристи Скоэн казалось, что она обладает экстрасенсорными способностями. Особенно ярко этот дар проявлялся, когда дело касалось Джека Толливера. И иногда, после нескольких бокалов мартини, она позволяла себе сесть, расслабиться и испытать огромное чувство удивления и восхищения перед вселенной, где ничего не бывает просто так. Все имеет смысл – тайный или явный. И все всегда взаимосвязано. Вот взять хоть Джека. Ей даже не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что он в комнате. Она просто сразу же ощущала его присутствие. Возможно, это знак того, что именно этот мужчина – ее вторая половинка. Сколько бы людей не было в помещении, какая бы толпа не отделяла их друг от друга – Кристи всегда знала, что он близко. Наверное, в прошлой жизни они были любовниками и эта любовь убила их, а теперь они обречены на вечные встречи и расставания, на печаль и неудовлетворенность.Собравшись с силами, Кристи обернулась и увидела Джека именно там, где и ожидала. Но ее подстерегал неприятный сюрприз: ее бывший любовник и вторая половинка, Джек Толливер, держал под руку какую-то рыжую куклу в красном платье. Он улыбался ей, чуть поглаживая пальцами обнаженную кожу предплечья. Все торжественные и печальные мысли о любви и верности мгновенно улетучились из головы Кристи. Впрочем, она была бы счастлива, если бы этот мерзавец вечно горел в аду.– С праздником, Кристи!– О, и вас также!Несколько минут она поддерживала оживленную беседу с PR-директором концертного зала. Они обсудили массу интересных тем – от Генделя до праздника Хануки. Но Кристи уделяла своему собеседнику лишь часть внимания. Другая ее половинка пристально следила за Джеком и его спутницей – рыжей кошкой. Кристи Скоэн решила, что красное платье смотрится на этой женщине просто нелепо. Ей нужен имиджмейкер. Если уж рискнула выйти в общество, то нужно знать, какие именно наряды положено носить на благотворительные симфонические концерты. Подумать только – обтягивающее платье, да еще с таким разрезом сбоку. Просто неприлично, особенно для Индианаполиса. Не Лас-Вегас все-таки. Она хорошо смотрелась бы рядом с Санта-Клаусом. Впрочем, его эльфы, кажется, носят зеленое.Кристи вдруг поняла, что уже некоторое время стоит молча и совершенно одна. Должно быть, она потеряла нить разговора, погрузившись в собственные мысли, и ее собеседник просто ушел. Ну и черт с ним. Кристи отпила глоток мартини и поморщилась – эти зубы мудрости сведут ее в могилу. Опять ноют. Зато можно похвалить себя за хороший вкус в одежде. Сегодня Кристи надела черное – беспроигрышно стильный вариант, который благодаря ее безупречной внешности никогда не смотрелся банально. Контраст между молочно-белой кожей и строгими линиями платья от Кельвина Кляйна создавал эффект элегантности и утонченности. Она с уверенностью могла сказать, что похожа на настоящую леди.– Ах ты, мать твою!Конечно, Кристи не собиралась произносить этого вслух, но не смогла удержаться. Да и что тут еще скажешь, если Джек только что поцеловал эту рыжую кошку. И как поцеловал! Одна рука лежала на изгибе ее шеи, а другая – на спине. Причем спина – это почти эвфемизм. Скорее уж ладонь Джека покоилась на ее попе.Три девицы, одетые в последние модели от Лагерфельда, Версаче и Вивьен Вествуд и увешанные бриллиантами, уставились на Кристи, позабыв закрыть рты. Потом начали шушукаться. Они могли оказаться важными персонами или женами важных персон, но поделать уже ничего было нельзя, поэтому Кристи просто одарила их наглым взглядом и залпом допила свой коктейль. Потом она краем глаза заметила приближающуюся к ней Кару Демаринис. Пришлось срочно принять скучающий вид, что потребовало неимоверного нервного напряжения. Кристи не хотелось выглядеть скучающей, ей хотелось удавить кого-нибудь – желательно ту рыжую кошку, но она сделала все, что могла, чтобы встретить адвоката своего бывшего любовника с подобающе незаинтересованным видом.– Ах, Кристи, здравствуй! Я как раз надеялась с тобой пообщаться.– А что такое? – протянула та.– Ну во-первых, я всегда рада тебя видеть, просто потому что на тебя приятно смотреть. И я хотела еще раз извиниться за то, что не смогу принять участие в завтрашней программе.Кристи поставила бокал на поднос проходившего мимо официанта и задалась вопросом: действительно ли Кара Демаринис начала седеть, или это здесь такое неудачное освещение?– Мне кажется, тебе пора краситься, дорогая, – сказала она сочувственно. – Корни волос уже явно седые.Кара едва заметно дернулась, но Кристи в силу профессии обладала особой чуткостью и поняла, что угадала больное место. Улыбаясь, она продолжила:– Могу порекомендовать хорошего стилиста. Ее зовут Марсия Фишбакер, и работает она в «Ле сёрк», недалеко отсюда. Самый центр города. Впрочем, возможно, ты ее знаешь, раз нынешняя подружка твоего кандидата в сенаторы работает в той же парикмахерской.Глаза Кары сузились, но лицо осталось спокойным и даже рука, сжимавшая бокал с мерло, не дрогнула. Кристи не могла не отдать должное выдержке противника. Вообще она всегда думала, что Кара ближе к ней самой по духу, чем многие. И если бы адвокат не была на стороне Джека, они вполне могли бы стать подругами.– Вижу, ты хорошо подготовилась, – заметила Кара.– Да я просто просмотрела то, что лежит на поверхности, – усмехнулась Кристи. – Но хочу поставить тебя в известность, что я собираюсь провести настоящее расследование. И чутье подсказывает мне, что на дне этой красивой истории, которую вы с Джеком пытаетесь всем впарить, я найду много грязного белья.Кара злорадно улыбнулась и тихо сказала:– Ты сходишь с ума от злости просто потому, что он счастлив, да?Пришла очередь Кристи улыбаться, и она выполнила обряд не спеша, обдумывая, что бы такое сказать.– Джеку Толливеру не нужно быть счастливым, Кара. Все, что ему нужно, – это слава, женщины, да чтобы его мамаша оставила его в покое. Но самое главное – он мечтает приложить минимум усилий для достижения всех этих целей.Кристи растерялась, когда Кара дружеским жестом коснулась ее плеча.– Бедняжка, – негромко сказала она. – Кто бы мог подумать, что после всего, что было, ты все еще его любишь. – Она кивнула на Джека и его рыжую спутницу. – Должно быть, тебе чертовски больно.– Заткнись, Кара! – Кристи надоело прятаться за светской улыбкой. – Я не знаю пока, в чем тут дело и что вы с Джеком задумали, но я узнаю. Не сомневайся. – Она собралась уходить, но, обернувшись, добавила: – И не стоит тратить силы, делая вид, что тебя заботят мои проблемы. Ты можешь вешать лапшу на уши избирателям, но не мне. Прибереги силы для избирательной кампании – они тебе понадобятся.
Джек не знал, чем именно он заслужил подобный подарок судьбы, но раз уж она расщедрилась, то он с благодарностью принял ее дары. Сэм надела красное платье. С разрезом сбоку. И с декольте! Взглянув на потолок, Джек кратко возблагодарил провидение.Саманта была мила и остроумна и сумела найти общий язык со всеми гостями, кто подходил к ним и с кем он ее познакомил. Честно сказать, она была просто очаровательна. Когда кто-нибудь спрашивал, чем она занимается, она говорила, что работает стилистом-парикмахером, но сейчас в длительном отпуске. Если кто-нибудь интересовался, как давно они с Джеком знакомы, она с улыбкой отвечала:– Недолго, но у меня такое чувство, будто я знаю его всю свою жизнь.Ей действительно понравилась музыка, и она, похоже, получила от концерта настоящее удовольствие. Джек не мог того же сказать о себе, потому что нервничал, да еще и колено разболелось. На приеме Саманта с удовольствием поела, и Джеку было странно видеть женщину, которая совершенно не стесняется есть на публике и не подсчитывает ежеминутно калории, как это делали все его прежние подружки. Она смеялась, поднимая на него взгляд сияющих синих глаз, и если он прижимал ее к себе – приникала нежно. Джеку начало казаться, что они ничего не выдумывают и что эта женщина по-настоящему влюблена в него.Но счастье не бывает вечным.Когда они с Сэм собрались уходить, все присутствующие уже были в курсе, что погода резко испортилась. Говорили, что на дороге образовалась корка льда, и дальше погода будет ухудшаться. Что некоторые дороги перекрыты, а на северной стороне города из-за обрыва проводов отключили электричество. Но Джек слушал новости и прогнозы с известной долей скепсиса. Жители его штата обожали посудачить о плохой погоде. На следующий день все побегут закупать туалетную бумагу, хлеб и молоко. Обычно дела оказывались не так плохи, как ожидалось.Но когда они с Самантой покинули теплый и ярко освещенный зал, он впервые оценил серьезность происходящего. Тротуары и дороги действительно покрылись льдом, а с неба сыпался ледяной дождь, словно тысячи маленьких кинжалов кололи кожу.Сэм попросила Джека позвонить детям по мобильному, но телефон в доме на Сансет-лейн не отвечал. Она запаниковала, подумав о том, как испугается Дакота и как беспомощны будут Грег и Лили, если не смогут найти свечи и фонари в огромном незнакомом доме. Чем больше она об этом думала, тем страшнее ей становилось. Извечный ужас матери: дети одни, в большом и плохо знакомом доме. Там множество лестниц, можно споткнуться и упасть… Насколько безопаснее им было бы в маленькой, знакомой как свои пять пальцев квартирке на Арсенал-стрит.Джек слушал причитания и удивлялся про себя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47