– весело крикнула она и направилась по лужайке к Уитни. Тиская Троя, Хетти спросила: – А Люк дома, милая?
– Он только что пошел в дом. Если вы присмотрите за Троем, я схожу приведу его.
– Ах, не беспокойтесь. – Покопавшись в своей огромной сумке, Хетти достала журнал и сунула его в руки Уитни. – Ему будет интересно на это взглянуть, может, он уже видел, конечно, а может, и нет.
Уитни покосилась на яркую обложку «Новостей долины Напа».
– Разумеется, я передам ему журнал. Почему бы вам не зайти и не выпить стаканчик чего-нибудь прохладительного?
– Спасибо. – Хетти качнула головой, и прическа «пчелиный улей» дрогнула. – Мне нужно спешить, моя сестра приехала в отпуск. Она живет в Лос-Анджелесе и всегда привозит мне журналы для салона. Вот этот, – она кивнула на журнал в руке Уитни, – вышел еще весной. На странице девяносто четыре фотография Люка. Ну ладно, мне действительно пора. Было приятно вас повидать!
– До свидания, Хетти.
Голос женщины доносился до Уитни словно из космоса. Фотография Люка? Она не слышала, как Хетти отъехала. Дрожащими пальцами пролистав журнал, она нашла страницу 94.
Ее взгляд остановился на двух ярких фотографиях. На одной был великолепный, в средиземноморском стиле дом с красной черепичной крышей. На другой был вид с высоты: виноградники размером не меньше, чем половина виноградников Изумрудной долины.
Мысли Уитни смешались. Хетти, наверно, ошиблась, это не могло принадлежать Люку. Он же сказал, что у него нет ни денег, ни собственности.
Под фотографиями шла короткая статья.
Она прочла заголовок, ощущая, как ее охватывают тревога и мрачное предчувствие. «Рай на продажу». Хмурясь, она стала читать:
«Виноградники «Горный рай», принадлежащие Люку Браннигену, были выставлены в прошлом месяце на продажу и немедленно приобретены Рэйфом Маркони и его женой Джуди, владельцами соседнего винного завода «Голубые горы».
«Сказать, что мы в восхищении, – воскликнула Джуди после заключения сделки, – значит преуменьшить. «Горный рай» – это жемчужина. Виноград просто великолепен. Нам всегда хотелось иметь такое образцовое хозяйство. Цена, конечно, кусалась, но мы уверены, что это самое лучшее вложение нашего капитала…"»
Журнал выскользнул из пальцев Уитни и с шелестом упал на землю. Пораженная, она наклонилась, чтобы поднять его… и, словно пробудившись ото сна, услышала, как хнычет Трой.
Сколько же времени она простояла, в изумлении глядя на 94-ю страницу?
Солнце еще вовсю сияло в летнем небе, но ей стало холодно.
Он ей врал.
Он ее одурачил.
Он не только сумел одурачить ее, но каким-то образом ухитрился втянуть в свое вранье и адвоката, и поверенного из банка.
Но как же так? Ведь ни один юрист, ни один банкир не позволят вовлечь себя в такую игру; об этом не может быть и речи. Скорее всего, он наврал им тоже.
Как только догадка осенила ее, холод, парализовавший ее тело, отступил и на смену пришел гнев. Гнев кипел внутри ее с такой силой, что ей хотелось закричать, выплеснуть из себя все чувства, от ярости и возмущения до… презрения.
– Ма-ма-ма… – Тихий, словно ребенок почувствовал ее страдания, голосок Троя заставил ее отключиться от своих мыслей.
Стиснув губы, Уитни свернула журнал и засунула его в сумку на коляске. Хетти просила передать это Люку? О, конечно же, она с удовольствием это сделает… Она буквально не может дождаться этой минуты.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Когда она подкатила коляску с Троем к бассейну, Люк был уже в воде.
Он плавал кролем и заметил их прибытие, только когда Уитни сняла одежду с малыша и надела на него детские плавочки. Она хотела было снова усадить его в коляску, чтобы раздеться самой, но тут их увидел Люк.
Он подплыл к ним, вылез из воды, и солнце засияло на его мокрой коже.
– Давай его сюда. – Он протянул руки. – Я подержу его, пока ты раздеваешься.
Передавая ребенка отцу, Уитни почувствовала прикосновение его пальцев, и по ее рукам пробежала дрожь; до визита Хетти это могло бы быть проявлением чувственного возбуждения, но теперь скорее эта была дрожь отвращения.
– Спасибо, – сказала она нарочито ровным голосом и отвернулась.
Она уже с утра надела купальник под шорты и рубашку. Бикини было черного цвета, из шелковой ткани, достаточно открытое… Она знала, что выглядит в нем очень эффектно.
Если бы не визит Хетти, девушка отправилась бы раздеваться на веранду, и ей не пришлось бы снимать с себя одежду в присутствии Люка, хотя бы и в уже надетом купальнике.
Теперь же она вовсе не собиралась скромничать.
Наоборот, она с удовольствием разоблачится перед ним. Она уже давно поняла, что Люк ее хочет, и возбудить его стриптизом будет… достаточно забавно и интересно, с холодным цинизмом думала девушка.
Она медленно прошлась по керамическим плиткам бассейна к трамплину на противоположном конце. Встав там, она лениво скинула с ног сандалии, притворяясь, что совсем не смотрит на Люка, играющего с мальчиком. Он крепко держал радостно вопящего сынишку, раскачивал его на вытянутых руках и окунал в воду снова и снова, с каждым разом увеличивая размах.
Он посмотрел в ее сторону.
– Парень наверняка станет олимпийским чемпионом, у него уже сейчас виден талант! – громко сказал он Уитни и улыбнулся так заразительно, что ей трудно было удержаться от ответной улыбки. Или было бы трудно, если бы не появление розового «кадиллака» возле дома полчаса тому назад…
Уитни, как сумела, улыбнулась в ответ. И, запустив пальцы в волосы, вызывающе распустила золотую гриву по плечам. Соблазнительный жест роковой женщины, женщины-вамп… и она заметила, что Люк это увидел. Его брови слегка, но все-таки приподнялись.
Уитни почувствовала первую маленькую волну радости и удовлетворения.
Шорты были на резинке, и она могла бы скинуть их в одну секунду. Вместо этого она повернулась так, чтобы показать себя в профиль, – она не видела теперь Люка, но была абсолютно уверена, что он за ней наблюдает, – затем взялась за пояс шортов и сосчитала до двадцати трех, прежде чем небрежно уронить их на голубую с золотом плитку бассейна.
Люк все еще с размаху плюхал Троя в воду, но уже не так равномерно, явно сбиваясь с заданного ритма.
На рубашке Уитни было пять пуговиц. Она расстегнула первую и неторопливо подошла ближе к трамплину. Расстегнула вторую, прошлась еще немного. Расстегнула третью и четвертую и широко раскрытыми невинными глазами взглянула на Люка.
Тот по-прежнему окунал Троя в воду, но все медленнее – видимо, уже машинально.
Уитни подошла к краю трамплина и открыто улыбнулась Люку. Затем подняла плечи и слегка ими повращала, словно для разминки.
– У-ух, – сдавленно произнесла она. – Какой чудесный день.
Закрыв глаза, она расстегнула пятую пуговицу и откинула назад голову. Стряхнув рубашку с плеч, она позволила ей соскользнуть на пол. Ее волосы мягко касались гладкой кожи ее спины, а жаркое солнце нежило и ласкало обнаженные возвышенности грудей над вырезом купальника.
Она почти физически ощутила взгляд Люка на себе и вздрогнула, словно он провел ногтем по ее спине.
Уитни выпрямилась, слегка раскачала трамплин и подняла вверх руки, готовясь к прыжку в воду.
В самый последний момент она приоткрыла глаза и метнула быстрый взгляд на мужчину в бассейне. С ошеломленным выражением лица тот смотрел на нее потемневшими глазами. Губы крепко сжаты, тело напряжено…
Прыжок в воду был безупречен. Она вынырнула прямо перед ним – так близко, что увидела нервное подергивание мышцы у него на щеке.
Со слегка учащенным дыханием Уитни откинула назад мокрые волосы и принялась без особой необходимости поправлять тонкие бретельки купальника. Ее грудь упруго и соблазнительно подрагивала.
– Ты называешь это купальником? – хрипло спросил Люк. – Почтовые марки и то, наверно, большего размера.
Она рассмеялась грудным смехом.
– Тебе не нравится?
– Я этого не сказал.
– А-а! – Трой раздраженно завертелся в руках у отца. – А-а!
– Ну что, с тебя хватит, человечек? – Уитни взяла протянутую к ней пухлую ручонку. – Я думаю, – сказала она, кокетливо глядя на Люка, – что он готов идти в постель.
– И не только он.
Она изобразила на лице довольную улыбку.
– Тогда почему бы тебе не отнести его в кроватку… и не вздремнуть самому?
Он не мог оторвать от нее глаз. Уитни прекрасно сознавала, насколько откровенен ее купальник. Как, должно быть, мучительно для него видеть так много… и думать о большем, скрытом под черным шелком бикини. Так близко… и так далеко. Если бы он только знал… насколько далеко!
Здесь, в бассейне, она под защитой Троя. Пока малыш у Люка на руках, ей ничто не угрожает.
Она легко пробежалась пальцами по руке Люка, сильной мужской руке, словно сбрызнутой жидким золотом.
– Ты иди, – промурлыкала она. – А я хочу еще немного поплавать, потом поднимусь наверх.
В его глазах было странное выражение: казалось, он уже видит, что будет дальше. Люк откашлялся.
– Ладно. Пока.
– Пока.
Она наблюдала, как он шел к лесенке с Троем, крепко уцепившимся за его шею. Она смотрела, как играют его мускулы, когда он поднимался по лесенке наверх, и не отрывала от него взгляда, пока он не скрылся в дверях веранды. И, несмотря на всю свою неприязнь к нему, была невольно заворожена совершенством его обнаженного тела.
Как печально, что за такой великолепной оболочкой скрывается гнилая сердцевина.
Она стояла не двигаясь, пока он не закрыл за собой дверь веранды. И тут ее колени подогнулись. Она слабо откинулась назад на воду и легла на спину, едва двигая руками и ногами, чтобы удержаться на поверхности.
Она не способна быть женщиной-вамп, но ее попытка удалась. Люк явно возбудился. О, да еще как возбудился! Он позволил себе комментарии насчет ее купальника… но не ему бы критиковать.
Она усмехнулась. Нет, не ему!
Его плавки тоже не верх скромности. Но то, что она собирается ему сказать, загасит его страсть так же быстро, как если бы она окатила его ледяной водой.
* * *
В доме было тихо.
Поднимаясь легкими, бесшумными шагами по лестнице, она не слышала ни звука. Дверь спальни Люка была закрыта, и она быстро проскользнула мимо.
В своей комнате она достала из шкафа чистое белье и прошла в ванную. Для грядущей битвы ей хотелось выглядеть наилучшим образом. Уитни решила надеть серовато-зеленое платье, которое купила два года назад у Холта Ренфрю; оно стоило бешеных денег, но, надевая его, она всегда чувствовала себя на высоте.
Уитни приняла душ, высушила феном волосы и расчесывала их до тех пор, пока ее золотые кудри не заблестели искрами ноябрьского заката. Надев кружевные трусики и лифчик, она побрызгалась духами. Взглянув на себя в зеркало, Уитни заметила, что ее изумрудные глаза ярко сияют, а губы кажутся почему-то полнее, придавая лицу более страстное выражение.
Удивительно, подумала она, так как не чувствовала никакой страсти. Что она чувствовала, так это бешенство. Бешенство достаточно сильное, чтобы разбить об стенку антикварный фарфор Крессиды, сколько бы он ни стоил! Она открыла дверь ванной и босиком прошла обратно в комнату.
– Наконец-то…
Она резко остановилась и широко раскрыла глаза. В спальне, прямо возле кровати, с ухмылкой на лице стоял Люк. Из одежды на нем были только старые джинсы – молния застегнута, слава Богу… но верхняя пуговица небрежно расстегнута.
– Люк! – Каким-то образом ей удалось сохранить самообладание, хотя бы внешне. – Quelle surprise! – небрежно добавила она.
– Никак нет. – Он направился к ней. – Я получил приглашение.
Она отвернулась и подошла к платяному шкафу.
– Что-то я не припоминаю никакого приглашения. – Она открыла дверцу, взяла зеленое платье, и тут же его сильные пальцы обхватили ее запястье.
– Игры кончились, – сказал он. – Ты не ребенок, Уитни. Своим маленьким стриптизом ты явно рассчитывала меня соблазнить.
Она вырвала руку и отступила.
– Ты сам напросился поплавать с нами в бассейне. Ты что, думал, я прыгну в воду прямо в одежде и…
– Раздеться можно по-разному. – Он крепко сжал губы. – А ты…
– А я тебя раздразнила. Ты это хочешь сказать?
– Именно это я и хочу сказать. – Он положил руки ей на плечи и притянул ее к себе так близко, что она чувствовала его дыхание на своих полуоткрытых губах.
Уитни нервно сглотнула и напряглась.
– Пусти меня, – сказала она. – Прежде чем мы продолжим разговор, я хочу тебе кое-что сказать.
Какое-то мгновение Люк не двигался, и ее сердце тревожно застучало; потом он вдруг отпустил ее, отошел к закрытой двери и прислонился к ней спиной, блокируя выход из комнаты.
Уитни отвернулась от него и вцепилась в платье. Быстро натянув его, она принялась застегивать ряд пуговок спереди, но впервые этот дорогой наряд не оказывал своего магического действия. Она явственно ощущала, что вся ее уверенность в себе куда-то испарилась и образовавшуюся пустоту стремительно заливает предчувствие опасности.
Она повернулась к Люку лицом.
– Ну? – Его голос был спокоен.
Уитни пожалела, что на платье нет карманов, потому что ей вдруг стало некуда девать руки. Она сплела пальцы, потом вдруг сообразила, что этим выдает свою нервозность, и снова расцепила их, подошла к туалетному столику и взяла журнал, принесенный Хетти. Быстро и бессмысленно перелистав его, она подняла глаза и пристально посмотрела на Люка.
– Я хочу, чтобы ты убрался, – сказала она.
– Ты же сказала, что хочешь поговорить…
– Я имею в виду, чтобы ты не просто вышел из этой комнаты. Я имею в виду… чтобы ты совсем уехал из этого дома. Сегодня.
Он уставился на нее.
– Я не понимаю…
– Как долго, ты надеялся, об этом никто не узнает? Как долго ты собирался морочить мне голову, пока я не соображу, наконец, что ты врешь?
– Вру? – Он оттолкнулся от двери и кинулся к девушке с помрачневшим лицом и свирепым взглядом. – Что ты, черт побери, мелешь?
Уитни внутренне сжалась, но не дрогнула. Она вздернула голову и смело посмотрела в его злые глаза.
– Хватит играть в эти игры. Пока ты звонил, приезжала Хетти, – она сунула Люку журнал, – и дала мне это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18