Он подошел к вентиляционному отверстию, Боу бросился следом. Пес не мог противиться искушению и подставил голову потоку прохладного воздуха.
— Что, парень, хорошо тебе? — спросил Виктор, заглядывая в холодильник. Он вытащил себе бутылку пива, а собаке воды и поставил миску на пол. Оставив в покое кондиционер, пес принялся жадно лакать. Виктор прислонился к шкафу и открыл пиво.
После двух глотков он ослабил узел галстука и отнес бутылку на маленький столик, стоявший рядом с раздвижной дверью. Эта стеклянная дверь выходила во внутренний дворик, который существовал пока лишь в воображении хозяина дома.
Но раз уж Виктор снова занялся криминальной хроникой, то дворику с садом суждено остаться несбыточной мечтой. Он понимал, что времени на это дело уже никогда не найдется, но, черт возьми, даже создай он здесь неописуемую красоту, все равно, кроме него, любоваться на нее будет некому.
Виктор никогда не заводил приятелей только для того, чтобы было с кем проводить время, и в Хьюстоне ни с кем не дружил. Все друзья остались в Далласе, но и с ними он не поддерживал никаких связей. Ему было больно даже вспоминать о них, и потому он никому не звонил.
Сабрина оказалась права, предположив, что он скрывает нечто важное. Он все еще старался заглушить в себе чувство вины и душевные муки, вызванные смертью Пита. Но любые объяснения на эту тему были бы равносильны публичному раздеванию, а на такое он неспособен.
Ну уж нет, мрачно подумал Виктор. Как бы эта женщина ни старалась утолить свое любопытство, он не подпустит ее слишком близко.
Переодевшись в джинсы, майку и кроссовки, он поджарил бифштекс и съел его на пару с ротвейлером. После ужина Виктор отправился в сарай и оседлал здоровенного белого мерина. Хотя жеребец и был кастрирован, он сохранил бурный темперамент — под стать страстной натуре хозяина. Звали коня Хиза Смокин Док, и когда Виктор его покупал, ему рассказали, что мерина вырастили на Королевском Ранчо. Но взяли за коня не очень дорого. Впрочем, Виктора не особенно волновало, вправду ли ему досталась лошадь с самой крупной и старейшей фермы в Техасе. Они с Доком были родственные души.
Боу отыскал маленькое стадо раньше хозяина. Коровы паслись у ручья, протекавшего по территории фермы.
Пересчитав коров по головам и убедившись, что все целы и невредимы, Виктор спешился и повел Дока на водопой.
В листве высоких тополей стрекотали цикады, а над зарослями кустарника проносились стрекозы и порхали бабочки. Этим летом часто шли дожди, и трава на участке поднялась почти до колен.
Вдохнув горячего влажного воздуха, Виктор неторопливо оглядел поросший буйной зеленью берег. Он гордился своим ранчо, хотя оно было маленьким и неухоженным. И еще Виктор почему-то был уверен, что, будь отец жив, он тоже оценил бы это приобретение.
Отец Виктора, Дэн Дэмиен, и сам был фермером, пока не пошел работать окружным шерифом. Виктор потерял отца в ранней юности, но успел многому у него научиться. И не только как вести хозяйство, но и просто как жить. Дэн Дэмиен никогда не был трусом, и, возможно, поэтому Виктор не спасовал в кабинете у Кенсингтона и не ушел из редакции, хлопнув дверью. Ему тоже не хотелось прослыть трусом. Он мечтал быть похожим на отца, по которому тосковал до сих пор.
Когда стемнело, Виктор вернулся домой. Накормив и напоив коня, он решил дописать статью, начатую несколько дней назад. Сидя в углу гостиной за старым круглым столом, он несколько раз перечитал свой материал и остался им недоволен.
Мысли о Сабрине Мартин не давали ему сосредоточиться. Что-то в нем изменилось за время их совместной поездки. Были минуты, когда ему хотелось обнять и защитить девушку, но временами он проклинал ее за неосторожность и упрямство.
Но прав ли он, упрекая Сабрину в безрассудстве?
Какого дьявола! Он мысленно выругался и, сняв очки, потер веки. Сколько можно думать об этой женщине? Почему он не остался в редакции и не отпустил ее в банк одну? Она вполне взрослая и могла бы сама постоять за себя или обратиться к нему за помощью.
А если при очередном расследовании она попадет в какую-нибудь непредвиденную передрягу? Что тогда? Пит был здоровым, сильным мужиком, но не смог справиться со своими противниками. Возможно, будь Виктор рядом, они бы вдвоем их одолели. Но жизнь не повернешь назад, и прошлого не изменишь. Единственное, что можно сделать, — это не допустить, чтобы то же самое произошло с Сабриной. Но чтобы ей помочь, он не должен терять голову.
Виктор нацепил на нос очки и опять уткнулся в работу. И все же, подумал он, самым большим идиотом в этой истории оказался Кенсингтон. Какого черта старик перебросил его на криминальную хронику!
Виктор снова перечитал статью, начатую им еще до ухода из отдела деловых новостей. Она была довольно скучной — просто набор сухих цифр.
Виктор швырнул листки на стол, а прежде чем снова в них погрузиться, вдруг вспомнил, как впервые переступил порог «Хьюстон стар». В списке возможных вариантов будущей работы эта газета стояла последней. Но после того, как в нескольких редакциях Виктору отказали, у него сложилось впечатление, что криминальный репортер, пожелавший уйти от своей темы, никому не нужен. Его стремление сменить профиль работы казалось всем довольно странным, а он находился в таком подавленном состоянии, что не мог никому раскрыть причину своего решения.
А вот Кенсингтон тогда его понял. И Виктор терялся в догадках, как и почему это произошло. Возможно, старик прочитал в его глазах немую муку, или же он был знаком с Питом, коллегой Дэмиена по газете «Геральд», и уже слышал о его гибели в Далласе. Но даже если Кенсингтон и был в курсе событий, он ни словом о них не упомянул. И не задал Виктору ни одного вопроса об этой трагедии. Старик лишь поинтересовался, почему Виктор считает, что способен писать для отдела деловых новостей.
Виктор, безусловно, был благодарен Кенсингтону за то, что старик в него поверил и дал ему шанс попробовать свои силы. И главный редактор, конечно же, очень на это рассчитывал, когда убеждал Дэмиена возглавить отдел криминальной хроники.
Пришло время пойти навстречу своей настоящей любви.
Вспомнив слова шефа, Виктор фыркнул и снова попытался взяться за статью. А что, собственно, Кенсингтон знает о любви? — мрачно подумал он. Для Виктора возвращение в криминальную хронику не имело с любовью ничего общего. Ведь если каждую ночь спишь с женщиной, то это еще не означает, что ты ее любишь. Даже если она похожа на Сабрину Мартин.
Сабрина бесцельно кружила по комнате. Дома накопилось множество дел, но сегодня вечером ей ничем не хотелось заниматься.
Схватив в руки журнал, она быстро пролистала его и бросила на диван. Можно было пойти в бассейн рядом с домом, открытый для жильцов в любое время. Но если она спустится вниз, то наверняка столкнется с соседями, а у девушки не было большого желания с кем-либо болтать.
Разве может быть хорошее настроение после такого дня? — рассуждала она. Этот Виктор, конечно, очень странный, но и она вела себя весьма необычно. Он был высокомерен, разговаривал с ней начальственным тоном, а ей все равно было приятно. А когда он прикоснулся к ней, она чуть не растаяла.
Только этого еще не хватало! Никаких влюбленностей! Ей предстоит работать с Виктором. И если она будет смотреть на него как на мужчину, то погубит все дело.
Девушка зашагала по комнате, потом бросилась к телефону. Номер долго не отвечал, затем в трубке раздался голос Полы.
— Ты занята? — спросила Сабрина.
— Нет, — заверила закадычная подруга и невесело рассмеялась. — Свидание накрылось, и я утешаюсь поеданием булочки с творогом. А что у тебя?
Сабрине хотелось крикнуть, что ей не дает покоя Виктор Дэмиен, но вместо этого она сказала:
— Ничего особенного. Успела написать про нашумевшую историю в банке.
— Молодчина! Я слышала о ней. Здорово, что ты там побывала. Говорят, преступником был один из сотрудников. Ты хорошо его разглядела?
Разглядела? Сабрина чуть не расхохоталась. По милости Виктора она ничегошеныси не видела!
— Не так чтобы очень. Но это долго рассказывать. Пола, я хочу поговорить о другом… — Она помолчала, потом, глубоко вздохнув, все же решилась. — О Викторе Дэмиене.
В трубке воцарилась тишина, затем Пола задумчиво произнесла:
— А что я могу сказать? Это же ты с ним работаешь, а не я.
— Поэтому я и хочу тебя попросить.
— О чем? — осторожно поинтересовалась Пола.
— Так, об одной мелочи. Мне нужно кое-что о нем разузнать.
После долгой паузы Пола сухо сказала:
— Может, это и пустяк, но из-за него меня могут уволить.
— Не преувеличивай. Я знаю, у тебя есть поклонник, который может раскопать все, что нужно.
— Ричард? Мы с ним разбежались почти четыре месяца назад. Слушай, а зачем это тебе?
После некоторого замешательства Сабрина ответила:
— Он такой скрытный, что даже страшно.
— Мда. Ты интересуешься им, как девочка.
— Вовсе нет! — выпалила Сабрина. — Речь идет только о работе. Мне надо знать, чем он раньше занимался.
— Так-так, — усмехнулась Пола, — насколько я понимаю, ты хочешь знать, почему он стал твоим начальником.
— Я вижу, ты мне не помощник, — недовольно сказала Сабрина.
— Попробуй залезть в его личное дело, — предложила Пола.
— Ты что! Это сразу станет известно.
— Если ты действительно хочешь что-либо узнать о Викторе, — проворчала Пола, — возьми да и спроси его самого. Ну не убьет же он тебя.
Уже спрашивала, угрюмо подумала Сабрина. Он, конечно, не убил, но был не так уж далек от этой мысли.
— Из всех моих знакомых, — продолжала Пола, — ты самый большой мастер по выуживанию информации. Особенно из мужчин. И Виктор тут не исключение.
В том-то и дело, что исключение. Он ни на кого не похож.
— Не будем создавать проблему на пустом месте. Мне всего лишь хотелось чуточку больше знать о своем начальнике.
— О начальнике или о мужчине? — уточнила Пола.
На счастье Сабрины, подруга не могла видеть, как ее лицо залилось краской.
— Спокойной ночи, Пола. До завтра.
Виктор резко поднял голову. От сильного сердцебиения он весь покрылся потом. В комнате было темно, и он блуждал взглядом по стенам, пока дыхание не выровнялось, а сознание не стало ясным.
Боже милостивый, опять все тот же сон! Навязчивое видение снова посетило его. Вот уже много месяцев подряд он просыпался по ночам с ощущением, что лежит в глухом переулке Далласа рядом с бездыханным телом Пита, убитого роковым ударом ножа.
Застонав, Виктор усилием воли прогнал преследующее его видение, опустил ноги на пол и направился в ванную. Под ярким светом лампы он сполоснул лицо холодной водой и уставился на свое отражение в зеркальной дверце шкафчика.
На него глядел усталый мужчина, и Виктору он не нравился. Это был не тот человек, каким он привык себя считать, и совсем не тот, каким он надеялся стать когда-то. Виктор дал себе слово, что непременно станет другим.
Он крепко сжал зубы и с мрачной решимостью вышел из ванной. Уже завтра Сабрина Мартин, да и все остальные увидят, каков Виктор Дэмиен на самом деле.
На следующее утро Виктор припарковал свою машину рядом с красным «линкольном». Девушки поблизости не было — значит, она уже в здании редакции, разочарованно подумал он. По пути на работу Виктор всю дорогу представлял себе ее волнующую походку. Увы, он упустил Сабрину.
Когда Виктор вошел в кабинет, она разговаривала по телефону и, улыбнувшись, жестом поприветствовала его.
Ожидая, когда девушка закончит разговор, он поставил портфель и налил себе чашечку кофе, сваренного по фирменному рецепту Сабрины.
Сегодня, впервые после переезда в Хьюстон, он чувствовал радостное возбуждение: ему безумно хотелось работать. Была ли в том заслуга Сабрины, или же сыграло роль обещание, которое он дал себе ночью, Виктор не знал. Но он испытывал настоящий подъем, а по какой причине — не столь уж и важно.
Сабрина положила трубку и поймала на себе вопросительный взгляд.
— Снова ваш друг полицейский?
— Нет, — ответила она, поднимаясь из-за стола и сжимая в руках сумочку. — Я должна уйти.
Девушка быстро вышла из комнаты, и Виктор бросился следом. Нагнав ее в коридоре, он схватил Сабрину за плечо.
— Вам не трудно поставить меня в известность о том, куда это вы собрались?
Прикосновение Виктора так взволновало девушку, что на мгновенье она забыла и о телефонном звонке, и о новом, замаячившем впереди сюжете. Приятная тяжесть и тепло его руки пробудили у Сабрины мысли о том, какими могли быть его прикосновения в иной, совсем не рабочей ситуации.
Отчаянно пытаясь сосредоточиться, она тряхнула головой и ответила:
— Я еду за город. Фермеры сообщили, что сегодня ночью странный грохот повторился снова. Я хочу расспросить их поподробнее и осмотреть участок.
— Грохот? — повторил он.
— Да. От грузовиков, которые, как мне кажется, перевозят цистерны с отходами.
Виктор наконец-то отпустил ее плечо. Переведя дух, девушка окинула Виктора взглядом, и ее брови изумленно поползли вверх. Он был одет в джинсы и грубую хлопчатобумажную рубашку, на ногах красовались настоящие ковбойские сапоги, а на шее — традиционный шнурок с металлической бляхой.
— Ну и ну! Какой вы сегодня нарядный!
Почувствовав, как лицо заливается краской, Виктор чуть не проклял все на свете. Почему в присутствии этой женщины он теряется, словно глупый школяр? Ему тридцать шесть лет. Он видел в этой жизни такое, что и врагу не пожелаешь. Так почему же Сабрине всегда удается уколоть его в уязвимое место?
— Вас тоже не назовешь замарашкой, — не остался в долгу Виктор.
На девушке было платье с крупным бирюзово-зеленым узором. Хотя и не слишком короткое, оно показалось Виктору не менее соблазнительным, чем позавчерашняя кожаная миниюбка, потому что открывало молочно-белые плечи Сабрины.
— Если это комплимент, то вы слишком добры. У меня мешки под глазами и грязная голова.
— Опять Джон Уэйн не дал вовремя уснуть?
Девушка кивнула и, заметив недоверчивый взгляд Виктора, рассмеялась.
— Похоже, фильмы для вас как наркотик, — заключил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19