Лишь равнодушно пожала плечами.
— Вы уже завтракали?
— Выпил кофе, а Сэму налил фруктового сока.
— Пойду приготовлю что-нибудь. — И она медленно побрела к дому.
Не дойдя до дверей спальни, Вайолет услышала шум приближающегося автомобиля. Движимая любопытством, она подошла к окну.
Из пикапа — того же, на котором она приезжала вчера, — вылезла мать Чарли. Вайолет было заторопилась к себе в спальню, чтобы переодеться, но, взглянув еще раз в окно, поняла, что Джастина не собирается оставаться. Вручив Чарли какую-то бумагу и перекинувшись несколькими словами с Сэмом, она уселась обратно в машину и положила руки на руль.
Чарли наклонился к окну и что-то сказал матери, та в ответ лишь покачала головой. Через несколько секунд он отошел в сторону и поднял на прощание руку.
— Что-нибудь случилось? — спросила Вайолет, когда Чарли вошел в дом.
— Да нет, — удивился Чарли. — А почему вы спрашиваете?
Да потому, что в ее жизни постоянно случается что-нибудь плохое. Так что ей трудно верить, что все может быть нормально.
— Меня просто удивило, что ваша мама так быстро уехала.
— Ей некогда. Она ждет отца. Даже после стольких лет совместной жизни они с трудом переносят разлуку.
Вайолет тоже страдала, когда Брент проводил ночи вне дома, но совсем по иной причине. Он ведь ей изменял, а значит, если его нет дома, он с другой женщиной.
— Это, наверное, замечательно, — пробормотала она.
Чарли скользнул взглядом по стройной линии ее белой шеи, затем опустил глаза ниже, к ложбинке между округлыми грудями. Он вдруг живо представил, как хорошо было бы, каждый раз возвращаясь с дежурства, находить эту женщину в своей постели.
— Вы сказали это так, словно завидуете родителям.
— Наверное, завидую, — пожал он плечами. — Немного.
— Но ведь это ваши родители. Радуйтесь, что они так счастливы.
— Я завидую не им. А тому, что у них есть. Глупо, да? — хмыкнул он.
— Почему же глупо? Ведь каждому хочется быть любимым, желанным, необходимым. Это нормально.
Он повернулся к ней спиной, плечи его судорожно поднимались и опускались, словно ему вдруг стало тяжело дышать. В этот момент Вайолет поняла — вчера она не ошиблась, когда предположила, что сердце Чарли полно невыплаканных слез.
Ею неожиданно овладело желание утешить его. Оно оказалось сильнее голоса разума, который призывал ее остерегаться близости с этим мужчиной. Она молча подошла к нему и тихо положила ему на спину ладонь.
— Что вы делаете? — с изумлением обернулся он.
Не смущаясь этим вопросом, она не отняла руки.
— Пытаюсь дать вам понять, что вы не одиноки.
— Еще бы! — Чарли нарочно говорил с издевкой. — Моя семья размерами не уступает штату Техас. Я отнюдь не одинок. Да и будь иначе, тоже не страдал бы. Мне и одному неплохо.
— Будь это так, вы не стали бы завидовать близости ваших родителей, — возразила она.
— А я и не завидую. Даже не знаю, с чего это я вдруг ляпнул такое. И мне тем более непонятно, почему вы на этом зациклились, — резко произнес он.
Вайолет не смогла бы объяснить, что с ней произошло, почему ей вдруг захотелось, чтобы Чарли открыл ей свою душу. Ведь на самом деле ей совершенно незачем знать, что скрывается под этой крепкой броней. Узнав правду, она начнет его жалеть и привяжется еще сильнее. А это было бы непоправимой ошибкой.
— Разве техасским рейнджерам дозволено лгать?
Чарли с каменным лицом схватил ее за плечи.
— Вы ничего не знаете обо мне и о моей жизни! А знали бы, так поняли, что я никогда не буду таким, как отец. Слышите, никогда! Потому что со мной рядом нет женщины, которая бы понимала, что значит для меня работа рейнджера. Которая любила бы и поддерживала меня, несмотря ни на что.
— Тысячи женщин выходят замуж за полицейских. А вы просто не способны привязаться к женщине по-настоящему и используете работу как оправдание. Только обманываете вы в первую очередь самого себя, — спокойно возразила Вайолет.
— Как же, как же! — Чарли издевательски усмехнулся. — Вы, не сомневаюсь, захотели бы связать свою жизнь с мужчиной, которого пять дней в неделю не бывает дома. И чувствовали бы себя при этом счастливой.
Нескрываемый сарказм в голосе Чарли пробудил у Вайолет желание залепить ему пощечину. Но она не только не сделала этого, но даже нашла в себе силы не рассердиться. Потому что он был прав. И они оба это понимали.
— Я, быть может, нет, — дрожащим голосом ответила она, — а какая-нибудь другая женщина — сумела бы.
Лицо Чарли приняло еще более насмешливое выражение.
— Еще бы! И что это будет за женщина, Вайолет? Красивая, умная, сексуальная? Будет ли она той женщиной, с которой мне захочется провести остаток жизни?
Почему-то Вайолет не хотелось думать о том, что Чарли может встретить другую женщину. Такую, с которой он захочет провести остаток жизни. И он станет обнимать ее, а она будет в ответ улыбаться, целовать, заниматься с ним любовью. Ее пронзило острое чувство собственности. И страха. Она не та женщина, которая нужна Чарли. Ей не место рядом с ним. Ибо, узнав, от какого кошмара она спасается бегством, он не только отвернется от нее, но и вполне может взять под арест.
— Мне неизвестно, какие женщины вас привлекают. И потом, вы уже много раз говорили, что вам никто не нужен.
— А если я скажу, что меня привлекаете вы? — В его глазах вспыхнул огонь, и Вайолет почувствовала, что слабеет с каждой минутой все больше.
— Я отвечу, что вам или скучно, или вы сами не знаете, чего хотите.
— В данный момент я как раз очень хорошо знаю, чего хочу, — усмехнулся он.
Не дав ей опомниться, Чарли запустил руки в вырез ее халатика. Почувствовав на плечах его пальцы, Вайолет вздрогнула.
— Вы сами не понимаете, что… что говорите. И что делаете, — пролепетала она, млея от этого нежного прикосновения.
— Ошибаетесь, прекрасно знаю. И знаю также, что вести себя так с вами — безумие. Но чувства сильнее меня.
— А что же вы чувствуете? — тут же сорвалось с языка Вайолет.
Краем глаза наблюдая за ситуацией во дворе, она видела, что Сэм благополучно играет с Бастером, позабыв про взрослых.
Не сводя глаз с лица Вайолет, Чарли скользнул руками ниже.
— Это ясно как Божий день. Я хочу заняться с вами любовью. Не спеша, наслаждаясь каждым прикосновением.
Ее обдало жаром, лицо вспыхнуло.
— Что же вас останавливает? — вдруг осмелела Вайолет.
Глаза его чуть расширились, рука скользнула ниже, лаская нежные округлости ее груди.
— Боялся, что вы меня отвергнете, — промолвил он и, не давая ей ответить, наклонил голову и стал нежно покусывать ее соски сквозь тонкую ткань халата.
Вайолет стояла неподвижно, не в силах двинуться с места. Да у нее и намерения такого не было. Нахлынувшее внезапно желание заставило ее повиноваться каждому прикосновению, каждому движению Чарли.
Наконец он оторвал губы от ее груди и стал медленно, поцелуй за поцелуем, подниматься выше.
— А что, если я сейчас возьму вас на руки и отнесу к себе в постель? Вы позволите мне любить вас?
Да, позволит ли она? В этот миг ей казалось, что она ни в чем не сможет ему отказать. Но все-таки тоненький голосок разума пробился через пелену пьянящего желания.
— Сэм может войти в любую минуту.
— Это единственное, что вас останавливает? — Он целовал ее глаза, щеки, губы…
— Нет. Но я…
Не дав ей закончить, он притянул Вайолет к груди и страстно припал к ее губам. И на этот раз им двигал не гнев, а страсть.
У Вайолет задрожали колени, она вцепилась пальцами в его плечи и закрыла глаза от наслаждения.
А когда открыла их, переводя дыхание, ей сразу бросилась в глаза его насмешливая улыбка.
— Ну так кто из нас двоих лжет? — поинтересовался он.
Она заколотила кулаками в его грудь.
— Отпустите меня сейчас же! Вам нужна не я. Вас устроит любая женщина. Лишь бы вы могли держать ее в узде и знать, что она терпеливо ждет вас дома, пока вы забавляетесь вашим шестизарядным пистолетом.
Чарли помрачнел. За короткое время их знакомства она ни разу не видела его таким суровым.
— Да что вы вообще знаете о моей жизни?
— Джастина сказала, что любимая женщина бросила вас. Остальное я домыслила на основании ваших же откровений. Работа для вас превыше всего, остальное — потом, если хватит времени.
— Анджела никогда не была моей любимой женщиной. И потом, как вы представляете себе мою работу?
— Да никак! — Вайолет вздернула подбородок. — Почему бы вам не рассказать мне о ней?
Чарли какое-то время молчал, его взгляд стал стальным и непроницаемым.
— Что-то не тянет, — промолвил наконец он, повернулся спиной и направился к двери. — Приготовьте-ка лучше завтрак. А мне надо позвонить.
Вайолет подняла голову и расправила затекшие плечи. Уже почти два часа она просидела за кухонным столом над бухгалтерской книгой, счетами и квитанциями, которые ей вручила Джастина около двух недель назад.
Работа эта была Вайолет по душе. Тем более что при дружелюбии и нетребовательности Джастины Вайолет приходилось подчас напоминать себе, что она на нее работает. Но стоило ей, уложив Сэма спать, усесться с работой за стол, как ее одолевали неприятные воспоминания об Амарилло.
Можно себе представить, как взбесился Рекс, когда узнал, что она уехала и увезла его внука. Он наверняка уже послал ей вдогонку своих наемников. Слава Всевышнему, что они до сих пор не напали на ее след.
Вайолет с усталым вздохом протерла глаза и опустила их на графы кредита и дебета в бухгалтерской книге. Тут все так понятно и просто, что даже школьник старших классов мог бы разобраться. То ли дело отчетности Рекса в компании «О'Делл Пэкинг компании». Все данные заносились в компьютер, и за неделю приходилось обрабатывать огромные объемы информации.
Было время, когда Вайолет горько сожалела о своих математических способностях. Не обладай она ими, никогда бы не докопалась до истины, не поняла бы, что Рекс и его дружки сбывают на бойню ворованный скот.
Закрыв глаза и поморщившись, она вспомнила, как, уличив свекра в мошенничестве, приперла его к стенке. Но когда она пригрозила обратиться в полицию, тот пришел в неописуемую ярость и начал угрожать.
Он не допустит, кричал Рекс, чтобы она погубила его из-за нескольких жалких голов скота. Что он не позволит ей увезти Сэма. Внук должен остаться у него, и он добьется этого любой ценой. Даже если придется донести на нее.
Стараясь отогнать от себя отвратительные воспоминания, Вайолет поднялась со стула и босиком прошлепала к двери с сеткой, выходившей во двор.
Рекс умудрился как-то пронюхать о ее столкновении с законом в штате Джорджия. В случае необходимости он не преминет использовать эти сведения, чтобы получить опеку над внуком. Твердой уверенности в том, что он ее получит, разумеется, нет. Но ведь судья может отнестись неблагосклонно к матери, которая пыталась заложить ворованные вещи. Пойди докажи, что она и не подозревала, что те вещи, которые отец попросил ее заложить в ломбард, были ворованные. Она пошла ему навстречу из жалости, и это стало роковой ошибкой. Он уверял дочь, что у него нет денег на хлеб, а на самом деле ему нужен был не хлеб, а бутылка.
Стараясь не вспоминать унизительное прошлое, Вайолет уперлась носом в сетку и вгляделась в окружающую темноту. Солнце уже больше двух часов назад скрылось за горами, а Чарли все еще не вернулся. После того, как мать однажды привезла ему пачку бумаг, он что ни день отлучается из дому и отсутствует все дольше. Куда и зачем он ездит — ей неизвестно, а спросить она не решается. Но тоскует по нему. Очень сильно.
До нее донесся шум машины, он приблизился и замолк у ворот дома. Вайолет заставила себя не двигаться с места. Скорее всего, это Чарли, и незачем давать ему понять, как сильно она по нему скучала. После того, как он во время взаимных ласк поднял ее на смех, Вайолет старалась держать Чарли на расстоянии.
— Что вы тут делаете так поздно? — спросил он.
Только теперь она разрешила себе оглянуться на Чарли. Джинсы и рубашка на нем покрылись пылью, глаза смотрят устало.
— Изучаю отчетность вашей матушки, — сообщила она, засовывая руки в карманы шортов и возвращаясь к столу.
— Никакой спешки с этим нет, — нахмурился Чарли. — К тому же это делается для налоговой инспекции, и сведения туда подаются только в середине августа.
Вайолет принялась складывать бумаги, а Чарли вытащил бутылку воды из холодильника.
— То есть через полтора месяца. Но в середине августа меня здесь уже не будет. А оставлять работу недоделанной не в моих правилах.
Она убрала бумаги в шкаф и вернулась к столу, у которого уже уселся Чарли. Ей было приятно смотреть на него и невыносимо думать о предстоящем отъезде. А почему, она не могла понять.
— Кстати, о работе, — сказала Вайолет. — Сегодня я закончила клеить обои в ванной.
— Зря вы не дождались меня, — с усталым вздохом промолвил он, вытягивая ноги в запылившихся ботинках. — Я бы вам помог.
— Если я стану вас ждать, работа вообще не будет двигаться.
— А вам не терпится уехать поскорее? Вайолет действительно с каждым днем все чаще думала об отъезде. Стоимость ремонта машины она еще не отработала, но собиралась выписать механику чек из банка в Амарилло.
Рекс со временем неизбежно узнает, что она сняла деньги со счета, но к этому времени они с Сэмом будут уже далеко. Быть может, даже близ Северной Калифорнии. Известный риск есть, конечно, но рискнуть стоит, а то они с Сэмом с каждым днем все больше привыкают к обществу техасского рейнджера.
— Возможно, — тихо промолвила она.
— Почему же? Не нравится работа?
— Работа как работа. Просто меня зовет дорога. Нам с Сэмом необходимо как можно скорее обосноваться где-нибудь. Чтобы он успел привыкнуть к новому дому и обстановке до того, как пойдет в детский сад. Это важный период в жизни ребенка, а я хочу, чтобы у Сэма все сложилось как можно лучше.
— Если вы так озабочены будущим Сэма, то какого черта сбежали из Амарилло? — мрачно спросил Чарли.
Ошарашенная неожиданным вопросом, Вайолет резко повернулась к Чарли.
— Потому что… — Но тут слова застряли у нее в горле. Она ничего не может рассказать этому человеку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19