Петя завел себе девушку, а Маруся – мужика. Так тоже можно жить.
Мы вышли из аэровокзала, повернули направо и пошли вдоль здания.
– У вас тепло, – сказала я.
– Да, – кивнула Маруся. – Но наверное, ненадолго. На следующей неделе опять обещали похолодание. Тебе повезло. Или, может, это ты привезла нам такую погоду? Как там у вас, в Москве?
– Минус два – минус три.
– Значит, это действительно ты, – рассмеялась Маруся. – Ага! – воскликнула она. – Вон, вижу. – И замахала рукой.
Ярко-красный маленький «пежо» тронулся со стоянки и подкатил к нам. Дверца со стороны водителя распахнулась, и появилась молодая дама в темной кожаной куртке, отороченной черным мехом.
– Вы быстро, – произнесла она, вместо приветствия.
– У нее не было багажа, – ответила Машка.
– Добрый вечер, – сказала я, разглядывая даму.
– Ой, простите! – воскликнула она. – Здравствуйте. С приездом. Меня зовут Алена. – И протянула мне руку.
Я сняла перчатку и пожала ее ладонь:
– Ира. Очень приятно.
– Сумочку сюда. – Маруся тем временем хлопотала у багажника. – Все. Садимся. Ирка, ты – вперед.
– Почему? – запротестовала я. – Я же гостья. Сяду сзади.
– Нет. – Машка подтолкнула меня к передней дверце. – Я не люблю ездить впереди.
– Она и сюда ехала сзади, – подтвердила Алена. – Садитесь, садитесь.
Я забралась в салон. Тепло. Все же я успела немного подмерзнуть. Что значит с непривычки. Алена села на свое место и зажгла свет.
– Пардон, я тут уронила… – Она наклонилась и стала шарить рукой по полу.
– Может, сюда укатилось, – подала с заднего сиденья голос Маруся.
– Нет, все, нашла. – Алена выпрямилась и повертела у меня перед носом кулачком с зажатым в нем мобильником.
На среднем пальце ее руки тускло блеснуло кольцо с крупным желтоватым камнем.
Стоп.
Алена. Кольцо с топазом. Каштановые – как я успела рассмотреть – волосы. И эти духи… Ну конечно же «Ле па Кензо».
Стоп. Стоп. Или я совсем сошла с ума или одно из двух.
– Машка, – повернулась я к Марусе, – это кто? – и бесцеремонно ткнула в Алену пальцем.
– О! – ответила Машка и рассмеялась. – Я совсем забыла. Она же ничего не знает.
Алена с улыбкой смотрела на меня.
– Да, – кивнула она, – это я. Прикольно, правда?
Прикольно? Скорее, странно. Или если еще точнее – страннее не придумаешь.
– Но… – начала я.
– Сейчас мы тебе все расскажем, – перебила меня Машка. – Поехали, да?
Алена кивнула и вдавила педаль газа. Мы сорвались с места так резво, будто собирались участвовать в гонке «Формула-1».
– Сори, – сказала Алена, – езжу еще не очень.
– Новая машина, – пояснила мне с заднего сиденья Машка.
– Первая машина, – поправила ее Алена.
Бред какой-то. Просто две подружки.
– Ну? – повернулась я к Марусе. – Вы обещали все рассказать.
– А… – задумалась Машка, – а с чего началось-то все?
– С магазина, – подсказала Алена. – Когда я пришла к Пете…
– Да, точно, – подхватила Машка, – когда ты пришла к Пете и учинила ему скандал.
– Скандал? – переспросила я. – За что?
– За все, – ответила Алена. – За то, что врал.
– Что, – я не могла сдержать усмешки, – не хотел жениться?
Алена фыркнула:
– Если бы.
– У нее был парень, – вмешалась Маруся, – а Петя ревновал. И сказал ей, что Алекс, ну, в смысле Аленин парень, собирается жениться на одной там. Что она беременна и всякое такое. И принес, представляешь, даже какие-то документы, которые это подтверждали. Вроде как он специально нанял частного детектива, и тот ему все это раскопал…
Я слушала Машку, открыв рот. Частный детектив? Документы? Впрочем, чему я удивляюсь? Нанял же Петя адвоката на второй день после того, как Маруся убежала из дома.
– Так вот, – продолжала тем временем Маруся, – все это было вранье. Бумаги эти.
– То есть? – спросила я.
– Сфабрикованы, – пояснила Алена. – Он же принес ксерокопии, а с ксерокопиями можно сделать все, что угодно.
Я кивнула. Это точно. Ножницы, замазка, ксерокс, ловкость рук и никаких проблем.
– Алена узнала об этом и решила проучить его, – сказала Машка.
– Да не то чтобы решила, – поправила ее Алена, – просто вдруг накатило желание взглянуть ему в глаза и сказать все, что я думаю по этому поводу.
– И залепить ему пощечину, – добавила Машка.
– Это был экспромт, – возразила Алена.
– В общем, – продолжала Маруся, – она приехала к нему в магазин, вошла, отвела в угол и выдала все. И в конце…
– Потом я поворачиваюсь, – вклинилась в Машкин рассказ Алена, – и вижу знакомое лицо. Не могу сразу вспомнить, откуда знаю эту женщину, но машинально говорю: «Здравствуйте». А она мне тоже – «Здравствуйте». И спрашивает: «Вы меня не помните?» И тут я вспоминаю. Самолет. Говорю: «Ну, как же, как же, помню отлично». И интересуюсь: «А что вы тут делаете? Покупаете что-то?» Не то чтоб мне в тот момент было действительно интересно, но, знаете, я была как на автопилоте. Болтала лишь бы болтать, чтобы прийти в себя.
– А я ей отвечаю, – подхватила Машка, – нет, заехала к мужу. «К мужу?» – спрашивает она. Да, говорю, к тому, которому вы только что по физиономии съездили.
Они обе улыбаются. Я же чувствую себя как будто в некоем сюрреалистическом фильме. Алена коротко взглядывает на меня.
– На самом деле это было не так весело, как звучит сейчас, – говорит она. – На самом деле это было… – она делает паузу, видимо подбирая подходящее слово, – опустошающе, что ли… Я смогла ей тогда ответить только: «О!» – или что-то в этом духе и ушла. Это уже потом… Ой! – вдруг воскликнула она. – Тормознем? Мне надо заправиться.
– Конечно, – хором ответили мы с Марусей. Алена заехала на заправку, взяла деньги и побежала к диспетчеру. Я проводила ее взглядом.
– Не могу поверить… – сказала я.
– Он ей был не нужен, – вздохнула Машка.
– Кто? – повернулась я к ней. – Ее парень?
– Петя.
– С чего ты взяла?
– Она так сказала.
– И ты ей поверила?
– Да, – кивнула Маруся. – Поверила.
– Но как же ее дифирамбы Пете в самолете? – вспомнила я. – Великая любовь. Два года безоблачных отношений. Квартира. Гогеновские мотивы на стенах.
Машка улыбнулась:
– Придумала. Она все придумала. Они знакомы с прошлой зимы. Квартиру она купила сама. Стены расписывала подружка, дизайнер.
– Зачем? – удивилась я. – Зачем ей это было нужно?
– Хотела показать, что у нее все хорошо. Чтобы я не жалела ее.
Я посмотрела на Алену, болтавшую с парнем, заправлявшим соседнюю машину. Сколько ей там? Тридцать три? Тридцать пять? Не помню, но помню, что где-то около этого. Наверняка все уже достали своими вопросами: почему не замужем да когда собираешься? Знакомое дело. С годами вырабатывается защитная реакция. У кого какая. Я лично посылаю всех куда подальше. Мол, не ваше дело. У Алены, видно, нервы потоньше моих – она предпочла врать.
Алена подошла к машине, открыла дверцу и сказала:
– Знакомого встретила. Еще десять минут и поедем. Мы с Машкой дружно кивнули. Алена бегом вернулась к парню.
– У нее куча знакомых, – проговорила Маруся.
– Похоже на то, – сказала я. – Но, Машк, как все-таки вышло, что вы?..
– Я ей позвонила, – ответила она.
– Телефон-то где взяла? – удивилась я.
– У Пети. В мобильном.
Как все просто.
– Зачем? – спросила я. – Зачем ты ей позвонила?
– Хотела знать, что там на самом деле происходит, – подумав, ответила Машка. – Такое это противное состояние, когда ты тыкаешься, как в потемках. А потом… – она замялась, – она мне понравилась…
– Понравилась? – Удивлению моему не было предела.
– Она милая, – сказала Машка.
– Согласна, но ведь она и Петя…
– Он был ей не нужен, – сказала Машка.
– Но ведь что-то у них было, – возразила я. – Зачем она тогда?..
– Мне кажется, у нее было такое время, когда все, вот все. – Машка задумчиво смотрела в окошко. – Когда кажется, что больше нечего ждать. А тут Петя. Со своим обожанием.
– Петя? – изумилась я. – С обожанием?
– Ты бы видела его лицо, когда она заявилась в магазин. Он был просто никакой. Коврик под ногами. Я уже начала подозревать, что он втрескался в нее по уши, но когда увидела его, просто остолбенела. – Машка, немного помолчав, добавила: – И продолжает ведь… Видно, его здорово зацепило. Жалко его иногда становится.
– Жалко? – усмехнулась я. – И что?
– Ничего, – пожала плечами Маруся. – Просто жалко.
Я зевнула.
– Устала? – озаботилась Маруся.
– Да нет. Перелет. Может, поэтому зеваю.
– Она похожа на тебя, – вдруг сказала Машка.
– Кто? – Я уставилась на нее.
– Алена. Я все время думала об этом. И когда в Москве была, и потом. Знаешь, у меня ведь совсем никаких подруг тут не завелось за все эти годы…
– Знаю, – кивнула я.
– А тут Алена. Я и подумала… – Маруся смущенно улыбнулась, – когда поняла, что там все не так, как казалось вначале. Я подумала, может, мы сможем с ней подружиться. Как с тобой. Ты ведь не против?
Я вздохнула:
– Марьяна, ну ты даешь!
– Что? – испугалась Машка.
– Да делай ты что хочешь. Это же твоя жизнь. И нечего на других оборачиваться.
– Все! – Дверца распахнулась, и Алена, слегка припорошенная снежком, нырнула в салон. – Извините, но нужно было кое о чем договориться.
– Это не просто, – задумчиво проговорила Маруся.
– Конечно, – кивнула я. – Но лиха беда начало.
– Вы о чем это? – поинтересовалась Алена, поворачивая ключ в зажигании.
– Да так, – сказала я, – о жизни. Алена весело рассмеялась:
– Смешная штука, правда? Да, забавная.
ЭПИЛОГ
Маруся
Светка родила девочку. И решила, что на роль крестной матери, кроме Ирки, больше никто не годится. Так что Ирке пришлось оформлять себе визу и лететь в Гамбург на крестины. Когда вернулась, написала мне, что Гамбург, конечно, так себе, в смысле по сравнению с другими немецкими городами, но Светкин мужик ей понравился. Хлопотал вокруг ребенка и Светки как вполне добропорядочный папаша. Может, у них что и сложится. Вот было б здорово! Я так Ирке и ответила. Но думаю, она опять покачала головой, что, мол, Марьяна в своем репертуаре – все еще цепляется за иллюзорные ценности. А как же не цепляться? Это уже привычка. Ее не искоренить. Все равно буду всегда радоваться за тех, кто женится и рожает детишек. Есть в этом счастье, что бы там Ирка мне ни говорила. И как бы ни переменилась моя жизнь.
Я не развелась с Петей. И не собираюсь пока. Зачем? Вот здесь меня, наверное, можно назвать примерной Иркиной ученицей. Если у тебя уже что-то есть, то для того, чтобы его менять, нужны резоны, и эти резоны не должны диктоваться условностями, которые нам навязывает общественное мнение. Как я заговорила? Самой смешно. Но в то же время и приятно.
Словом, внешне в нашей семье все по-прежнему. Но каждый из нас, включая и детей, отлично понимает, что происходит на самом деле. Я живу своей жизнью, Петя – своей. Они пересекаются только на хозяйстве, которое мы ведем вместе. Петя дает деньги, я слежу за всем. Никакого секса. Никаких личных разговоров. Я перестала ждать от него внимания, он перестал относиться ко мне как к принадлежащей ему вещи. Мы не разговаривали об этом ни разу. Ни о чем не договаривались. Все произошло само собой. По умолчанию. И как ни странно, наши отношения улучшились.
Правильно ли я делаю? Сколько это все продлится? Не знаю. Даже не задумываюсь. Просто потому, что мне некогда. Все время чем-то занята. Работа, бухгалтерские курсы, компьютерные… Устаю ужасно. И не только из-за того, что каждая минута расписана, а еще и оттого, что постоянно приходится ломать себя. Делать что-то, чего я никогда не умела. Ругаюсь иногда, хнычу, но иначе ведь ничего не получится, верно? Алена вот еще пытается запихнуть меня в автошколу. Говорит, заберешь у Пети его старенькую «ауди», а он пусть на новой машине ездит.
Забавная она, ей-богу! Вся в своей любви к этому парню из банка. Видела я его – такой обычный. Ну, высокий и фигура спортивная, на лицо же совсем ничего собой не представляет, а Алена закатывает глаза – мол, он просто фантастический! Что значит чувства.
Петя наконец это тоже понял. Алена говорит, он почти отстал от нее. Не ходит, не звонит. Может, если только втайне следит за ней. Она мне рассказывала, как уличила его. Я подумала тогда: вот Петя бедняжка. Совсем не в его характере поддаваться чьей-то власти, а тут на такие унижения шел, что просто немыслимо.
Любовь… Я вот недавно об этом думала и поняла, что сама такой всепоглощающей любви ни к кому не испытывала. Влюблялась часто, но все это были поверхностные чувства. А так, чтобы забрало всю меня целиком – нет, никогда. Только к ребятишкам, но это совсем другая песня.
* * *
Как любопытно устроена жизнь! Смолоду кажется, вот сначала учеба, потом любовь, потом замужество, дети, карьера. Следом внуки и умиротворение. Но на самом деле все происходит не так. Не по схеме. Не по порядку. Светка рожает в тридцать семь. Алена влюбляется в первый раз в тридцать три. Я принимаюсь лепить карьеру почти в сорок. Впору растеряться. Но наверное, в этом есть какой-то свой смысл. И порядок. Только нам он кажется хаосом. И от этого мы мучаемся и страдаем. Но – не следует. Потому что каждый проживает свою собственную жизнь, получая все в свое время. Главное только – успеть схватить этот дар судьбы. Мне кажется, я успела.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29