Вот почему он привязан к Бруно.
Прищурив свои раскосые голубые глаза, Юнис выпустила струйку дыма.
— Ты не ругаешь меня за Марко, Марти? Я знаю, ты стараешься все объяснить, но я не могу притворяться в своих чувствах к Марко, когда я вижу, что он стоит между мной и мужем. По крайней мере, я честно об этом говорю.
Мартина, чувствуя, что ей хочется пить, отпила кофе.
Решившись, она сказала:
— Ты слишком честна. А почему бы тебе немного не пересмотреть свои чувства? Мне кажется, ты слишком усложняешь ситуацию, которая может разрешиться со временем. Проблемы с медвежонком не будет, как только Марко обретет чувство. В данный момент у него никого нет, кроме Бруно. Будь я на твоем месте, я бы никогда не стала так делать. Извини, но ты всегда была близка мне, как сестра. — Она улыбнулась, и ее нежная теплая улыбка вызвала такую же реакцию у Юнис. Несмотря на свою раздражительность, Юнис выглядела очень привлекательно в брючном костюме из белого шелка, который удачно подчеркивал ее загорелую шею, цвет лица и льняные волосы.
— Извини, — произнесла она, чувствуя себя виноватой.
Мартина приятно улыбнулась.
— Вот в чем все дело. Ты начинаешь ходить кругами, ища себе прощения. Не таким путем надо действовать с Бруно.
Юнис тряхнула головой, как будто в этом была не ее вина.
— Я знаю, у Бруно сердце разбито из-за смерти Паоло, и делаю, конечно, все, что могу. Но он так предан Марко…
— Внимателен, скажем так, и благороден по отношению к тебе, — заключила Мартина. — Относись так же к маленькому потерянному мальчику, как и Бруно, и ты найдешь союзника, а не противника в лице своего мужа.
Мартина наблюдала за реакцией Юнис на сказанное ею, надеясь, что та мудро отнесется к ее вмешательству. Ей ни в коем случае не хотелось, чтобы их отношения испортились. Она слишком любила ее. К сожалению, Мартине было свойственно некоторое упрямство, заставлявшее ее рассматривать каждую проблему со всех сторон. Сердцем она была с Марко, и ее беспокоило, что когда-нибудь мальчик может узнать об обстоятельствах гибели своего отца. Но ее волновало и положение Юнис, и все это было написано на ее лице. Юнис положила ладонь на руку Мартины.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя омерзительно, Марти. Боюсь, что все эти дни я сама не своя, — призналась она извиняющимся тоном. — Ты права, я знаю, что я должна поговорить с Бруно, рассказать о том, как я себя чувствую, но что-то мешает мне, сидит где-то в глубине. — Она глухо засмеялась. — Совсем иное дело с тобой. Между нами то доверие, которое осталось с тех пор, когда мы вместе росли. Ты нисколько не изменилась. Так же добра и все понимаешь, как и раньше. — Юнис погасила сигарету. — А здесь я вешаю на тебя свои проблемы! Забудем об этом. Какая программа у тебя на сегодня? Что-нибудь особенное?
— Я видела довольно хорошие сандалии для мамули, когда ходила по магазинам. Хотелось бы купить их. — Внезапно Мартина озорно улыбнулась. — А что, если мы потом пойдем в Торчелло и посмотрим, что там делают Бруно с Марко? Мне бы хотелось увидеть строящийся дом. Должно быть интересно.
Когда они вышли на улицу, стояло удивительное утро. Ночью прошел дождь, теплый летний дождь, следы которого быстро высохли на солнце, зато воздух стал кристально чистым, вселяя ощущение бодрости и здоровья. Мартина купила сандалии и несколько других сувениров, после чего они выпили по чашечке кофе.
Путешествие в Торчелло, занявшее немногим более получаса, заставило пройти их по разным местам. Мартина увидела бедные, полуразрушенные дома и церкви. Они шли через заросшие густым кустарником брошенные дворы, выглядевшие угнетающе. Но Мартина была рада новым местам.
Тропинка вдоль канала привела их к руинам старого монастыря, где не было никаких признаков жизни. И тут же, за поворотом, они увидели расположенные вдоль дороги лотки с сувенирами для туристов. На вопрос Юнис, где здесь площадка со строящимся домом, им объяснили, что нужно пройти через поле, а затем по необкатанной дороге.
Их путь оказался довольно трудным: надо было продираться через переплетающиеся виноградные лозы, цеплявшиеся за одежду и волосы. Мартина находила все это очень забавным, но не Юнис. От ее безукоризненной прически почти ничего не осталось, и с ней чуть не случилась истерика, когда они вдруг оказались перед заросшим прудом.
Немного расстроенная, Мартина размышляла о том, насколько они с Юнис изменились по сравнению с прошлым. Были времена, когда они со своими братьями проводили целые дни на природе, просто наслаждаясь свободой, ощущая привкус соли на губах от близкого моря и подставляя волосы ветру. Теперь, попав в мир благополучия, Юнис отказалась от прежних радостей и как-то потеряла чувство юмора.
— Для тебя все хорошо. Тебе нравится это, — ворчала она, когда Мартина помогала ей выбраться из колючей ежевики. — Тебе идет быть взъерошенной, а я чувствую себя как пугало.
— Прекрати волноваться. Бруно понравится твой растрепанный вид. Ты по-прежнему выглядишь самой красивой блондинкой на островах, — постаралась успокоить ее Мартина.
Так они продвигались вперед. Наконец, чтобы уберечь свои лица от ежевики, они вышли из кустов. Дорога слева, к большому неудовольствию Юнис, вывела их прямо к стройке.
Их встретил звук топоров и детский смех. Прямо перед ними стояла строящаяся вилла, где деловито сновали рабочие. Но никаких признаков Бруно. А потом они увидели его и Марко. Оба сидели на импровизированной скамейке — доске, положенной на камень.
Мартина чувствовала себя виноватой, что они застали их врасплох, помешав уединению, но Юнис, не раздумывая, направилась к ним. Бруно заметил их, спустил Марко на землю и пошел навстречу.
— Вот уж действительно сюрприз, — произнес он, с любопытством глядя на жену, у которой на голове торчали два прутика. — У тебя выросли рожки, tesoro, — улыбнулся он, доставая их с нежностью.
— Слава Богу, это всего лишь веточки! Мартина, проследив за его взглядом, позволила себе рассмеяться. Юнис же было не до смеха. Лицо ее приняло жесткое выражение.
— Бруно! — вскричала она.
Это было слишком. Откинув голову назад, Бруно зашелся в смехе.
— Не сердись, дорогая, — прошептал он, подлизываясь, с гордостью глядя на жену. — Даже если бы у тебя выросли настоящие рожки, я все равно любил бы тебя.
Он обнял ее за плечи, и они пошли через участок навстречу рабочим. Марко, разочарованный, получил в утешение от Мартины плитку шоколада. Следующие полчаса доставили ей истинное удовольствие: Бруно водил их по наполовину выстроенной вилле и давал необходимые разъяснения.
Завтракать они отправились в находящуюся рядом небольшую гостиницу, непритязательную, но довольно приятную. Современный бар и изощренный интерьер соседствовали с византийским стилем. Было очевидно, что хозяин, тепло приветствовавший Бруно, хорошо его знает. Жена хозяина провела их наверх, где они смогли умыться, и вскоре они все вместе сидели за столом, куда им подавалась великолепная еда.
Хозяин и два официанта почтительно обслуживали их. Только что прибыл пароход с туристами и несколько частных лодок, столики быстро заполнились людьми. Вокруг запахло ароматом аппетитных блюд, зазвенели стаканы, все наполнилось гулом голосов. И вдруг раздался звонкий голос Марко, который с удивлением воскликнул:
— Дядя Доминик здесь!
Мартина повернулась и увидела Доминика, сидящего за столиком на некотором расстоянии от них. С ним было еще три человека. Услышав свое имя, он обернулся и со своей обычной улыбкой помахал им рукой. Затем что-то сказал одному из официантов, и тот быстро подошел к их столику.
— Синьор Бернетт ди Равенелли будет рад, если вы присоединитесь к нему позднее на террасе выпить чашечку кофе, — с почтительным поклоном передал он приглашение Доминика.
В течение всего остального времени Мартина смотрела на спину и широкие плечи Доминика. В его спутниках она узнала американцев, которых видела в опере, — Элдреда и Эми Янг и их дочь Кэй. Она видела его четко очерченный профиль, когда он повернулся, разговаривая с девушкой, сидящей рядом. По всей вероятности, они были добрыми друзьями, если не больше.
Да, у него был широкий выбор. С одной стороны, Майя, которая была теперь свободна и могла снова при желании выйти замуж, с другой стороны — эта яркая блондинка, у которой не было на пальце кольца, не говоря уже о других дочерях честолюбивых матерей, жаждущих получить для них выгодные партии. Сознавая это, Мартина убеждала себя, что она должна раз и навсегда выбросить его из головы. Но сейчас она не могла отказать себе в удовольствии незаметно наблюдать за ним с той нежностью, которая охватывает при взгляде на любимого человека. С тоскою смотрела она на линию его спокойного, чуть выдающегося чисто мужского носа и на его решительную, четко очерченную нижнюю часть лица. Ее страстно влекло к нему, но она подавила в себе это желание, присоединившись к беседе за своим столиком. Чувство беспокойства, возникающее у нее от присутствия Доминика, подавляло все остальные чувства. Это раздражало ее, но она ничего не могла поделать с собой. Такое состояние продолжалось до тех пор, пока не закончился ленч и они не перешли на террасу в ожидании Доминика с друзьями. Здесь она почувствовала себя несколько спокойнее. Сама выбрав себе место, она села на дальнее из стоящих полукругом кресел рядом с Бруно, Марко и Юнис, которые с удовольствием смотрели на окружающий террасу сад. Наконец пришли Элдред и Эми Янг, севшие рядом, за ними следом Кэй с Домиником. Янги были в восторге от ленча, который, по их мнению, оказался не хуже, чем в первоклассном ресторане. Юнис, также хорошо чувствующая себя после ленча и совсем пришедшая в себя после прогулки в Торчелло, начала рассказывать об их приключениях. Она нахваливала силу духа Мартины и ее отвагу, говорила, что она была бы хорошим спутником в подобном путешествии.
Мартина, почувствовав, что стала центром внимания, вспыхнула и от всей души пожелала, чтобы Юнис забыла о ее присутствии. Однако Доминик подхватил эту тему. Со скептической улыбкой в глазах он достал из кармана сигареты.
— Ты удивляешь меня, — произнес он, растягивая слова. — Я скорее бы тебя назвал более стойкой, Юнис. У мисс Флойд такой нежный вид, который говорит о том, что она нуждается в защите. Она согласится со мной, если я скажу, что ее нельзя отнести к людям спортивного склада.
Юнис засмеялась, потянулась к нему за сигаретой и без всякого злого умысла добавила:
— У Мартины достаточно силы и энергии, чтобы наслаждаться жизнью, не обращая внимания на всякие условности. — Она криво усмехнулась. — Мне кажется, замужество подавило меня в этом отношении.
— А что скажете вы по этому поводу, мисс Флойд? Думаете ли вы, что замужество и вас заставит смириться?
Посмеиваясь, он перехватил ее взгляд, и Мартина снова почувствовала, что все смотрят на нее с любопытством.
— Я никогда не думала об этом, — честно призналась она. — С замужеством человек в любом случае меняется. И если я должна стать единым целым со своим мужем, меня не будет беспокоить, что я потеряю свое собственное «я».
— Действительно? — с сомнением произнес Доминик. Он так пристально смотрел ей прямо в глаза, что начало казаться, что здесь, кроме них, никого больше нет. — Может быть, все будет зависеть от того, насколько удачен брак? Я бы сказал, что вы относитесь к тому типу людей, которые любят всем сердцем. В таком случае вы неизбежно при замужестве потеряете свое собственное лицо.
У нее на эти слова был готов только один ответ. Она буквально уже отдала добровольно часть себя этому человеку. Она едва ли могла сказать ему об этом и от всего сердца надеялась, что он никогда не узнает об этом.
Чувствуя тупую боль внутри, Мартина увидела официанта, несущего им кофе. Тема была оставлена.
Затем стали говорить о Марко, который интересовал всех. Марко, стоявший между коленями Бруно, попивал лимонад через соломинку. Кэй заметила, что он очень привлекательный. Бруно вкратце рассказал им о той трагедии, которая произошла, но, учитывая присутствие мальчика, только заметил, что его отец погиб во время пожара на вилле. Затем тактично перевел разговор на Майю, которая сейчас находится на одной из его вилл на греческих островах.
Американцы живо заинтересовались этим сообщением, поскольку Греция была следующим местом, куда они должны были поехать. Бруно сердечно пригласил их остановиться именно у него на вилле, если они не возражают. Майя будет только рада побыть в такой компании.
Мартину интересовало, совершают ли американцы кругосветное турне или они собираются вернуться потом в Венецию. Из их разговора она поняла, что Доминик познакомился с ними во время своего пребывания за границей. Было совершенно очевидно, что это состоятельные люди и что у них хорошие отношения с Домиником. Кэй Янг была красива, а Доминик любил красивых. Кроме того, создавалось впечатление, что ему нравится ее общество.
Первым поднялся Бруно, за ним все остальные. Но перед этим американцы объявили, что в этот день они устраивают прощальный вечер в своей гостинице и ждут их всех к себе. Мартине не очень понравилось это. Туда должен был пойти и Доминик, а ей хотелось держаться от него как можно дальше. Она ничего не имела против Янгов: Элдред и Эми были очаровательные, очень дружелюбные люди. Что касается Кэй, Мартина была уверена, что обожающие родители разбаловали ее. К тому же она проявляла явный интерес к Доминику.
Мартина особенно заметила это в тот вечер, когда она вместе с Юнис и Бруно пришла на прощальный обед. Кэй сидела между Домиником и молодым американцем. У последнего был такой вид, будто перед ним вообще никого, кроме нее, не было, и выглядел он довольно странно, начиная от коротко подстриженных волос и безвкусного, но дорогого костюма до грубо скроенного лица. Он был довольно обескуражен заигрыванием Кэй, которая делала это нарочно, в пику Доминику. Мартина посочувствовала ему. У этой девицы были шоры на глазах, если она думала, что Доминика можно заинтересовать таким образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24