Хаджи Михали, видимо, только что кончил завтракать. Талос стоял у притолоки и, явно наслаждаясь происходящим, теребил свои светлые волосы.
— Разве там войны нет? — не повышая голоса, сказал Нис.
— Есть, — сказал Хаджи Михали. — Но и здесь война.
— Дело будет решаться там. Где-нибудь. Только не здесь.
— Здесь тоже. То, что здесь, очень важно. — Хаджи Михали движением головы подчеркнул свои слова.
— Нет.
Они стояли друг против друга, как два борца, выжидательно застывших посреди ринга.
— Чтобы раздавить железноголовых, нужно взяться всем. И нам тут тоже. Это забота не одних только англичан.
— Верно, — сказал Нис. — Но сейчас большая часть этой заботы лежит на них.
— И потому ты пробираешься к англичанам?
— Да, потому. Хоть я не так уж верю в них, — сказал Нис.
И тут на Хаджи Михали вдруг нашло веселье, словно он получил подарок, о котором и не помышлял перед тем. В черных глазах заплясали искорки, а по углам стянулись благодушные морщинки.
— Принимаю тебя, молодой орел, — сказал он улыбаясь.
Нис не знал, что ответить. Эта неожиданная перемена была слишком уж скоропалительна.
— Откуда ты родом? — спросил его Хаджи Михали.
— Из Патраса. Я Галланос.
— Каичник?
— Да. Ходил на каиках с отцом.
— Мятежник Галланос — отец твой?
— Да.
— Я знал его, — довольным тоном сказал Хаджи Михали. — Да его все знали. У меня тут до сих пор есть кое-какое оружие из Кувейта.
— Нас поймали, когда мы везли его, — сказал Нис.
— Знаю это. А что же стало с отцом?
Нис покачал головой:
— Не знаю.
— А тебя отпустили?
— Я сидел в крепости в Лариссе до самого начала войны. Потом меня взяли в армию и привезли сюда, на Крит, вместе с англичанами и македонцами.
— Но почему же все-таки ты хочешь в Египет?
— Здесь нечего делать, — упрямо сказал Нис. — Чтобы довести все до конца, нужна большая сила, а такая сила есть только у англичан.
— Здесь тоже дело найдется. — Хаджи Михали энергично тряхнул головой, и белая грива распушилась.
— С железноголовыми надо покончить раз и навсегда, а здесь это невозможно.
— Послушай меня, — настойчиво продолжал Хаджи Михали. — Все то, что мы готовили метаксистам, теперь обращено против железноголовых. А это не так мало.
— Что же, вы думаете напасть на них?
— Именно так. Забавно, что на долю старшего брата должно прийтись то, что мы готовили для младшего. Если б не война, мы бы уж покончили с метаксистами.
— Все равно это мелочь, — сказал Нис.
— Знаю. Но ведь сейчас речь идет о железноголовых, а это уже серьезно. То есть это то же самое, но только больше. Нужно действовать. И действовать вместе с англичанами, вместе со всеми, кто ведет борьбу против железноголовых. Особняком — не годится.
— Ты уже получил ответ от англичан?
— Нет. Но Экса скоро должен вернуться.
— Значит, дело за этим? Ты ждешь ответа?
— Нет. Мы все равно начнем.
Видно было, что Хаджи Михали полностью и безраздельно захвачен тем, о чем он говорил.
— Что начнете?
— Гавдос.
Гавдос — скалистый остров, напоминающий Мальту, милях в тридцати от Латтоса. Нис вспомнил, как он обходил там прибрежные рифы.
— А что там, на Гавдосе?
— Крепость. Ты разве не знаешь? Там заключены все наши, кто был против Метаксаса. Это тюрьма.
— Да, я слышал про это.
— Там их двадцать человек. Не меньше десяти я знаю лично. Все из Литтоса. Остальные — ловцы губок.
— И ты хочешь идти на Гавдос, чтобы освободить их? — недоверчиво спросил Нис.
— Ну да. Именно. — Хаджи Михали терял терпение. Это был человек, который всегда горел. Белая грива развевалась вокруг его головы, точно пламя.
— А кто охраняет лагерь?
— Пока метаксисты. Мне известно, что железноголовых там еще нет. Представляешь, что будет с этими людьми, когда железноголовые придут туда? Представляешь?
— Да, — сказал Нис. Он думал о Спада.
— Они хуже, чем метаксисты. Там все антиметаксисты, в лагере на Гавдосе. Их нужно освободить раньше, чем железноголовые вспомнят про Гавдос.
Нис ничего не ответил.
Его прежде всего удивило, что немцы до сих пор не заняли Гавдос. Он смотрел на Хаджи Михали и видел, что вовсе это не такой спокойный, благодушный человек, каким он иногда казался. И не такой грозный, одержимый, каким становился в другие минуты. Но и то и другое в нем было. Кроме того, у него был острый взгляд и острый ум — с таким сочетанием приходилось считаться.
— Я просил англичан, которые здесь, помочь нам, потому что мы сами не управимся с орудиями, — сказал он.
— С какими орудиями?
— У нас есть минометы, — сказал Хаджи Михали. — Они для этого дела очень необходимы.
— Откуда они у вас?
— Здесь недалеко упал аэроплано железноголовых, там мы их взяли.
— Сколько их?
— Три. Но до чего хороши. Толстые, как гуси, а сила какая.
— Почему же они так необходимы?
— Без них в бухту Хавро Спати не проберешься. Я тебе объясню почему. На Гавдосе есть три маленьких форта, где установлены пулеметы, и, пока они целы, в Хавро Спати не проберешься. Но они очень высоко. Разрушить форты может только орудие, которое стреляет минами.
— А ночью нельзя подойти?
— Нет. Там кругом рифы, и очень много подводных. Нужно, чтобы было совсем светло.
— Как же вы раньше собирались это сделать? — недоумевая, спросил Нис.
— Мы и не собирались. Думали попытаться гранатами, но у нас нет гранат. Невозможно было что-нибудь сделать, пока пастух Идрис не нашел в горах аэроплано , на котором были минометы. Тогда стало возможно. А потом стало опять невозможно, потому что мы не знали, как с ними обращаться. Потом пришли англичане, и опять стало возможно. Ведь англичане все знают толк в машинах. Вот мы и обратились к ним.
— Как?
— Один из них говорит по-гречески, так что хоть с трудом, но разобрать можно, — сказал Хаджи Михали.
— Англичанин говорит по-гречески? — Нису не верилось.
— Я тоже удивился. Но он заладил одно. Требует, чтоб я дал ему лодки. А где же взять для него лодки? Вот я и обратился к нему за помощью. Как ты думаешь, все англичане умеют стрелять из таких орудий?
— Вероятно, — сказал Нис, хотя он сам не был уверен.
— Потом я дам им лодку. Но не сейчас. Чтобы освободить заключенных с Гавдоса, нам понадобятся все наши лодки. И англичане понадобятся, потому что кто-нибудь должен стрелять из миномета. Да и лишние люди пригодятся.
— И ты пообещал им лодку, если они согласятся?
— Да. Когда все будет кончено. Я охотно дам им свою лодку. Или пошлю Экса отвезти их, если он вернется к тому времени.
— Откуда вернется? — Нис уже проникся чувством важности того, о чем шла речь.
— Я послал Экса на его лодке к англичанам. Он скоро должен возвратиться.
— Знаю. Но куда именно он поехал?
— В Александрию.
— Значит, это через него ты ждешь ответа от англичан из Египта?
— Да.
Сейчас, столкнувшись так близко с человеком, который пытался установить связь с англичанами, Нис вдруг начал сомневаться и понял сомнения Стоуна. Именно здесь, где попытка была уже сделана, это казалось нереальным.
— Как же ты все-таки рассчитываешь подойти туда? — спросил он.
— С моря. Это единственный путь, потому что лагерь, в котором они заключены, наверху, над бухтой Хавро Спати. С суши туда попасть невозможно. Все подступы сильно укреплены.
— И эти три форта держат под огнем всю бухту?
— Да. Когда они стреляют, пройти невозможно. Все три форта надо разрушить. Поэтому начинать должны минометы.
— А как вы попадете туда, кто проведет вас? — настаивал Нис.
— Сарандаки, ловец губок, знает путь как свои пять пальцев. Он много раз нырял за губками в бухте Хавро Спати, еще до Метаксаса. Но это будет не просто.
— Стрелять из минометов с лодки тоже не просто.
— Это уже дело англичан, — твердо сказал Хаджи Михали. — Если они согласятся, это уж их дело. Но мы зависим от их уменья, потому что форты закрывают доступ в Хавро Спати.
— А если форты удастся разрушить? — Мало-помалу весь план становился ясен Нису.
— Остаются еще проволочные заграждения на берегу, в том месте, где песок. Понимаешь, лагерь устроен на высоком обрыве. Сейчас же за проволокой начинается ущелье. Это единственный путь в лагерь.
— И проволока загораживает его?
— Да. Но если англичанам удастся разрушить форты, с проволокой справиться будет не трудно. Прежде всего надо разрушить форты.
— Какой там гарнизон?
— Мы не знаем. Но в Элезии на Гавдосе гарнизон большой. И надо все сделать очень быстро, чтобы оттуда не успело подойти подкрепление.
— Все это будет очень трудно, мне кажется, — живо сказал Нис.
— Да, не легко, — сказал Хаджи Михали. — Но если ты и в самом деле знаешь по-английски, как я слышал от Талоса, ты уговоришь англичан.
— Попробую, — сказал Нис, не задумываясь.
— Где сын Галланоса выучился английскому языку?
— На Кипре.
— Ну вот ты и уговоришь их. Можешь ты сделать так, чтоб они тебя послушались?
— Не знаю, — отвечал Нис. — Странно, что англичане не взяли лодок просто так.
— Взять просто так они не могут.
— Им настолько не терпится уехать, что я не удивился бы, — с усмешкой сказал Нис.
— Лодки у нас стоят в закрытой бухте, — сказал Хаджи Михали. — Не думай, что мы так доверчивы. Я сказал тому, который говорит по-гречески, что расстреляю всякого, кто вздумает взять лодку без спроса. Да, всякого, и даже англичанина, так я сказал ему, хоть не знаю, понял он или нет. И это правда. Разве я могу сейчас отпустить хоть одну лодку? Вот вернется Экса, пусть едут с ним. Чего им еще нужно?
— Они торопятся. — Нис вспомнил Берка.
— И мы тоже. Времени терять нельзя, потому что железноголовые скоро будут здесь. Что, англичане все такие нетерпеливые?
— Они не любят ждать и откладывать.
— А тех двух австралос , что с тобой, ты можешь уговорить?
— На это?.. Не знаю. Нет, не знаю, — повторил Нис как бы про себя.
— Уговори их, — сказал Хаджи Михали очень твердо и внушительно. И сразу же засмеялся с обычной для него отходчивостью.
— Когда ты думаешь начинать?
— Как можно скорее. Если мы не добьемся ничего от англичан, мы начнем без них. Потому что железноголовые со дня на день могут прийти туда. И сюда тоже. А сейчас нам никто не помешает. Нам было легко подготовить все, потому что здешних метаксистов, полицейских и сборщиков налогов мы захватили сразу.
— А если англичане откажут?
— Если откажут, будем действовать без них. Но это почти невозможно. Ты им растолкуй про метаксистов.
— Они не поймут.
— Чего же тут не понять? Разве им никогда не говорили, что есть такие люди, как метаксисты? Что они сосут кровь из народа?
— Все это они знают, — сказал Нис почти со злостью. — Но они считают, что им до этого дела нет.
— Что ж, растолкуй им еще раз. Расскажи, что проделывали здесь, в Литтосе. У нас тут маслины лучшие на Крите, не считая разве Мессары. Весь урожай мы должны были продавать метаксистам. Их власть, их фабрики и заводы. И хозяевами земли тоже были они. Вот они и делали что хотели. Мы должны были продавать по той цене, которую назначали они. Мы отвозили на их склады и маслины, и рыбу, и даже вино, которое давили у себя здесь. Они высасывали из нас все. Высасывали кровь. А платили горсточкой драхм. Кто противился, того отправляли на острова. На тот же Гавдос хотя бы. Вот и объясни англичанам, что мы хотим освободить литтосийцев из гавдосского лагеря.
— Что вы сделали с метаксистами, которых захватили здесь? — Нис понемногу постигал всю огромную силу, которая была в этом человеке, и дивился ей.
— Посадили под замок. Так, как раньше они сажали нас. Туда же и посадили. В дом, где мэрия.
Нис едва успевал опомниться. Хаджи Михали в торопливой, прерывистой, но вразумительной речи выкладывал ему всего себя.
— Медлить нельзя. Если наши антиметаксисты попадут в руки железноголовых, их изрубят на куски, — сказал Хаджи Михали, как будто вот именно сейчас, сию минуту нужно было начать действовать.
— Если минометы целы… — Нис не кончил фразы.
— Они в разобранном виде. Части лежат у ловцов губок. Но сразу видно, что это прекрасное оружие.
— И мины к ним тоже есть?
— Три ящика мин. И еще у нас есть два маленьких пулемета. Послушай, молодой орел, — с жаром продолжал Хаджи Михали, — уговори англичан. Если ты сумеешь растолковать им как следует, половина дела сделана. Ты в самом деле знаешь их язык? Ступай к ним сейчас же.
Нис уже загорелся. Ему незачем было вспоминать крепость в Лариссе, где метаксисты три года продержали его в заточении. Незачем было представлять самого себя в лапах у железноголовых. Не нужно было думать и решать. Все было ясно. Надо идти и делать. К чертям все, но только вырвать этих антиметаксистов из гавдосской тюрьмы. Но первая задача — уговорить англичан. И прежде всего — Стоуна и Берка. Энгеса Берка.
Нис знал, что от него сейчас зависит многое.
Он готов был понять этих людей, если они не захотят.
Он — другое дело. Знать метаксистов так, как он их знал, ненавидеть их, на себе испытать их ненависть — и так же ненавидеть железноголовых. Этого было достаточно.
Если те двое не поймут, я не вправе укорять их. Берк наверняка не поймет. Стоун, тот чутьем доходит до того, чего не умеет понять до конца. Но Берк не захочет понять, хотя уменье у него есть. Наверняка не захочет.
Нис еще не сознавал, что для него, Ниса, все это уже никак не связывалось с лодкой. Просто нужно было вовремя освободить с Гавдоса заключенных литтосийцев, чтобы они не попали в руки к железноголовым.
— Я сначала поговорю со своими австралос , — сказал он.
— Но и с англичанами тоже. Уговори их поскорей, — настаивал Хаджи Михали. — Сегодня, завтра. Это только ты можешь сделать, потому что англичанин, который говорит по-гречески, зол на меня. Талос покажет тебе дорогу.
Талос стоял у двери, не шевелясь. Он только и ждал, когда, наконец, понадобится его участие.
Нис между тем уже дошел до двери. Он толкнул ее и обернулся, чтобы сказать что-то.
— Уговори их, — сказал Хаджи Михали. — Объясни, что, если тех освободят, они будут продолжать борьбу. Это настоящие люди.
— Хорошо.
— Скажи, — продолжал Хаджи Михали, — что это нужно для того, чтобы одолеть железноголовых. Скажи им.
Нис знал, что не скажет этого, но знал и то, что это правда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30