С. Чемберлену *3. А католические мыслители все еще продолжали верить в то, что преследуемые гневом Божьим евреи не могли и не хотели заниматься ничем, кроме ростовщичества.В первой половине 19 века эта традиция нашла свое выражение в сочинениях испанского теолога Х.Л.Балмеза *4, который, согласно «Католической энциклопедии», снискал себе в глазах всего мира славу одного из величайших философов современности. В 1948 году отмечалось столетие со дня смерти Балмеза. «Его сочинения, — читаем мы в литературном приложении к газете „Тайме“ (16 октября 1948), — отличаются сочетанием убедительности со сдержанностью, готовностью к всестороннему обсуждению каждого пункта и богатством информации… Его соотечественникам сегодня не хватает духовного проникновения Балмеза, его страстного интереса к истории человека и общества и его нежелания довольствоваться повторением старых учебников…» Видимо, эти поклонники Балмеза не заметили или, может быть, не сочли достаточно важным того, что его страстный интерес к истории человека и общества не распространялся на историю евреев, что, говоря о них, он вполне довольствовался повторением старых учебников. Своим презрением к евреям Балмез снискал себе место в длинном ряду деятелей совершенно определенного направления, ведущего начало от Св. Иоанна Златоуста и включающего Эдуарда Дрюмона. В наиболее известном сочинении Балмеза, озаглавленном в английском переводе «Протестантизм и католицизм и их влияние на европейскую цивилизацию», содержится абзац, достойный века Торквемады:«Этот единственный в своем роде народ, носящий на лбу печать отверженности, рассеянный среди народов, подобно плавающим в жидкости кусочкам нерастворимого вещества, пытается найти утешение в накоплении богатств и, видимо, желает отомстить за презрительное пренебрежение к нему со стороны других народов, овладевая их богатствами посредством ненасытного лихоимства» (12, 74). Идеалы сионизма, попытка бегства от этого «презрительного пренебрежения» и в особенности возвращение в Землю Обетованную рассматривались многими католиками конца 19 века, да и позже, как сопротивление воле Божьей. Хотя практика постоянного угнетения евреев и не входила в официальное церковное учение, она давно уже была усвоена католическим благочестием. Вот характерная выдержка из руководства по церковной литургии Геранжера:«В течение 18 столетий Израиль был лишен князя или вождя… И после всех этих долгих веков страдания и унижения кара Отца небесного все еще не завершилась… Само наложенное на убийц наказание напоминает миру, что они — богоубийцы. Их преступление не имеет себе равных, и наказание должно быть соразмерным преступлению — оно должно длиться до конца времен… Клеймо отцеубийства тяготеет над этим неблагодарным и святотатственным народом: подобно Каину, он будет блуждать по земле скитальцем. Прошло 18 столетий; рабство, бедствия и презрение были их уделом, а клеймо все еще на них» (81, 252 и 450).Возможно, хорошее знание Библии было причиной того, что англичане обычно отличались более оптимистическим взглядом на будущее еврейского народа. В 18 веке многие из них были убеждены в том, что время его возвращения в Землю Обетованную близко. Епископ Рочестерский зашел так далеко, что даже назначил время этого события. Он провозгласил, что «восстановление Израиля произойдет около 1866 года». В книге пророка Исайи он обнаружил свидетельство того, что Великобритании суждено стать орудием Провидения: «Так, Меня ждут острова… чтобы перевести сынов твоих издалека…» «Какой британец, — восклицал Томас Уитерби, — читая эти строки, не испытывает страстного желания… чтобы Британские острова (которым Бог в Своем Провидении соизволил дать столь видное место в мореплавании и торговле) снискали высокую честь… содействовать благу Израиля?» (194, 296). Далее Уитерби довольно точно предсказывает то, что на самом деле произойдет в 1917 и 1947 годах *5:«Прежде, чем свершится великое возвращение евреев в свою землю, которое будут замечено всеми и станет возможным лишь благодаря усилиям всех народов, произойдет частичное возвращение, которое, повидимому, станет возможным благодаря благочестию протестантских государств после того, как они отбросят свои предрассудки относительно евреев» (194, XII).В английской церковной литературе первой половины 19 века есть множество свидетельств того, что ожидание неизбежного возвращения евреев в Палестину было характерным для этой эпохи. В 1840 году преподобный Эдуард Бикерстет в книге «Восстановление евреев в их собственной стране» дал превосходный совет относительно того, как следует бороться за это, совет, к сожалению, не привлекший к себе достаточного внимания: «Народу, — писал он, — который неблагочестиво вмешается в их возвращение и использует их как орудие в достижении эгоистических целей, угрожает немалая опасность… Любая помощь, которую наша нация сможет оказать их мирному возвращению… будет угодна Богу Авраама, Исаака и Иакова и станет источником благословения для страны, оказавшей такую помощь».Сегодня история подтвердила пророческий дар писательницы Джордж Элиот *6. Предвидение «Мордехая»7 в ее романе «Даниэл Деронда», сочинении, которое лишь немногие читатели нашего времени могут счесть заслуживающим внимания, сегодня стало реальностью:«Заложенный в нас запас мудрости достаточен для того, чтобы основать новое еврейское государство: величественное, простое, справедливое, подобное еврейскому государству древности; основать республику, гарантирующую каждому равное право на безопасность. Это право, сверкая, подобно звезде, на челе нашей древней общины, дало ей больше, чем блеск западной свободы, больше, чем восточный деспотизм. Лишь тогда у нашего народа будет естественный центр… в суде наций будет обеспечена защита оскорбленному еврею… и мир выиграет от этого не меньше, чем выиграет Израиль. Ибо тогда в авангарде Востока возникнет общество, которое будет нести в себе культуру всех великих народов мира и будет близко каждому из них. Это будет земля, призванная гасить враждебность, — нейтральная полоса Востока… Трудности? Я знаю, что есть трудности. Но дайте духу великих свершений овладеть сердцами нашего народа, и работа начнется».Джордж Элиот знала, что «равное право на безопасность» было тем, в чем особенно нуждались евреи. Завися от христианских правителей, они столетиями были лишены этого права и обеспечить его могли лишь с достижением национальной независимости.Хотя перспективы будущих поселенцев в те времена были малопривлекательны, многие умы уже работали над практическими аспектами возвращения. Во время своего второго посещения Иерусалима в 1839 году сэр Мозес Монтефиоре *8 составил план создания компании по приобретению земли в окрестностях города и подготовке ее для строительства. «Я надеюсь, — писал он, — побудить к возвращению в Землю! Израиля десятки тысяч наших братьев».Участь горстки евреев, живших в Палестине во времена четырехсотлетнего господства турок (1517 — 1917), вряд ли отличалась от участи других турецких подданных. Однако вплоть до 1865 года турецкие земельные законы ограничивали продажу имущества и не гарантировали прав собственности еврейских поселенцев-земледельцев. Затем, когда возникла возможность покупать по бросовой цене земли, пусть запущенные, но с плодородной почвой, не было организации, которая могла бы заниматься этим в крупных масштабах. Но идея набирала силу. «Кажется, в мире крепнет убеждение, — писал один из миссионеров в 1877 году, — что настало время возродить опустошенный Сион… Ярким выражением этого служит факт образования в прошлом году Сирийско-Палестинского колонизационного общества». Это общество было создано «для содействия колонизации Сирии и Палестины достойными поселенцами, как христианами, так и евреями». План не был приведен в исполнение из-за нестабильности турецкого режима и нездорового климата этих мест. Так, немецкие колонисты, попытавшиеся обосноваться в Изреельской долине, не смогли акклиматизироваться там и в большинстве своем погибли от малярии.В начале 20 века многие евреи Европы и Америки, в том числе и те, кто располагал значительными средствами, не разделяли идей Герцля и не желали следовать за новым Моисеем в пустыню. За несколькими знаменательными исключениями, еврейские миллионеры подтвердили сказанное в 1800 году Томасом Уитерби: «Следует опасаться того, — писал он, — что национальное чувство многих зажиточных евреев не слишком горячо, и вопрос о том, вернутся ли колена Израилевы когда-нибудь в Иерусалим, глубоко безразличен для этих людей» (195, 30).Противники сионизма редко отличались осведомленностью в вопросе. Некий американский еврей написал книгу, в которой объяснял, что земля Палестины никогда не отличалась плодородием, что там нет воды и что, скорее всего, эту землю вообще никто никогда не возделывал. С его точки зрения было бы абсурдом привести евреев в подобное место для того, чтобы сделать из них земледельцев. Некоторые из выдающихся ученых Европы с завидной самоуверенностью выражали свое неодобрение идее сионизма. Так, в XVII томе «Джуиш Квотерли Ревью», в статье под заголовком «Сионистская погибель» Люсьен Вольф утверждал, что «сионизм представляет собой попытку обратить вспять ход современной истории». Согласно мнению Исраэля Абрахамса, сионизм — «концепция, у которой нет ни корней в прошлом, ни плодов, которые она может принести в будущем» (2, 9). Наконец, в 1915 году Исраэль Зангвилл *9 сказал, что «в качестве практического решения еврейского вопроса в Палестине сионизм уже потерпел банкротство».Ассимилированные евреи Германии опасались, что, выказывая симпатии к сионизму, они могут навлечь на себя обвинение в нелояльности по отношению к стране, в которой они жили в течение столетий. «Немецкие евреи, — писал в 1905 году один из этих близоруких оптимистов, — должны считать своей родиной лишь Германию… Любое стремление создать совместно со своими единоверцами еврейскую нацию за пределами Германии является прямой неблагодарностью по отношению к народу, в среде которого они живут». Несколько лет спустя, в 1913 году, влиятельная ассоциация немецких евреев — Центральное общество подданных Германии еврейского вероисповедания — приняла резко антисионистскую резолюцию. Они провозгласили, что на земле немецкого отечества они желают быть членами немецкого общества и оставаться верными сотрудничеству, освященному религией и историей.«Мы должны размежеваться с сионистами, отрицающими немецкое национальное чувство, ощущающими себя пришельцами в среде чуждого народа и обладающими исключительно еврейским национальным чувством».Лишь немногие в состоянии были предвидеть воплощение мечты Израиля. Пол Гудмэн писал в 1909 году, что настанет день, когда Палестина станет «сплачивающим центром всех евреев, способствующим поднятию их духа во всем мире, центром, где их интеллектуальный гений вновь соприкоснется с родной почвой, где он будет возрожден заново» (75, 80). После погромов 1903 года в России лидер ирландских националистов Майкл Дэвитт стал «убежденным сторонником сионистского лекарства». Это был год, когда весь цивилизованный мир был протрясен чудовищными известиями из Кишинева. Однако, когда жертвами являются евреи, память цивилизованного мира обычно на удивление коротка. В конце концов, кишиневские зверства были лишь отклонением от нормы. Кишиневский погром отличает сочетание отголосков средневековья с современностью: средневековья потому, что резня началась с обвинения евреев в убийстве, а современности потому, что каждому убийству, сколь бы свирепым оно ни было, можно найти параллель в современной немецкой истории. Майкл Дэвитт отправился в Россию, чтобы на месте изучить положение. Он записал некоторые подробности:«Евреев выволакивали из тайников в подвалах и на чердаках и подвергали жестоким мучениям. Многим из тех, кто был смертельно ранен, было отказано в последнем ударе, и они были брошены умирать в агонии. Во многих случаях в голову жертвы забивали гвозди или выкалывали глаза. Младенцев бросали на мостовую с верхних этажей домов, тела женщин подвергались увечьям, насиловали девушек и женщин… Те евреи, которые пытались дубинками отбиться от нападавших, были обезоружены полицией… Местный архиерей разъезжал в экипаже, благословляя народ…»Следует заметить, что эти подробности Кишиневского погрома во многих отношениях напоминают современные. Если у евреев есть оружие, их, как правило, разоружает полиция. Однако благословения церковного иерарха — это уж чересчур. Возможно, архиерей не совсем представлял, что происходит вокруг него, а может быть, он пытался умиротворить толпу. Православные иерархи имеют обыкновение благословлять народ направо и налево, куда бы они ни направлялись.Естественно, что после Кишинева идея переселения в Палестину начала привлекать евреев России. Однако тогда, в 1903 году, антисионисты говорили то же самое, что и 40 лет спустя, — что переселившиеся в Палестину евреи будут неизбежно вырезаны арабами и что жизнь в Европе гораздо более безопасна. Дэвитт ответил на это возражение словами, сохраняющими свою актуальность и по сей день:«Одно из возражений против сионистского движения за репатриацию основывается на том, что лишенные помощи европейские евреи, не будучи воинственным народом, будут брошены в Палестине на произвол турецких властей и враждебных арабов. Однако во всем, что касается современного антисемитизма, сравнение европейских христиан с их теплыми чувствами, с одной стороны, и турок, с другой, оказывается в пользу турок… Арабы же до сих пор проявили в отношении к своим израильским собратьям наклонности ничуть не более свирепые, чем те, которые в последние годы мы наблюдали у русских семинаристов и румынских христиан. Более того, два-три миллиона евреев в Палестине наверняка сумеют развить в себе национальное чувство и национальный идеал, которые вскорости послужат питательной почвой для духа патриотизма, способного обеспечить им защиту от возможной арабской агрессии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47