- А кто же тогда старостой класса будет?
- Пусть, пусть сотрет! - подскочила на стуле Даша. - Нет, пусть лучше превратит его в крокодила. Или удава.
Лысюра встал и побагровел.
- Это почему же, Поспелова, меня надо превращать в крокодила или удава? - начал он таким голосом, будто говорил: "Открываю классное собрание..."
- Да ты не обижайся, - уговаривала его Даша. - Просто я ни разу еще не видела живого крокодила и удава. Только по телевизору. Марочка ненадолго превратит тебя в крокодила, а потом ты снова станешь старостой.
- А если не стану? Нет, - решительно отрезал Лысюра. - Если тебе надо, ты и превращайся в крокодила. Почему же, Синицын, ты такой знаменитый волшебник, а из двоек и троек не вылезаешь? - ехидно прищурился он.
Синицын смутился. Это ему и в голову не приходило.
- Да понимаешь, - замямлил он. - Это я нарочно учусь на тройки, чтобы никто не заподозрил, что я волшебник. - И обрадовался. Конечно, нарочно! А то я буду одни пятерки получать - и все задумаются: почему он на одни пятерки учится? Наверное, волшебник.
- Да? - воскликнул Лысюра. - Вон Олег Черепанов учится на пятерки, а никто не говорит, что он волшебник!
- Потому что он зубрила! - вскинулся Макар.
- Зубрила или не зубрила, а не тянет класс назад.
- Я тяну класс назад? Да я, если захочу, буду получать одни пятерки.
Лысюра недоверчиво скривился:
- Никакой ты не волшебник. Ну, попробуй, преврати меня в крокодила!
- И превращу, - насупился Макар.
- Преврати, преврати! - надрывался Генка.
- Нужен ты очень, - махнул рукой Синицын. - Превратишь, а потом за тебя отвечай. Ты ведь староста.
- Ну, его преврати! - ткнул пальцем Лысюра в Живцова.
- А я не хочу! - испугался Живцов. - Я боюсь крокодилов.
- Я тоже не хочу! - крикнула Даша, заметив, что Генка перевел взгляд на нее. - Ползать тут перед вами. К тому же мне вечером на примерку в ателье идти. С мамой.
Лысюра заметался по комнате. Вдруг он подскочил к окну, распахнул форточку и крикнул:
- Гоша!
Проезжавший на велосипеде мимо Шурубура остановился и посмотрел на окно:
- Чего надо?
- Иди сюда! Срочно. Дело есть! - заорал Генка в форточку.
Гоша минуту подумал и потащился вместе с велосипедом в подъезд. Так и в дверях появился - в обнимку с велосипедом.
- Куда с драндулетом лезешь? - прикрикнул на него Макар. - У него же колеса грязные!
- Входи, входи, - по-хозяйски пригласил его Лысюра. - Ты в крокодила хочешь превратиться? Или в удава?
- Зачем? - насторожился Гоша.
- Надо. Да ты не беспокойся, он, - Лысюра указал подбородком на Макара, - ненадолго тебя превратит, а потом снова станешь Шурубурой.
Гоша усиленно зашмыгал носом.
- Да, а пока я этим самым... крокодилом буду, вы мой велик уведете и будете на нем гонять.
- Нужен нам твой велик! - фыркнул Лысюра.
Гоша недоверчиво задышал и крепче вцепился в руль велосипеда.
Тут вмешался Живцов.
- Ты же крокодилом станешь, чудак! Зубастым. Заметишь, что кто-то твой велик трогает - и за ногу его цап! Соглашайся, дело верное.
- А что дадите? - стал поддаваться Гоша.
- Что? - Лысюра оглянулся по сторонам и увидел на столе хрустальный стаканчик. - Мороженого хочешь?
- А то, - Гоша громко сглотнул слюну.
- Садись ешь, - все заулыбались, предвкушая интересное зрелище. Сиреневого мороженого оставалось всего половина стаканчика. Гоша критически повертел его в руках.
- Мало, - вздохнул он и принялся выскребать мороженое. - За крокодила добавить надо...
Он доел мороженое, поставил стаканчик на стол, а сам принялся сосредоточенно облизывать ложку. Все впились глазами в стаканчик. В тот момент, когда Гоша протянул ложку, чтобы бросить в пустой стаканчик, она... воткнулась в новую порцию голубоватого, как ночной снег, мороженого. Все так и покатились со смеху. Гоша широко заулыбался.
- Добавили? - очевидно, он думал, что ему незаметно подставили другой стаканчик. Теперь ел быстро, весело в предвкушении нового "фокуса", который ему понравился, и хитро посматривал по сторонам. Только опорожнил стаканчик, не успел поставить его на стол - и он уже наполнился ярко-красным лакомством.
Никто не предвидел того, что произошло в следующий момент. Рука Гоши от неожиданности разжалась - хрустальный стаканчик упал на пол, разлетелся на мелкие осколки...
Смех моментально утих, как по знаку волшебной палочки.
- Т-ты что наделал? - Синицын даже заикаться стал.
- Разбил стаканчик! - взвизгнула Даша.
Испугавшись еще больше, Шурубура кинулся опрометью в дверь и загремел вместе со своим велосипедом вниз по лестнице.
- Стой! Стой!
Но куда там...
Синицын сидел, опустив голову, и вдруг заплакал. Тут же устыдился своих слез и торопливо вытер глаза.
Но заревела Поспелова.
- Такое вкусное мороженое! - повторяла она, всхлипывая.
- А самое главное, сколько хочешь, - поддакнул Живцов. - И надо было тебе, Лыс юра, связываться с малолеткой.
Все накинулись на Генку.
- Крокодила ему захотелось увидеть! С удавом пообниматься!
Шмыгая носом, Синицын наклонился, чтобы убрать хрустальные осколки, но они исчезли. К остаткам мороженого на полу подобрался Обормот и принялся осторожно лизать.
- Ешь, Мотя, - грустно сказал Макар. - Ешь, не стесняйся.
И все, окружив кота, печально смотрели, как он слизывает последнюю порцию волшебного мороженого...
ПОБЕДА НАД ШВЕДАМИ
- Синицын, к доске!
У Макара что-то оборвалось в животе. Он не ожидал, что его вызовут, и сидел, глубоко задумавшись. Он вспоминал, как по дороге в школу они договорились никому не рассказывать про стаканчик.
- Засмеют! - твердил всю дорогу Лысюра. - Чем мы докажем, что ели такое мороженое?
И Макар сам засомневался: было ли мороженое? Все случившееся казалось необыкновенным сном. Правда, один и тот же сон не могли увидеть одновременно четыре человека, даже пять, если считать Гошу Шурубуру. Ну, а если бывают коллективные сны? Ладно: мороженое - сон. А кто нарисовал заголовок? Такой красивый, что Нина Борисовна удивилась. Кто свел пятно со скатерти? Книжку "Маленький принц" подарил? Мысли Синицына уже путались, когда его неожиданно вызвали к доске.
- Рассказывай домашнее задание, - сказала Нина Борисовна. Синицын медленно поднялся.
- Ты решил задачу?
Синицын молчал.
- Ну-ка, покажи тетрадку.
Он так же медленно раскрыл тетрадку. А что ее раскрывать, если там пусто, нет никакого решения?
- Садись, Синицын, двойка!
Послышался робкий голос Лысюры:
- Нина Борисовна, он общественное поручение выполнял... Стенгазету рисовал!
- Знаю. За стенгазету спасибо. Все успевают общественную работу вести и домашнее задание выполнить. Вот ты, например, решил задачу?
- Решил, - потупился Лысюра.
- И в выпуске стенгазеты участвовал. Так ведь?
Ничего больше не сказал Лысюра. Умеет Нина Борисовна убедить. И странное дело, чувствуешь, что она права, и никогда не обижаешься, даже если ставит тебе двойку. А за что обижаться? Почему действительно не решил пустяковую задачку? Волшебство всякое... Лысюре, небось, ничего не помешало. И Поспеловой - вон руку тянет. Про Живцова и говорить нечего - тот никогда не забывает урок выучить.
Эх, Синицын! Опять мама увидит в дневнике двойку и будет переживать.
Подавленный, сидел Макар и не слышал даже, как прозвенел звонок, хотя обычно вскакивал первым. Очнулся, когда увидел, что сидит один... Все собрались вокруг новой стенгазеты. Кто-то вслух читал передовую статью Лысюры. Время от времени оттуда доносился смех. Синицын встал и тихонько выбрался из класса.
...После ужина мама предложила:
- Давай-ка напишем папе. Ведь скучно ему там... Так радуется каждому письму! А как у тебя с учебой? Он всегда спрашивает, - она вздохнула. - Конечно, как всегда, одни тройки. Но надеюсь, хоть двоек у тебя нет?
Макар замялся, отворачиваясь. Мама заподозрила что-то неладное.
- А ну-ка, покажи дневник.
- Он... он у Нины Борисовны, - запинаясь, ответил Синицын. Учительница собрала все дневники, чтобы выставить отметки за контрольные работы.
- Ну ладно, посмотрю в другой раз, - мама побарабанила пальцами по столу, вздохнула и ушла к себе. За ней, настороженно озираясь, поплелся и Обормот.
В комнате сгущались сумерки.
Долго сидел Макар за столом, тупо глядя в задачник. Вот что получается! Он уже начал обманывать маму. Зачем? Ведь рано или поздно правда всплывет. Что тогда?
- О чем горюешь, добрый мальчик? - вдруг послышался знакомый голосок. Синицын вздрогнул и поднял голову. Прямо перед ним на столе сидел мышонок Тик-Так с золотым хвостиком.
Синицын страшно обрадовался.
- Тик-Так! - воскликнул он. - Это ты?
- Я вижу, что у тебя горе. Не смогу ли чем-нибудь помочь? Скажи.
Макар вспомнил о хрустальном стаканчике, и ему стало стыдно.
- Спасибо тебе за подарок, - пробормотал он. - Только... Только мы его уронили и...
- Это не беда, - утешил его мышонок. - Пустяки. Стоит только мне махнуть хвостиком...
- Не надо! - перебил Синицын. - Твое мороженое очень вкусное, но... Я хочу попросить тебя о другом.
- О чем же?
Синицын заговорил, чуть не плача:
- Милый Тик-Так! Сделай так, чтобы всегда мои уроки были сделаны и чтобы я отвечал только на пятерки.
Тик-Так помолчал, прежде чем ответить.
- Ну что же, если ты так хочешь, твое желание будет выполнено. Ложись спать, утро вечера мудренее.
- Спасибо, дорогой Тик-Так! - крикнул Макар и хотел его погладить. Но мышонка уже не было.
Долго не мог заснуть Макар в этот вечер, все ворочался с боку на бок. Представлял себе, как удивится Нина Борисовна... А какими глазами посмотрит на него Даша... Генка... Эх! А когда он подумал, что никогда-никогда ему не придется теперь мучиться над домашними заданиями, биться над мудреными задачками, корпеть над правописанием, будущее показалось таким радостным и восхитительным, что у него даже мурашки по спине забегали. И он не заметил, как заснул.
...Несколько дней учительница, как нарочно, не спрашивала Макара, хотя он усиленно тянул руку на каждом уроке. Наконец Макар обиделся и, понурясь, затих в своем углу.
Но вот на уроке истории Нина Борисовна вдруг вызвала его и попросила рассказать о Полтавской битве. Синицын встал с каким-то тягостным чувством. До сих пор помнил только одну страничку в учебнике - "Схема Полтавской битвы". Там были нарисованы громадные зеленые и черные стрелы, бегущие и скачущие на лошадях люди, взрывы. А кто эти люди и почему они воюют между собой - Синицыну было абсолютно безразлично. Он встал и, опустив голову, как обычно, когда ничего не знал, начал бормотать под нос: "Полтавская битва, Полтавская битва... " Он ожидал, что кто-нибудь подскажет дальше.
- Ну, - торопила его Нина Борисовна. - Когда произошла Полтавская битва?
И вдруг прямо перед глазами Макара всплыли четкие слова, как будто написанные в воздухе: "Полтавская битва произошла 27 июня 1709 года".
Синицын, запинаясь, робко повторил эти слова.
- Правильно, - одобрила учительница. - А теперь расскажи подробнее.
Новые строчки появились перед носом Синицына, и он теперь уже бойко и уверенно стал читать их:
- "Девять лет шла война между Россией и Швецией. Русские отвоевали побережье Прибалтики, но шведский король Карл XII не терял надежды разгромить Россию..."
Брови Нины Борисовны поднимались все выше и выше, а головы учеников повернулись к Макару. Послушайте, послушайте, как отвечает Синицын! Тот самый Синицын, который у доски и трех слов связать не мог, только на подсказках и выезжал, которого на каждом собрании отряда "прорабатывали", как отстающего. А сейчас он отвечает, как по писаному. Это же чудо! Он даже... даже читает стихи!
И верно, Макар, отчаянно размахивая руками и завывая, кричал на весь класс:
Уж близок, близок час победы.
Ура! Мы ломим: гнутся шведы.
О, славный час! О, славный вид!
Еще напор - враг бежит...
Да, для Синицына это был поистине славный час. Нина Борисовна, улыбаясь, вывела против его фамилии торжественную пятерку. В перерыве Макара окружили ребята.
- Молодец, Синицын! Ну, и удивил ты нас!
Хлопали его по плечам и спине так, что пыль летела. В тот же день в классе была выпущена "Молния". Синицына изобразили в виде богатыря с копьем на скачущем коне, а впереди удирают шведы, похожие на двойки.
Правда, Нина Борисовна сначала возражала:
- А вдруг он завтра опять получит двойку? Что же, срочно "Колючку" будете выпускать?
Но редколлегия во главе с Лысюрой не отступала.
- Он слово дал! - шумел Генка. - Теперь будет только на пятерки учиться.
И он не ошибся. Через три дня Синицын исправил двойку по математике. Он решил у доски такую головоломную задачу, что даже отличник Олег Черепанов не смог угнаться за ним и так расстроился, что намарал в тетрадке. А еще через день Макар наизусть прочитал всю "Сказку о царе Салтане", хотя задавали пока одну страничку. Не пропустил ни одной строчки, ни одного слова. Все следили за ним по книге. Учительница опять поставила ему пятерку, но сказала, чтобы он без надобности не переутомлял так голову.
Подумать только! Совсем недавно она укоряла Синицына, что тот не слишком утруждает свою голову!
И тогда Лысюра окончательно убедился: нет, без волшебства тут не обошлось. И стал обдумывать предстоящий серьезный разговор с Макаром.
А тот все эти дни вел блаженный образ жизни. Ничего не учил, никаких задачек не решал, а в "Сказку о царе Салтане", которую рассказывал наизусть, на самом деле даже не заглядывал. Теперь он был свободен! Гонял футбольный мяч, играл в городки, лапту, в пятнашки, ходил в кино, валялся на диване и смотрел телевизор. А когда надо было, гордо вытаскивал из ранца дневник и торжественно показывал матери. Там неизменно красовались одни пятерки. Мать сначала удивлялась, не верила и даже как-то зашла в школу узнать правду. Нина Борисовна встретила ее восторженно:
- Макара не узнать! Он сейчас у нас лучший ученик в классе. Я только боюсь, чтобы не переутомился.
Мать озадаченно пожала плечами: какое там переутомление! Занимается... как всегда.
- Значит, ему легче стала даваться учеба, - успокоила ее учительница.
Как-то на безоблачное существование Макара набежала легкая тень. Пришло письмо от отца.
"Здравствуй, сынок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21