Ну, была не была, терять как будто нечего. Инна размотала поврежденный палец, резко схватила его левой рукой и сжала со всей силы. Болевой удар мгновенно отозвался по всему телу и врезал в мозг бешеным криком: а-а-а!!! Она не стала сдерживаться – выкрикнула вслух; из глаз уже текли слезы. Боже, кто б мог подумать, что это будет так больно?! А-а-а-а!.. Но шоковая терапия дала нужный результат – шум стих, и в голове сразу прояснилось. Не теряя времени, Инна набрала в грудь воздуха, не обращая уже никакого внимания на его "дивный" запах, выдохнула стремительно – и так же стремительно рванулась вперед. Грудь прошла по чему-то мокрому и скользкому – она прекрасно знала, чему. Но теперь, кажется, пора было вовсе забыть о существовании такого слова – брезгливость. Пользуясь неожиданным приливом сил, Инна быстро продвигалась дальше.
Ура! Скоро в нескольких метрах замаячил "свет в конце туннеля" – серый овал на черном фоне снизу. Впрочем, это, похоже, был не совсем конец, а промежуточный выход – после него труба продолжалась еще дальше. Ну и пусть себе, подумала Инна – какое мне дело до продолжения, если вот он, выход, уже почти передо мной! Конечно, это не был выход вообще, о таком счастье она не смела даже и думать – но даже выход из этой вонючей трубы, разве это не счастье? Она в несколько рывков добралась до спасительной дыры, высунула в нее голову, вдохнула – спертый воздух подземелья показался ей райским ароматом. Пол, с виду твердый, возможно даже металлический, был в паре метров внизу. Как бы не сломать себе что-нибудь… Да ну, подумала, после героического броска сквозь трубу мне, кажется, уже нечего бояться.
Инна внутренне собралась. Проползла немного вперед, пока не почувствовала, что может спустить в дыру ноги. Тогда начала медленно двигаться назад, постепенно высовываясь наружу. Неожиданно оказалось, что бедра застряли и никак не хотят протискиваться. Инна нервно задергалась на месте. Ну нет уж! – подумала она. Только не теперь! Уж как хотите, а я отсюда выберусь. Если надо – даже джинсы сниму, и на такое пойду, вы не думайте. Но выберусь! В этот момент самое широкое место ее тела все-таки прошло сквозь отверстие. Через две секунды Инна уже висела на руках; затем примерилась и спрыгнула.
Приземление получилось удачным. Звук падения тут же разнесся во все стороны и вернулся назад многократным эхом – кажется, это был единственный звук, нарушивший тишину помещения. В следующую секунду она чуть не упала – за время похода организм заметно ослабел. Ну что ж – присяду на пол и передохнУ немного, вот так… Пол действительно был металлическим и холодным – но все лучше, чем отвратительная поверхность трубы.
С одеждой надо было что-то делать. Инна осторожно, чтобы не испачкать лицо, стянула с себя безнадежно замурзанную майку – осталась в одном только некогда бывшим белым лифчике. Выбросить маечку она все-таки не решилась – свернула ее аккуратно, самой грязной стороной внутрь, и сунула за пояс. Джинсы, правда, тоже были не в лучшем виде, но их снимать совсем не хотелось – хотя бы даже потому, что тут было холодно. Вот теперь очень к месту была бы канава с водой, но похоже, как назло… Ладно, подумала, сейчас осмотрюсь и разберусь, что к чему. Лишь бы только здесь никого не было, а то если меня увидят в таком состоянии… Инна попробовала представить, что сказала бы мама, увидев ее в таком состоянии. Нет, решила тут же, мама никогда не узнает всех подробностей этого странного путешествия.
Она подняла глаза вверх – и взгляд натолкнулся на крест. Массивный, добротно сработанный деревянный крест висел в полуметре над полом – он был подвешен за металлические скобы на тяжелых цепях, уходивших куда-то под потолок на высоту не меньше трех этажей; там же на потолке была закреплена большая круглая лампа – единственный, но достаточно мощный источник света в этом месте.
На кресте был распят человек.
Инна вскрикнула. Зал не замедлил ответить ей несколькими отголосками, и она тут же выругала себя за такую нервную реакцию. Потом снова наступила тишина, как в межзвездном вакууме. Инна оперлась руками за спиной и обратила взгляд на жертву. Распятый был мужчиной лет сорока, может быть даже тридцати пяти. Весь его облик говорил о солидности и респектабельности: круглая шляпа на голове, аккуратный черный пиджак, темно-красный галстук с запонкой, брюки с почти идеальными "стрелками", лакированные туфли… И это – в таком месте! В ладонях торчали здоровенные гвозди; в дополнение, руки были привязаны к кресту бечевой – наверное, для пущей гарантии. Безвольно повисшая голова склонилась набок, изо рта тонкой струйкой сочилась кровь – только теперь Инна заметила на полу маленькую темную лужицу. Кажется, трагедия случилась не так уж и давно.
Нарушая образцовый вид внешности несчастного, из правого кармана брюк что-то выглядывало. Инна присмотрелась получше. Какая-то бумажка, пожалуй – да, точно, это была "зеленая" банкнота. Ее достоинство девушка не могла отсюда разобрать.
Десять тысяч…
Инна вздрогнула; в следующую секунду она вскочила на ноги. Ее заманивают, это же очевидно! Сначала – труп в туннеле, потом – отрезанный нос на стене, теперь – этот распятый… Да еще и кошачий мучитель с чьим-то следом на спине. Хотят запугать, довести до кондиции, чтобы потом… что – потом? Ты что же, девочка, хочешь сказать, что этого недотепу подвесили здесь специально, чтобы тебя напугать? Ну не пори ты чушь, в самом деле! Да, но за что? За что?!
Инна принялась медленно обходить крест. Каждый раз ставила ногу осторожно, чтобы не порождать эхо – нет, никто не должен знать, что она здесь, никто не должен видеть ее, Этап сказал правильно: никому нельзя доверять, поэтому – никто, нет, нет! Главное – осторожность и спокойствие. Она прошла совсем рядом с телом, взглянула на мятую бумажку: один доллар. Всего-навсего один доллар. Что это может значить?
И должно ли это что-то значить? В конце концов, разве не мог у него чисто случайно вылезть из кармана доллар, когда его водружали на крест? "Почему, наконец, вообще крокодилы?" – а, черт возьми?!
Нет, фиг с ними, с долларом и с крокодилами – скорее прочь отсюда! Она сделала несколько шагов вперед, оставив крест за спиной, и только теперь заметила: в дальней стене зала был проход, уводящий неведомо куда. Инна оглядела другие стены: правая и левая представляли собой только лишь гладкие поверхности. Сзади взгляд встретился с целым переплетением труб – одни выходили из стены и чуть дальше входили в нее же, другие поднимались под потолок или исчезали в полу. В некоторых виднелись такие же овальные дыры; кажется, никакие две трубы не пересекались между собой. Повезло же мне, подумала она, что в моей трубе не оказалось вертикальных участков – черта с два бы я тогда выбралась. Интересно, а что было бы, выбери я не среднюю трубу, а, скажем, нижнюю? Нет, нет, об этом можно подумать и позже, а сейчас надо идти!
Получалось, что кроме труб и коридора впереди никаких других вариантов не было. Хорошего мало: в сущности, этот коридор – единственный нормальный путь отсюда, а значит – риск на кого-нибудь наткнуться возрастает… Но что делать?
Наверху раздался оглушительный лязг, беспощадным многоголосьем ударивший по барабанным перепонкам. Инна подняла глаза и оторопела: цепи медленно двигались вниз, а вместе с ними опускался и крест…
Не помня себя, она уже неслась по коридору, нисколько больше не заботясь о бесшумности своих шагов. Скорее прочь, уходит в ночь отдельный… ну вот, опять какая-то ерунда в голову лезет. Скорее, скорее! Ее ничуть не интересовало, кто и с какой целью решил вдруг опустить крест: только ли для того, чтобы снять готовую уже жертву, или… Нет, может быть и интересовало, но Инна предпочла бы узнать об этом в более спокойной обстановке. "Жить хочу, жить хочу" – отстукивали ее кроссовки по металлу на каждом шаге. Скорее, скорее, жить хочу, жить хочу!
Ход свернул вправо, потом метров через двадцать – влево. Инна сбавила темп. Звук ее шагов снова стал почти единственным нарушителем тишины, грохот из зала превратился в далекий монотонный гул. Во всяком случае, ее пока никто не преследовал… кажется. Она перешла с бега на быстрый шаг, постаралась восстановить дыхание. Постепенно ей это удавалось; она усмехнулась: все-таки есть какая-то польза от ежедневных утренних пробежек. Здешний коридор отличался от туннелей, по которым она бродила в начале, прежде всего тем, что был целиком сделан из металла. В остальном – почти то же самое: гладкие стены такого же темно-зеленого оттенка и неяркие круглые светильники на потолке. И еще не было потока воды – именно тогда, когда он был ей особенно нужен! Вот безобразие: столько труб, и все с какими-то дырами – нет чтобы по ним воду перегонять, а то развели всякое дерьмо…
Инна снова вспомнила про свой кошмарный внешний вид, но понятия не имела, как она сейчас сможет в нем что-то исправить. К тому же, место не казалось ей достаточно безопасным, чтобы задерживаться надолго. Что ж, буду надеяться, что в ближайшее время я никого не встречу – мысль не очень-то ее успокоила, но она остановилась на том, что сохранить жизнь, без сомнения, все-таки важнее, чем привести в порядок внешность. Коридор как будто заканчивался… подойдя ближе, Инна поняла, что это не совсем так. На самом деле он просто уперся в другой, перпендикулярный ему ход. Да и впереди был не совсем конец – там оказалась дверь. Внушительная железная дверь с уже знакомой щелью наверху; номер на этот раз был "0021".
А число-то какое! – мысленно воскликнула Инна. Очко, значит, да еще и мой нынешний возраст. Она тут же схватилась за ручку в виде толстого кольца и потянула на себя. Запоздало подумала: а правильно ли я поступаю? Может, мне надо идти не в дверь, а в какой-нибудь из коридоров? Придерживаться моей правосторонней системы? А, отмахнулась тут же, какая теперь разница? О какой системе тут можно говорить? Топологию еще помнишь? Для каких лабиринтов годится такая система? Для плоских – вот то-то и оно. А это подземелье фиг тебе плоское! Так что забудь, девица-красавица. Да и эта щель, опять же… А если там выход?!
На удивление, дверь оказалась незапертой – связка ключей получила передышку. Тем не менее, поддавалась она с трудом. Было такое ощущение, что открывали ее нечасто и петли успели порядком заржаветь. В подтверждение этому дверь скрипела посильнее чем зеркало, давшее Инне путь в трубу. Ну же, давай, еще! Она ухватилась за кольцо обеими руками, левой ногой уперлась в стену и рванула. Дверь подалась – сначала резко, потом помедленнее… Во всяком случае, она открылась уже достаточно для того, чтобы можно было заглянуть вовнутрь – а то, пожалуй, даже и протиснуться туда самой.
Инна одной ногой шагнула за дверь, сразу окидывая взглядом все пространство за ней. Тут же разочарованно вздохнула: нет, конечно же, это не выход. Всего лишь комнатка, ничем особенно не примечательная… кроме одного: в ней кто-то был.
"Кто-то" сидел на деревянной лавочке у стены, склонив голову на колени. Без сомнения, это был человек – но человек довольно необычный.
Он будто весь зарос густой шерстью – не настолько, конечно, как обезьяна какая-нибудь, но все же… К тому же, очевидно, он был совсем без одежды. Инна вздрогнула и почувствовала себя в полной растерянности. Что теперь делать? Попробовать поговорить с ним, спросить про выход? А он говорить хотя бы умеет? Может, он в тебе, дурочка, не увидит ничего, кроме самки, с которой можно удовлетворить одно-единственное желание?! Этого тебе, что ли, хочется? Ему-то, небось, все равно, что ты с ног до головы в дерьме вымазана, ему и так сойдет. А? Думай, красавица, думай! Она стояла все в той же позе в дверном проеме, не двигаясь ни вперед ни назад, застыв на месте, прикованная взглядом к загадочному обитателю камеры.
Он поднял голову с колен – длинные спутанные волосы почти совсем закрывали лицо. Встряхнулся как-то по-собачьи и посмотрел в сторону Инны. Ну вот, констатировала она, теперь он меня заметил – уже так просто не отвертеться. Глаза у него были какие-то печальные, взгляд совсем не вязался с первобытно-дикой массивной фигурой. Наверное, подумала она, ему здесь очень одиноко. С другой стороны – дверь вроде бы и не заперта. Странно все это. Ну да мало ли…
– Здравствуй, – сказала Инна неуверенно. Если уж надо как-то начинать разговор, то почему бы и не так?
– Ры-ы-ы! – выдал незнакомец. Наверное, это было его ответное приветствие. Следует ли отсюда, что по-нормальному он говорить не умеет? Глаза его как будто повеселели – он все смотрел на Инну, почти не моргая. Потом привстал, потянулся, хлопнул себя левой рукой по животу… Она невольно уперлась взглядом в то, что было пониже этого живота – здоровенный, надо сказать, агрегат. Впрочем, и его обладатель был ростом не меньше двух метров, а телосложением ничуть не уступал Шварценеггеру в его лучшие годы.
– Ты кто? – спросила Инна, невольно вспомнив: "Я – Тарзан, ты – Джейн". Веселее однако не стало – никакой уверенности в благосклонности этого Тарзана по отношению к ней у нее не было. Она стояла все так же неподвижно, будто загипнотизированная.
– Гррр… ррр… – проурчал гигант. Притопнул правой ногой, потом левой. Улыбнулся, выставив напоказ зубы – такие же здоровенные, как и все остальное. Два острых клыка чуть выпирали вперед.
Надо уходить, подумала Инна. Уходить сейчас, пока еще не поздно.
Взгляд ее поминутно скакал между двумя точками: угрожающими зубами и не менее угрожающим членом. Уходить, уходить… Но что-то продолжало удерживать ее на месте.
– Гррры-ы-ы-ы! – выкрикнул дикарь боевой клич, и тут же с места прыгнул вперед.
Это вывело Инну из ступора. Господи боже, и какая же я опять глупая! Времени на раздумья не было: она толкала дверь от себя, нажимая на нее изо всех возможных сил. Та уже почти закрылась, когда она ощутила противодействующую силу, напирающую с другой стороны. Ну нет, это несправедливо, мне же остался всего какой-то сантиметр! Она попробовала толкнуть всем телом – дверь не сдвинулась с места, зато в следующую секунду Инна вынуждена была чуть отступить под натиском человекозверя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17