В этом не было никакого смысла, но глупые слова по крайней мере заслоняли собой чувство страха. Голова кружилась, а журчание потока превратилось в давящий шум и здорово действовало на нервы. Хоть бы скорее, снова повторила Инна. Хоть бы скорее…
Когда свет появился не менее внезапно, чем пропал, она уже не смогла удержаться от крика – который, впрочем, вышел больше похож на мышиный писк. Потом посмотрела вперед – и вскрикнула еще раз. Здоровая, размером с ее сумочку, крыса сидела в трех шагах от нее. Кажется, зверюгу тоже слегка испугала неожиданная перемена в освещении. Она не шевелилась и глядела на Инну изучающе, как-то даже оценивающе. Некоторое время обе противницы продолжали рассматривать друг друга. Затем крыса осмелела и немного продвинулась вперед.
– Пошла вон, – выговорила Инна. Вот, подумала тут же, даже сказать по-человечески не могу, как-то так выходит вымученно и неубедительно… Наверное, крыса тоже чувствовала неуверенность в ее интонации, потому что и не думала уходить. Вместо этого она пошевелила усами и, как показалось Инне, даже улыбнулась.
Если крысы улыбаются – значит, это кому-нибудь нужно, промелькнула странная мысль, но веселее от нее не стало.
– Вон! – повторила Инна настойчивее.
Зверюга оставалась на месте. Наверное, собиралась дождаться, когда девушка окончательно примирится с судьбой.
Да что же это такое, подумала Инна. Чтобы надо мной вот так запросто издевалась вот эта гадина, какая-то ничтожная, в сущности, крыса… Ну нет уж! Она вскочила на ноги – и сразу зашаталась, едва не потеряв равновесие и не упав обратно на землю.
– Убирайся, дрянь, кому говорю! – выкрикнула тем не менее уже решительнее.
Крыса только нахально пошевелила мордой. Инна почувствовала, что вконец раздражается, и в этот миг решилась. Ну все, мерзопакостница, ты у меня получишь! Ты у меня узнаешь! Она прыгнула вперед, чуть присела, отцепила от пояса коричневую сумочку и схватила за ремешок… Во всем остальном не оказалось нужды: какой бы наглой ни прикидывалась хищница, но собственная жизнь была ей дорога. Стремглав проскочив у девушки между ног, крыса принялась улепетывать по коридору прочь. Слава тебе господи, выдохнула Инна. Потом подумала, что могло бы статься с ее сумочкой, достигни удар цели, и неожиданно для себя рассмеялась.
На душе заметно полегчало, однако задерживаться на месте не стоило. Инна медленно двинулась вперед. Безымянный палец напомнил о себе ноющей болью, и она взглянула на ноготь. Тот был сорван почти полностью, мясистая ткань кончика пальца набухла и покраснела. Стоило Инне увидеть все это своими глазами, как разболелось будто еще сильнее. И как теперь с таким показаться на людях? Небось, пару месяцев будет отрастать… Придется на время прикрывать накладным, что делать? Ладно, все эти проблемы в принципе разрешимы. Выбраться бы сначала отсюда…
Бесконечный туннель все-таки заканчивался. Пока еще сложно было понять, что там впереди – но явно нечто большее, чем просто очередной поворот. Скоро Инна смогла увидеть все собственными глазами. Если все-таки называть это подземелье канализацией, то здешнее помещение было чем-то вроде коллектора. Оно представляло собой круглый зал, к которому сходились пять коридоров – четыре других, насколько она могла видеть, выглядели копиями того, из которого она вышла. Где-то мерно капала вода, будто отсчитывая время: кап-п… кап-п… кап-п… Кажется, китайцы – или кто там еще – пытали своих пленников, садя их под такие регулярно падающие капли и принуждая медленно сходить с ума в полном одиночестве… Инна поежилась. Потом заметила, что громкой капели вторит другая, потише и с каким-то чуть сбитым ритмом: кап-кап… кап-кап… кап-кап-кап… кап-кап…
Посреди зала обнаружился колодец, в который стекалась вода со всех пяти направлений. Даже туда она опускалась медленно, бесшумно, будто нехотя. На потолке полукругом расположились светильники – заметно более яркие, нежели лампочки в коридоре, хотя и такие же невзрачные на вид. Инна перевела взгляд на центр. Там, прямо над колодцем, повисло что-то черное и бесформенное. И оно как будто шевелилось… бр-р-р! Она присмотрелась получше: нет, наверное, показалось. Но подходить поближе к колодцу и заглядывать в него, как она собиралась вначале, ей совсем расхотелось.
Так, и куда же теперь дальше? – думала Инна. С виду все коридоры совершенно одинаковые, но как на самом деле? Можно ли по одному только внешнему виду судить о том, куда они ведут? Не знаю, как вообще, но в этом месте, пожалуй, нельзя. Что же делать? Хотя, вот, было такое правило левой руки… Сработает ли оно здесь? И, кстати, в самом начале я свернула не влево, а вправо, так что… Ну, это, допустим, никакой роли не играет. Пускай вместо левой руки будет правая, не все ли равно? Но даст ли это хоть что-нибудь?
Пожалуй, наличие хоть какой-нибудь, пускай даже сомнительной системы все же лучше, чем ее полное отсутствие, решила Инна. Она выбрала ближний к себе правый туннель и, не имея никакого желания надолго задерживаться в зале, тут же свернула в него. Новый ход был освещен чуть получше старого, и это не могло ее не обрадовать. Никаких других отличий она не заметила – те же скользкие зеленые стены, мокрый пол и плавно текущая вода посредине. Но если предыдущий отрезок пути был очень длинным и прямым, то здесь сразу же в пределах видимости оказался поворот налево. Хм, как бы не получилось, что путь сейчас просто-напросто примкнет к залу этаким полукольцом… Впрочем, не проверишь – не узнаешь.
"Вот – новый поворот, и мотор ревет! Что он нам несет?" – напевала Инна мысленно. Петь вслух больше не решалась, но даже так было уже веселее и меньше страшно. Страсть к музыке жила у нее в душе с самых ранних детских лет, еще когда мама наигрывала ей что-нибудь на пианино, а доченька своими неумелыми пальчиками пыталась это повторить. Позже играла уже сама – сперва на том же пианино, потом на "Ямахе", деньги на которую раздобыла с таким трудом… Инна знала на память множество классических мелодий, но часто любила пофантазировать, сыграть "на вольную тему", как она это называла – в таких случаях обычно запиралась в комнате одна, остерегаясь, как бы кто-то невзначай не потревожил ее "музу". Она и говорила про свои фантазии не иначе как: "ко мне прилетела муза". Но, похоже, муза оказалась не слишком благосклонной к своей служительнице, не то она бы как-нибудь постаралась, чтобы Инна стала если не композитором, то уж хотя бы пианисткой. Но жизнь складывалась совсем по-другому… Наверное, очень они с этой музой не сошлись характерами. Если бы не так, не приходилось бы ей сейчас лазить по этой жуткой дыре…
Поворот был уже совсем рядом. Не спеша Инна вышла за угол и посмотрела вперед. Увиденное оказалось как минимум неожиданным. По привычке она прикрыла рот рукой и попыталась приглядеться получше, прежде чем подойти и рассмотреть с более близкого расстояния…
В нескольких метрах от Инны на полу лежал человек.
Поза его казалась неправильной, неестественной. С верхней частью тела все было нормально, она располагалась так, как вполне мог расположиться спящий – хотя и странно это, чтобы кто-то рискнул заснуть в таком месте, да еще и на влажном полу, ничего даже под себя не подложив. Но вот ноги свешивались прямо в воду. Инна осторожно шагнула вперед. Она по-прежнему держалась правой стороны коридора, а незнакомец устроился на левой, но перебраться к нему при желании ничего не стоило. На нем была темная рубашка и такого же цвета брюки – и то и другое слегка примятое, но, в общем, еще вполне приличного вида. Сам он выглядел, кажется, довольно молодо… Если все же рискну его разбудить – сначала постараюсь хоть немножко привести себя в порядок, решила Инна. Хотя здесь и "тёмно подземелье", но предстать перед парнем в своем нынешнем виде… Как бы там ни складывалась жизнь, но самоуважение она все же не утратила. Инна подошла еще ближе. Да, молодой парень, и весьма привлекательной наружности, кажется… Вот если бы он вывел меня отсюда, получилось бы просто прекрасно, я тогда ему может быть даже… Она перевела взгляд на правую руку, в которой незнакомец что-то держал. Что-то? Это выглядело очень похоже на…
Инна вскрикнула и уже с запозданием автоматически поднесла ладонь ко рту. Теперь причина его малоудобного положения стала очевидной: парень был мертв. Об этом недвусмысленно свидетельствовало темное пятно у него на лбу.
Инна решилась и все-таки перепрыгнула на левую сторону. Сердце бешено колотилось. Он мертв, да – но почему? Его убили? Кто, зачем?
Или… или он сам?! Вот ведь как все сходится: пистолет в руке, и эта дырка во лбу… Но, опять же, зачем? Что-то увидел и испугался? Уж наверное это была не просто крыса…
Голова кружилась. Инна снова перевела взгляд на рану. Черная кровь уже запеклась; глаза были широко открыты и отрешенно смотрели перед собой. Прямо как святой, подумала она. Однако, кожа уже начинала приобретать отвратительный трупный оттенок. Инна почувствовала, что ее мутит. Нет, не хочу! – крикнула мысленно. Не хочу и не буду! Вот еще чего не хватало! Но организм, кажется, считал иначе. Полная отвращения к происходящему и к самой себе, она повернулась к воде и исторгла в нее все, что еще не успело перевариться в желудке. Поток медленно уносил противного вида кашицу; она сплюнула несколько раз, чуть подождала, зачерпнула воды и умылась. Потом склонила голову; на глаза наворачивались слезы, и Инна не пыталась их остановить. Эх, дура ты, дуреха набитая! Ну зачем сюда потащилась? Что, всю жизнь мечтала увидеть труп с простреленной башкой? Мало было на такое по телеку смотреть? На вот, смотри теперь, сколько влезет! Смотри-смотри, скоро сама на его месте будешь! Ну, что еще? Мало тебе, искательница приключений на свою голову хреновая?!
Инна снова обратила взгляд на парня. Тот и правда был красавчик, даже сейчас, уже отошедши в мир иной. Черты лица правильные, чересчур строгие даже, но именно такие ей и нравились. Волосы черные, темнее чем у нее, короткие, гладко уложенные, только местами непослушно закручивающиеся в кудри – совсем как у живого… Если бы случилось чудо и этот парень сейчас встал – она пошла бы за ним куда угодно. К выходу… да что там – к выходу. Конечно, если бы он знал, где выход… но все равно: куда угодно, хоть на край света! Ну и что, что она видит его первый раз в жизни? Если бы он встал, она бы с ним… Инна вдруг ощутила пробуждающееся желание и содрогнулась. Что за гадость, ведь это же труп! Но если бы он все-таки встал…
В этот момент что-то дотронулось до ее плеча.
Инна дернулась, как если бы это был удар, а не легкое прикосновение. Тут же осознала, что сейчас завалится прямо в воду. Вот дурочка!
Она беспомощно взмахнула руками, уже зная, что это ее не спасет. В следующий миг неизвестный сжал ее предплечье. Убийца! это убийца! – пронеслось в голове. Перед глазами мерцала какая-то фигура, явно человеческая – но все сейчас виделось ей нечетким и расплывчатым. Инна потянулась правой рукой, чтобы разжать захват незнакомца; сразу же поняла: если сделает это, то загремит в воду вне всякого сомнения. Она сдалась и покорилась судьбе. Ну и ладно: только бы пришелец не оказался маньяком, а там уж как-нибудь можно будет договориться. Теперь ее держали уже две руки; чувство равновесия возвращалось. Обретя его окончательно, Инна уселась обратно на каменный пол, и человек отпустил ее.
– Прошу прощения, – голос его оказался высоким, почти писклявым, хотя и несомненно мужским. Страх прошел в один миг. – И в мыслях не было тебя напугать.
Наконец-то она смогла его разглядеть. Он оказался мужчиной средних лет, волосы были почти рыжие, прямые, длиннее обычного; лицо чем-то напомнило ей Жерара Депардье. Правда, дальше лица сходство с французским актером не распространялось. Человечек был невысокий, щупленький, сгорбленный так, будто тащил на спине непосильную ношу. На нем был светлый, далеко не новый пиджак без единой пуговицы и еще более истрепанные, совсем выцветшие брюки. Впечатление маньяка-убийцы незнакомец явно не производил – Инна постепенно успокаивалась.
– Но у вас это получилось, – сказала она и добавила: – Спасибо.
– За что?
– За то, что не дали мне упасть.
– А, это пустяки, моя девочка. Само собой.
Это обращение ее покоробило. Одно дело, если бы так ее назвал какой-нибудь старик – но этот мужчина, пускай и не первой свежести, несомненно, был еще вполне способен… Инна скривилась и оборвала мысль, не став додумывать ее до конца.
– Я не ваша девочка, – сказала она.
– А, я здесь совершенно ни при чем. Но в общем, глобальном смысле, согласись… Все-таки, твой юный возраст… Все дороги впереди, знаешь ли… это так замечательно… – говорил он как-то устало, через силу, будто ему мешал невидимый груз на спине.
– Вы не знаете, что с ним? – спросила она, указывая на труп.
– Разве ты сама не видишь? Он мертв.
Она крякнула. Почувствовала, что раздражается: этот тип либо принимал ее за идиотку, либо строил идиота из себя.
– Это-то я вижу. Но отчего он мертв?
– А, это очень просто. Смотри, – человечек склонился над покойником. Повернулся к Инне спиной, и она увидела на пиджаке совершенно четкий отпечаток чьей-то ступни. Бог ты мой! Она тут же попробовала представить, с какой силой кто-то должен был припечатать его ногой, чтобы оставить подобный след, и вдруг подумала: ничему больше не удивляться! ничему не раздражаться! Мне нужен выход, это – главное. Остальное уж как-нибудь…
Пришелец тем временем продолжал:
– Если мы посмотрим, что он сжимает в правой ладони, то увидим там пистолет. Я бы даже сказал, что это пистолет Макарова, калибра 7,62. Логично будет предположить, что он поднял руку, поднес ее вот сюда, – рассказчик указал на лоб, – спустил курок, и…
– Все ясно. Об этом я догадалась и без вашей помощи, – как могла спокойно сказала Инна.
– Почему же в таком случае ты задаешь мне эти вопросы?
– Уже ни почему. Скажи, ты не знаешь, где выход? – она наконец решилась перейти на "ты", а еще подумала, что не стоит тянуть время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17