Лунносветная метнула на меня быстрый взгляд и сердито произнесла:
– Кай Крапивник, если бы вы не были так изранены, за такую выходку вас следовало бы оставить без помощи!
Но в глубине ее темных глаз таилась нежность.
– За что – за каламбур? – я постарался напустить на себя несчастный вид. – Но я же ранен!
– Вовсе не за это! – парировала Лунносветная, а остальные застонали от смеха. – За дурацкий риск!
– Ничего он и не дурацкий! – не согласился я. – Он дал возможность тебе и Вишень убраться оттуда и унести бутылки.
– Мы в любом случае могли оттуда уйти, – чопорно заявила Лунносветная. – Я достаточно убедительно объяснила Тувуну, почему ему следует нас отпустить.
– Да, но если бы он не был вне себя от ярости и не жаждал моей крови, он мог бы повнимательнее присмотреться к вашей сумке или к полкам, – напомнил я Лунносветной. – И тогда он мог бы заметить, что две дамы подменили некоторые мои бутылки обычными, винными. Кстати, я уязвлен до глубины души: как вы могли подумать, что кто-то способен принять эту стеклотару за мои высокохудожественные изделия!
– Но ведь это сработало, не так ли? – сухо поинтересовалась Лунносветная, послав порцию своей ци в самую серьезную из моих ран. – Тувун ничего не заметил.
– Но Висс заметит сразу, можете не сомневаться, – подал голос Ли Пяо.
– А Висс пусть усрется кирпичами! – залился смехом Вонь Пань. – Большими, тяжелыми, с острыми углами!
Они с Ба Ва были чрезвычайно довольны собой, и вполне заслуженно. Они не только уложили нескольких стражников Висс, но еще и прикарманили некоторое количество монет шен, обнаруженных в кошельке одного из стражников. Недодемоны предложили эти монеты мне, но я взял лишь столько, чтобы отдать Лунносветной то, что мы у нее позаимствовали, а остальное вернул демонам.
– Крапивник! – окликнула меня Вишенка. Девушка была подавлена – очевидно, боевое крещение ее сильно потрясло. – А вы с самого начала знали, что меч духа не может вам повредить?
Она взглянула на множество кровавых полос, покрывавших мои конечности, и поправилась:
– В смысле, не может повредить на духовном уровне. Мне хотелось ответить «да» хотя бы затем, чтобы Лунносветная перестала испепелять меня взглядом. Но я не решился соврать. Не тот сейчас момент, чтобы врать союзникам.
– Нет, не знал, – сознался я. – Но я довольно быстро догадался. Очевидно, мечи духа воздействуют на нашу личную ци, которая, собственно, и делает нас демонами. Когда же Висс и Тувун насильно превратили меня в человека, они заодно сделали меня неуязвимым для магического влияния меча. Что и неудивительно – ведь духа, на который настроен меч, больше не существует.
Я взглянул на меч. Ба Ва тщательно его вычистил, и теперь меч покоился на кофейном столике. Я захватил его с собой из бутылки Висс – он попросту застрял у меня в плече.
– Хотите, я подарю этот меч вам, – предложил я, – взамен пистолета, который я потерял?
– Это воистину великий дар! – благоговейно отозвалась Вишенка. – Ведь когда вы снова станете демоном, в нем будет заключаться ваша жизнь.
– Ну, я вам доверяю, – сказал я, но все же почувствовал себя немного неуютно.
Вишенка встала и взяла меч в руки – очень осторожно, как будто опасалась, что тот может напасть по собственной воле.
– Этот меч прекрасен! Никогда не видела оружия красивее, чем это. Но хотя вы, возможно, и доверяете мне, я не доверяю другим, – твердо заявила Вишенка. – Если вы действительно отдаете этот меч мне, я его уничтожу.
Лунносветная нахмурилась было, видя, что я вознамерился отдать меч Вишенке, но Вишенкино благоразумие и, возможно, похвалы искусству ее отца немного успокоили демонессу. Она перестала бросать рассерженные взгляды в сторону девушки (хотя, надо заметить, довольно бесцеремонно передвинула меня, чтобы заняться очередной раной).
Вишенке же она сказала:
– Если вам нравятся красивые клинки, я познакомлю вас с моим отцом. Он обменяет меч духа на другой клинок своей работы.
Вишенка покачала головой.
– Обмен может состояться только в том случае, если этот меч будет абсолютно непригоден к использованию. Иначе я не выпущу эту вещь из рук.
Лунносветная одобрительно кивнула.
– Вы правы. Возвращать этот меч в Конг Ши Дже действительно рискованно. Сломанный меч духа можно починить, как это однажды и произошло. Однако если кто и сумеет уничтожить этот меч окончательно, чтобы уже его нельзя было восстановить, так это Семипалый. Например, мой отец может его расплавить.
– Посмотрим, – пообещала Вишенка. – После того как разберемся с более неотложными делами. Сколько у нас теперь бутылок?
– Девять, – ответил Ли Пяо, занятый созерцанием этих самых бутылок, – включая ту, которая прежде служила жилищем Каю Крапивнику.
– Благоприятное число, – заметила Лунносветная. – Не говоря уже о том, что больше в мою сумку не помещалось. Как вы думаете, этого хватит?
Ли Пяо взглянул на меня.
– Вот в этом я мало что смыслю. Что скажете, Кай Крапивник?
Взглядом испросив дозволения у Лунносветной, я принялся изучать коллекцию бутылок поближе.
– Ну, по крайней мере, – произнес я, желая для начала сказать что-нибудь приятное, – это похищение лишило Висс девяти возможных каналов между Конг Ши Дже и Изначальным отражением. Это уже кое-что. Хотя у Висс хранится множество других моих изделий, этим свойством обладают лишь бутылки.
– Но? – подтолкнула меня Вишенка. Она явно почуяла, что запас хороших вестей невелик.
– Даже если Ли Пяо извлечет из этих бутылок всю энергию, до последней капли, – продолжил я, – а это будет нелегким делом, поскольку может привести к их уничтожению, – они все равно будут составлять не более двадцати процентов тех предметов, которые использовала Висс, чтобы вытянуть из меня жизненную силу.
– Двадцать процентов? – переспросил Ли Пяо. – А мне показалось, что в вашей галерее было куда больше сорока пяти бутылок.
– Ну, значит, даже меньше, – откликнулся я. – Может, процентов десять.
– Так, значит, – спросила Лунносветная, – это не поможет вам вернуть прежнюю силу?
– Боюсь, нет, – ответил я, хоть мне и не хотелось разочаровывать демонессу. – Впрочем, их может хватить для преобразования, которое снова превратит меня из человека в демона. Даже если я сделаюсь слабым демоном, я все-таки окажусь на шаг ближе к себе прежнему.
– И что нам для этого нужно? – поинтересовался Ли Пяо.
Я встал и прошелся, проверяя, как сработала целительная магия Лунносветной. Расхаживая и потягиваясь, я попутно размышлял.
– Дайте мне выспаться как следует, – сказал я, – чтобы результаты трудов Лунносветной проявились в полной мере. А наутро, после завтрака, мы можем попытаться привести в действие то заклинание, которым хотели воспользоваться в бутылке у Висс.
– Но это заклинание – всего лишь импровизация, сделанная на скорую руку и предназначавшаяся для работы в месте, где сосредоточен избыток вашей силы! – запротестовал Ли Пяо. – Быть может, все же стоит составить что-нибудь получше? Время пока терпит…
– Не думаю, – ответил я. – Висс не спустит нам такого оскорбления. Не знаю, какие именно ответные меры она предпримет, – возможно, просто начнет действовать быстрее, чем собиралась, – но мне не хотелось бы столкнуться с этими мерами, когда я не буду готов.
– Ну что ж, хорошо, – отозвался старик. Но особой радости я в его голосе не услышал.

* * *
Ночь прошла, настало утро. Если верить утверждениям Ба Ва и Вонь Паня, деливших между собой ночную стражу, ничего подозрительного пока не наблюдалось. Лунносветная обернулась рассветным лучом, чтобы осмотреть окрестности, и сообщила то же самое. Так что мы решили не медлить и принялись готовиться к ритуалу.
Облаченный в шафраново-желтую спортивную рубашку и брюки цвета хаки Ли Пяо сверялся со своими заметками и давал указания внучке. Вишенка была одета в красную шелковую куртку мандарина и струящуюся шелковую юбку – обычно она так одевалась на работу. Несмотря на сизый цилиндр, совершенно не идущий к этому наряду, девушка выглядела очень сдержанно и деловито.
Посреди гостиной расстелили большой квадратный шарф из красного атласа. По периметру шарфа расставили девять бутылок, изъятых из владений Висс. После непродолжительной дискуссии мы решили не использовать оранжево-зеленую бутылку и драконью чашу Ли Пяо. Поскольку эти два изделия не использовались Висс для размещения вытянутой у меня ци, мы побоялись, что процедура извлечения энергии может повредить им или даже их уничтожить.
Из фэншуйского хозяйства Вишенки позаимствовали девять зеркалец багуа. Обычно эти зеркала используют в фэн шуй для изменения направления неблагоприятных потоков ци. Сейчас же мы разместили их у каждой бутылки, с внешней стороны круга. Мы надеялись, что они направят потоки исходящей из бутылок ци на меня.
После того как все было готово, я уселся в центре круга. На мне была красная футболка и того же цвета брюки, купленные сегодня утром Вишенкой. Ли Пяо украсил этот неофициальный наряд, разрисовав его от руки изображениями Овцы – животного, которое, согласно китайской астрологической традиции, правило моим годом рождения.
Узнав это, Ли Пяо рассмеялся.
– Вам очень подходит этот знак, Кай! Умный, талантливый, но в семейных делах чуть менее Ловок, чем в денежных вопросах. Кроме того, несколько угрюм и безответственен и имеет склонность к мизантропии.
– Интересно, а кто по году рождения Висс? – пробормотала Вишенка.
– Тигр! – язвительно произнесла Лунносветная. – Мне даже не нужно заглядывать в ее гороскоп, чтобы это понять!
– А я – Собака! – заявил Вонь Пань. Недодемону не терпелось поучаствовать в общей беседе. – Хотите посмотреть?
– Потом, – рассеянно отозвалась Вишенка. – Сейчас нам нужно заняться Крапивником.
Глупый маленький демон надулся было, но несколько секунд спустя уже позабыл о своей обиде и заспорил с Ба Ва о том, кто будет поджигать ароматические палочки.
– Держите вот это, – решительно заявил Ли Пяо и сунул мне в правую руку здоровенную тыкву, а в левую – букет из нарциссов и веточек ивы.
– А это точно надо? – спросил я, чувствуя себя полным идиотом. – Тогда, в бутылке Висс, мы собирались провести ритуал без всяких подобных атрибутов.
– Что меня отнюдь не радовало, – без лишних церемоний заявил Ли Пяо. – Я не спал всю ночь, занимаясь подготовкой ритуала. Красный – счастливый цвет. Овца – животное, правящее вашим годом рождения. Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что у меня не было ни времени, ни нужных сведений, чтобы составить ваш полный гороскоп.
Я про себя поблагодарил высшие силы, что Ли Пяо не догадался спросить об этом меня. Моя покойная матушка составила гороскоп сразу после моего рождения и еще в раннем детстве заставила меня заучить его наизусть. Однако я предпочел промолчать, дабы не откладывать проведение ритуала.
Ли Пяо, не подозревая о моих мыслях, продолжал зудеть:
– Тыква – символ тела, содержащего дух. Нарцисс приносит удачу и успех. Кроме того, они могут расти даже без земли, в одной воде, – это кажется мне благоприятным знаком, поскольку мы пытаемся воссоединить вас с духом, что был отделен от своей среды существования. И, наконец, ива – символ возвращения весны, и к тому же хранит от зла.
Я отказался от дальнейших протестов, видя, что мой друг действительно нуждается во всех этих подпорках, чтобы поверить в собственную силу и собственную магию. А возможно, меня остановило еще и озабоченное лицо Вишенки. Я понял, что девушка беспокоится о том, как ее дедушка перенесет возможную неудачу.
– Мои познания в магии ограничиваются магией демонов, – смиренно произнес я. – Изо всех нас человеческую магию изучали лишь вы один, почтенный Ли Пяо. Я буду следовать вашим указаниям.
Это могло повлечь за собой еще один круг обеспокоенных объяснений, но тут Ба Ва едва не перевернул бронзовую курильницу. Как только курильницу поправили, Ли Пяо жестом велел всем занять свои места и начал читать заклинание:
Чаша переполнена, трескается лед,
Рвутся цепи, час настает.
Рухнули своды, хлынули воды,
Сила воды поды
На этом месте у Ли Пяо, как и в прошлый раз, перехватило дыхание. Он вздохнул поглубже и продолжил:
…мается, руша преграды.
Вот освобождение от тяжкой доли,
От оков, что держат тебя в неволе,
Ждать тебе не нужно боле -
Это свобода.
Поток, вовне утекая,
Стремится к Крапивнику Каю,
Сверкая ци.
Сущность свою сознавая, демон станет собою
Отныне и навсегда.[1 - Перевод М. Авдониной.]
Когда заклинание началось, я ничего не почувствовал. Но потом, когда оно прозвучало полностью, я ощутил кожей слабое жжение.
– Еще раз! – потребовал я. Ли Пяо кивнул, набрал воздуху и начал снова. На этот раз я действительно что-то почувствовал. Красноватый свет, исходящий из бутылок, отразился в зеркалах и сфокусировался на мне. Я вскинул руки вверх, ладонями наружу, и откинулся назад – так, чтобы видеть все бутылки. И все же, когда заклинание окончилось, ци еще не сосредоточилась на мне.
– Еще! – крикнул я наполовину умоляюще, наполовину повелительно: ведь я слышал, как задрожал голос старика на последних словах, и знал, что эти обманчиво простые слова забирали у него куда больше сил, чем он мог позволить себе отдать.
И все же, каким бы мучительным ни был этот ритуал, я услышал, как Ли Пяо дрожащим голосом принялся читать заклинание в третий раз. И на этот раз ему вторила Вишенка – слово в слово, в точности выдерживая ритм. Теперь красноватый свет сделался рубиновым, и из каждой бутылки забил узкий, сфокусированный луч. Эти лучи устремились в меня, каждый – в одну из жизненно важных точек.
Я слегка поскользнулся на шарфе, но все-таки сумел подняться на ноги, чтобы ци могла легче проникнуть во все точки моего тела. Раздался вскрик, я едва заметил его, и Ба Ва подхватил начавшую падать бутылку. Потом заклинание закончилось, и красный свет померк. Я открыл глаза (хм, а когда я успел их закрыть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42