– …мается, руша преграды.
Откуда-то из коридора донеслись крики, визг, скрежет металла о камень, глухой стук, как от упавшего на пол тела, а потом грохот – похоже, кто-то сшиб стоящий в углу доспех.
Я заметил, как Вишенка что-то сказала Лунносветной, но сейчас я добросовестно старался сосредоточить все внимание на чайничке, зажатом в моих ладонях.
Ли Пяо принялся декламировать несколько быстрее:
– Вот освобождение от тяжкой доли, от оков, что держат тебя в неволе, ждать тебе не нужно боле…
Острие меча, словно ниоткуда материализовавшееся у его горла, заставило старика остановиться на полуслове. Владелец меча возник мгновением позже – как всегда, само изящество. Нижняя его часть состояла из могучего вихря, а верхняя, телесная часть, была облачена в древний, но вполне надежный доспех, сделанный в японской манере.
Четыре существа, созданные из ветра и льда, сопровождали его. Клинки их рапир были сделаны из сосулек. Там, где у человека располагалось бы сердце, или мозг, или еще какое-нибудь уязвимое место, у них был лишь клубящийся туман. Двое из них двинулись ко мне, а двое – к дамам.
– На твоем месте, старик, я бы заткнулся, – сказал Тувун Туманный Призрак, обращаясь к Ли Пяо. – И вы, все прочие, тоже немедленно прекратите!
– Это почему же? – спокойно и вызывающе поинтересовалась Лунносветная.
Я не смел обернуться, но до меня доносилось ритмичное позвякивание. Очевидно, девушки переставляли бутылки и вазы, стоящие на мраморных полках, хотя я понятия не имел, зачем им это понадобилось, а строить догадки сейчас не было времени.
– Да потому, – ответил Тувун, – что если вы не прекратите, я перережу глотку этому старику – хоть мама и рассердится, если я испачкаю кровью пол. А потом я напущу на вас мои создания.
– А что, Висс дома нет? – спросил я, пытаясь отвлечь Тувуна.
– Нету, – отозвался Тувун, – так что можешь не надеяться на ее дурацкое милосердие. А вы, женщины, прекратите… Эй!
Он негодующе взмахнул мечом, но было поздно. Ли Пяо исчез. Тувун обернулся ко мне, но я поднял чайник, словно собираясь швырнуть его на пол.
– Ты что, даже не потрудился узнать, что этот старик – могущественный маг? – подколол его я. – Все, теперь тебе до него не дотянуться. А если ты сделаешь еще шаг в мою сторону, я разобью этот чайник.
– Подумаешь, какой-то чайник! – усмехнулся Туьун. Я уж было почти позабыл, как сильно я не люблю его ухмылку, а теперь вот вспомнил. – В нашем распоряжении – вся коллекция, которая хранилась у тебя во дворце, и еще кое-что.
– Ну, и много ли вам известно о том, чем вы завладели? – спросил я. – А я создал каждую из этих вещей. Своими руками. Вспомни: когда вы попытались захватить мою бутылку, то столкнулись со множеством неожиданностей. Так что подумай хорошенько, прежде чем что-либо предпринять.
Тувун задумался, взвесил все «за» и «против» и, очевидно, решил, что обстоятельства складываются в его пользу. Впрочем, я и сам оценивал ситуацию точно так же. Я не знал, живы ли еще Ба Ва и Вонь Пань, но мне нужно было дать девушкам возможность убраться отсюда. Нет, рыцарские чувства тут ни при чем. Обычная практичность. Лунносветная и без меня могла возглавить кампанию против Висс. А чем больше я узнавал Висс, тем меньше мне нравилась идея ее превращения в королеву демонов и богов.
Говорят, если хочешь узнать кого-нибудь – взгляни на его собаку. Мне кажется, в применении к детям это еще справедливее. Надменная безжалостность Тувуна, готовность лицемерить ради достижения выгоды, любовь к жестоким шуткам – все это наглядно демонстрировало, какие жизненные ценности вложила в него Висс.
Избалованный ребенок может свидетельствовать всего лишь о чрезмерной снисходительности своих родителей, но жестокость ребенка недвусмысленно дает понять, что его родители не ценят ничего, кроме собственных интересов.
– Чего ты от меня хочешь, Тувун? – спросил я, смутно подозревая, что, если бы Тувун стремился лишь к тому, чтобы не дать мне ограбить галерею, он попросту вызвал бы подкрепление и убил бы меня и моих спутников либо бросил всех нас в темницу. Да, здесь были и темницы. Я сам помогал их проектировать и сам же постарался, чтобы из них нельзя было сбежать. Даже для себя лазейки не оставил, идиот. Я опять же не предусмотрел нынешнего поворота событий.
– Чего хочу? – Тувун спрятал меч в ножны, нимало не сомневаясь, что в присутствии льдистых воинов перевес сил остается за ним. – Я хочу закончить нашу дуэль, Кай Крапивник. Я желаю расквитаться вот за это!
Молодой демон одним движением сорвал наруч. Под ним обнаружилась неглубокая рваная рана, не до конца зажившая и гноящаяся.
– Ты не мог не пустить в ход свои грязные трюки, Крапивник! Тебе непременно надо было притащить на дуэль мой меч духа. Мать остановила дуэль прежде, чем ты успел меня покалечить, – черт бы побрал эту распутную шлюху! – но и этого было довольно.
– Но рана же была совсем легкая! – попытался возразить я.
– Да, но это был меч духа, – Тувун одарил Лунносветную язвительным взглядом. – Моя кузина наверняка рассказала тебе, что мы с ней – неполноценные существа, выродившиеся демоны. В определенном смысле слова – это правда. Мне не так-то легко исцелиться от подобной раны.
– Но я же не знал… – начал было я.
– Не оправдывайся, лорд Демон! – Тувун презрительно сплюнул. – Ты пытался убить меня – и за что?! Чтобы отомстить за какого-то человека! Или его убийство уязвило твое достоинство? Ну так вот, мое достоинство тоже было уязвлено. Я живу с этой болью уже много месяцев. Ничто не может исцелить мне руку. Мать заставляла меня скрывать эту рану. Но теперь ты в моей власти!
– И ты хочешь завершить нашу дуэль, – быстро произнес я. – Отлично. Отпусти Лунносветную и ее подругу, и я буду драться с тобой.
– С чего это вдруг я должен их отпускать? – Тувун злобно взглянул на Лунносветную. – Мать хотела спарить меня с этой сучкой. Возможно, я пойду навстречу ее желаниям. Я и человеческой девчонкой могу заняться. Она довольно миленькая, а полукровки улучшают породу.
– Если отцом будешь ты, то хорошо, если в этом отродье окажется хотя бы четверть демонской крови, – холодно произнесла Лунносветная. – Ты что, забыл? Твоя мать все еще обихаживает большую часть демонов, пытаясь привлечь их на свою сторону. Если кто-нибудь узнает, как ты со мной обошелся…
– Откуда они узнают? Ты – моя пленница.
– Ты забыл о сбежавшем людском чародее. Он расскажет моему отцу, где он меня видел в последний раз. С другой стороны, если твоя мать выиграет эту войну, в конце концов ты все равно меня получишь. Ты в ссоре с Каем Крапивником, а не со мной. Воспользуйся его предложением или, что будет куда мудрее, отпусти нас, и покончим дело миром.
Тувун обдумал ее слова, потом покачал головой.
– Нет. Мне придется как-то объяснить смерть стражников.
– Скажи, что ты спал или отсутствовал, когда это произошло.
– Не могу! – почти что весело заявил Тувун. – Я не могу врать мамочке. Она давным-давно об этом позаботилась!
«Висс наверняка обо всем позаботилась», – угрюмо подумал я. Но постарался, чтобы следующая реплика ничем не выдавала моих мыслей:
– По-моему, ты тянешь время, дожидаясь, чтобы Висс вернулась и взяла дело в свои руки, – презрительно заявил я. – Похоже, ты боишься драться со мной.
– Еще чего!
– Тогда прекрати эту дурацкую болтовню, дай мне меч, и решим наш спор оружием. А пока что можешь попрощаться с дамами.
Похоже, Тувун был сбит с толку.
– Почему я должен их отпускать?
– Лунносветная изложила тебе вполне убедительную причину, по которой ты должен ее отпустить, – сказал я, поставил чайник и принялся разминаться, готовясь к поединку. – Кроме того, ты уверен, что никто из них не вмешается в поединок?
– Я позову еще стражников!
– А ты уверен, что они ничего не скажут Висс? Не глупи, Тувун. Если уж она собственного сына заколдовала так, чтобы он не мог соврать ей, на стражников она наверняка наложила такое заклятие, что те ей даже о собственных снах докладывают!
Я расстегнул рубашку и начал снимать ее, постаравшись заодно спрятать в ней пистолет. У меня не было времени перезарядить его, но там еще должно было оставаться несколько патронов.
Лунносветная подошла к Вишенке. Ледяные воины не стали мешать ей, но я почувствовал, как острие рапиры одного из них коснулось моей спины.
– Мы можем забрать тебя отсюда! – встревоженно сказала демонесса.
– Может быть, – сказал я. – А может быть, и нет. Я думаю, так будет лучше. Если я останусь жив.., ну, я знаю, как отсюда выбраться и где вас искать.
Тувун кивнул одному из своих прислужников. Ледяной воин исчез, а мгновение спустя появился с двумя мечами. Я осознал – и от этого открытия по спине у меня побежали мурашки, – что один из них был мой меч духа, тот самый, который я считал уничтоженным, но который на самом деле был перекован Семипалым по просьбе Ночной Невесты лишь затем, чтобы быть украденным из Арсенала Перемирия и очутиться в руках у Висс. Вторым был меч, которым я пользовался во время наших здешних тренировок.
– Тогда проваливай отсюда, – сказал Тувун своей кузине, – и прихвати с собой свою ручную человечку. Ты сама сказала: как бы ни повернулись события, я все равно смогу тебя заполучить. Не забывай об этом. А я пока что придумаю, как с тобой сквитаться.
И Тувун расхохотался. Его смех внезапно изгнал всякий страх из моего сердца. Быть может, мне предстоит умереть, но сперва я сделаю все, чтобы остановить его!
Я старался не показывать, как я беспокоюсь о дамах, но, поднявшись, я все же не удержался и взглянул в их сторону. Мне почудилось нечто странное в том, как стояли Лунносветная и Вишенка, и в расположении предметов на полках. Мгновение спустя я понял, в чем дело, и одобрительно улыбнулся девушкам.
Я выхватил у ледяного воина предназначенный мне меч и отсалютовал присутствующим.
– Иду на вы! – радостно воскликнул я. – Эй, Тувун, кончай тормозить!
Тувун извлек мой меч духа из ножен и швырнул ножны на пол. Секунданты тут были ни к чему. Мы прекрасно понимали, что это будет бой не на жизнь, а на смерть. В правилах мы тоже не нуждались. Сигналом к началу послужил выпад Тувуна.
Я отскочил. Тувун теснил меня, и вихрь, составлявший нижнюю часть его тела, взметал легкие пылинки. Поскольку мне вовсе не хотелось оказаться зажатым в весьма ограниченных пределах галереи, равно как и разнести вдребезги свои же изделия, я отступил в коридор. Два стражника, которых застрелили мы с Вишенкой, так и валялись на полу в компании с некоторым количеством их соплеменников. Я угадал верно – кто-то действительно сшиб доспехи, стоявшие в углу. Разглядывать эту картину мне было особо некогда, но все же я не заметил среди кровавого месива трупов моих недодемонов, и это согрело мне душу.
– Стой и сражайся, черт тебя побери! – крикнул гнавшийся за мной Тувун.
Но я не собирался останавливаться. Тувун сейчас имел преимущество в весе, силе, доспехе и оружии. Все, что мне оставалось, это поудачнее выбрать позицию и постараться разозлить Тувуна до такой степени, чтобы он забыл о фехтовальных навыках. А иначе все мое превосходство в искусстве фехтования (если оно у меня вообще было, в чем я сомневался, ведь во время наших совместных занятий Тувун мог нарочно сдерживаться) пропадет втуне.
Мы обменялись несколькими ударами, и я благословил судьбу, давшую мне в руки знакомый меч. Ведь если бы его балансировка и вес не были мне привычны, сейчас мне было бы сложно рассчитывать, с какой силой бить и на какое расстояние я могу дотянуться. А Тувуну меч духа только мешал: он недостаточно долго с ним тренировался, чтобы изучить его как следует. Несколько раз он вполне мог бы меня уложить, будь у него в руках его собственный клинок.
И все-таки Тувун четырежды достал меня, и три раны теперь кровоточили. Мое же единственное попадание пришлось на его раненую руку, доказав, что она по-прежнему остается его уязвимым местом. Постепенно я заметил одну странную вещь. Тувун не старался ни убить меня, ни даже нанести мне серьезную рану. Его устраивало любое попадание.
Я было подумал, что Тувун просто позабыл, что это не тренировка и не спортивное состязание. А потом я понял, чего он добивается. Когда я ранил Тувуна его мечом духа, эта рана причинила демону серьезную боль. И он, естественно, полагал, что со мной будет то же самое. Да вот только ничего подобного не случилось Я вдруг понял, что мои нынешние раны куда менее болезненны, чем раны, нанесенные этим же клинком во время одного давнего боя.
Это натолкнуло меня на одну идею. Я притворился, будто слабею, и ушел в оборону, позволив Тувуну наносить мне поверхностные раны и защищая только жизненно важные органы. Конечно, эти раны тоже причиняли боль, но пока что я почти не замечал этого за горячкой боя И постепенно подбирался все ближе и ближе к Тувуну, выжидая, когда можно будет перейти от защиты к нападению.
И вот этот момент настал. Я позволил Тувуну почти прижать меня к земле. И пока он пытался нашинковать меня в капусту, я перенес центр тяжести, проскользнул под его защиту и ударил снизу вверх. Мой меч прошел сквозь вращающийся туманный конус, заменяющий Тувуну ноги, и застрял в теле молодого демона. Тувун яростно сверкнул глазами, издал сдавленный возглас, перехватил меч духа на обратный хват и вонзил его мне в плечо, над ключицей.
Когда клинок ударился в кость, от боли у меня потемнело в глазах. Но все-таки мне хватило ясности рассудка произнести затверженную формулу, которая должна была перенести меня из бутылки обратно в мир людей – Ты победил, Кай Крапивник! – выдохнул Тувун, сплевывая кровью и гневно глядя на меня. – Прикончи меня, но знай, что и я тебя убил!
Я не стал ждать, пока Тувун обнаружит, что ошибся. Я просто по-быстрому оттуда смылся.

* * *
Позднее, уже у Вишенки дома, пока я сидел на циновке, а Лунносветная обрабатывала мои многочисленные раны, я объяснил:
– Тувун думал, что меч духа причинит мне более серьезный вред, чем его собственный клинок, и у него не хватило духа отказаться от меча духа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42