Мелких начинающих воришек строжайше отделять от закоренелых преступников. Что касается последних, то тем из них, кто не поднял руку на человека, сохранять жизнь, ограничивая наказание тюрьмой и ссылкой, но так, чтобы они не могли вернуться в нормальное человеческое общество без чьей-то поруки, что не вернутся к уголовщине. А для всех, кто посягнул на жизнь человека – смерть, на страх таким же извергам, боящимся только такого наказания и воспринимающим тюрьму как своего рода санаторий между двумя убийствами (хотя для каждого нормального человека советская тюрьма намного страшнее смертной казни). Конечно, при смягчающих обстоятельствах, смертная казнь может быть заменена тюремным заключением, но возвращение в человеческое общество для убийцы при любых обстоятельствах должно быть запрещено. И это должен знать каждый, поднимающий руку на человека.Как только была опубликована эта серия статей, меня тут же потащили в полицию. Причем на самый верх, в круг заместителей и ближайших помощников министра внутренних дел страны. Но не в качестве арестованного, а в качестве почетного гостя. Там я увидел хороших, опытных профессионалов, которые очень нелестно отозвались об «этих кретинах в Кремле, мешающих им работать» (дело было еще при Брежневе, но не думаю, что здесь есть ограничения во времени). Они подробно рассказывали мне, на какие моменты целесообразно обратить больше внимания в печати для формирования общественного мнения в духе лучшего понимания особенностей работы советской милиции и ее проблем, но очень сомневались, что это даст какие-то практические результаты, поскольку, по их словам (к которым я полностью присоединяюсь), «у нас никогда не было и никогда не будет правительства, которое хоть немного подумало бы о том, каково народу».В то время (два десятка лет назад) мне казалось, что ничего хуже по части криминальной ситуации и ничего позорнее в смысле беспомощности правительства и по этой части в принципе быть не может. Однако 80-е годы, при всех творимых в то время безобразиях, кажутся сущей Швейцарией по сравнению с тем половодьем преступности, которое затопило страну в последующие годы и сделалось поистине безбрежным океаном в 90-х годах. Впечатление такое, будто страну оккупировала иноземная армия, солдаты которой безнаказанно грабят и убивают ее граждан, насилуют женщин, обкладывают данью каждое предприятие, учреждение, организацию. Впечатление такое, будто к власти пришла мафия.Слово «мафия» сделалось одним из наиболее расхожих в русском языке. Когда двое русских произносят его без каких-либо уточнений, всем ясно, что речь идет о «начальстве» – от местного до верховного, смотря по контексту. Когда два сотрудника Российской академии наук говорят «академмафия», обоим ясно, что подразумеваются маразматики, захватившие власть в этом учреждении и погубившие советскую науку. Когда это слово звучит в устах офицеров, ясно, что подразумеваются генералы. И каждый раз не без оснований, потому что имеется в виду вопиющее своекорыстие, откровенный грабеж и неразборчивость в средствах, когда надо устранить противника. Но наше общество устроено так, что подобное поведение не считается уголовным. И поэтому слово «мафия» является во всех перечисленных и им подобных случаях скорее образным, нежели юридическим определением. В данном же случае речь идет о самой настоящей, уголовной мафии. О той где не генералы, министры и академики, а воры и убийцы.Каждому, приехавшему сегодня в Россию или любую другую республику бывшего СССР, бросается в глаза картина, обычная для стран Востока: бесконечная череда палаток на улицах, торгующих импортным спиртом, шоколадом, галантереей (гарантированная прибыль – до 500 —700% на вложенный капитал); еще более многочисленные торговцы «с рук» между ними и сплошной поток толпы праздношатающихся – потенциальных покупателей. В крупных городах (например в Москве) количество палаток исчисляется десятками тысяч, торговцев – сотнями тысяч (миллионами в Москве), праздношатающихся – тоже миллионами.Единственное, пожалуй, отличие от других стран мира – здесь гораздо чаще слышатся крики о помощи. У кого-то сорвали с головы дорогую меховую шапку (целая месячная зарплата!). У кого-то вырвали из рук сумку. У кого-то вытащили кошелек. А кого-то, приставив нож, заставили отойти за угол и сняли куртку, часы и т.д. Впрочем, обо всем-этом можно прочитать в любом историческом романе, описывающем уличные сцены Нью-Йорка или Лондона 1890-х годов.Но ведь то, что бросается в глаза – сравнительно сущие пустяки. Так, нечто вроде пены на гребнях волн бушующего океана преступности. Под ними – менее видимые невооруженному глазу сами «волны», а под ними, в свою очередь, непроглядные глубины мафиозных структур, тесно переплетающихся с коррумпированным государственным аппаратом.Проходя по улице, то и дело видишь, как к палатке подходят двое-трое молодых людей, словно сошедших с экрана из фильма о чикагских гангстерах 30-х гг. Обмен парой слов с продавцом – и в их руки переходит пачка денежных купюр. После этого молодые люди обходят ряды уличных торговцев, и наиболее солидные из последних (исключая стариков и пропойц с жалким тряпьем на руках) молча передают им денежные купюры. Это – рэкет в его наиболее примитивном виде. Есть виды посложнее, где оговоренная сумма передается в условленном месте или перечисляется со счета на счет по благовидной статье «накладных» расходов. Жаловаться в милицию бесполезно: сожгут палатку (несколько таких пожаров каждый день), изобьют, убьют. Поэтому к помощи милиции прибегают лишь в исключительных случаях: когда рэкетир требует непомерно большую часть прибыли. Словом, все, как у сутенеров с проститутками. Говорят, что не существует предпринимателя, который бы не платил дани рэкетирам в обмен на обязательство охранять от шантажа других рэкетиров. Во всяком случае, каждый из нескольких десятков лично знакомых мне предпринимателей– от уличного торговца до владельца предприятия с миллиардным оборотом – признает, что платит рэкетирам от 10 до 30% своей прибыли.Ясно, что при перспективе столь быстрой, легкой и огромной наживы, позволяющей сколачивать миллиардные состояния и без затруднений «отмывать» их, не может не возникать организованная преступность. И, действительно, в газетах мы каждый день читаем о подвигах чеченской мафии, люберецкой мафии, азербайджанской мафии, свердловской мафии, ленинградской мафии, грузинской мафии, вьетнамской мафии, армянской мафии и т.д. (обилие преступных групп с Кавказа объясняется не национальными особенности тамошних жителей, а жесточайшей клановой дисциплиной в условиях сравнительно сильных пережитков патриархальщины – это позволяет легко одолевать вечно грызущихся между собой русских, украинцев, прибалтов и т.д.).Мафия занимается не только рэкетом, сутенерством, игорными домами, но и прямым грабежом. Так, в Москве ежедневно подвергается ограблению от 50 до 100 квартир. В некоторых случаях действуют одиночки-аутсайдеры, но, как правило, дело поставлено на поток: работают осведомители-наводчики, специальные бригады взломщиков, их прикрытие – охрана, автомашины – наготове и пр. Ясно, что для этого требуется организация на уровне предприятия. Грабежи случаются так часто, что многие (в том числе автор этих строк) стараются психологически подготовить себя к ним, не приобретают дорогих вещей, способных привлечь внимание грабителей, держат у родственников или знакомых чемодан с вещами первой необходимости, если вернешься в совершенно разоренную квартиру.Мафия занимается и так называемыми «убийствами по заказу» (за определенную плату) – они за последнее время происходят все чаще. Кроме того, то и дело происходит «передел» сфер влияния. Тогда гремят выстрелы, льется кровь, остаются трупы – см. все те же гангстерские фильмы 30-х годов.Чтобы не выглядело преувеличением, открываю первую попавшуюся газету за сегодняшнее число, когда пишутся эти строки (в принципе может быть любое число любого года):«Сотрудники милиции провели операцию, вызволив из плена у чеченской мафии члена комиссии ООН по здравоохранению д-ра Н. Жизнь доктора чеченцы оценили в 1 млн. долларов. Благодаря случайно найденной записке с адресом преступников арестованы четыре члена банды».«20 января в 17 ч. 20 мин. в Большом Тишинском переулке Москвы в офисе фирмы „Исток“ расстреляны в упор четыре человека. Нападавшие скрылись. Предположительно, это дело рук чеченской мафии».И такое – почти каждый день, по всем крупным городам страны. Но и это еще не все. Под «волнами» начинаются «глубины». То и дело по страницам газет проходят сообщения о том, что в таком-то ресторане прошло совещание – банкет главарей такой-то мафии, что на одном из таких совещаний его участники были арестованы, но тут же отпущены по приказу «свыше», что у ворот такого-то кладбища собрались сотни роскошных автомашин: торжественно хоронили одного из главарей мафии; что мафия полностью контролирует «великие торговые пути» Берлин-Варшава-Москва и Стамбул-София-Москва, облагая данью современные караваны купцов, причем бандиты снимают целые этажи в лучших отелях Москвы, Варшавы, Берлина, Софии, Стамбула; что масштабы действий русской, чеченской и других мафий начинают тревожить правительства США, ФРГ, Польши, Болгарии. Высшие чины российской милиции говорили мне, что имена главарей мафии хорошо известны и их носителей не трудно арестовать в любую минуту.Почему же этого не делают? За ответом на этот вопрос придется спуститься в «глубины» еще глубже.Страницы газет облетели несколько сенсационных сообщений о крупных банковских аферах, когда по подложным документам переводились на подставные счета до сотни миллиардов рублей. (Для пояснения: это равнозначно годовому бюджету «средней» республики бывшего СССР.) Такое невозможно проделать без участия коррумпированных чиновников. В Москве огромное здание оценочной стоимостью 30 млн. руб. продается за 3 млн. – и сразу же начинается обсуждение, сколько рублей ушло на взятки продажным чиновникам. Конечно, не все чиновники продажные. Но в России широко распространено убеждение, что в каждом случае вопрос только в величине и форме взятки. Во всяком случае, все без исключения мои знакомые убеждены в этом и не предпринимают ни одного шага в контактах с любым государственным учреждением без взятки – начиная с букета цветов или шоколадки секретарше чиновника и кончая весомым конвертом с купюрами ему самому. А когда в Москве во главе милиции попытались поставить профессионала, известного своим негативным отношением к взяткам, в дело вмешались высокие инстанции и «неудобную» кандидатуру заменили другой, более покладистой. Несколько ранее два следователя, которые, расследуя дело о много миллиардных хищениях в Средней Азии, вышли на ближайшее окружение Горбачева, их тут же уволили и попытались отдать под суд, так что им пришлось бежать под защиту армянского парламента (один из следователей, по счастью для обоих, оказался армянином). А всех, замешанных в хищениях, тут же освободили.Российские газеты усвоили себе глумливо-игривый тон при описании мелких преступлений, но никогда ни строчкой не обмолвились о крупных, опасных для жизни редактора газеты. И, разумеется, за последние годы не было ни одного судебного дела ни против главарей мафии, ни против высших сановников государства, замешанных в коррупции.Короче, дело дошло до того, когда перестаешь различать черту, отделяющую уголовную мафию от коррумпированного государственного аппарата. Есть такие русские пословицы: рыбак рыбака видит издалека; рука руку моет; ворон ворону глаз не выклюет. Не знаю, удастся ли переводчику адекватно перевести их смысл на английский язык. Но знаю, что такие стервятники ускоряют катастрофические процессы и затрудняют выход из них.Время от времени с высоких трибун раздаются призывы очнуться от криминальной летаргии и развернуть, наконец, крупномасштабную борьбу с преступностью. Не сомневаюсь, что такая кампания рано или поздно будет начата: уж очень удобное это поле для популистских маневров, отвлекающих внимание народа от катастрофического положения в экономике и от полной неконструктивности в политике. Но ведь «отвлекающая кампания», конечно же, не покончит с преступностью, а сделает ее еще более организованной, изощренной, эффективной. А ведь не секрет, что никакая преступность никогда еще не содействовала восстановлению разрушенной экономики, разрушенного государства. Скорее, наоборот, – словно червь, усиливала мучения заживо разлагающегося организмаПо общему мнению, русская мафия сегодня представляет собой наиболее грозный отряд преступного мира, являющий смертельную угрозу не только для России, но и для других стран, не исключая США, ФРГ и др. Эта угроза может оказаться серьезнее, чем все предыдущие, исходившие из СССР. Такая «рука Москвы» может прихлопнуть Западную Европу и США посильнее 60 тыс. советских танков и атомных подводных лодок, вместе взятых. Поэтому считаю, что вопрос о борьбе с преступностью в бывшем СССР должен лечь в повестку дня Совета Безопасности ООН.Как известно, последние римские императоры укрылись в Равенне, окруженной со всех сторон непроходимыми болотами, и бросили Первый Рим на произвол судьбы, на разграбление варварами. Похоже, наши последние императоры, укрывшиеся под псевдонимами президентов, проделали то же самое с Третьим Римом – Москвой, укрывшись на своих подмосковных дачах под надежную охрану и бросив население целой страны на произвол отъявленных разбойников. Пока что не видно света в конце этого туннеля. И если не будет видно еще несколько лет – стране конец даже при самых удачных экономических в политических решениях.Я никогда не решился бы говорить об этом, если бы мне не было 75 лет (советские мужчины, по статистике, живут в среднем 57) и не было бы безразлично, умру ли я собственной смертью, или меня убьют в моей родной стране, в этом проклятом Богом и людьми государстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59