— Какой дьявол вселился в молодого Маунтэйна в эти дни? — спросил он Матта. — Сначала он привел ее сюда, а теперь ничего лучше не придумал, как уйти с мальчишкой и оставить ее одну в лесу. Он что, действительно не понимает, какой опасности она подвергается? — он поднялся на ноги. — Я должен найти ее, а когда я увижу этого молодого дурня, я прочитаю ему урок об осторожности, о которой он все время в спешке забывает.Он пошел по пляжу, а Матт смотрел ему вслед и качал головой. По его мнению, это безумие продолжалось слишком долго, и, хотя он чувствовал, что виконт может хорошо защищаться, он боялся, что их стычка еще больше обострит ситуацию, которая и так была не из легких. Матт проклял всех женщин и, наполнив стакан, молча выпил за свою свободу от сумасшествия, которое охватило его капитана.Криспин не задержался в маленьком лагере, а сразу вошел в лес, так как там была только одна тропинка, по которой можно было пройти. Наконец он нашел Девушку на маленькой поляне. Услышав звук его шагов, она обернулась, чтобы посмотреть, кто нарушил ее одиночество. Увидев капитана, она улыбнулась:— Привет, Криспин, я не думала, что это вы. Что привело вас сюда в такой спешке?— Вы, миледи! Я думал, что вы достаточно хорошо познакомились с пиратскими обычаями, чтобы представлять себе все безрассудство таких одиноких прогулок. Лорд Маунтэйн должен был помнить об этом и не оставлять вас без защиты.— Не ругайте Хэла, — быстро ответила она. — Он не знал, что я решила уйти из лагеря. Я сама отослала его.— Вы отослали его? — удивленно переспросил он. — Но почему?Она махнула рукой.— Потому что я устала от его общества. Мы так много времени провели вместе, что сейчас с трудом переносим друг друга. Даже одиночество предпочтительнее этого общества.Он удивленно поднял брови, но воздержался от комментариев. Помолчав немного, он продолжил:— В вашем теперешнем положении, миледи, одиночество опасно. Его светлость знает об этом, вот почему он так тщательно вас охраняет.Фрэнсис задумалась и, протянув руку, сорвала большой алый цветок, росший неподалеку, а потом спросила, разглядывая лепестки:— А кто-нибудь еще охраняет меня, Криспин?— Мы все стараемся делать это, миледи, но Матт и я больше следим за командой. Если их оставить без присмотра, они могут взбунтоваться в любой момент. Кроме того, работа почти закончена. Вскоре корабль снова будет на плаву, и вы освободитесь от теперешнего неприятного положения.Она закусила губу и с действительным или притворным огорчением повернулась к нему.— Тогда, сэр, я умоляю вас немного задержаться. Мне очень хорошо здесь.В доказательство этого заявления она села на лежащее бревно и с серьезным видом стала созерцать листву стоящих рядом деревьев. Капитан Барбикэн взглянул на нее, но, ничего не сказав, прислонился к дереву, сложил руки на груди и приготовился к ожиданию.Молчание было нарушено ее светлостью, которая, заметив его пристальный взгляд, поинтересовалась, как долго он собирается здесь стоять.— До тех пор, пока ваша светлость не вернется в лагерь. Оцените мое терпение, так как я могу, если пожелаю, отнести вас туда, захотите вы этого или нет. Но я помню ваше отвращение к таким грубым, пиратским методам.Секунду или две она пристально смотрела на него, соблазненная возможностью спровоцировать его выполнить эту угрозу. Затем, внезапно отбросив всякое кокетство, она просто спросила:— Криспин, почему вы так упорно избегаете меня?— Избегаю вас, миледи? — переспросил он, но она нетерпеливо прервала его:— Вы не будете отрицать это, так как нет человека, который не заметил бы этого. Но что я сделала? Чем я обидела вас?— Вы ничего не сделали, миледи. Ваша безопасность и благополучие — моя первейшая забота, и поэтому я стремлюсь как можно дольше оставить вас в обществе вашего брата и кузена, так как это единственная подходящая для вас компания на острове. Если бы мы были на корабле, у нас был бы меньший выбор, но, пока вы на берегу, у вас нет необходимости постоянно находиться в обществе пирата.— Так вот оно что! — воскликнула она. — Вас все еще мучают мои слова. Я думала, что вы простили меня. Вы же сказали, что сделали это!— Я сказал вам правду, миледи. Я сам себе не могу простить, что заслужил их, и не хочу повторить свою ошибку.Она посмотрела на него в недоумении:— Это действительно так? И только из-за этого вы избегаете меня с тех пор, как мы приплыли на остров?— Нет, это только половина правды.Он отошел от дерева, его лицо побледнело, а голос прерывался от гнева:— Если я избегаю вас, так это только ради своего спокойствия. Черт возьми! Вы думаете, что я сделан из камня? Разве я могу изо дня в день видеть вас рядом с Маунтэйном и не мечтать о том, чтобы придушить его? О, я знаю, что у него есть права! Вы обручены с ним, и если бы мы не застряли здесь, вы были бы уже обвенчаны. Но это ужасно, видит Бог, ужасно! Он может любить вас, но его любовь не может сравниться с моей!— Криспин! — она встала, заглянула ему в лицо и прижала руки к груди. — Кто сказал вам, что я обручена с Хэлом?— Сам Маунтэйн, за день до нашего отплытия с Ямайки. Он сказал, что вы обещали выйти за него замуж еще до того, как попали в дом Крайла. Но когда вы объявили об обручении с Гедеоном, он подумал, что вы обманули его.— Он лжет. Он ухаживал за мной, это правда, но только неделю назад он предложил мне стать его женой.Неделю назад! Сердце Криспина, казалось, остановилось. Из-за предательства виконта он чуть не потерял ее! Едва осознавая, что делает, он подошел к ней и обнял за плечи.— Фрэнсис, какой ответ вы дали ему?Она покраснела, задрожала от его прикосновения и пристально поглядела в серые глаза:— Я ответила ему, что я не выйду замуж за человека, которого не люблю, даже если не полюблю никого до самой смерти.Ее слова смели все преграды между ними. Криспин обнял девушку, и она не стала сопротивляться. Держа любимую в объятиях, он забыл обо всех барьерах, которые их разделяли, барьерах, поставленных жизнью и обстоятельствами. Когда наконец капитан пришел в себя, он все еще прижимал ее к сердцу, а ее лицо с закрытыми глазами и трепещущими губами было обращено к нему.— Фрэнсис, это сумасшествие!Она улыбнулась, не открывая глаз.— Сладкое сумасшествие, — пробормотала она. — Но почему?Он ответил не сразу, так как словами было трудно выразить все, что переполняло его сердце, а также внезапные угрызения совести, которые пронзили его, как кинжалом. Расстаться с ней и раньше было тяжело, а сейчас это стало в сто раз тяжелее. Горестный стон сорвался с его губ, а руки продолжали обнимать ее даже тогда, когда он произносил слова отречения.— Потому что я — это я, мое сердце, а я не подходящий супруг для вас.Взмахнув огромными ресницами, Фрэнсис в замешательстве посмотрела на него. В ответ на невысказанный вопрос капитан тихо продолжал:— Между нами лежит пропасть, через которую никто не сможет перекинуть мост. В годы, которые я провел под черным флагом, я совершил много преступлений, которые вы, в вашей невинности, не можете даже себе представить, но некоторые остатки чести я все-таки сохранил, и это не позволит мне сделать вас несчастной.Она покачала головой:— С вами мне не страшны никакие несчастья. О Криспин, все это в прошлом. Если вы любите меня так же, как я люблю вас, между нами не может быть пропасти, ни теперь, ни в будущем.— Если я люблю вас? — переспросил он страстно. — Вы мне дороже жизни и, Бог свидетель, дороже чести. Я не имею права говорить вам о любви, я, человек без дома и родины. И, делая это, я нарушаю клятву, которую дал вашему умирающему деду. Вместо того чтобы выходить замуж за такого человека, как я, вы можете выбрать любого из английских дворян.Фрэнсис осторожно высвободилась из его объятий и отошла. Она стояла опустив голову, а он наблюдал за ней с тоской и страданием, проклиная себя за глупость — за то, что отбросил бесценный дар, который она преподнесла ему. Но он знал, что по законам чести он не мог поступить иначе.Наконец Фрэнсис повернулась к нему и заговорила со страстностью, которой он не ожидал:— Кроме моего деда я знаю только двоих дворян. Один предложил мне выбор между браком с ним и смертью брата, а другой, преследуя свои эгоистические цели, не постеснялся ложно истолковать мои с ним родственные отношения и этим чуть не сделал меня несчастной. Если это те дворяне, среди которых вы предлагаете мне выбрать мужа, я лучше до самой смерти останусь незамужней.— Но существуют не только эти двое. И вы не можете оценивать всех английских джентльменов по поступкам ваших кузенов. Настанет день, когда вы встретите человека достойного, которого вы полюбите и который полюбит вас.— Разве я найду другого человека, который дважды рисковал бы своей жизнью, чтобы помочь мне, и ничего не требовал взамен, как это сделал мой пиратский капитан? — она с любовью улыбнулась ему и протянула руки. — Криспин, дорогой, вы не сможете разлучить наши сердца такими незначительными возражениями. Я не позволю вам!Он взял ее протянутые руки и посмотрел на нее с беспокойством.— Любовь моя, мы должны расстаться ради вас. В Вест-Индии вам просто сдержать слово — это мой мир, и в нем есть для меня место; но когда придет время вернуться в Англию, вы не пожелаете связать свою жизнь с пиратом. Я не могу появиться с вами при дворе.— Я никогда не сделаю этого. Но почему вы не сможете вернуться в Англию? Разве ваши преступления тяжелее тех, в которых был виновен ваш капитан Морган? Он был оправдан самим королем и получил рыцарство и место вице-губернатора Ямайки.Криспин печально улыбнулся:— Я не Морган, любовь моя. Существует только один валлиец Гарри.Она недоверчиво посмотрела на него, но не сдавалась.— Ни один человек в Англии не посмеет обвинить вас в преступлениях, которые сам король простил вашему командиру. Прощенье, по крайней мере, было подлинным, — вы не будете отрицать этого?Капитан покачал головой:— Прощенье, даже дарованное королем, не может стереть прошлого. Морган теперь вице-губернатор, но он все же остался тем человеком, который предал огню и мечу Панаму и Порто-Бэлло. Я следовал за ним, и мои руки, так же как и его, запятнаны кровью. Вы думаете, что ваш опекун лорд Ларчвуд позволит вам выйти за меня замуж?В ответ она улыбнулась с некоторым озорством.— Вы думаете, что капитан Барбикэн не может обойтись без его согласия? Сейчас у меня другой опекун, и вы украли меня у него, хотя он так бдительно охранял меня. Но если вы хотите, я допускаю, что брак с вами будет совершеннейшей глупостью. Я могу согласиться со всем, что вы говорили, и признать, что мы сошли с ума. Но эта глупость так приятна, а когда же любовь была мудра?Он долго смотрел на нее и вдруг с внезапной беспечностью привлек ее к себе.— Видит Бог, я не хочу такой мудрости, и если вы согласны связать свою судьбу с моей, мы поженимся в первом же порту, в который придем. Что вы на это скажете, миледи?Вместо ответа она обвила руками его шею, подняла голову, но прежде чем их губы встретились, лес вздрогнул от внезапного пушечного выстрела. Они вопросительно посмотрели друг на друга. Эхо этого зловещего выстрела уже стихло, и только стая птиц с криками кружилась над деревьями. Криспин заговорил первым:— Другой корабль, а у нас нет пушек. Пойдем, мы Должны вернуться на берег!Она взглянула на капитана вопросительно:— Это опасно?Он улыбнулся и покачал головой:— Нет, я думаю, нет. Сейчас мы должны бояться только испанцев, но они не отважатся показаться здесь. Несомненно, это какой-нибудь пиратский корабль, а это может означать, что мы убежим отсюда раньше, — он поднес ее руку к губам, — и раньше исполним ваше желание!Так, уверенные в своем вновь обретенном счастье и не предчувствующие беды, медленно пошли они по направлению к берегу. Дойдя до маленького лагеря, они увидели серебристый пляж, широкую лагуну, в которой стоял на якоре большой корабль, и человека, который наблюдал за ними, опираясь на трость. Задумчивая улыбка появилась на его губах, а уродливая тень была отчетливо видна на белом песке у его ног. 6. ПРИГОВОР Среди фантастической роскоши кают-компании «Вампира», которую они оба так хорошо помнили и которую надеялись больше уже никогда не увидеть, капитан Барбикэн и леди Фрэнсис ожидали решения своей участи. На этот раз они были одни, но за дверью на страже стоял вооруженный пират, а у Криспина отобрали все оружие. Капитан застыл у раскрытого квадратного окна, пристально глядя через лагуну на побережье, где работали команды черного фрегата и галеона.Люди с «Санто-Розарио» не протестовали, когда захватили их капитана и его девушку, и даже наблюдали за этой процедурой с некоторым любопытством. Но даже если бы их это и затронуло, они ничего не смогли бы сделать, так как команда «Вампира» превосходила их более чем в три раза и у них не было пушек, потерянных во время шторма. Они не могли обороняться, мрачно размышлял Криспин, фрегат не дал бы им даже выйти из лагуны.Однако, несмотря на очевидную невозможность защищаться, его душил бессильный гнев на себя и свою изменившую команду, на Гедеона Крайла, но больше всего на судьбу, которая снова привела его в руки горбуна. Но он боялся не за себя: смерть была его участью, и он так часто смотрел ей в лицо, что больше не боялся ее. Но мысли о том, что ожидает Фрэнсис, были мучительнее любой пытки, которой пираты могли подвергнуть его тело. Он стоял спиной к девушке, но знал, что она сидит во главе стола, а в ее глазах снова появилось выражение ужаса. С того момента, когда они вышли из леса и увидели Крайла, она едва могла говорить.Бледные и молчащие, с некоторой заторможенностью повинуясь приказам, они отправились на борт «Вампира». Жан-Пьер сопровождал их, любезный, как всегда, но при этом он бросал на девушку взгляды, заставлявшие Криспина сжимать кулаки.Капитан Барбикэн следил за лодкой, плывущей к фрегату с берега, и вскоре заметил, что в ней кроме Сарна и Гедеона Крайла сидели Джонатан и лорд Маунтэйн. Они уже прошли больше половины пути, прежде чем он понял, что прибытие родственников Фрэнсис прервет их краткое уединение и вскоре настанет неизбежная разлука, и, вероятно, навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31