– Леди вдохнула этот порошок, и у нее случился обморок. Мы просто хотим выяснить, что это за гадость.
Веко аптекаря задергалось, но сам он был явно озабочен лишь тем, чтобы придать своему лицу возможно более безразличное выражение.
– Что бы она там ни говорила, все это лишь ее больное воображение.
– Это не очень вежливо – говорить подобным образом с дамой, Харви. – Говор Шиа был по-прежнему мягок, но его челюсть напряглась. Я уже наблюдала такую метаморфозу прежде. Правда, тогда в его руках был пистолет.
– Извините меня, – сказала я. Идея отыскать здесь бутылку, виденную мной когда-то далеко в будущем, показалась мне в этот момент безумной. Еще глупее было втягивать в это дело Шиа. – Наверное, я и вправду ошиблась...
Шиа остановил меня властными движением руки.
– Теперь это уже мое дело, красавица, – сказал он и снова обратился к Харви. – Тот тип, что покупал у тебя сейчас свою ежедневную порцию джина, это Снич Маккови (Снич (от англ. snitch) – ябеда, доносчик.)?
– Это конфиденциальная информация. Я не могу разглашать врачебную тайну. – Харви упорно старался отмазаться.
– А ты знаешь, что все его бумаги фальшивые, и ты, таким образом, можешь быть признан виновным в нарушении сухого закона?
Последняя фраза явно подействовала. Аптекарь завертелся как уж, лицо его покрылось красными пятнами.
– Это не ваше дело, – все-таки пробормотал он.
Шиа продолжал:
– Горсть монет – и Снич не будет раздумывать слишком долго, закладывать или не закладывать тебя своим друзьям в полиции. Великолепная картина: вооруженные до зубов, полицейские входят сюда и переворачивают все вверх дном! Для местной полиции лучшей рекламы не придумаешь! Солидные притоны, бордели им не по зубам там заправляют крутые ребята! – а твоя забегаловка для них – самая подходящая цель.
Глаз Харви нервно дергался, и казалось, что он все время кому-то подмигивает. Он отчаянно трусил и злился.
Шиа нагло ухмыльнулся:
– Ты думаешь, Снич получил свое имя от мамочки?
Лицо Харви сделалось похожим на куриную гузку, на него было жалко смотреть. Да, Шиа умел воздействовать на людей!
– Я купил этот магазин год назад, после смерти прежнего хозяина. – Харви снял очки и нервно потер переносицу. – Он не очень заботился о том, где и у кого он покупает медикаменты. – Харви водрузил очки на прежнее место. – Возможно, у него и была такая бутылка...
Мое сердце бешено колотилось. Я вновь обретала потерянную было надежду найти этот злосчастный порошок. Подхлестываемый суровостью Шиа, Харви повел нас в пыльный чулан, полки которого были сплошь заполнены пузырьками и банками.
– Никак не найду время рассортировать весь этот хлам. – Он приставил лестницу и, покачивая головой и бормоча себе под нос ругательства, полез куда-то наверх. Харви был очень раздражен и, казалось, сомневается в том, что найдет что-либо, но когда он спускался вниз, я увидела в его руке бутылку, формой своей напоминавшую колокольчик.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Аптекарь брезгливо держал бутылку двумя пальцами за пробку, будто прикосновение к этому сосуду могло запачкать его нежные, белые руки.
– На ярлыке написано, что это порошок Афродиты, – сказал он, сморщив свой великолепный бостонский нос, будто это он, а не я был великий нюхач. – Видимо, какое-то народное средство; такие я считаю не просто бесполезными, но опасными. Давая вам эту гадость, я иду на сделку с совестью.
– Да, про твою совесть нам уже все известно. – Шиа взял бутылку у Харви и передал ее мне. – Это то, что вы искали, красавица?
Я кивнула, не веря своему счастью.
– Нет никаких серьезных доказательств, что все эти порошки, капли, пилюли Афродиты действительно существуют, все это чистой воды суеверие...
Я буквально кожей ощутила, как напряглось тело Шиа, стоявшего рядом со мной.
– Если дама желает употреблять в пищу высушенные мужские гениталии, мне на это наплевать, – буркнул он.
У Харви отвалилась челюсть, он отступил подальше, за пределы досягаемости Шиа.
– Я просто стараюсь избежать неприятностей, мистер. Пожалуйста, забирайте это. Что вы будете делать с этой дрянью у себя дома, меня совершенно не касается. – Он бросил на меня любопытный взгляд и вышел из чулана, оставив нас одних.
Мои щеки пылали; я пыхтела от напряжения, стараясь откупорить бутылку. Когда наконец пробка была извлечена, я стала нервно принюхиваться, стараясь, правда, дышать неглубоко, чтобы не повторилась прежняя неприятность. Впрочем, последнее мне и не грозило: вместо таинственного аромата, который я ожидала почувствовать, по комнате распространился запах мускуса; он был настолько силен, что, казалось, его можно было слизывать языком прямо из воздуха.
Растерянная, я обратилась к Шиа.
– Это не то.
Не сговариваясь, мы немедленно кинулись обыскивать полки пузырек за пузырьком. Мы обнаружили также какие-то пыльные контейнеры с причудливым содержимым: истолченными оленьими рогами, голубиной кровью и прочей ерундой; но никаких сосудов в форме колокольчика мы так и не обнаружили. В другом конце этого помещения мы также потерпели фиаско: порошка здесь не было.
Почувствовав крушение всех моих надежд, я рассеянно опустила в карман пузырек с порошком Афродиты и устало проговорила:
– Отвезите меня домой. – Смертельнорасстроенная, я действительно хотела как можно скорее уехать отсюда.
– Не спешите. – Шиа загородил мне выход из чулана, в котором царил необыкновенный беспорядок.
– Вы говорите, что именно здесь чем-то отравились, потеряли сознание и очнулись уже у отеля?
Я кивнула. Именно так все и было, если не считать некоторых подробностей, о которых не стоило упоминать.
Его глаза снова сузились; их интенсивный зеленый цвет был единственным ярким пятном в этом сером пыльном подземелье.
– Тогда почему мы ищем среди этих пыльных бутылок; кажется, к ним никто не прикасался, по крайней мере год?
Я почувствовала, что мои руки стали влажными. Да, это была деталь, о которой я не подумала.
– Не могу припомнить в точности, как все произошло... Интоксикация...
Шиа крепко взял меня за запястье.
– Перестаньте темнить. Я вижу вас насквозь. – Он смерил меня изучающим взглядом; в его глазах светилась требовательность. Я вкратце снова пересказала ему свою легенду слово в слово. Вспышка гнева подобно молнии озарила лицо Шиа; судя по всему, он что-то вычислил и, схватив меня за шиворот, резко повернул к себе, заставив посмотреть ему прямо в глаза.
– Хватит врать.
Сжатая его железной пятерней, я начала задыхаться; высокий воротник моего дурацкого одеяния давил на горло.
– Что вам надо? – прохрипела я, стараясь освободиться, но он придавил меня еще сильнее.
– Вы непременно хотите перехитрить кого-нибудь? Тогда отправляйтесь к своему мужу. Здесь не такое безопасное место, как кажется на первый взгляд, и вы, несомненно, нуждаетесь в моей защите; но если уж я решил подставить свою шею, я должен точно знать, ради чего я это делаю.
Я мужественно встретила его неистовый взгляд.
– Вы закончили? – спросила я с вызовом.
– Не совсем. – Он опустил голову, и его рот оказался достаточно близко для того, чтобы поцеловать меня. И Шиа сделал бы это, если бы захотел: его бедро обжигало меня даже сквозь плотную ткань юбки. – С этого момента мне нужна только правда. Обо всем. Потому что если вы снова потащите меня в свою кровать, красавица, я хочу знать, для чего вы делаете это.
Я едва держалась на ногад и часто и хрипло дышала, почувствовав, как мало воздуха в этом тесном помещении.
– Е-есть кое-какие вещи, которые я не могу вам рассказать. Но я должна найти этот порошок. От этого зависит мое здоровье.
Его губы сжались, а пальцы еще сильнее впились в мое запястье.
– Я знаю, вы хотите, чтобы доктор Тайлер и я думали именно так, но док уже сказал – и вам, и мне, – что он вряд ли сможет сделать что-либо с этим порошком, даже если получит его. Я хочу только правды.
Мысль освободиться немедленно от бремени мучившей меня тайны была, конечно, соблазнительной. Это было дьявольское искушение. Возможно, мне следует довериться Шиа. Я вглядывалась в строгое красивое лицо стоявшего передо мной мужчины, отчаянно пытаясь понять – может ли он стать мне настоящим другом.
Но поверит ли он мне? Я уже давно живу в этом кошмаре, но все еще не могу до конца разобраться в нем. Моя история невероятна, к тому же у меня нет никаких доказательств.
Что ж, я, пожалуй, смогу выдержать дополнительное промывание желудка и пересуды больничных кумушек о моем психическом здоровье: «Эта Мэгги Вестшайр совсем рехнулась: вообразила себя пришелицей Бог знает откуда. Но ничего: несколько минеральных ванн погорячее, и она придет в себя».
Я сглотнула и смело посмотрела ему прямо в глаза.
– Поймите, я должна найти этот порошок. В этом вся моя жизнь . Я не могу сказать вам всего, но поверьте мне, прошу вас.
– Вы хотите, чтобы я поверил вам. – Рот Шиа скривился. – Почему же вы сами не доверяете мне и не говорите всей правды?
Я постаралась выдержать его пристальный взгляд, хотя это было не просто.
– Это правда, – вот и все, что я сумела произнести.
– Вы просите слишком много, красавица. – Жар его тела, казалось, прожигал мне кожу. Он выпустил меня, и я без его поддержки едва устояла на ногах. – Подождите меня снаружи.
Ему не пришлось повторять свою просьбу. Я пулей вылетела из аптеки, благодаря Шиа за то, что он не стал сейчас моим врагом: иметь его в качестве союзника было куда безопаснее.
Шиа вышел из аптеки, сияя улыбкой от уха до уха. От недавнего гнева не осталось и следа – или он сумел скрыть это чувство.
– Харви испытал внезапный приступ совестливости и просил меня передать извинения за его поведение. Еще он посоветовал нам встретиться со Свеном Лундгреном, он промышляет торговлей самогоном и всевозможными хитрыми настойками в Фордайских банях.
Меня не интересовало, к каким садистским приемам прибег Шиа, чтобы раздобыть подобную информацию – я думала лишь о том, как скорее заполучить порошок.
– Можем мы отправиться туда прямо сейчас?
– Я обещал доку заставить вас совершить хороший пеший моцион. Заведение Свена находится немного дальше по этой улице. Вы в состоянии идти пешком?
– Попробуйте только остановить меня. – Это, может быть, звучит не очень изысканно, но я, если нужно, поползла бы туда и на коленях. Очевидно, я не была одинокой в своем стремлении попасть в Фордайские бани. Чем ближе мы к ним подходили, тем многолюднеестановилось на улице. Пропорционально плотности толпы в душе росла и увядшая было надежда.
Толпа, окружавшая нас, была необычайно пестрой; здесь попадались люди всех возрастов; некоторые были одеты столь изящно и сверкали такими великолепными драгоценностями, что могли, не переодеваясь, ехать в самые шикарные ночные клубы, в то время как другие выглядели так, будто продали все приличное, что у них было, и приехали сюда в надежде избавиться от своих недугов.
Встречались дамы, одетые по последней моде: в платья с удлиненной талией и низко сидящие шляпы; я была приятно удивлена, почувствовав бессмертный аромат «Шанели» № 5, наполнявший воздух вокруг меня.
Когда мы достигли «Ламар», первой из восьми бань на Бэтхауз-роуд, я замерла в изумлении. Здания курортов, тянувшиеся вдоль Центральной улицы, в моем времени более всего напоминали обшарпанные раковины давно погибших моллюсков. Теперь, в 1926-м, эти величественные красивые здания, построенные между 1911 и 1923 годами, переживали свой золотой век. Не без некоторого благоговения, я рассматривала великолепные фасады «Бакстафф», «Озарк» и «Квапау», мимо которых мы проходили. Казалось невероятным, что я воочию лицезрею золотые денечки Хот-Спрингс.
Достигнув великолепного «Фордайс», который в рекламах именовался самым роскошным минеральным курортом в мире, мы были буквально захвачены толпой посетителей.
– Теперь я буду действовать сама, – решительно заявила я. Методы Шиа казались мне слишком грубыми, хотя они и доказали свою эффективность.
Он не ответил, и я обернулась, чтобы посмотреть на него, но увидела лишь толпу сновавших туда и сюда незнакомых людей. Шиа с его ростом возвышался бы над этой мелюзгой подобно башне, если бы находился где-нибудь поблизости. Несмотря на то, что улица была полна людей, острое чувство одиночества внезапно охватило меня.
Толпа немного поредела, и я наконец заметила его: он стоял возле подъема на балюстраду, внимательно наблюдая за женщиной, которая усердно трудилась, толкая инвалидное кресло на колесиках вверх по наклонной дорожке. В кресле сидела маленькая девочка; ее светлые волосы были аккуратно заплетены в косички, а лицо более всего напоминало китайскую куклу. Подойдя ближе, я поняла, что девочка не была такой уж маленькой, просто рост ее не соответствовал возрасту, о котором можно было судить по лицу, совершенному, будто творение скульптора.. Туловище девочки было каким-то скрюченным, а ноги и руки – тонкими, как палки.
Она приехала сюда, вероятно, чтобы пройти курс гидротерапии. В глазах ее был страх, рот сжат в болезненном напряжении, и я поняла, что она в первый раз приехала на процедуры. Мне был знаком этот страх: глядя в зеркало, я не раз замечала его в своих глазах.
За креслом девочки в напряженной позе стояла ее мать. Она была испугана не меньше дочери. А ее лицо несло на себе следы пережитых ею тягот, разочарований и боли.
Толкая перед собой коляску, женщина, очевидно, не увидела трещины на мостовой, и одно из колес попало в нее.
Колесо упорно отказывалось сдвинуться с места, и Шиа, наблюдавший за муками бедной женщины, наконец не выдержал и бросился на помощь. Заметив его, мать девочки радостно кивнула; Шиа, вытащив колесо из трещины, легко вкатил кресло на вершину спуска – казалось, что сидевший там ребенок ничего не весил. Я думала, что он тут же ретируется: Шиа производил впечатление человека, которому легче пустить в ход кулаки, чем проявлять сочувствие. К моему удивлению, он, поставив коляску на тормоз, наклонился и стал что-то говорить девочке, не обращая внимания на окруживших их зевак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39