– Могу себе представить!
– Итак, оба уселись вместе в гостиной и стали обстоятельно обсуждать этот проект. Мистер Халлоран в пижамных штанах и босиком! Маленькие Халлораны бегали кругом по всему дому. Наконец, мистер Халлоран сам свернул разговор на все те трудности и неприятности, которые свалились на его голову в связи со смертью тетки его жены. Его даже подозревали в убийстве, но это ведь совершенно невозможно! Мой добрый Андерсон сочувственно и заинтересованно спросил, почему именно невозможно. Тогда Андерсон рассказал ему по секрету – как мужчина мужчине – что у них была небольшая семейная ссора, и он решил отомстить довольно распространенным способом. Короче говоря, тот знаменитый вечер пятницы он провел в некоем доме, известном своей определенной репутацией. Он даже назвал Андерсону этот дом, вероятно, для большей убедительности. Естественно, Андерсон сразу же после этого отправился туда и узнал от хозяина этого заведения, что Халлоран сидел там и пил до четырех часов утра. Следовательно – алиби «железное»!
– Но это мог быть только Халлоран! Никто другой не имел мотива для этого убийства!
– Но Андерсон не удовлетворился одним лишь рассказом хозяина этого дома. Он отыскал ещё одну платиновую блондинку и двух мужчин, которые находились в одной компании с Халлораном. Все трое поклялись, что Халлоран был вместе с ними. И я не думаю, что эти трое стали бы лжесвидетельствовать из-за какого-то собутыльника.
– Полный тупик! – простонала я.
– Не отчаивайтесь. Кто знает, возможно, что-то прояснится при судебном расследовании. – Он посмотрел на часы. – И, поскольку мы как раз заговорили об этом расследовании, малышка, наш час настал! Уже половина третьего.
Мы поспешили отправиться к зданию суда, где должно было состояться расследование. Когда мы, запыхавшись и отдуваясь, прибыли, судебный следователь ещё даже и не появился. Помещение, куда нас привели, было большим и голым, похожим на школьную классную комнату. На возвышении стоял стол с несколькими стульями. Сбоку от него тоже был выставлен ряд стульев, очевидно, для присяжных заседателей. Остальная часть помещения была заставлена откидными стульями, на которых уже сидели все приглашенные. На заднем плане стояли несколько любопытных, у дверей – разные полицейские чины. Мы сели рядом с мистером Грантом и начали шепотом переговариваться с ним. Нам пришлось ждать довольно долго. Атмосфера в помещении была весьма гнетущая. У всех присутствующих был подавленный и безнадежный вид, и это мрачное настроение ещё усугублялось жарой и пылью. Как и всегда, когда я нахожусь в зале суда, я начала мечтать о ванне со свежей, прохладной, чистейшей водой!
Наконец, появился судебный следователь вместе с лейтенантом Штромом и несколькими незнакомыми мне мужчинами. Следователь – в частной жизни известный политик – сел к столу. Штром уселся рядом с ним. После вступительных формальностей следователь сказал коротко и четко:
– Прошу первого свидетеля – миссис Халлоран.
Я не стану излагать это разбирательство во всех подробностях, большинство из которых уже описано в прессе. Но все же приведу некоторые интересные моменты.
Показания миссис Халлоран касались преимущественно её поездки в Чикаго. После неё был вызван кассир с вокзала. Затем последовал некий мистер Бенке, который тоже оказался служащим вокзала.
– Вы стояли у турникета перед выходом к поезду, который уходил в пятницу в восемь часов пять минут?
– Да, ваша честь.
– Помните ли вы двух дам – мисс Халлоран, которая только что давала показания, и другую, постарше?
– Да, ваша честь!
– Опишите вторую женщину.
– Это была невысокая старая дама с очень красивыми белыми волосами. На ней была старомодная черная шляпа с фиалками и черное платье.
– Почему вам особенно запомнилась эта женщина?
– Ну, ваша честь, около меня толпились отъезжающие, так как турникет между залом и выходом к поезду ещё не был открыт. Обе женщины – вот эта и та, другая, – стояли прямо передо мной. Вот эта дама все время совала мне под нос свой билет и кричала: «Когда же мы, наконец, сможем пройти? Мы хотим занять приличные места!» Я привык к таким нервным пассажирам и почти не обращал внимания на её возбуждение. Наконец, турникет был открыт, и я пропустил людей. Но эти две женщины ещё долго стояли рядом со мной. Старая дама не могла найти свой билет. Младшая – миссис Халлоран – показала мне свой, который я и прокомпостировал. В конце концов, старая женщина сказала: «Иди вперед, я приду, как только найду свой билет». И, в конце концов, эта дама пошла к поезду одна.
– Можете вспомнить, нашла ли старая женщина свой билет?
– Я точно помню, ваша честь. Она, похоже, даже как следует и не искала. Она внезапно исчезла в толпе. Мимо меня она, во всяком случае, не проходила. Я ещё даже огляделся вокруг в поисках её.
– Вы её вообще больше не видели?
– Нет, ваша честь.
– Благодарю вас. Вы можете садиться.
Следующим свидетелем был проводник поезда, помнивший, что он проверял билет у миссис Халлоран. Таким образом, не оставалось никакого сомнения в том, что она действительно ездила в Чикаго.
– Следующая свидетельница миссис Гвинни Дакрес.
Когда я направлялась к свидетельскому месту, мое сердце стучало учащенно и громко. Я была приведена к присяге, а затем меня так начали бомбардировать вопросами, что страх и нервозность исчезли. Мне пришлось подробно рассказать о событиях, которые произошли со мной в прошлую пятницу, и о своих наблюдениях, и, в конце концов, была отпущена. Казалось, что суд хочет услышать обо всем происшедшем в хронологической последовательности. Кроме того, мне стало ясно, что дело заключается лишь в формальном соблюдении законности. Едва ли это дело полиции какие-то новые или решающие доказательства. Но я узнала кое-что новое для себя, что позднее должно было стать мне очень полезным.
После меня Кистлер был допрошен о том, как и где он провел пятницу. За ним следовал сержант полиции Фостер, которого я знала лишь по имени Джерри. Он доложил о своем осмотре дома в пятницу. Пришлось дать показания и жильцам нашего дома. Допрос Фостера об обнаружении покойной в подвале проходил так:
– Итак, Фостер, теперь мы подошли к вашей ужасной находке в кухне подвала. Вы показали, что нашли останки, одежду и волосы раскиданными по полу, и все это близко к двери?
– Да, ваша честь.
– Не было ли там оружия? Может быть, был выстрел?
– Ни того, ни другого.
– Не имелось ли признаков того, что было использовано какое-либо другое орудие убийства?
– Нет. В ящике стола находились обычные кухонные ножи, но они были чистыми. То есть – относительно чистыми… во всяком случае, ни один из них не был использован для убийства старой женщины.
– Ни молотка, ни топора?
– Их мы нашли в ящике с инструментами в бойлерной и отдавали на экспертизу. Они тоже не применялись в качестве орудия убийства.
– Был ли в помещении большой беспорядок?
– Ну, ваша честь, как можно догадаться, оно выглядело не особенно приятно. Но опрокинутой мебели там не было.
– Были ли сняты отпечатки пальцев?
– Конечно. Но они не дали удовлетворительного результата. Были обнаружены только один-два четких отпечатка, принадлежащих старой женщине, на кухонной плите.
– Где нашли ключ?
Я взволнованно подалась вперед. Ключ! О нем я пока ещё ничего не слышала.
Он лежал на кухонном столе рядом с опрокинутой банкой с макаронами.
– Вы абсолютно уверены в том, что этот ключ лежал там, когда вы взломали дверь?
– Мы никого не впускали в кухню, ваша честь! Мистер Уэллер и мистер Кистлер заглядывали в кухню через открытую дверь, но они стояли позади сержанта Харланса и смотрели через его плечо. Ни один из них двоих не мог бросить ключ на стол через всю кухню. Определенно не могли этого сделать так, чтобы Ред Харлан не заметил!
– И вы также уверены, что это был ключ от кухни?
– Конечно, ваша честь. Мы его опробовали.
– Существует ли какая-то вероятность того, что к этому замку подходит какой-либо другой ключ?
– Я думаю, едва ли. Мы выбивали дверь топором, но замок при этом не был поврежден. Мы перепробовали все ключи в доме, но ни один не подошел. Даже наша полицейская отмычка не смогла открыть этот замок.
– Вы принимали участие и в обыске других помещений этого подвала?
– Да, ваша честь.
– И какие результаты дал этот обыск?
– В кладовой мы нашли кресло-качалку, на которой лежало черное пальто. Не очень толстое – оно было небрежно переброшено через спинку кресла. На сиденье лежал черный бумажник. За стулом лежала шляпа.
– Одну минуту, пожалуйста.
Лейтенант Штром тихо сказал что-то одному из служащих, тот поспешно вышел и тут же вернулся с каким-то свертком.
– Это те самые вещи, которые вы нашли в кладовой, сержант Фостер?
– Да.
Ему разрешили уйти и попросили миссис Халлоран и Бенкса идентифицировать эту одежду как ту самую, в которой миссис Гэр была в день отъезда в Чикаго. После этого сержанта Фостера опять вызвали на свидетельское место.
– Помогали ли вы лейтенанту Штрому при обыске помещений, которые занимала миссис Гэр?
– Да, ваша честь.
– Сколько их было?
– Гостиная, маленькая спальня под лестницей и холл.
Я непроизвольно тихо вскрикнула. Конечно – ведь холл, в сущности, служил этой старой женщине второй гостиной. Она ведь вечно сидела там на старом кожаном диване. Там миссис Халлоран могла бы ещё раз дать волю своим варварским инстинктам! Ведь там она ещё не искала!
– Где нашли ключ от её сейфа?
– В сумке.
– Вы считаете, что этот обыск был очень основательным?
– Конечно, ваша честь. Я был чрезвычайно удивлен, когда услышал, что эти дамы раскопали ещё деньги!
На это последовал громкий смех, и все посмотрели на меня. Лейтенант Штром недовольно покосился в мою сторону. Ему, конечно, было неприятно, что мы с миссис Халлоран обнаружили этот клад!
– Не все столь корыстолюбивы, как некоторые дамы, – сказал судья, тем самым вновь вызвав смех. – Итак, Фостер, говорят, что миссис Гэр не доверяла своим жильцам и внушала себе, что среди них есть «шпион», который ищет либо деньги, либо другие ценности. Когда вы, спустя неделю после смерти миссис Гэр, обыскивали дом, не сложилось ли у вас впечатление, что кто-то рылся в вещах миссис Гэр?
После короткой драматической паузы Фостер сказал:
– Трудно сказать, была ли миссис Гэр по своей натуре аккуратной или неаккуратной, но у меня создалось такое впечатление, что в её вещах кто-то основательно покопался!
15
Это высказывание вызвало всеобщее возбуждение в зале. Миссис Халлоран вскочила и закричала:
– Я так и знала, что меня ограбили! Скажите только, о ком идет речь, и я напущу на него полицию!
Ее энергично призвали к порядку: затем следователь вновь обратился к Фостеру:
– Чем вызвано у вас впечатление того, что вещи миссис Гэр осматривали, Фостер?
– Мне, например, бросилось в глаза, что все картины на стенах висели косо, как будто их кто-то переворачивал, чтобы посмотреть, не скрывается ли за ними встроенный сейф. У одной из подушек на диване были распороты швы. Выдвижные ящики в её спальне перерыты. Впрочем, мы нашли очень толстую пачку банкнот за самым нижним ящиком этого комода.
Не вызвали ли эти слова благородную ярость кого-то из присутствующих в зале суда из-за того, что эта пачка банкнот ускользнула от него! Я оглядела своих соседей по дому: мисс Санд, мистер Баффингэм, мистер Грант. Их лица выражали исключительно повышенный интерес – и только. Халлораны выглядели разочарованными, Тевмены – опечаленными. Мистер Кистлер имел вид терьера, почуявшего где-то крысу.
О себе самой я знала, что выгляжу очень задумчивой. Конечно, у убийцы была целая неделя, чтобы рыться в вещах миссис Гэр.
Из остальных показаний я не узнала ничего нового. Допрос продолжался всю вторую половину дня. Снова и снова каждого из нас вызывали на свидетельское место. Вновь проверяли алиби, и здесь нужно сказать, что миссис Халлоран, узнав о «подвигах» своего супруга, вела себя на удивление спокойно и с достоинством. Присяжные выглядели смертельно усталыми. Когда судебный следователь, наконец, закончил допрос свидетелей и обратился к присяжным, это подействовало на всех, как дуновение свежего воздуха. Он взял со стола несколько листов бумаги и начал зачитывать свое заключение. Присяжные выглядели несколько ошалевшими, но таковы все присяжные!
– Дамы и господа! Это судебное разбирательство проводится для того, чтобы выяснить, умерла ли покойная естественной смертью или в результате насилия. Чтобы отделить зерна от плевел, я вам сейчас повторю о деятельности миссис Гэр все, что представляется важным для этого дела. Мы знаем, что миссис Гэр во второй половине дня вторника или среды перед Днем поминовения купила один билет на поезд до Чикаго, отходивший в пятницу в восемь часов пять минут. Она подарила этот билет своей племяннице, миссис Халлоран. Обе дамы покинули Трент-стрит приблизительно в семь часов двадцать минут означенной пятницы. У выхода к поезду миссис Гэр стала рыться в своей сумке в поисках якобы пропавшего билета, но, естественно, не нашла его. Миссис Халлоран прошла через турникет к поезду, ожидая, что её тетя последует за ней. Но вместо этого старая женщина отошла от турникета и исчезла.
Из этого можно сделать вывод, что миссис Гэр вообще не имела намерения ехать в Чикаго, что эта поездка нужна была ей как предлог, чтобы либо отделаться от миссис Халлоран, либо поймать того самого подозрительного «шпиона», как она его называла. Это предположение подтверждается показаниями миссис Дакрес, с которой миссис Гэр делилась своими подозрениями о том, что в доме находится «шпион». Миссис Халлоран также добавила, что её тетя подозревала в этом мистера Халлорана. Вы, уважаемые присяжные заседатели, должны сейчас тщательно взвесить обоснованность этого аргумента. Но вам не следует также упускать из виду вероятность того, что миссис Гэр купила и второй билет, но потеряла его. Был даже найден в доме второй билет, но обнаружилось доказательство того, что этот второй билет был куплен не миссис Гэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30