В мозгу не было ни одной мысли, только ощущение ужаса. Самолюбие и его прежний гонор напрочь улетучились. Стив управлял «Стройной девчонкой», крупным судном длиной в пятьдесят футов, словно это была крохотная весельная лодчонка. И что удивительно — это у него получалось.
Путешествие через лабиринт длилось невероятно долго. Так, во всяком случае, казалось тем, кто в страхе наблюдал за рискованным лавированием «Девчонки» и каждую секунду ждал катастрофы. Яхта протискивалась в извилистые щели, которые тут же смыкались за нею, стояночные буйки плясали на волнах, тонули и всплывали, стукались о борта, цепи скреблись о днище, вся масса яхт встревоженно колыхалась, но ни разу «Стройная девчонка» не чиркнула бортом о другое судно. Перед ней открылась полоска свободной воды между рядами кораблей, по ней уже можно было идти галсами к внешнему рейду.
— Поднять кливер и бизань! — певуче произнес Стив, положив руль вправо.
Распрямившиеся паруса взметнулись над палубой. Их тени упали на воду. Яхта прибавила ходу. Уже близок был мол, защищавший гавань от непредсказуемости морской стихии. Но то, что сулило им открытое море, казалось им легкой забавой по сравнению с пережитыми страхами.
— Займитесь парусами! — распорядился Стив.
Приняв на себя в критический момент обязанности капитана, Стив уже не собирался расставаться с ними. Говарду ничего не оставалось, как только выполнять его команды.
— Будем поворачивать, — предупредил Стив. Они обогнули крайнюю в ряду яхту и встали под ветер. Говард сменил галс, и «Стройная девчонка» направилась к выходу из гавани.
— Закончен поворот. — Команды Стива звучали нарочито громко. Он положил руль вправо и направил бушприт яхты точно в просвет между волнорезами, по краям которого мигали навигационные маяки.
— Какой курс на Норман-Айленд? — спросил Стив.
Это было проверкой, а скорее всего издевкой по отношению к Говарду.
Норман-Айленд торчал из моря прямо по ходу корабля, но Говард проглотил обиду. Поспешно, как старательный юнга, он подскочил к карте.
— Один-девять-пять от последней метки, — прочел он вслух.
— Сможете держать курс один-девять-пять?
— Конечно, конечно, — поспешил заверить капитана Говард. Красный от неловкости, он занял место у штурвала. В первые же три минуты после снятия с якоря он чуть не погубил корабль. На глазах у жены и друзей он был разжалован из капитанов в матросы.
Билл наконец покинул свое место на носу яхты и осторожно приблизился к другу.
— Работа с парусами всегда доставляет столько хлопот, или я ошибаюсь? — с наивным видом поинтересовался Билл.
— Не всегда, — коротко ответил за Говарда Стив Берлинд, покидая кокпит. — Я иду к себе и приму душ. Крикните, если я вам понадоблюсь.
Обе женщины и Билл окружили Говарда, управляющего яхтой.
— Чертов ублюдок! Мог бы меня предупредить насчет спанкера! — проворчал Говард. — Он нарочно приготовил мне западню.
— Он-то сам, видимо, здорово во всем разбирается. У меня просто голова шла кругом, — признался Билл. — А он был холоден как глыба льда.
— Я бы не попал в передрягу, если б он вовремя убрал спанкер. — Постепенно приходя в себя, Говард грубо выругался.
Мэрилин и Дженни смущенно хохотнули.
— Но это все позади, — утешил его Билл. — А ты выглядишь за рулем как прирожденный моряк!
— Во всяком случае, никаких подобных казусов я больше не допущу, — заявил Говард.
Он отметил для себя с радостью, что его друг даже не догадался, из какого дерьма недавно вытащил их Стив Берлинд. Слава Богу, крушение репутации Говарда прошло незамеченным.
— Когда мы продолжим урок? — спросил Билл.
— Можем начать хоть сейчас! Возьмись за штурвал. Почувствуй его!
— Мне бы не хотелось нас всех утопить… — колебался Билл.
— Корабль в твоем распоряжении! — Говард убрал руки с руля и нарочито сунул их в карманы.
Руль крутанулся влево. Билл схватил его, вернул в прежнее положение и уже не отпускал.
13
— Ты ощущал, какая сила заключена в парусах, — начал Говард. — Уведи их из-под ветра — и они мертвы, а при входе в воздушный поток они трепещут, вибрируют и постепенно наливаются силой. Вся премудрость в том, чтобы угол плоскости паруса по отношению к ветру помогал держаться курса. Если меняется ветер, то меняется угол паруса, и курс остается прежним. Меняешь курс — изменяется и ветер, и тут же надо менять угол. Все взаимосвязано. Балансируешь все время и только так удерживаешь равновесие…
— Какой мне держать курс? — спросил Билл.
— Один-девять-пять. — Говард постучал ногтем по стеклянной крышке нактоуза. — Когда ты твердо будешь идти по курсу, без отклонений, я соответственно закреплю паруса.
Говард вышел из рубки и занял позицию у лебедок.
— Курс один-девять-пять, — отрапортовал Билл, увидев, что стрелка перестала колебаться и застыла на месте.
Говард зафиксировал положение парусов. Ткань под давлением ветра натянулась. Выпуклость паруса казалась твердой как сталь. Ветер подгонял корабль, чуть наклонив набок его вытянутый в длину изящный корпус. Пенные верхушки волн иногда захлестывали опущенный борт. Нос яхты плавно опускался к воде и снова поднимался. С лица Билла исчезла нервная улыбка. Покой поселился в его душе. Он стал как бы связующим звеном между ветром и волнами. Сопротивление воды передавалось ему через руль, через его пальцы, сжимающие рулевое колесо. Энергия воздуха шла сверху по натянутым шкотам и фалам, как электричество по проводам, и он ощущал ее по вибрации палубы под ногами. Ему приходилось напрягаться, чтобы сдержать легкую дрожь в коленях. Все это не пугало, а, наоборот, рождало чувство единения со стихиями, радость открытия дотоле неведомого мира.
— Господи! — Билл вдохнул морской воздух полной грудью. — Я и представить себе не мог, что будет так хорошо!
Его чувства передались всем, кто был на палубе. Он, Билл Честер, школьный учитель, стоящий у штурвала, преобразился в их глазах в некое подобие героя морских романов. Мэрилин улыбнулась, видя, как мужчина радуется, что ему доверили настоящее мужское дело. Говард, убедившись, что Билл точно держит курс, с гордостью за своего друга обратился к женщинам:
— Кажется, мы обрели еще одного моряка!
Глядя на мужа, Дженни вдруг вспомнила, как и где они встретились впервые. Это произошло на какой-то бестолковой вечеринке, где было много шума и выпивки и каждый участник обязан был найти себе пару. Дженни долго не могла определиться с выбором, пока хозяин, она уже забыла, как его звали, не подвел к ней высокого, скромно одетого парня, который, подобно ей, не проявлял особой активности. Завязать непринужденный разговор им обоим было нелегко.
— Чем вы занимаетесь? — решилась спросить она.
— Преподаю.
Она прониклась к нему уважением.
— Какой же предмет вы преподаете?
— Я учитель в младшем классе. А еще дополнительно веду уроки физкультуры.
От него не укрылось, что она разочарована. Но он, видимо, к этому привык. То, что его профессия кому-то казалась несерьезной, его не трогало. Он не нуждался в чьем-либо одобрении и сам выставлял себе оценки. Тогда своей замкнутостью и отсутствием тщеславия он покорил ее сердце, но после многих лет супружества она стала презирать его именно за эти качества.
Стив, укрывшись в своей каюте, чувствовал, что корабль ведет по курсу твердая рука. Наверху царила тишина. Лишь море плескалось о форштевень яхты. Продольная качка была довольно сильной, но это не вызывало беспокойства.
Он выглянул наружу, осмотрел паруса, потом перевел взгляд на кокпит. Тонкая фигура Билла Честера как бы сливалась с очертаниями «Стройной девчонки».
Стив вылез наверх, уверенно, несмотря на качку, прошел по палубе на кокпит, не касаясь страховочных тросов, и молча встал за спиной у Билла. Целую минуту он внимательно смотрел на его руки, лежащие на рулевом колесе. Бесшумное движение парусного судна при правильно поставленных парусах завораживало. Даже на роскошном лайнере ощущается шум и вибрация двигателей. А здесь — полная тишина. Всплески волн лишь подчеркивали ее очарование. Вот в такой тишине преодолевали тысячи миль океанских просторов Колумб, Магеллан, Дрейк и знаменитые чайные клиперы.
— Как вам яхта? — неожиданно обратился Стив к Биллу.
— Она словно живое существо. Я говорю с ней, а она слушает.
Стив удовлетворенно кивнул.
— Подождите немного, и она будет вам отвечать. С ней можно вести беседу.
Билл улыбнулся шутке капитана.
Стив, склонившись к Говарду, шепнул ему на ухо какую-то команду. Нарушить подобную церковную тишину было бы святотатством.
Говард послушно потянул за фал главного паруса, свернутого под верхней стеньгой. Едва уголок его освободился, парус бешено захлопал. Чем больше увеличивалась его площадь, тем громче он щелкал, как кнутом, затеяв с ветром привычную игру.
Развернув парус полностью, Говард оттянул его к правому борту и закрепил. Парус выгнулся, наполнился воздухом. Его сила подействовала на «Стройную девчонку» как нажатие на педаль газа в мощном автомобиле. Яхта накренилась, парус почти коснулся водной поверхности, скорость молниеносно возросла чуть ли не вдвое, стрелка в нактоузе отклонилась от заданного направления. Мачта скрипела, а такелаж стонал от напряжения. Кильватерный след расширился и ослепительно засверкал в лучах солнца, изменившего свое положение по отношению к яхте. Билл как будто услышал голос, донесшийся с небес. Его руки противостояли силе, которая уводила нос корабля из-под ветра и давила на рулевое колесо, заставляя его вращаться. Он не позволил кораблю и ветру своевольничать. Нос яхты, опускающийся и поднимающийся над волнами, описал плавную дугу, повинуясь именно его, Билла, воле, и вновь, как выпущенная из арбалета стрела, устремился точно к цели.
— Ребята не желают что-нибудь выпить? — предложила Мэрилин.
— Я бы не отказался от чашки кофе, — отозвался Говард. Он четко управлял огромным «генуэзцем», ни на миг не ослабляя контроль за этим не лишенным коварства и собственного норова полотнищем.
— Я тоже, — поддержал друга Билл. Мэрилин начала спускаться по трапу в кубрик.
Стив крикнул ей вслед:
— А мне чай! И погорячее. Не знаю почему, но в плавании я пью исключительно чай.
— Тогда и мне чай, — улыбнулся Стиву Билл. Мэрилин уже скрылась внизу, и Биллу пришлось
повысить голос, чтобы она его услыхала.
— С кусочком лайма! — добавил Стив и подмигнул Биллу.
— И в мою чашку положи лайма, — попросил Билл.
Голубые воды прохода Дрейка расступались перед форштевнем «Стройной девчонки».
Мэрилин внесла в рубку поднос с чаем и кофе. Дженни раздала мужчинам кружки. Потом женщины опять спустились в каюты, чтобы переодеться в купальники. Билл предложил Говарду:
— Хочешь встать за руль?
— Еще успею. — Говард блаженно откинулся на скамью у правого борта. — Я рад, что тебе это занятие доставляет удовольствие. Отбывай вахту рулевым!
— Есть, капитан! — рассмеялся Билл.
Стив Берлинд состроил недовольную гримасу, но никто этого не заметил.
— Я буду у себя. Кликните, когда подойдем к Норман-Айленду. Я помогу вам причалить.
Он удалился в носовую каюту. Говард тут же выплеснул на Билла свое возмущение.
— Этот мудак испортит нам весь отдых. Он обращается с нами, будто не мы его наняли, а он нас.
— Может быть, ему не повезло с предыдущими пассажирами, — высказал предположение Билл. — Ему надо на ком-то сорвать свою злость.
— Он подставил меня сегодня утром, а потом сыграл роль спасителя.
Билл вынужден был согласиться.
— Он чувствовал себя превосходно в этой роли. Как же! Мы были на волосок от гибели, а он пришел, увидел, победил… Он тщеславный малый с трудным характером, но ты сам говорил, что нам нужен человек, знающий бухты и причалы.
— Правильно, но пусть этот лохматый панк катится к чертям собачьим. Он так и набивается, чтобы я ему съездил по морде. Зачем его нам подсунули? Как только мы возвратимся на Тортолу, я потребую от чартерной фирмы заменить его.
— А что, если взять его с собой на берег, угостить стаканчиком рома и наладить отношения?
— Я предпочитаю избавиться от него.
— Тебе решать. Ты здесь хозяин. Становись на мое место. С меня на сегодня хватит.
Билл уступил штурвал Говарду. Зеленые холмы Норман-Айленда вырастали впереди. Говард слегка выправил курс.
— Можешь заняться парусами? — спросил он у Билла.
— Разумеется, сэр! — Билл, смеясь, подскочил к лебедкам.
Мэрилин появилась на палубе в бикини, демонстрируя чуть прикрытую двумя полосками ткани великолепную фигуру, которой так завидовала Дженни.
Говард присвистнул.
— Ты, надеюсь, понял, Билл, почему я даю тебе уроки морского дела? Сам я намереваюсь проводить большую часть времени внизу.
— Только не на этой койке, — шутливо отпарировала Мэрилин. — Она не годится для занятий любовью.
Мэрилин выбрала себе местечко слева от рубки и улеглась, подставив себя солнцу. Дженни залюбовалась ею.
— Вот это да! Прямо картинка из рекламного проспекта!
— …Но воплощенная в реальность, — докончил за нее фразу Говард и пальцем поманил Билла. Вновь доверив ему штурвал, он сбегал вниз за фотокамерой, пару раз щелкнул Билла у рулевого колеса, потом стал крутиться вокруг загорающих женщин, уговаривая их не обращать на него внимания и вести себя непринужденно.
— Говард, может быть, ты все-таки возьмешь управление на себя, — позвал его Билл.
Норман-Айленд уже закрывал почти весь горизонт. Яхта наращивала ход, а ветер крепчал. Слева по борту показались скалистые берега Питер-Айленда, окруженного пенными бурунами. Билл не решался управлять яхтой в такой близости от суши и подводных рифов.
Он попробовал вновь включить двигатель. На скорости зажигание сработало при первой же попытке. Поставив машину на холостые обороты, чтобы подзарядить аккумуляторы, Говард сделал еще несколько фотографий остроконечного мыса Питер-Айленда. Они проплыли мимо него всего в тридцати ярдах. Билл вздохнул с облегчением и подивился собственной смелости. Неужели это он провел корабль в такой опасной близости от каменного исполина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47