Капитан звездолета или нет, но доктор Пайпер обладал раздражающей способностью заставлять Кирка чувствовать себя так, словно он все еще был кадетом в академии.
– Я беспокоюсь… – Кирк остановился, пытаясь найти подходящие слова.
Эту привычку он развил в себе во время своего первого академического назначения на «Республику», когда дружелюбно настроенный офицер по связи одной незабываемой ночью неофициально передал ему обескураживающую новость о том, что энсин Кирк едва-едва избежал формального выговора за свою склонность высказывать свои мысли слишком быстро и слишком свободно. Кирк редко совершал одну и ту же ошибку дважды, и с тех пор прежде чем говорить стал тщательнее подбирать слова.
– Я беспокоюсь о том, что не знаю как это интерпретировать.
– Это именно то, чем и является, – сердито сказал Пайпер и подтолкнул бумаги к Кирку.
Кирк пришел для того, чтобы посоветоваться со своим главным медицинским офицером, а не для нравоучений от сельского доктора.
– Но как это истолкует командование? Как потерю доверия ко мне? Акт мятежа?
Как только Кирк произнес эти слова, он сразу же о них пожалел. Поскольку они отражали то, о чем он действительно думал, и последнее что ом он действительно дума Пайпер и подтолкнул бумаги к Кирку.
льно н хотел бы представить Пайперу – образ неуверенного командира, склонного к преувеличению. Крис Пайк оставил на этом корабле несмываемую печать, и Кирк задавался вопросом: сколько потребуется времени прежде чем его команда прекратит сравнивать своего нового капитана с предыдущим, горячо любимым.
– Капитан, – сказал Пайпер, – это просто стандартный запрос о смене назначения. Согласно правилам флота каждый член команды может попросить о переводе в любое время.
– Мистер Спок не просто член команды. Он мой старший офицер. Он лучший офицер по науке в Звездном флоте.
– Не спорю.
Кирк махнул рукой на Пайпера, словно пытаясь поднять доктора с его старинного стула пассом фокусника.
– И меньше чем через шесть месяцев после того, как я принял командование над «Энтерпрайзом» он хочет уйти. Что это говорит обо мне?
Пайпер положил ладони на чистую область своего стола.
– Капитан, в свое время я послужил со множеством командующих звездолетами, даже с несколькими капитанами вроде вас, так что я знаю: то, что я собираюсь сказать будет для вас неожиданным. – Доктор уставился на Кирка немигающим пристальным взглядом, словно пытаясь спрятать улыбку. – Не все, что случается на этом корабле, имеет отношение к вам.
Кирк отреагировал так, словно его ударили.
– Да, это так.
– По последним подсчетам на этом корабле четыреста восемнадцать душ. Это четыреста восемнадцать отдельных жизней, индивидуальных карьер. Вы увидите, как некоторые из этих людей, только что из Академии или с других меньших кораблей, следующие пять лет будут становиться знаменитостями. Вы увидите, как некоторые из них будут совершать глупые ошибки и вам придется решать, кто из них заслуживает второго шанса, а кого с позором нужно отослать домой. И вы увидите, как сморщенные старые лица вроде моего с достоинством уходят в отставку, потому что наше время подошло к концу.
– Спок до вашего прибытия прослужил на этом корабле двенадцать лет, капитан. Для любого офицера это долгая и солидная карьера. Для него пришло время идти дальше. – Пайпер кивнул на документы на своем столе. – Значит и вам тоже надо идти дальше. Подпишите их. Получите нового офицера по науке. И надейтесь, что все другие командные решения, с которыми вы столкнетесь за последующие пять лет, будут столь же простыми.
Кирк неохотно взял запрос Спока о переводе.
– Вы все еще не ответили на мой вопрос. Почему сейчас?
Глаза Пайпера прищурились. От удовольствия, или от раздражения Кирк не был уверен.
– Знаете, я начинаю чувствовать обиду за то, что вы не подняли такую суету, когда я подал вам свое прошение о переводе.
Кирк не видел в этом ничего похожего.
– Вы подали мне его когда я прибыл на борт, на первой встрече со старшим офицерским составом. К тому же вы уведомили меня за восемь месяцев. Ваш перевод не имел ко мне ни малейшего отношения.
Пайпер подарил Кирку взгляд, который говорил, что доктор только что победил в споре, а Кирк проиграл.
– Именно! Запрос Спока тоже не имеет к вам никакого отношения.
Кирк посмотрел на документы в своей руке, все еще неубежденный, и неловкий от ощущения того, что старый офицер каким-то образом одолел его.
– В конечном счете, капитан, почему вы тратите время спрашивая об этом меня? Вы говорили со Споком?
Кирк замешкался, пытаясь придумать разумный ответ.
– Я так не думаю, – сказал Пайпер с большим удовлетворением, чем по ощущениям Кирка это было обосновано. – Дайте ему шанс. Он не кусается… Обычно.
– Я так и сделаю, – сказал Кирк прежде всего потому, что не мог придумать что еще сказать, хотя последнее чего он хотел, так это спорить с вулканцем.
Как ему выкрутиться из этой ситуации? Что же касалось Кирка, если он не может быть уверен в победе, зачем вообще утруждать себя вступать в игру?
– Что-нибудь еще?
Кирк понял. Пайпер отпускает его. Эту привелегию ему давали больше пятидесяти лет в космосе. Родословная Пайпера уходила в историю исследования космоса почти так же, как родословные Кристофера, Кокрейна и Слоана. К тому же еще малышом Марк Пайпер прыгал на коленях Джека Арчера, и доказательством тому был его автограф на голокарточке.
– Сейчас все, – сказал Кирк. – Спасибо, доктор.
– В любое время, капитан.
Кирк кивнул, затем, покинув офис Пайпера, отправился к главным дверям. Новый доктор, кто бы он ни был, не может прибыть в скором времени, насколько знал Кирк. Следующие три месяца будут долгими. Если только новый доктор не окажется вулканцем. Одного из них было более чем достаточно.

Глава 5

USS «Энтерпрайз» NCC-1701, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 1003.8
– Вы хотели меня видеть, капитан?
Кирк моргнул, когда двери турболифта закончили открываться, и внезапно уставился в безмятежные и, как он подозревал, нарочито нечитабельные черты лица своего офицера по науке. Человеко-вулканский гибрид стоял в лифте один в своей золотистой форменной рубашке, висящей на его костлявом теле, с руками, скрещенными за спиной, изогнув одну из своих бровей странной формы в ответ на вопросительное выражение лица Кирка.
Учитывая все то что он читал о вулканцах, это в равной считал о вулканцах, Кирка.
, скрещенными за спинойй тепени могло быть приглашением на обед, или прелюдией к заявлению Спока о том, что судно через пять секунд провалится в черную дыру и все живое на борту обречено. Спок не сделал никакого движения, чтобы выйти из кабинки турболифта. Кирк не сделал движения, чтобы туда войти. Вулканская ничья , подумал Кирк. Об этом он тоже читал. Это могло продолжаться несколько лет.
– Я только что говорил с доктором Пайпером, – сказал Кирк, пытаясь начать разговор хотя бы с некоторой видимостью контроля.
– В самом деле. Вы в порядке?
Кирк изучил своего офицера по науке, пытаясь решить а не было ли это какой-то тонкой вулканской психологической игрой. Энсину Финнегану, немезиде Кирка в академии, доставляло удовольствие выяснять у других кадетов хорошо ли они себя чувствуют. Когда же кадет неизменно отвечал да, Финнеган поджимал губы, скептически пожимал плечами, а затем снисходительно менял тему. После того как в течении дня четверо-пятеро друзей Финнегана задавали той же жертве тот же самый вопрос, обеспокоенный кадет обрывал болезненные расспросы, твердо уверенный в том, что он подхватил какую-то редкую болезнь.
– Я имел ввиду буквально, – сказал Кирк. – Меньше минуты назад.
Спок невинно поднял обе брови точно так же, как это делал Финнеган.
– Имеет ли какое-то значение время этой беседы?
Теперь Кирк знал, что Спок с ним играет. Но поскольку у Кирка не было соображений что это за игра, или каковы ее правила, он выбрал лобовую атаку.
– Вы прекрансо знаете, что это существенно, мистер Спок. Что я хотел бы узнать, так это как Пайпер так быстро до вас дошел. Или на этом корабле у офицеров стандартный порядок действий координировать свою стратегию, когда приходится иметь дело с капитаном?
Как вам это, мистер Спок . Кирк наслаждался видом бровей офицера по науке, поднимающихся все ближе к лазерно-острой линии его черных волос. Спок мгновение молча изучал его, потом отступил в кабинку турболифта, чтобы Кирк мог войти. Один ноль в пользу нового капитана , победоносно подумал Кирк, шагая в центр кабинки и хватаясь за рукоятку управления. Двери за ним закрылись.
– Какая палуба, мистер Спок?
В свете поражения Спока Кирк решил, что пришло время для великодушного жеста.
– Фактически, – ответил Спок, – я был по пути в лазарет, чтобы обновить свои медицинские записи, но я подумал что будет лучше, если мы продолжим эту беседу в относительном уединении.
Кирк почувствовал западню.
– Почему?
– Капитан Пайк считал, что любые разногласия между командующими офицерами должны оставаться конфиденциальными, чтобы не затронуть моральное состояние команды.
Проклятье , подумал Кирк. Он собирается втянуть меня в спор . Спок специально отдал ему легкую победу, чтобы застать его врасплох. Кирк решил переключиться на оборону. Обычно он не пользовался такой консервативной стратегией, но пока он не почувствует своего противника, это казалось разумным выбором. Позволим Споку сделать следующий промах.
Но прежде чем он смог ответить Споку, кабинка турболифта подала звуковой сигнал, сообщая пассажирам, что они слишком долго не дают адреса назначения. Кирк заколебался. Он собирался пойти на мостик, но Спок был прав – не стоит вести такого рода беседы между капитаном и его заместителем на глазах у команды. Кирк повернул рукоять управления чтобы вспыхнул свет активации, и сказал:
– Ангар, ремонтная палуба.
Ремонтная палуба шатлов была самым дальним пунктом назначения лифта в кормовой части. Спок никак не отреагировал на выбор Кирка места назначения, когда кабинка начала спуск, так что Кирк возобновил их дискуссию.
– Так какие у нас разногласия, мистер Спок?
– Разрешите говорить свободно?
Кирк вздохнул.
– Разрешаю.
– Капитан, я надеялся, что это вы мне скажете, какие у нас разногласия. Честно говоря я понятия не имею о чем вы говорите.
Кирк поискал в безучастном выражении лица Спока любые признаки удовольствия, пока попытка не разбилась об самообладание вулканца. Он почувствовал, что кабинка лифта на мгновение замерла, когда прошла через наложение полей между двумя генераторами искусственной гравитации, а затем начала двигаться вбок.
– Мистер Спок, представляли ли вы на рассмотрение запрос о персональном переводе?
Спок едва заметно кивнул.
– Да, представлял.
Положение головы Спока соответствовало удовлетворенному тону его голоса. Возможно вулканцы все же дают ключи к своему эмоциональному состоянию , подумал Кирк. Ключи, конечно, едва различимые, но возможно будет полезно начать обращать на них более пристальное внимание. Кирк решил развить свое преимущество, воспользовавшись некоторыми техниками допросов, которым его научила Арил Шоу, один из самых многообещающих молодых прокуроров Звездного флота – и один из самых красивых.
– Обсуждали ли вы или нет этот перевод и мой ответ на него с доктором Пайпером?
– Нет.
Еще один юридический трюизм, которому научила его Арил: при проведении перекрестного допроса никогда не задавай вопрос, ответа на который ты не знаешь заранее. Но Кирк знал каким будет ответ на его последний вопрос. Спок ему солгал. Но ведь вулканцы не могут лгать, разве не так?
Кирк спросил себя, а не позволяло ли Споку его получеловеческое состояние обойти странные ментальные тренировочные церемонии, которым, как слышал Кирк, вулканцы подвергали своих детей. Потому что Спок лгал. И Кирк теперь докажет это. Когда лифт опустился на два уровня прежде чем возобновить горизонтальное движение, он обличительно поднял палец.
– Тогда, мистер Спок, откуда вы узнали, что я хотел с вами поговорить?
Кирк позволил себе торжествующую улыбку. Не каждый день простой человек берет верх над вулканцем. Невыносимо было то, что Спок не выказал ни малейшего признака признания того, что Кирк мог обнаружить его поражение.
– Я не знал что вы хотели поговорить со мной, капитан. Я просто предположил это, потому что такое желание было бы единственно логической реакцией на мой запрос о переводе. Уверяю вас, доктор Пайпер не имеет к этому никакого отношения.
Кирк стиснул челюсти. Еще одна западня?
– Почему вы считаете, что для меня это единственно логическое заключении?
– Меня высоко ценят в Звездном флоте, – сказал Спок без намека на гордость или скромность. – Тот факт, что такой известный офицер затребовал перевод после пяти месяцев и трех дней службы с новым капитаном на борту корабля, на котором он прослужил одиннадцать лет девять месяцев и пятнадцать дней можно было бы рассматривать как своего рода критику в ваш адрес.
Черт его побери , подумал Кирк. Он точно знал что делает со мной этим переводом .
– И зная это, – сказал Кирк, – вы все равно это сделали.
Он решил, что оставшуюся часть своей звезднофлотовской карьеры на «Энтерпрайзе» Спок разделит между камбузом и чисткой рециклеров. Кирк почувствовал, что его офицер по науке изучает его так же внимательно, как изучал его он сам. Но напряженный момент взаимного исследования был прерван, когда кабинка турболифта остановилась, и двери распахнулись, открыв главного инженера Монтгомери Скотта и невероятно любознательного корабельного физика Хикару Сулу.
Они оба были загружены разнообразными диагностическими инструментами, которые даже на взгляд Кирка были сильно видоизменены, а парочку из которых он даже не смог распознать. Позади них Кирк увидел челнок «Галилео» находящийся явно в процессе демонтажа.
– Доброе утро, капитан, – нерешительно сказал Скотт. – Вы не собираетесь выходить?
– Мы ошиблись этажом, – коротко бросил Кирк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42