Его друзья знали его достаточно, чтобы поддержать в трудную минуту, но ни один из них не мог дать ему цели.
Поэтому он пришел сюда. И это была последняя остановка на его бесплодном пути. И опять его ждала лишь пустота. Он мог бы с тем же успехом ступить на выжженную почву чужого безжизненного мира. Но он был в Айове. На ферме. Той самой ферме, где он родился. Где отец впервые протянул руку к летнему небу и указал ему на звезды, среди которых он найдет свое главное предназначение.
Жестокая интуиция подсказывала Кирку, что он не принадлежал и к этому месту. Уже много лет, как не принадлежал. Не принадлежал он и ни к одному из встреченных им за долгие путешествия миров. Не было места, куда можно было бы вернуться в конце всего. У него не было дома.
Кирк глубоко вдохнул, прогоняя прошлое если не из сердца, то из головы. Он часто думал, что мог бы научить Спока кое-чему о сдерживании эмоций.
Он отстегнул отворот униформы в тщетной попытке спастись от жары. Он пошел к дому, пытаясь не вспоминать, как когда-то бежал к нему босиком, по колено в пыли или грязи, в зависимости от погоды.
Его сапоги глухо стучали по затертым деревянным ступеням крыльца. Он пытался не вспоминать, как однажды сломя голову примчался к этому крыльцу, на четвереньках взобравшись по ступеням в головокружительном восторге, а рядом мчался его брат Сэм – их отец только что вернулся из космоса.
Он приложил руку к кварцевому экрану замка парадной двери. Сканирующий механизм был вековой давности, да и остальная техника в доме была не менее древней. Но она работала.
Щелкнул замок. Кирк вошел в прихожую. Его шаги отдавались эхом. Дом был пуст, всю мебель уже давно раздали родственникам. Кирк улыбнулся. Трехсотлетнее эмишево кресло-качалка его матери теперь стояло в доме племянника Питера на Деневе. Могли ли подумать мастера, изготовившие кресло, что в итоге их творение окажется в сотнях световых лет от места создания?
Кирк огляделся. В старом доме стояла неестественная тишина. Он думал о своей работе, своем деле. Если он оставит Звездный Флот, у него не будет и этого.
Лучи летнего солнца заливали комнату светом. Он опять попытался отмахнуться от воспоминаний о тех летних днях, когда дом жил надеждой и обещаниями. Он поднялся наверх, в свою комнату, которая оказалась гораздо меньше, чем он ее помнил. На двери сохранились зарубки, которые делал его старший брат, отмеряя рост маленького Кирка. Кирк провел по ним пальцами, вспоминая, как Сэм вырезал их перочинным ножом. Каждая новая отметка встречала протест со стороны родителей, но Джордж Кирк так никогда и не стер их. Его отец знал. Он знал, что воспоминания – это зарубки на жизненном пути. Надо знать откуда ты, только тогда можно понять, куда ты идешь.
Кирк провел рукой по гладкому дереву сверху, где не было зарубок. Он знал куда идет. Все люди знают. Вопрос в том, как он туда попадет. Что еще ему предстоит пережить до наступления неизбежного?
Внизу скрипнула половица. Кирк замер, не дыша. Еще раз, еле различимо, на первом этаже. Воздух в старом доме был уже немного другим. В доме был кто-то еще. Рука инстинктивно потянулась к поясу, за фазером, но его там, конечно же, не оказалось. В оружии не было нужды на этой совершенной Земле.
Он быстро перебрал в голове возможные варианты действия. Проникшие в дом (как быстро он начал думать как капитан звездолета), скорее всего, были адвокатами, которые распоряжались имением его родителей. За этим, собственно, Кирк и пришел сюда. Последний визит, прежде чем решить, стоит ли продавать дом, или нет. Но адвокат уже прокричал бы приветствие. Адвокат не пытался бы двигаться бесшумно, ему нечего скрывать. Быстро и бесшумно Кирк пробрался к лестнице. Он знал, где находится каждая скрипящая половица. В каждом его шаге сквозила огромная работа, проделанная им с мастерами клингонских боевых искусств и вулканийского стиля самообороны. Он овладел всеми приемами, кроме этого проклятого защемления нерва.
Коридор был пуст. Тише вулканца он проскользнул на первый этаж. Под его ногами не шелохнулась ни пылинка. В коридоре мелькнула тень, на долю секунды затмив солнце. Незваный гость был на кухне. Кирк ощущал каждый нерв, сердце билось ровно, дыхание было ровное. Но он был готов сделать молниеносный рывок. Стать тем, чем его учили быть, чем он родился быть. Как туман он просочился через коридор своего дома в кухню. Руки подняты в первой клингонской защитной позиции, тело напряжено, готовое принять удар. Он был готов ко всему.
Кроме того, что увидел.
Глава 10
Она.
С приема.
Брови клингона, уши ромуланца.
На ней был черный комбинезон, такой облегающий, какие всегда доставляли беспокойство Маккою. Это была не девушка, но женщина – с идеальной, атлетически сложенной фигурой. Тем не менее, хотя костюм казался созданным специально для нее, Кирк думал, что это все же некий тип униформы. Если Кирк вообще способен был думать.
Но его единственная реакция на нее, как и на приеме, была интуитивной.
Она взорвала его чувства.
– Наконец-то, – сказала она. Ее голос, глубокий, низкий, заполнял всю кухню, полностью завладевая вниманием Кирка.
Ему смутно казалось, что он должен что-нибудь сказать.
– Кто…? – попытался произнести он. Но это не имело смысла. Его надломленный голос словно не использовался годами. Как если бы слова были не нужны.
Ее лицо озарила мимолетная улыбка. Он будто знал ее всегда. Будто это было воссоединение, а не первая встреча.
Она медленно приближалась, пока не оказалась так близко, что он смог почувствовать жар, исходящий от нее.
– Тейлани, – сказала она.
В ее дыхании он уловил аромат цветов и прикосновение теплого ветерка, разгоняющих духоту пустого дома. Сердце гулко стучало у Кирка в груди. Он попытался заговорить снова.
Она коснулась рукой его лица.
– Ш-ш-ш, – предупредила она его.
Ее прикосновение было потрясающим: таким мягким и в то же самое время жаляще-электрическим. Кухня так и заплясала вокруг него.
Ее руки сомкнулись вокруг него, одна легла ему на спину, а вторая повлекла его голову вниз; их губы встретились.
Он не замечал ничего, кроме веса ее тела рядом с собой. Он ощущал податливую влажность ее губ, прильнувших к его губам. И ее вкус. И ее запах.
Он поцеловал ее со страстью, которую уже не знал в пожилом возрасте, прижимая ее к себе, ближе и ближе, чувствуя ее выгнувшуюся в ответ аркой спину, сгорая от нетерпения и понимания единственности того, чем эти пылкие объятия могли закончиться. Ему потребовалось достаточно много времени, чтобы полностью осознать, что он делает. Его сознанию, чтобы догнать чувства.
Прекрасно сознавая, что он, возможно, будет сожалеть об этом всю жизнь, Кирк оттолкнул ее.
– Нет, – сказал он.
Он почувствовал ее удивление. Ее темные глаза, казалось, засверкали от силы ее гнева. Или в них отразилось солнце, глянувшее из окна кухни?
– Но, Джим, на приеме… я видела это в твоих глазах.
– Кто ты? – спросил он, держа ее за плечи на некотором расстоянии от себя, борясь с искушением снова быть побежденным.
– Тейлани, – повторила она свое имя, как будто только это одно уже объясняло ее существование.
– Нет, – сказал Кирк. – Кто ты? Откуда? Что ты делаешь в доме моих родителей?
Она подступила ближе.
– Почему ты сопротивляешься зову своего сердца?
Кирка влекло к ней. Он обманывал себя не больше, чем обманывал ее.
Он давным-давно уже понял, что нельзя позволить желаниям управлять своей жизнью.
Ему не нужен был Спок, чтобы преподать ему урок о необходимости соблюдения равновесия во всем. Это было в его характере.
Он отпустил ее плечи и отступил на шаг.
– Откуда ты знаешь меня?
Она засмеялась волнующим, экзотическим смехом.
– Вся галактика знает тебя, – просто ответила она, как будто объясняя что-то любимому ребенку.
Кирк чувствовал легкое головокружение, опьянение. Он заставил себя думать об аромате феромонов. О подзвуковых областях, которые могли бы воздействовать на его мыслительный процесс. О любых из множества возможных технологических вариантов объяснения того, что с ним произошло. О том, что он чувствует.
У него в ушах звучал голос Маккоя. Его слова все еще обладали той едкостью. «Ты достаточно стар, чтобы быть ее дедушкой.»
– Ты не ответила на мои вопросы, – сказал он.
Она разглядывала его сквозь полуприкрытые глаза. Изящный кончик ее языка играл между губ, дразня напрасными надеждами. Их поверхность блестела. Она положила руку на воротничок комбинезона, к миниатюрному переключателю тканевого изолятора.
– Достаточно разговоров, позже, – сказала она, не оставляя сомнений в том, что она ожидала.
Она нажала пальцем на контроль. Ткань комбинезона разделилась на шее. Она продвинула палец выше, держа его в равновесии, готовая расстегнуть ее дальше.
Кирк заставил себя не смотреть на нее.
– Это будет не раньше, – сказал он, – чем ты ответишь мне.
И тут же все изменилось.
Улыбка Тейлани была на сей раз такой, что поощряет дружбу, а не страсть. Она еще раз потянула воротник довольно необычным жестом, хотя комбинезон ее оставался расстегнутым. Непреднамеренный вид, не обязательно провоцирующий.
«Дьявол, – подумал Кирк. – она соблазнительна, когда стоит в такой позе.»
– Спрашивай обо всем, что хочешь узнать, Джеймс. У меня не может быть секретов от тебя.
Затем она повернулась к нему спиной и подошла к окну, располагающемуся над раковиной. Зрачки Кирка автоматически расширились, когда его взгляд скользнул по плавной линии комбинезона на спине, вниз по ногам, повторяя каждый явный изгиб. Но он отвернулся. Сейчас не время для безумия.
Он отошел в другой конец кухни, прислонился к стойке. Солнечный свет, льющийся в окно, окутал ее волосы в гипнотическом взаимодействии света и тени.
«Ореол», – подумал Кирк, как будто его посетительница была неким мифическим существом, спустившимся с небес.
– Почему ты была на приеме? – спросил он, мысленно игнорируя то, что он видел. Вопрос казался таким прозаичным для такого неземного существа.
– Меня пригласили.
Она снова улыбнулась, и на этот раз он ответил тем же, немного расслабившись. Это должно быть игра, решил он с облегчением. Он мог принять в ней участие. Даже получить удовольствие. Правила дали бы ему крайне необходимую концентрацию.
– И почему тебя пригласили?
– Чтобы отпраздновать назначение нового главнокомандующего Звездного Флота.
– Это не то, что я имел в виду, – сказал Кирк. – Приглашения рассылались персоналу Звездного Флота, дипломатам, лидерам промышленности Федерации:
– И Клингонской Империи, – продолжила она, – Ромуланской Звездной Империи, Первой Федерации, Неприсоединившимся мирам…
– И откуда ты?
Она глянула на мгновение вниз, как будто этот вопрос был труден и требовал размышления.
– Из неприсоединившихся, – сказала она. – Пока.
Кирк ничего не понимал. Ее наследственность – брови и уши – ясно говорили, что она была или из Клингонской, или из Ромуланской Империи.
– Но твои… родители… – сказал Кирк, не уверенный в том, насколько грубо это прозвучит.
Несмотря на логику Спока, одним из ее родителей мог быть даже вулканец. Тейлани обвела пальцем изгиб изящно заостренного ушка.
– Некогда мой мир был колонией.
Она забыла упомянуть, какой именно империи.
– Мы выбрали этот путь ради… независимости много лет назад.
Инстинкт Кирка немедленно подсказал ему, что ее заявление лишь начало истории. Ее первоначальный, ослепляющий сознание подход был неким родом дымовой завесы. Она что-то хотела ему сообщить. Что-то хотела от него.
Он был доволен, что отклонил ее предложение, увидев насквозь ее игру даже прежде, чем он понял, что это игра. Хорошая интуиция, решил он. По крайней мере, она еще работает. Полдень оказался куда более полезным, чем он рассчитывал поначалу, когда прибыл.
– Расскажи мне, Тейлани, – начал Кирк. – Почему…
И тут началась атака.
Глава 11
Увиденное Кирком было подобно замедленному воспроизведению голопроекции.
Окно кухни позади Тейлани разлетелось на мелкие сверкающие осколки, как будто взорвалась звезда. Блики и отсветы солнечных лучей на осколках разорвали темноту перед его глазами.
Струя зеленой крови текла по ее плечу, расширяясь подобно галактике в космосе. Ее крик был низок, растянут, искажен. Ее полет в воздухе, казалось, не требовал усилий. Кирк рванулся вперед странно замедленными движениями, как будто воздух уплотнился, как будто кухня расширилась, увеличивая расстояние между ними.
Она упала на пол, волосы накрыли ее. Она скользила. Стонала. Кровь из глубокой раны на плече размазывалась по порванному черному комбинезону.
Кирк услышал свист другой пули, летящей в воздухе. С дальней стены полетела штукатурка.
Но Кирк не отвлекался от того, что он должен был делать. Даже поднимая ее на руки, он анализировал подробности атаки, обдумывая, что делать дальше.
Крепко держа ее, Кирк вышел из кухни на лестницу. Глаза Тейлани от боли были закрыты, хотя кровотечение уже остановилось.
Кирк остановился на лестнице. Он услышал шаги снаружи. Тейлани безвольно лежала в его руках.
Кирк знал, что нападавших по крайней мере двое. То, что реактивные пули летели под углом, говорило ему, что нападавшие находились в разных местах. Первый снаряд, врезавшийся в стену, летел от амбара.
Кирк начинал представлять стратегию. Такое оружие подразумевало, что нападавшие не были местными. Те из местных фермеров, что хранили оружие, предпочитали старомодные лазерные винтовки. Время не торопилось в штате Айова.
Выбор нападавшими оружия, стреляющего реактивными пулями, помог Кирку быстро понять цели нападавших. Если бы они хотели похитить или Тейлани или его, они использовали бы фазеры, чтобы оглушить их. Если бы они хотели уничтожить Тейлани или его, они использовали бы более мощные фазеры, чтобы дезинтегрировать их.
Использование же реактивного оружия означало, что они хотят уничтожить кого-то и сохранить тело, чтобы показать что дело сделано, или преподать другим урок.
Кирк представлял себе, что некоторые из старой гвардии клингонов хотели бы прекратить его существование с помощью фазера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35