Недолго ее кресло пустовало, но потом капитан увидел темную руку, тянущуюся к стулу и все же ухватившуюся за край кресла. Спотыкаясь, Джим направился к членам экипажа, приводя одного за другим в чувство, помог и Ухуре сесть в кресло.
– Капитан… – сказал Чехов Кирку, спешившему на свое место. Он ответил на немой вопрос Джима голосом, в котором была явная обреченность.
– Защитное поле выведено из строя, сэр.
– Огонь! – не медля ни секунды, приказал Кирк. Он не успел договорить, как Чехов нажал на кнопку пуска. На мониторах появилась торпеда, и ни у кого не возникло сомнений, что пущена она с "Энтерпрайза".
Кирк затаил дыхание, следя, как она описала петлю, неуверенно двигаясь по одной ей известной траектории. Узнать, сработает она или нет, нельзя было до последнего момента…

***
Чанг ухмыльнулся попытке "Энтерпрайза" выстрелить вслепую.
Угрозу "Дакрону" он не представлял. Не было даже необходимости выставлять защитный экран, дабы не расходовать впустую энергию. Если генерала что-то и беспокоило, да и то в незначительной степени, так это новый звездолет "Эксельсиор", пришедший на подмогу Кирку. Этот корабль, вероятно, способен развивать большую скорость, его защита надежнее, но Чанг был уверен в одном – "Дакрон" лучше "Эксельсиора" по многим параметрам. Единственное, что требовалось, – терпение и чуть-чуть хитрости. У Чанга хватало того и другого.
Генерал чувствовал в себе растущее восхищение этими землянами, объединившими свои усилия против наверняка безнадежных для них обстоятельств. Нет, он ни в коем случае не собирался винить капитана "Эксельсиора" за решение оказать помощь своему бывшему командиру, особенно в таком опасном положении, и самого Кирка за упорство и маленькие трюки с целью выиграть время, подобные пуску не наведенной на цель торпеды. Их поведение вполне соответствовало кодексу клингонов-воинов.
И именно по этим причинам Чанг не торопился их уничтожить. Он позволил им ощутить вкус боя так же, как и он сам. Когда торпеда начала проделывать выкрутасы, описывая – невиданные вращательные движения, Чанг даже крякнул от удовольствия. Кирк и впрямь был противником, как никто другой, сумевшим развлечь, его.
Торпеда совершила последнюю петлю, полет ее стабилизировался, и она направилась в сторону "Дакрона". Чанг, ошеломленный, приподнял бровь и издал удивленный крик, похожий на ослиный. Она шла на них по чистой случайности, потому что "Дакрон" невозможно обнаружить. Очень скоро торпеда собьется и пойдет по хаотичному курсу…
Стрелок в возбуждении повернулся к командиру.
– Генерал, она идет прямо на нас!
– Тогда уйди от нее маневром, – приказал Чанг, выказывая нетерпение, хотя сердце его заколотилось сильнее. – Увеличить скорость.
Рулевой подчинился, стрелок облегченно вздохнул, увидев, как "Дакрон" ловко увернулся от боеголовки.
Торпеда остановилась и затем вновь закружилась на месте. Потом она медленно развернулась и стала преследовать "Дакрон".
Чанг не верил своим глазам.
– Генерал, она продолжает идти нашим курсом, – закричал стрелок.
– "… или не быть", – прошептал Чанг, как зачарованный глядя на невероятное зрелище на экране.
Этими словами он подписал себе приговор. К тому времени, когда он открыл рот, чтобы скомандовать поднять защитный экран, было уже слишком поздно.

***
Зулу с ликованием наблюдал, как "Энтерпрайз" нанес Клингонам прямое попадание. На экране "Эксельсиора" "Хищная птица" закружилась в яркой вспышке, разбрасывая повсюду обломки, но еще судорожно пытаясь занять боевое положение.
– Навести прицел прямо в центр взрыва и нанести удар! – приказал Зулу.
Где-то в подсознании его поразило высокомерие командира Клингонов он даже не позаботился о защитном экране.

***
– Выставить защитное поле! – пронзительно завопил Чанг, когда "Дакрон" получил второй сокрушительный удар.
Рулевой закричал, вскинул руки, защищаясь от дождя искр, посыпавшихся на него от консоли. Мостик заволокло ядовитым удушающим дымом.
– Защитное поле получило значительные повреждения, – услышал Чанг в хаосе криков голос стрелка. – Оно не выдержит.
– Мы все еще невидимы? Мы еще способны перемещаться?
– Да, у нас есть немного активной энергии. Чанг посмотрел слезящимся глазом на видеоискатель в тот самый момент, когда "Энтерпрайз" и "Эксельсиор" становились в боевой порядок, и "Дакрон" в нем был вершиной фатального треугольника. Клясть судьбу не имело смысла, а бесчестья от поражения, нанесенного такими, как Кирк, он не чувствовал. Он закрыл свой единственный глаз и улыбнулся в тот миг, когда оба корабля открыли огонь.
Еще через мгновение крики и море торящих обломков стали последним, что он увидел.

***
Клингон адмирала Картрайта легко пробрался к заднему лифту, который доставил его к заброшенной нише, выходящей на кафедру для ораторов. Здесь он мог оставаться незамеченным вплоть до критического момента. Он сел, открыл чемоданчик и начал собирать оружие, изготовленное специально для этого случая. Сканеры службы безопасности ошибочно приняли разобранные части фазера за безобидный электронный блокнот. Лишь визуальный осмотр позволил бы вскрыть обратное, но он с необычайной легкостью прошел мимо сенсоров, фазер в сборе был оружием смертельным и отличался от стандартного, стоящего на вооружении Звездного Флота, в два раза более высокой точностью и в четыре раза высшей дальностью стрельбы. Убийца закончил сборку, вскинул фазер и, прицелившись в дальнюю стену, опустил его. Раньше Клингону не приходилось убивать, стоя с жертвой один на один, но он подчинялся служебной дисциплине, служил офицером-оружейником на границе Федерации и Империи. Его руки совсем не дрожали, ему доводилось видеть, как от рук врага умирали его друзья, и этого было достаточно.
Азетбур закончила речь, и публика зааплодировала. Убийца встал, поднял оружие и взял на прицел канцлера. Когда в рамку прицела попал Ра-горатрей, он расплылся в улыбке. К ним присоединился контр-адмирал Смилли, и убийца положил палец на спусковой крючок. Оставалось приложить небольшое усилие, и…

***
Джим Кирк материализовался прямо из воздуха в толчее Хитомера и что есть силы побежал к центральной кафедре, где стояли Азетбур, Ра-горатрей и контр-адмирал Смилли. Он стал протискиваться через толпу, подставив под удар спину, по которой в любой момент мог выстрелить фазер заговорщика, охранника или разъяренного Клингона… но времени на страх не оставалось, он мог только надеяться на членов экипажа, следовавших за ним.
– Господин президент, – прокричал на ходу Кирк.
Ра-горатрей вздрогнул и уставился на капитана в настоящем шоке, став прекрасной мишенью, как показалось Кирку. Три важных человека, да еще стоящих вместе…
В несколько прыжков он добрался до кафедры и в прямом смысле сбил Га-горатрея с ног, успев в этой суматохе заметить две вещи: тревогу на лице, Азетбур и жар фазерной вспышки в нескольких миллиметрах за спиной.
В зале началась паника, слышались крики возмущенных зрителей, спешащих найти убежище – Джим Кирк поднял голову и увидел искаженное яростью лицо адмирала Картрайта.
– Арестуйте этих людей! – крикнул адмирал. Толпа рассосалась, и перед ним возник Спок, шагнувший ему навстречу. Ледяным тоном, каким никогда не говорил, вулканец бросил:
– Арестуй себя сам, адмирал.
Спок отступил в сторону, и Картрайт увидел перед собой бледную, но старающуюся держаться Валерис в наручниках.
– Получено полное признание, – подошедший Маккой зло посмотрел на адмирала.
Все вздрогнули, услышав пальбу из фазера. Кирк взглянул туда, куда выстрелил Скотт, на закрытую стеклом нишу, где, скорее всего, скрывался убийца. Клингон закричал, прикрывая лицо руками, и упал вниз на рассыпающуюся толпу.
Картрайт, посол Нанклус и кучка офицеров кинулись бежать врассыпную.
Откуда ни возьмись с фазером в руках появился Зулу – вовремя, чтобы отсечь их. В другой стороне зала Боунз делал то же самое вместе с бригадным генералом Керлой, который с энтузиазмом помогал доктору.
Ра-горатрея и Азетбур уже окружили телохранители. Президент Федерации изумленно уставился на Кирка.
– Что это значит? – холодно спросила Азетбур. Кирк протянул руки, показывая, что не собирается никому причинить вреда, и слабо улыбнулся недоверчивой охране.
– Речь идет о будущем, госпожа канцлер. Некоторые считают, что будущее – это конец истории.
Он умолк и посмотрел в глаза ромуланского посла Нанклуса, который находился под бдительным оком группы безопасности Федерации.
– Но история еще не закончилась. Кирк вновь обратился к Азетбур:
– Ваш отец цитировал "Гамлета". Он называл будущее "безвестным краем".
К капитану подошел Спок, соединенный наручниками с Валерис.
– Я всегда считал, что Гамлет имел в виду ни что иное, как смерть, заметил вулканец.
Кирк согласно кивнул.
– Горкон думал, что выражение "безвестный край" может иметь другое значение – иной образ жизни. Люди могут быть напуганы изменениями, капитан в нерешительности замешкался. – Я лично боялся этих изменений, он посмотрел в глаза Валерис. – Есть такое старое земное выражение: "Для всего требуется время".
Вулканка опустила глаза, не в силах выдержать его взгляд, и, как подумал Кирк, – хотя он полагал, что может и ошибаться, – у нее навернулись слезы.
Кирк перевел взгляд на канцлера.
– Чтобы понять свою ошибку, мне понадобилась смерть вашего отца. Я пришел потому, что хотел, чтобы убийцы предстали перед судом… и убедиться, что, смерть его не напрасна и мирная конференция продолжится, голос Кирка стал глуше. – У вулканцев есть выражение: "Я разделяю с тобой скорбь…"
На какое-то мгновение Азетбур помрачнела, выражение ее лица стало непроницаемым… и затем начало просветляться от понимания. Кирк никогда прежде не видел такого красивого лица – будь то у Клингонов, вулканцев, ромуланцев или землян.
– Вы возродили веру моего отца, – тихо произнесла Азетбур.
Джеймс Кирк огромными усилиями заставил себя сказать твердо:
– Вы возродили веру моего сына.
Он так и не понял, кто протянул первым руки – он или Азетбур, да в конечном итоге это и не имело значения. Они крепко обнялись, разделяя совместные горе и радость, и какие-то мгновения не слышали громких аплодисментов.

ЭПИЛОГ

Вечером после успешных переговоров на Хитомере Азетбур ускользнула от недремлющих телохранителей и облегченно вздохнула, не опасаясь больше за свою жизнь. Она надеялась, что Керла будет в комнате для гостей, и не ошиблась. Он вежливо отступил на несколько шагов, проявляя к ней уважение.
Азетбур заметила, что он безумно устал, но совсем не сердился.
– Генерал Чанг мертв, – сообщила Азетбур. – Ра-горатрей и я встречались с капитаном Кирком. Выяснилось, что Чанг, адмирал Картрайт и посол Нанклус, а с ними и другие вступили в заговор с целью воспрепятствовать миру.
– Чанг, – негромко повторил Керла, глядя куда-то в пустоту, пытаясь осмыслить новость. – Но он ведь был воином и поклялся защищать твоего отца и тебя.
– Он был лжецом. Не все воины отличаются благородством, бригадный генерал, – наконец ей стало понятно, почему ее не убили сразу: Чанг и его сообщники считали, что она должна оставаться в живых вплоть до начала конференции. – Он обеспечил мою безопасность для того, чтобы я смогла продолжить переговоры, а затем убить вместе с Ра-горатреем. Федерация и Империя начали бы обвинять друг друга в смерти своих лидеров, и война стала бы неизбежной.
Керла не верил услышанному.
– Значит, нападение на "Кронос-1" организовали заговорщики на борту "Энтерпрайза"?
– Нет. Нападение совершил Чанг при помощи нового корабля, способного вести огонь, хотя остающегося при этом невидимым. Генерал был на борту, когда они атаковали "Энтерпрайз", но Кирк уничтожил его корабль вместе с ним, – Азетбур замолчала. – За смерть моего отца в равной степени ответственны Империя, ромуланцы и Федерация. Наша вина ничуть не меньше других. Я и сама виновата, – голос Азетбур стал совсем тихим. – Я поверила речам Чанга, когда он обвинил тебя в заговоре против моего отца.
– Так Чанг сказал тебе… – рассердился Керла. Она не позволила ему закончить мысль.
– Когда Горкон погиб, я испугалась, что ты воспользуешься мной для получения власти. Я считала, что ты проявляешь ко мне чувства только ради того, чтобы стать супругом канцлера. Я очень ошибалась.
Азетбур подошла к Керле и положила ему на грудь руку, чувствуя облегчение оттого, что он не отбросил ее.
– Мне следовало доверять тебе. Ты был прав, и я сожалею, что отдалила тебя.
Керла заметно колебался, пытаясь совладать с чувством облегчения и злости. Когда он заговорил с ней, его низкий голос резонировал у нее под пальцами.
– Теперь ты все знаешь. Надеюсь, в твоем сердце больше не будет сомнений, Зета.
В ответ она пылко взяла Керлу за руку и прижала ее к своему лицу. Он улыбнулся, но тут же почему-то опечалился.
– Что-нибудь не так? – расстроилась Азетбур.
– Ты говорила, что подобный звездолет был единственным. А ведь такие корабли могли стать мощнейшим оружием Империи, – тоскливо вздохнул Керла.
Она вздрогнула. Негодуя, Азетбур собиралась отчитать его, но смех Керлы остановил ее.
– Только ради переговоров, разумеется. Можешь доверять мне, Зета. Но не делай больше ошибок, доверяя ромуланцам или Федерации.
– Полагаю, в качестве советника мне нужен воин.
– Я могу стать твоим советником, моя госпожа, и в гораздо более интересных вопросах, чем политика.
Улыбаясь, он привлек ее к себе.
Не подвергаясь более опасности, "Энтерпрайз" кружил над Хитомером.
Джим Кирк стоял на мостике и не мог заставить себя отдать приказ на возвращение домой. Он еще раз посмотрел на каждого из своих друзей: Спока, Маккоя, Ухуру, Чехова, Скотти, – словно хотел запомнить эту сцену на всю жизнь.
Одно из кресел казалось непривычно пустым – место рулевого, где вначале сидел Зулу и потом Валерис. Ухура села спиной к своей аппаратуре и задумчиво смотрела на пустое кресло рядом с Чеховым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30