Уорф недоверчиво вскинул голову и спросил скептически:
– Если вы не видели их лиц, то откуда вам известно, что это были земляне?
"Господи помилуй, – с благодарностью подумал Маккой об Уорфе, – ты стараешься, ты действительно хочешь помочь нам."
– Я не мог… Я не… Я не очень хорошо их разглядел, хочу сказать, но это были земляне.
– Гм, – Уорф в задумчивости отвернулся от свидетеля, затем резким движением вновь повернулся к нему и неожиданно задал следующий вопрос, заставив клингона вздрогнуть.
– Если гравитационное поле было нарушено, то как эти люди могли ходить?
– Похоже, у них были гравитационные ботинки, – ответил охранник.
По сцене прошел гул голосов. Полковник Уорф выглядел так, что казалось, сожалел о заданном вопросе.
– У защиты больше нет вопросов. Чанг вышел на освещенную площадку и взял инициативу в свои руки.
– Они стреляли в вас? – спросил он охранника. Клингон в подтверждение кивнул.
– Из фазеров, стоящих на вооружении Звездного Флота. Они ворвались в каюту канцлера, и там тоже была стрельба. Потом они ушли тем же путем, каким и явились.
– В направлении отсека пространственного перемещения?
– Да, сэр.
– Благодарю вас, – угодливо сказал Чанг. – У меня больше вопросов нет.
Охранник ушел. Чанг посмотрел, сверкая единственным глазом, на Маккоя.
– Доктор Маккой, какой у вас в настоящий момент медицинский статус?
Маккою стало немного страшно, когда прозвучало его собственное имя, но он смело встретил взгляд Чанга и сделал вид, что не понял вопроса, совсем не собираясь облегчать ему задачу.
– Если не брать во внимание легкую форму артрита, – ответил весело Маккой, – то я бы сказал, неплохой.
Джим Кирк чуть не рассмеялся.
Чанга ответ не позабавил, он продолжал молча смотреть на доктора.
Маккой сдался первым.
– В течение двадцати семи лет я выполняю обязанности хирурга, а в последние годы являюсь также начальником медицинской части "Энтерпрайза".
Через три месяца я покидаю это место.
Чанг в замешательстве сдвинул брови, не поняв использованной Маккоем идиомы.
– Покидаю это место?
– Ухожу в отставку, – пояснил доктор.
– Ясно, – сказал Чанг и по-прежнему вкрадчиво продолжил:
– Полагаю, вы также употребляли ромуланское вино в офицерской кают-компании в тот вечер, доктор?
– Я протестую! – закричал Уорф с такой силой, что Маккой аж вздрогнул.
– Вопрос снимается, – сказал судья, к удивлению всех.
– Мы все выпивали, – разгорячился Маккой, – но это не означает…
Доктора прервал судья.
– Генерал Чанг, прошу задавать вопросы по существу.
Чанг принял замечание судьи вежливым кивком и самоуверенно оглядел Маккоя с ног до головы.
– Когда вы осматривали канцлера Горкона, он был еще жив?
– В нем едва теплилась жизнь, – глухо произнес землянин, вспомнив ситуацию.
– Вам приходилось спасать жизнь пациентов, находившихся в таком состоянии, как он?
На какое-то мгновение Маккой потерял дар речи. Его охватило смешанное чувство злости, вины и боли.
– Я не… – Маккой запнулся, обуреваемый стыдом от воспоминаний. Мне не хватило знаний анатомии Клингонов.
Аудитория затихла, и слова доктора эхом разнеслись по залу суда.
– Вы говорите, что скоро выходите в отставку, – нажимал Чанг. – Можно мне задать вопрос: у вас трясутся руки?
– Я протестую! – выкрикнул Уорф. Маккой гордо поднял голову и с нескрываемой ненавистью посмотрел на Чанга, даже не заметив, как Джим Кирк положил ему на плечо руку, желая успокоить. В голове доктора вертелось полдюжины оскорблений, которые он готов был выплеснуть на генерала, но которые ни в коей мере не предназначались для Азетбур и ее покойного отца.
Доктор сдержался.
– Протест отклоняется, – громоподобным голосом сказал судья.
– Я нервничал, – с жаром ответил Маккой.
– Вы проявили некомпетентность! – бросил в лицо доктору Чанг, перевесившись через ограждение. – Джим Кирк угрожающе направился к генералу – Суд определит, произошло это преднамеренно или ваш возраст и спиртное повлияли на профессиональные качества.
– Я пытался спасти его! – сорвался Маккой – Я отчаянно боролся за его жизнь! Он был последней надеждой на установление реального мира во Вселенной!
Маккой посмотрел в полумрак, туда, где сидела Азетбур, и надеялся, что она поняла его.
– Канцлер сама утверждает, что руки подзащитного тряслись.
Маккой стыдливо опустил голову.
Чанг отступил и театральным жестом указал на Кирка.
– А теперь вернемся к архитектору этого трагического события, капитану Джеймсу Тибериусу Кирку. Я вменяю вам в вину, капитан, что вы хотели отомстить за смерть вашего сына.
Даже при ярком свете было заметно, как побледнел Кирк.
– Это неправда!
Чанг безжалостно продолжал.
– Являясь инструментом проводимой Федерацией политики либо действуя по своей инициативе спьяну, вы и ваши друзья-заговорщики вывели из строя "Кронос-1" и хладнокровно убили канцлера Высшего Совета. После этого вы и доктор Маккой вернулись на корабль убедиться в том, что дело сделано.
– Я протестую! – вновь возразил полковник Уорф – Никто не видел, что убивал именно Кирк.
Судья был не прочь закончить слушание и делал вид, что процедура ему уже порядком надоела.
– Возражение поддерживается.
– Прошу занести в протокол выдержки из личного дневника капитана, Чанг подал знак рукой кому-то в дальнем конце зала.
Голос Кирка, записанный на пленку, наполнил помещение" "Я никогда не доверял Клингонам… Я никогда не смогу простить им смерть своего сына".
Суд загудел роем голосов; судья дважды ударил перчаткой-молоточком, восстанавливая спокойствие. Маккой устремил взгляд, выражавший полное неверие, на Кирка, а тот стоял словно каменный. "Это неправда, неправда, твердил про себя Маккой – Пленку, должно быть, сфабриковали." Доктор заглянул в глаза Кирку, чтобы найти в них подтверждение, но капитан опустил голову.
– Это ваши слова? – требовательно спросил Чанг.
– Да, – еле слышно ответил Кирк. Маккой онемел от ужаса.
– Это вы их произносите?
– Да.
– Громче, пожалуйста, – потребовал Чанг, – а то мы не слышим.
Джим Кирк расправил плечи и отчетливо произнес:
– Эти слова были сказаны мной.
Маккой закрыл глаза, он потерял всякую надежду.

***
Капитан Зулу следил за процессом с мостика "Эксельсиора". Вплоть до начала суда Зулу абсолютно ничего не знал об обстоятельствах убийства канцлера Горкона, однако, что Кирк в этом не виновен, он не сомневался. На сей счет не могло быть никаких вопросов – во всяком случае, так считал Зулу – даже после прослушивания записи Кирка. Он был уверен, что руководство Федерации, весь Звездный Флот и сами Клингоны прекрасно осознавали этот факт.
По мере развития событий Зулу начинал сердиться все больше и больше.
С экипажем "Энтерпрайза" он не встречался уже несколько лет и теперь, когда увидел капитана Кирка и доктора Маккоя в качестве подсудимых, ему это причинило особую боль, хотя Зулу не мог не улыбнуться, услышав ответ Маккоя на вопрос, касающийся его медицинского статуса. Вскоре капитану Зулу стало абсолютно ясно, что клингоны и не собирались вершить справедливый суд, а руководство Федерации и Звездного Флота не думало вмешиваться в это дело. Кирк и Маккой должны были стать козлами отпущения ради того, чтобы своей грудью защитить дело мира, в то время как настоящие преступники оставались безнаказанными.
Зулу не жаждал войны, но знал, что ее хотели убийцы Горкона. И даже если бы принесенные в жертву Кирк и Маккой не повлияли на заключение мира, убийцы канцлера все равно разрушили бы этот мир. Зулу принял решение, которое могло стоить ему карьеры. Не впервой приходилось ему идти на такой риск ради конкретного капитана и конкретного корабля.
– Радиорубка, – позвал он, разворачивая кресло.
– Сэр? – повернулась к нему Рэнд в ожидании указаний.
Капитан Зулу понизил голос, всем видом показывая, что дело конфиденциальное.
– Сообщи командиру "Энтерпрайза": "Готовы оказать помощь. Капитан Зулу. "Эксельсиор". Дай им наши координаты. Передавай все это по кодированному каналу.
Рэнд удивленно подняла светло-золотистые брови и с сомнением спросила:
– Разумно ли это, сэр? Я хочу сказать, что учитывая их ситуацию…
Взгляд Зулу оборвал ее на полуслове. У него не было необходимости объясняться, учитывая, что раньше Рэнд служила на "Энтерпрайзе" под началом Кирка.
– Есть, сэр, – сказала Рэнд. Зулу с самыми грустными мыслями стал смотреть на экран.

***
На борту "Энтерпрайза" Ухура с неохотой оторвала взгляд от экрана, по которому наблюдала за процессом, и приняла сообщение, поступившее от капитана "Эксельсиора" Зулу. Ухура обрадовалась и поспешила проинформировать Спока.
– Зулу передает свои координаты и сообщает, что в любой момент готов оказать помощь. Вулканец по-прежнему смотрел на экран.
– Он ставит себя в щекотливое положение, – пробормотал Спок.
"Не в худшее, – подумала Ухура, вновь повернувшись к экрану, – чем в котором Спок окажется сам." А она достаточно хорошо его знала, чтобы утверждать это.

***
Кирк устало прислонился к ограждению скамьи подсудимых, полковник Уорф в это время поднял руки, привлекая внимание судьи.
– Я протестую, ваша честь! Политические взгляды моих клиентов не имеют ничего общего с предъявленным им обвинением.
Джим Кирк слушал отрешенно, нахлынувшие на него после вопросов Чанга переживания истощили его. Смерть Горкона несказанно мучила его и не давала покоя. Для Кирка суд и приговор, каким бы он ни был, не имел никакого значения. Его беспокоили две вещи: осуждение настоящих преступников и продолжение мирного процесса. Капитан был совершенно беспомощен что-либо изменить, но подозревал, что Спок найдет способ решить эти задачи.
Воспроизведение записи его слов о Дэвиде ошеломило его. Без помощи сообщника на "Энтерпрайзе" Клингоны не добрались бы до его дневника, и этот сообщник мог по-прежнему быть на борту. Кирку оставалось надеяться, что Спок уже пришел к такому же выводу.
Маккой сидел рядом подавленный, закрыв лицо руками. Кирк почувствовал к нему жалость. Неужели доктор думал, что у них есть хоть один мало-мальский шанс на то, что их оправдают? Маккой выглядел опустошенным и шокированным честными, не в их пользу, ответами Кирка. Можно было и лгать, что тоже не повлияло бы на ход дела, судьи все равно признали бы их виноватыми. Капитан понял это в тот миг, когда прозвучали выдержки из дневника.
Чанг подошел ближе к скамье подсудимых, как коршун, кружащий над намеченной целью.
– Нет, почему же, – возразил генерал, с каждым новым словом повышая голос, – взгляды и мотивы капитана имеют прямое отношение к делу.
Послужной список этого человека говорит о том, что это своевольный, не подчиняющийся приказам, беспринципный офицер, действующий по своему усмотрению в обход начальства. Капитан Кирк был в свое время адмиралом, но понижен в звании за то, что брал инициативу в свои руки, наплевав на все инструкции и законы.
Чанг развернулся на каблуках и бросился на Кирка, вцепившись в поручень ограждения.
– Вы ведь не станете этого отрицать, капитан?
Кирк поправил наушник, делая вид, что не понял перевода. Чанг чуть ли не касался лицом Кирка и закричал так, что на шее у него вздулись вены.
– Не надо ждать перевода! Отвечайте немедленно!
– Не отвечайте! – крикнул Уорф, перевесившись через ограду.
Он резко повернулся к судьям и выбросил вверх руку.
– Я протестую!
Еще до того, как судья успел открыть рот, Кирк знал, каким будет его ответ, и оказался прав.
– Протест отклоняется. Подсудимый ответит на этот вопрос, – сказал судья.
– Этого я не отрицаю, – ответил Кирк. Чанг скривил губы в торжествующей усмешке.. – Вас понизили в звании?
– Да.
Маккой издал еле слышный стон.
– За невыполнение приказов, – не унимался генерал.
Кирк высокомерно пожал плечами.
– Бывали случаи, когда я их не выполнял.
– А в ту ночь, когда вы организовали убийство канцлера, подчинялись приказу или, напротив, нарушали его?
– Я про… – хотел возмутиться адвокат.
– Я не знал об убийстве Горкона, пока не оказался на борту "Кроноса", – выкрикнул Кирк.
Генерал Чанг театрально округлил в притворном Удивлении единственный глаз.
– Вы отрицаете, что "Энтерпрайз" стрелял по "Кроносу"?
– Дело в том, что я…
– Вы отрицаете, – Чанг повысил голос, – что ваши люди по лучу переправились на "Кронос-1" и застрелили канцлера?
У капитана Кирка все похолодело внутри, когда он понял, куда ведет логика вопросов генерала. Чанг знал свое дело, а смысла сопротивляться и спорить не было, поскольку исход дела был предрешен заранее.
– Я не могу подтверждать или отрицать действия, свидетелем которых не был, – ответил Кирк.
– Капитан Кирк, а вам известно, что по законам Федерации капитан звездолета несет ответственность за действия экипажа?
Кирк почувствовал, как Маккой затаил дыхание и, не глядя на доктора, ответил:
– Да, известно.
– Значит, если будет доказано, что члены вашего экипажа совершили убийство…
Маккой в отчаянии схватил Кирка за руку.
– Джим, это ловушка! – он повернулся в сторону судьи и выкрикнул: Ваша честь, я протестую!
– Я лишаю вас слова, – прогремел судья. – Капитан Кирк, отвечайте на вопрос.
– Как капитан, – медленно сказал Кирк, – я отвечаю за поведение экипажа под моим командованием.
Поза и выражение лица Чанга излучали победу. Он развернулся к судье и сказал:
– Ваша честь, у государственного обвинителя больше вопросов нет.
Маккой обратился к полковнику Уорфу с надеждой, показавшейся Кирку риторической.
– Теперь наша очередь задавать вопросы?
Широколицый Клингон сидел мрачный.
– По закону Клингонов обе стороны приводят свои доводы одновременно.
Наша очередь уже прошла.
Маккой побледнел и уже собрался что-то сказать, но вздрогнул от удара судейской металлической перчатки о камень. Удар был настолько сильным, что даже искры посыпались.
– Суд выносит свое решение и считает, что подсудимые виновны в соответствии с предъявленным обвинением.
Публика неистово заревела и затем стала скандировать одно-единственное слово, в значении которого Кирк не сомневался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30