На Никоса же она смотрела так, словно имеет на него особые права.
Грустная улыбка скривила губы Маджи. Она любит Никоса и, давая брачный обет, поступила так не потому, что он заставил или принудил ее, а потому, что в глубине души сама хотела этого.
Девушка оглядела праздничную толпу людей – ни один из них не был ее гостем. А как бы порадовалась Шейла, увидев такую картину: лучший отель, знаменитости, репортеры… Малютка Маджи Смит, девушка из приюта, замужем за самым завидным женихом светской элиты. Она взглянула на Никоса и почувствовала, как тяжелая волна ненависти поднимается в ней. НИ-КО-ГДА она не простит ему Шейлу, даже если из-за этого рухнет ее собственное счастье…
Позже, облачившись в изящный желтый костюм, подобранную по контрасту черную блузку, черные туфли на высоких каблуках, Маджи вышла из отеля, чтобы отправиться с Никосом в Париж.
Усыпанная рисом и конфетти, она села в «ягуар». Никос скользнул на сиденье рядом, смеясь смахнул со своих волос зерна.
– Господи, его такое количество, что можно было бы осчастливить голодного ребенка, живущего в одной из стран третьего мира, – усмехнулся он.
– Сомневаюсь, чтобы тебя беспокоили обездоленные.
Он вдруг обидчиво обернулся:
– Ты ведь меня плохо знаешь, а Маджи?.. – Никос завел двигатель, и они поехали в Хитроу, где их ждал самолет. – Впрочем, это дело поправимое. Вскоре ты узнаешь меня так близко, как только возможно между людьми…
Ну вот он и свернул на привычную дорожку, слегка поморщилась Маджи. О чем бы ни заговорили – кончается фривольным намеком. Она невольно вспомнила день, когда он подарил ей кольцо.
Это событие они праздновали в его квартире. Обедали, шутили, он составлял текст телеграмм-приглашений, кому-то звонил, отдавал распоряжения… Ну могло ли прийти в голову, что, вдруг кинув все, он, как изголодавшийся хищник, бросится на нее?! Ей понадобилось проявить самообладание, чтобы не дать ему уложить себя в постель.
– Ради Бога, женщина, мы уже обручены, и я купил тебе в доказательство кольцо. Я ждал достаточно долго и хочу тебя сейчас. Немедленно, черт побери!..
«Купил» – вот ключевое слово, определяющее все в нем. Да она знает его лучше, чем он себя!
Маджи открыла глаза, только когда самолет взлетел.
Солнечные лучи, проникающие через иллюминатор, осветили профиль Никоса, подчеркнув его несколько грубоватые черты и благородную, едва проступающую на висках седину. Он производил впечатление силой, властностью и мужской зрелостью. Маджи невольно залюбовалась им.
– Ну? – Никос тронул пальцами ее губы, обнял и притянул к себе. – Никак я наконец пробудил в тебе желание, жена?
«Жена», сказал он. Одним этим словом открыв ей глаза на то, что Маджи наделала. Она вышла за человека, которого любит, но никогда не сможет уважать. Какое же кошмарное будущее ей уготовила судьба…
– Опять испугалась, дорогая? Да не трону я тебя. В самолетах ужасно тесные кресла… – Его рука скользнула в разрез между лацканами ее жакета, а губы прикоснулись к губам.
– Полет займет не больше часа и, как только я уложу тебя в настоящую постель, то продержу в ней целую неделю! Подозреваю, тебе придется не так-то легко, поэтому, пока есть возможность, отдохни. Я не хочу, чтобы раньше времени ты чувствовала усталость.
Маджи прикрыла глаза. С ослепительной ясностью девушка поняла, что любовь зародилась в ней еще тогда, когда они вместе слушали музыку Россини. Ее семена прорастали, крепли, пускали корни, вытесняя все, кроме жгучего желания плоти, – рассудок, логику, здравый смысл, осторожность. Кто сказал: «Будьте осторожны в своих желаниях, ибо они могут исполниться»? Как это верно! Она невольно вздохнула.
– Что опять тревожит тебя?
Маджи увидела, что Никос смотрит на нее с неизбывной нежностью и озабоченностью.
От объяснений спасло появление обалденной блондинки-стюардессы.
– Поздравляю, мистер Костаки. Вот уж не думала, что вы когда-нибудь женитесь.
– Я тоже не думал, – рассмеялся в ответ он. – Но с судьбой ведь не поспоришь, Шейла.
Боже! Упоминание этого имени перевернуло Маджи душу, зловеще напомнив об участи подруги… О каком семейном счастье и любви она размечталась, когда между нею и мужем будет незримо присутствовать призрак смерти! Всегда, везде и во всем взывая к отмщению… Да разве она простит себе предательство?.. Жить, спрятав, как страус, голову в песок?.. Это не для нее. С судьбой ведь и правда не спорят.
Если бы Никос мог сейчас прочитать мысли жены, он бы ужаснулся зревшей в ней жестокости…
Наступили уже сумерки, когда они прибыли в небольшой, но роскошный парижский отель.
– Надеюсь, ты не обидишься, что наш парижский медовый месяц продлится не так уж долго. У меня, как назло, скопилось много неотложных дел. Но не волнуйся, я тебе это компенсирую позже. – Никос распахнул перед женой двери заранее заказанного номера. – А потом, как пожелаешь – круиз по Средиземному морю или в Вест-Индию – выбирай.
Чего Маджи желала, так это оказаться сейчас где угодно в мире, лишь бы не здесь. В такси она обдумала дюжину сценариев, но пока не выработала ту линию поведения, которая избавила бы от необходимости притворяться.
Ее взгляд остановился на столе, стоявшем посреди роскошно обставленной гостиной. Приборы на две персоны. Тонкие хрустальные бокалы и шампанское в ведерке, букет роз на длинных стеблях.
– Мы разве ужинаем здесь? – спросила она.
– А где же еще? В медовый-то месяц? – Он обхватил ее сзади и плотно прижал к себе, коснувшись губами шеи. – Наконец-то мы одни.
– Ты говоришь, точно как герой из фильма… И розы, как в дешевом кино, – попыталась она пошутить.
– Если не нравится, попрошу принести другие. Какие ты любишь?
– Лучше закажи ужин, я пока освежусь. В самолете было ужасно душно. – Маджи выскочила в ванную комнату, закрыла дверь на задвижку. Ее сердце бешено колотилось, во рту пересохло. В обычных обстоятельствах сегодняшняя ночь стала бы осуществлением мечты: она вышла замуж за человека, которого любит. Но себя не обманешь… между ними пропасть.
Да поможет мне Бог! Маджи судорожно сглотнула. Какой кошмар!.. Прятаться в ванной комнате – значит лишь откладывать неизбежное. Она должна будет сказать ему правду и надеяться, что он поймет, если, конечно, сразу не убьет ее…
За ужином они не задержались. У Маджи начисто пропал аппетит, зато, нервничая, она усиленно налегала на шампанское. Девушка могла бы поклясться, что Никосу тоже немного не по себе. Они выпили за свой брак, потом Маджи придумала еще несколько тостов, явно затягивая время, и, как ни удивительно, он не возражал. Однако, в конце концов, Никос решительно встал.
– Думаю, мы обойдемся без кофе. А шампанское можно прихватить и с собой, если хочешь. – Взяв за руку, Никос провел жену в соседнюю комнату.
У Маджи глаза округлились при виде громадной кровати, занимавшей здесь центральное место… Скажи… скажи ему сейчас, пульсировало в голове, тогда как взгляд фиксировал выразительные детали: прозрачная ночная рубашка в кружевах – подарок Дороти, черная шелковая пижама, на полу в ногах – шитые бисером шлепанцы… Отступать некуда, она скажет правду и будь что будет…
– Никос, я совершила ошибку. – Маджи отважно повернулась к нему лицом. – Если можешь, прости. Мне не следовало выходить за тебя.
– Что? Что ты несешь?
– Я хочу вернуться в Англию. Мы можем аннулировать брак и забыть, как это вообще случилось. – От напряжения ее голос звенел, подбородок дрожал.
Никос ухватил жену за талию, прижал к себе.
– Ты нервничаешь, – неожиданно мягко проговорил он, касаясь губами завитков волос у шеи.
– Нет. – Маджи попыталась высвободиться, но Никос преградил ей путь к двери, подхватил на руки.
– Глупенькая девочка. У тебя нервы разыгрались. Ничего удивительного – я сам нервничаю!
– Я не нервничаю, черт побери! Отпусти меня!.. – судорожно забилась Маджи, когда он опустил ее на постель. – Иначе я не смогу сказать то, что… должна.
– Боже! Истерикой ты только взвинчиваешь себя. Умоляю, успокойся. – Никос, как ребенка, гладил Маджи по голове. – Если хочешь, говори, никакие слова не имеют сейчас для меня значения, кроме признания в любви.
– А для меня имеют. Я не хочу тебя больше обманывать.
– Обманывать? – явно растерялся Никос. Маджи собралась с духом.
– Ты напрасно надеешься услышать слова любви. Но это не моя, а твоя вина… Повторяю, мне не следовало выходить за тебя замуж. Нелепо связывать свою судьбу с человеком, который по уши в грязи. Мне лучше было бы бежать от тебя подальше, а не строить хитроумные планы мести за все несчастья, которые ты походя приносишь людям.
– Ничего не понимаю, – нахмурился Никос.
– Я не хочу стать женой человека, занимающегося недостойными делами… Понимаешь, мне все известно о притоне, лицемерно называющемся «Клубом здоровья».
– Знаешь о клубе? – вскинул голову Никос и взглянул на нее прищуренными глазами.
По крайней мере, он не пытается отрицать этого, тупо подумала Маджи. Воспользовавшись моментом, она приподнялась на кровати и села, машинально пригладила дрожащими руками растрепавшиеся волосы и только потом взглянула на Никоса. Он стоял напротив совершенно неподвижно, словно изваяние, без каких-либо эмоций на жестком лице.
– Да, я знаю… ты владеешь этим омерзительным «массажным салоном».
Наконец она сказала все, что хотела и что думала, утаив только ту тоску, которую на самом деле испытывало ее сердце.
Понятно… Ты там работала? – спросил он без всякого выражения.
Ровно пятнадцать минут – столько времени мне понадобилось, чтобы понять, какое это заведение… К несчастью, моей лучшей подруге не повезло. Работа в так называемом высококлассном клубе довела Шейлу до могилы. Пока мужчины вроде тебя богатели и богатеют на мерзких услугах, она сама свела счеты с жизнью. – Ее зеленые глаза с болью всматривались в него. – Неужели, Никос, мораль и совесть для тебя всего лишь пустой звук? Школьная пропись в тетрадке, которую можно выбросить за ненадобностью?
Она встала и прошла бы мимо Никоса, но он жестко ухватил ее за плечо и развернул к себе. Выражение его лица испугало девушку.
– Следует ли тебя понять так, что ты решила выйти за меня замуж, чтобы отомстить за смерть подруги, а теперь идешь на попятную?.. Так какая же причина заставила тебя передумать, Маджи, дорогуша? – спросил он с холодным цинизмом. – Или сама мысль спать со мной в одной постели стала тебе невыносима?..
Последние слова он буквально прорычал. Ярость охватила его. Безумие светилось в глазах, пальцы клещами сжали девичье горло, она задыхалась, не в силах произнести ни слова.
– Моя сладкая маленькая Маджи, олицетворение всей невинности и кротости, оказалась более греком, чем я, когда дело дошло до мести. – Никос неприятно хохотнул. – Скажи мне, сучка, когда ты приняла свой план – в первую минуту нашей встречи или обдумала все заранее, для чего и нанялась к Дороти?
– Нет… нет… Пусти… мне больно, – взмолилась Маджи. Его руки чуть ослабли, но все равно сопротивляться ему было бесполезно. Слезы выступили у нее на глазах.
– Отвечай, – прохрипел он. – Слезами меня не разжалобишь.
– Я узнала тебя, только когда мы с Дороти улетали в Лондон. Твой деловой синий костюм и кейс… Ты был точно в таком же в своем проклятом заведении… Я поняла, кто ты, и… – Маджи чуть не сказала «возненавидела тебя», но вовремя остановилась. Я, должно быть, спятила… Что за идиотская мысль, будто мужчина вроде Никоса позволит женщине, смертельно его оскорбившей, остаться безнаказанной…
– И ты возненавидела меня? – Он сам произнес то, о чем она промолчала. Секунду Никос пристально смотрел ей в глаза, потом с безжалостной холодностью вымолвил: – Тогда, мне кажется, я должен дать твоей впечатлительно натуре более реальный повод для ненависти.
Его намерение было очевидным. В тот же миг Маджи оказалась пригвожденной к постели. С нее слетели юбка, блузка: жемчужные бусинки ожерелья, рассыпавшись, защелкали по полу.
Глава 7
– Нет, Никос, не надо. Я же честно признала свою вину. Я не должна была выходить за тебя замуж… – Он заставил ее замолчать, раздавив рот безжалостным, до крови, поцелуем.
– Ах ты, сучка! Она, видите ли, раскаялась собирается уехать в Лондон. – Он ядовито напомнил ей ее слова, интонации, звучавшие в его устах как пародия. – Не хотел бы тебя расстраивать, дорогая, но у тебя нет выбора, – прохрипел Никос саркастически, и бретельки ее лифчика лопнули, когда он сорвал его, обнажив ей грудь. – Ты дорого заплатишь мне за свои фокусы!
Неистовый голос, твердо сжатый рот, побледневшие скулы – Маджи даже представить не могла, что Никос может быть таким. От него пахнуло чем-то звериным, да он сейчас и был похож на разъяренное животное.
Маджи взбунтовалась, пустила в ход колени, локти, помогло это лишь на минуту, пока он скидывал с себя мешавшие ему брюки, рубашку. При этом Никос не дал ей ни малейшей возможности вывернуться.
– Я заставлю тебя еще горько пожалеть! Ты сделала со мной то, что не посмела бы ни одна женщина на свете.
– Я не сделала тебе ничего плохого, – наивно пробормотала Маджи.
– Я тоже не собираюсь делать с тобой ничего плохого, – расхохотался в ответ он, откровенно разглядывая распростертое под собой женское тело. – Я всего лишь собираюсь переспать с собственной женой…
– Повторяю, мы женаты формально. И оба свободны делать то, что каждый хочет, – упрямо твердила Маджи, в душе понимая полную бессмысленность слов.
– А ты сомневаешься, чего я в данный момент хочу? – Он обрушился на нее, сгреб одной ладонью оба ее запястья и заломил руки, коленями придавил ей ноги так, что она уже не могла даже шевельнуться.
– Ты все и всегда берешь силой? – Маджи попыталась в тон ему быть ироничной, но это плохо у нее получилось. Его свободная рука по – хозяйски двигалась вдоль ее тела от груди к бедрам, потом опять вверх, вызывая предательские мурашки. – Даже свою мать ты силой заставляешь общаться с родственниками, которых она ненавидит.
Он изумленно взглянул ей в глаза.
– Тебе не удастся отвлечь меня еще одним диким обвинением… Я намерен овладеть тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19