– Ты стараешься осложнить мне жизнь, – хрипло буркнул Диего.
– Напротив. Ты не видишь другого выхода, как закрыть завод, но две головы всегда лучше, чем одна, – объявила Кристел.– Кто знает, может, меня осенит гениальная идея, как спасти завод. И тогда, – весело заключила она, – я, возможно, распрощаюсь с фотокамерой и журналистикой и стану исполнительным директором компании.
Он пробормотал что-то по-португальски, сильно смахивающее на: «Только через мой труп».
– Я могу оказаться настоящим сокровищем, – подмигнула ему Кристел.
– Избавиться от тебя проще простого, – усмехнулся Диего.– Разве ты когда-нибудь, хоть в диких фантазиях хотела жить в Бразилии?
– Почему бы и нет? Я уже немного говорю по-португальски. Не хватает практики, но я способная, быстро освою…
– Двенадцать лет назад ты отказалась здесь жить.
– Неправда, – возразила Кристел, но он не обратил внимания на ее слова.
– Ты живешь в Штатах, сюда приехала на неделю. Одну короткую неделю, – подчеркнул Диего.– Потом ты сядешь на самолет и вернешься домой. А это значит…
– Я приехала в Рио на месяц, – перебила она.
– На месяц?
Она лукаво прищурилась, заметив выражение ужаса на его лице.
– Не надо так расстраиваться, я не собираюсь стеснять тебя весь этот месяц. Поживу здесь до окончания карнавала, потом переберусь в гостиницу или мотель. Да, в мотеле, должно быть, дешевле, – решила Кристел.– Их много по дороге в аэропорт, в одном из них я и осяду.
– Попытаться можешь, но тебе откажут через сутки, – сказал он.
Она удивленно подняла брови.
– Это почему?
– Потому что в Бразилии мотели строят не для туристов, а для любовников.
– Любовников?
– Это ответ по-бразильски на проблемы вседозволенности в обществе. Их изначально начали строить, чтобы Дать возможность молодым парам побыть наедине до вступления в брак, – объяснил Диего.– Теперь ими пользуются и женатые пары, стремящиеся хоть на время скрыться от детей, а также те, кто изменяет своим мужьям или женам. Номера там чаще всего с зеркальными потолками и вибрирующими кроватями. В некоторых мотелях даже предлагают маску, чтобы тебя никто не узнал в лифте.
Она внимательно посмотрела на него. На губах играет улыбка, он наверняка считает, что шокировал мисс Синий Чулок.
– Ну, найду другое пристанище, – беспечно сказала она.– Зато если я в кого влюблюсь, то знаю теперь, куда надо идти.
Глаза Диего округлились.
– А ты собираешься влюбиться? – растягивая слова, спросил он.
– Почему бы и нет? В моих жилах течет алая кровь, – повторила она его собственные слова, – а Рио – город влюбленных. Могу я завтра приехать на завод?
– Прости, завтра я занят. Между прочим, – ехидно заметил он, – даже если ты попадешь на завод, ты все равно ни в чем не разберешься.
– Значит, ты хочешь, чтобы я была пассивным партнером? – спросила она, но, заметив его ухмылку, тут же пожалела, что выбрала именно это выражение.
– Смотря при каких обстоятельствах, – протянул он. Расправил плечи.– Если ты снова о любовных романах…
По его ухмылке можно было подумать, что он говорит о романе между ними. У Кристел перехватило дыхание. Она судорожно пыталась найти достойный ответ. Верно, глупо отрицать, что их влечет друг к другу, но о любовном приключении она говорила не всерьез, просто шутила.
Еще секунда – и Кристел прозрела. Он всего лишь подшучивает над ней. При его неприязни к Деборе, а следовательно, и к ней не могло быть и речи ни о каких любовных романах. И точка.
Кристел встала.
– Я имела в виду автомобильную компанию.– Она старалась говорить спокойно и уверенно.– А теперь отправлюсь-ка я на кухню и посмотрю, что можно придумать на ужин.
3
Следующий день выдался чудесным. Кристел с наслаждением грелась в лучах тропического солнца. Ей, давней солнцепоклоннице, хотелось мурлыкать от удовольствия. Верх машины был опущен. Они ехали вдоль пляжа Ипанема, и легкий ветерок слегка шевелил ее волосы. Они только что миновали световое табло, на котором указывались температура воздуха и время: двадцать шесть градусов, два часа дня.
Кристел рассчитывала, что после долгого сна днем и спокойно проведенной ночи она встанет рано, но, открыв глаза, обнаружила, что уже час дня. Она едва успела принять душ, одеться и выпить чашку кофе, как появился Диего.
– Соня, – улыбнулся он, любуясь ее тоненькой фигуркой в сине-белом платье без рукавов.
– Ты так неожиданно вернулся. Не иначе надеялся снова застать меня в чем мать родила.– Кристел тоже улыбнулась.– Ничего, в следующий раз повезет больше. Вроде ты жаловался, что по уши в делах?
– Так и есть, но я поторопился и смог вырваться пораньше, – ответил он.
– Значит, ты можешь показать мне завод, – сразу же нашлась она.
– Значит, я смогу показать тебе дорогу на пляж и заехать в магазин, чтобы купить переходник, – возразил Диего и предложил потом поехать на Копакабану пообедать.
– Идет, – легко согласилась Кристел. Если уж он не пускает ее на завод, то хоть освободился на вечер от дел и изображает из себя радушного хозяина. Рот ее скривился в усмешке. Какая жалость, что делает он это из низменных побуждений!
Но ездить в открытой машине в такой дивный день действительно оказалось настоящим удовольствием. Кристел поправила солнечные очки. Длинный серебристый пляж с растущими тут и там пальмами выглядел потрясающе на фоне высоких гранитных гор, заросших зеленью.
Кромка пляжа была застроена такими элегантными и богатыми домами, что хоть сейчас на страницы журнала «Вог». Иногда попадались роскошные гостиницы.
Бары встречались редко, магазинов не было совсем. Они находились в одном или двух кварталах дальше. Район Ипанема считался более изысканным, чем Копакабана, и в основном жилым, но и там кипела жизнь. Любители физических упражнений трусцой бегали вдоль пляжа, перекликаясь друг с другом, парнишка, продающий попкорн на углу, свистел в свисток, дабы привлечь внимание к своему товару, изредка раздавались автомобильные гудки. И во всей этой какофонии всегда присутствовала музыка. За последние пять минут Кристел услышала самбу, боссанову, какой-то скрипичный концерт и даже отрывок из оперы.
– В переводе с индейского Ипанема означает «опасная вода», – сообщил ей Диего, выполняя роль гида.
Кристел проследила за его взглядом. На разбивающихся о берег лазурных волнах она разглядела маленькие, изящные фигурки серфингистов, дальше, в океане, виднелись разноцветные паруса яхт, которые то поднимались, то опускались, словно над водой порхали яркие бабочки.
– А здесь действительно опасно? – спросила она.
– Можно наткнуться на сильное подводное течение, поэтому рекомендация держаться на мелком месте, – ответил он.– Жить здесь считается престижнее всего, так что на этом пляже обычно бывают интеллектуалы, учителя, писатели. Они часто устраивают здесь шумные споры, а иногда и настоящие лекции.
– И выпивоны, – добавила Кристел, наблюдая за веселой шумной группой загорелых людей, которые бурно что-то обсуждали, размахивали руками и то и дело прикладывались к бутылкам. Она отвела с лица прядь светло-рыжих волос. Очарование Рио давно стало легендарным – люди, вечное лето и музыка создавали настроение радости, которым трудно было не заразиться. Кристел улыбнулась.
– Мне здесь нравится, – призналась она.
– Ты им тоже нравишься, – заметил Диего. Проезжающий мимо грузовик резко вильнул, застопорив все движение, а группа молодых адонисов на тротуаре одобрительно смотрела в их сторону.
– Нет, – тряхнула головой Кристел, – им нравится машина.
– Они глазеют на тебя, – настаивал он.– Видишь того парня, который дергает себя за мочку уха? Это значит, что ты очень симпатичная, и он абсолютно прав.
Она улыбнулась. Сегодня нет причины пугаться комплиментов. Сегодня надо им радоваться.
– Спасибо, сэр, вы очень добры, – сказала она.– Но сначала они обратили внимание на машину.
– Возможно, – снизошел Диего.– Она многим нравится. Однако это еще не значит, что они тут же помчатся ее покупать.
– В машине есть воздушная подушка, автоматически опускающийся и поднимающийся верх, беззвучный кондиционер и что еще привлекательного? – спросила Кристел.
– Специальные защищенные фары, противоугонная система, укрепленные крылья дверцы на случай аварии, и много всякого в моторе, вроде блокировки потенциала, но это уже технические подробности.– Он неприязненно взглянул на нее.– Ты в этом все равно не разбираешься.
– Точно, – согласилась она.– Дома у меня старенький «форд», но я могу лишь сидеть за баранкой, больше ничего.
– Почему же ты интересуешься этой машиной? – спросил Диего.
– Собираюсь написать статью, расхвалю ее достоинства с точки зрения женщины-водителя и попытаюсь опубликовать это в Бразилии.
– И люди толпами кинутся ее покупать? – ядовито спросил он.– И как я об этом не подумал?
Кристел опустила глаза. Идея написать статью возникла внезапно, и целью ее было, во-первых, поддразнить Диего и, во-вторых, – и это, пожалуй, основное– хоть ненадолго отвлечься от его пальцев. Глядя на них, она воображала, как эти пальцы ласкают ее кожу. Хотя, возможно, в такой статье и есть смысл?
– Может поспособствовать, – с внезапным воодушевлением сказала она.– К тому же я ведь журналистка…– Сдвинув очки на нос, Кристел воззрилась на него.– Статья может стать моим вкладом в дело.
Диего сверкнул зубами в улыбке, странно напоминающей волчий оскал.
– А потому ты непременно желаешь знать все о моей машине?
– Да, пожалуйста.
– В квартире где-то валяется брошюра, можешь начать с нее, а я попрошу секретаршу собрать технические данные, хотя вряд ли ей удастся это сделать до выходных.
– Мне не к спеху, – сказала Кристел, искоса взглянув на него.– Хотя внешне Диего оставался подчеркнуто вежливым, она сознавала, что может зайти слишком далеко, и тогда, вместо того чтобы ублажать ее, он велит ей убираться к чертям собачьим. У Кристел болезненно сжалось сердце. Он может выгнать ее из своей жизни.– Я лишь пытаюсь помочь, – мягко добавила она.
– А не помешать?– Он скептически взглянул на нее.– Любопытно, с чего это мне так трудно поверить в твои благие намерения?
Где-то вдалеке раздался рев грузовика, и машины снова тронулись. Они все еще ехали вдоль пляжа. Потом пересекли канал, который, по словам Диего, отделял Ипанему от Леблона, хотя, на взгляд Кристел, это был все тот же пляж.
– Можно здесь остановиться? Пожалуйста! – попросила она, заметив редкое для этих мест свободное парковочное место.– Мне хотелось бы сделать несколько снимков.
Он послушно затормозил.
– Тебе нужен вид на пляж?– поинтересовался он.
– Нет, я хочу сфотографировать машину. Мне ведь понадобятся иллюстрации для статьи, – объяснила она, наклоняясь, чтобы поднять сумку с фотокамерой, стоящую у нее в ногах.– Мне нужно, чтобы рядом не было других машин, чтобы свет…
Диего нажал педаль газа.
– Нам надо быть в ресторане к трем, сейчас нет времени, – сказал он и повернул руль, выбираясь на шоссе. Там он аккуратно развернулся и направил машину в обратную сторону.
– Мне хватило бы и пяти минут, – возмутилась Кристел.
Ее водитель повернулся и одарил ее извиняющейся улыбкой.
– Мне очень жаль.
Вне себя от злости Кристел поставила сумку на пол. Диего нарочно ей мешает и как пить дать будет мешать и дальше, не пуская ее на завод. Но фотоснимок машины был ей необходим. Она поклялась в душе, что обязательно его получит.
Ресторан оказался роскошным. Он располагался в большой восьмиугольной оранжерее, где на белом мраморном полу были расставлены столики, накрытые ярко-синими скатертями и уставленные белоснежным китайским фарфором. От солнца посетителей спасали сине-белые шторы, в белых горшках росли пурпурная пеларгония и алый гибискус, красиво контрастируя с сине-белым фоном. Раздвижные двери с одной стороны были открыты, чтобы дать доступ свежему воздуху, сквозь них можно было видеть прохожих, дорогу и за ней– бирюзовое море. Ресторан, по-видимому, был любимым местом у местного населения, хотя Кристел заметила там и туристов.
– Не попробовать ли тебе caipirinha? Это убийственная смесь из тростникового спирта, лимонного сока, льда и сахара, – предложил Диего, когда молодой официант в синей куртке и белых брюках подошел к их столику. Кристел согласно кивнула.– А мне chopp, это такое пиво, – добавил он.
Напитки появились как по мановению волшебной палочки, и официант снова замер У столика.
– Сегодня у нас шведский стол из даров моря, – объявил он, улыбнувшись Кристел и показав жестом в конец зала. Он специально говорил по-английски.– Вы можете все выбрать сами.
– Мы так и сделаем, – уверил его Диего. Кристел отпила глоток из своего бокала.
– Божественно, – причмокнула она.
– У меня тоже неплохо, – сказал Диего, вытирая пену с губ тыльной стороной ладони.
Блюда из даров моря оказались настоящими произведениями искусства. В центре – огромные омары в клешнями, горы розовых креветок и крабов с коричневыми панцирями, по сторонам – тарелки с жареной рыбой всевозможных сортов, устрицы и копченая семга. Среди этих тарелок расставлены вазы с салатами, помидорами, нарезанными авокадо, шинкованной капустой и разнообразными соусами. На отдельном столе – десерт: шоколадное суфле, манговый мусс, крем-брюле и многое другое, без конца и края…
Еда Кристел понравилась. К тому же ей пришлось признать, что с Диего интересно, каким бы колючим он ей ни казался и даже если он едва терпел ее присутствие. Пока они ели, он расспрашивал ее о корреспондентских заданиях и слушал с таким вниманием, что она вскоре принялась болтать без умолку. Потом разговор легко перешел на те места, где им уже удалось побывать, книги и фильмы, которые они видели.
Когда они допивали кофе, Кристел прислушалась. Уже некоторое время откуда-то доносилась барабанная дробь, но сейчас она явно приближалась. На дороге появился оркестр из барабанщиков и других музыкантов с ударными инструментами, а за ними – группа молодых людей и девушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20