– Ты беременна?
– Откуда ты знаешь? – ахнула Джесс.
– Я ведь и сама недавно, была беременна. Как ты себя чувствуешь?
– Ужасно волнуюсь.
Она только что это поняла. Если Гейб так безразличен к детям, каким он будет отцом? Слишком поздно она сообразила, что поставила под угрозу счастье своего будущего ребенка, когда вступила в этот брак.
– У меня было так же. – Кейла сделала паузу и робко улыбнулась. – Мы можем быть подругами, Джесс?
Удивленная внезапной переменой темы разговора, Джесс кивнула.
– Мы уже подруги.
– Нет, ты не понимаешь – Вздохнув, Кейла прижала Сесили к своей груди. – Я не знаю, смогу ли спасти свой брак, если рядом все время будешь ты.
Джесс вспыхнула.
– Я никогда не нарушу данные клятвы и не попрошу Дамона нарушить его.
– Знаю. Но ты напоминаешь ему… о том, чего он лишился. – Глаза Кейлы погрустнели. – Я попросила его переехать из Кауваи к заливу Хок. Моя семья живет там, и ему будет легко найти работу.
Джесс было тяжело чувствовать себя виновницей несчастья этой женщины, хотя из-за Кейлы сердце Джесс тоже страдало. Но теперь все в прошлом.
– Надеюсь, вы справитесь.
Дамон вошел и поставил банку минералки на прикроватный столик.
– Вот. О чем вы разговаривали?
Кейла улыбнулась.
– Кажется, теперь наша очередь поздравить Джесс и Гейба.
Джесс побледнела, но Кейла была так взволнована новостью, что ничего не заметила.
– У них тоже будет ребенок! – объявила она.
Лицо Дамона окаменело, и несколько секунд он молчал.
– Вот это да!
– В чем дело? – раздался голос Гейба. – Держи, Джесс. – Он протянул ей кофе. – Весьма неплохой.
Она машинально взяла бумажный стаканчик.
– Ребенок, – как эхо повторил Дамон. – Ты, должно быть, очень счастлива!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Нам пора, – заявил Гейб, сверля Дамона взглядом.
– Спасибо, что приехали.
Кейле удалось сохранить улыбку, когда Дамон обнял Джесс.
– Если я понадоблюсь… – прошептал он ей на ухо.
Джесс покачала головой.
– Заботься о своей семье, Дамон.
Она взяла под руку мужчину, который отныне должен быть ей опорой. Но будет ли?
Умиротворенное синее небо лежало перед самолетом, но воздух в кабине, казалось, был наэлектризован.
– Ты ничего не скажешь? – не выдержала Джесс после нескольких минут полета.
– Что ты хочешь услышать?
– Мне жаль, что так получилось. Кейла сама догадалась и сказала Дамону.
Гейб посмотрел на нее, и она увидела, что его глаза потемнели от ярости.
– Почему ты не сказала мне, как только узнала?
– Мне нужно было время, чтобы привыкнуть к своему положению. Мне и в голову не пришло, что кто-нибудь догадается прежде, чем я скажу тебе.
Она была готова к вспышке его гнева, но он не произнес ни слова.
Следующие несколько дней они держались друг с другом словно чужие.
Джесс было необходимо обсудить с Гейбом и свою беременность, и его отношение к их будущему ребенку. Но заставить себя говорить с ним она не могла и поэтому углубилась в работу. Однако даже живопись не отвлекала ее от грустных мыслей.
Она все время повторяла себе, что их брак основан на расчете, а не на любви, и в то же время не могла не думать о Гейбе как о своем спутнике жизни.
Постукивая карандашом по блокноту для эскизов, она смотрела на красивую кобылу в стойле. Джесс захотелось сесть верхом и умчаться куда глаза глядят, просто убежать от всех проблем. Однажды она это уже сделала. И если к сегодняшнему дню не стала достаточно сильной, чтобы справляться с жизненными трудностями, то год в Лос-Анджелесе потратила впустую.
Гейб отправил ее в Америку, поверив обещанию, что она вернется. Он дал ей то, что она хотела. Значит, он хороший человек? Или просто достаточно расчетливый, чтобы рискнуть и убедиться, что вышел победителем? В конце концов, из-за того года свободы она в еще большем долгу перед ним.
Она начала рисовать в блокноте конюшню и двух лошадей.
Прошло несколько часов. И, наконец, Джесс перестала думать о проблемах и целиком отдалась своему любимому делу.
Гейбриел говорил с Джимом о ремонте дома, но его мысли все время занимала конюшня… и Джесс. Вдруг он понял, что Джим давно молчит.
– Что ты сказал?
– Ты в порядке, Гейб?
Нет. Сейчас он может думать только о своей жене. Он догадывался о причинах ее отчуждения – ведь Дамон сказал ему, что они с Кейлой уезжают.
Не понимая, почему он так злится на неспособность Джесс пережить свой разрыв с Дамоном, Гейб сперва не делал попыток преодолеть отчуждение. Разве что ночью. И постепенно пришел к выводу, что скоро станет единственным мужчиной в жизни Джесс. По-другому быть не может.
– Давай обсудим это потом.
Джим поднял бровь.
– Конечно. Все равно ты меня не слышишь.
– Извини.
– Да ладно, я не обижаюсь. – Он усмехнулся. – Дом может подождать, но нам надо обсудить, куда будем отгонять овец.
– Еще неделю они могут пастись на прежних местах.
– Хорошо. О, забыл сказать, один из велосипедов сломался. Надо заменить его.
– Новый доставят через несколько дней вместе с запчастями. Я уже заказал.
Джим ушел, а Гейб еще долго стоял, невидящими глазами глядя в пространство перед собой.
Ему надо было сделать тысячу вещей, главное – починить южные ворота, чтобы скот не выбегал на дорогу с оживленным движением.
И тут он краем глаза заметил дым над конюшней. Потом из-под крыши вырвалось яркое пламя, и сердце Гейба замерло.
Там же Джесс!
Единственной его мыслью было – надо успеть спасти ее. Он не стал организовывать тушение пожара, поскольку на «Энджел стейшн» существовали соответствующие инструкции. Над Гейбом иногда посмеивались, что он одержим организацией учений по пожарной безопасности, но сегодня работники действовали с армейской точностью.
Когда Гейб подбежал к воротом, объятая ужасом лошадь вырвалась из огня. Кашляя в дыму, он бросился внутрь, боясь, что Джесс могла погибнуть под копытами.
Пожар оказался намного сильнее, чем казалось снаружи, – все сено уже полыхало.
– Джесс! – Он понятия не имел, где она, но доверился своей интуиции и направился к стойлам, которые были заняты сегодня. Конечно же, его жена будет спасать животных. – Джесс! Джессика!
Где-то совсем близко раздалось громкое ржание, и он понял, что вторая лошадь осталась в огненной ловушке. Секунду спустя он увидел Джесс. Она пыталась вывести лошадь, но та была слишком напугана, чтобы подчиняться, брыкалась и вставала на дыбы.
Слезы текли по лицу Джесс, но Гейб знал, что ей и в голову не могло прийти оставить лошадь.
– Джесс!
Заметив мужа, она беззвучно произнесла его имя. Выхватив поводья, он подтолкнул Джесс к выходу.
– Беги!
Она не спорила. Он повел лошадь к воротам, но наткнулся на Джесс, согнувшуюся в кашле. Выпустив лошадь, Гейб хлопнул ее по крупу, и она рванулась навстречу потоку свежего воздуха.
Гейб взял Джесс на руки. Много лет назад он пытался спасти свою семью, но его самого чудом выдернули из огня. Сейчас он спасет Джесс.
Снаружи кто-то попытался забрать Джесс у него из рук, но он не выпускал ее, пока не убедился, что она невредима. Она погладила его по щеке:
– Я в порядке.
Голос был похож хрип, но это было то, что он надеялся услышать.
Несколько часов спустя доктор Маккей осмотрел ее и объявил, что с ней все в порядке и ребенок не пострадал.
Джесс отправилась на поиски мужа и нашла его около дымящихся руин. Остальные здания не были повреждены огнем благодаря быстрым действиям работников ранчо.
– Что ты здесь делаешь? Тебе надо отдыхать.
– Доктор Маккей сказал, что я в полном порядке. – Она покашляла, чтобы прочистить горло. – Ты напрасно решил, что я должна изображать инвалида.
– Как это случилось?
Как ни парадоксально, его вопрос успокоил ее. Она боялась, что пожар мог пробудить тяжелые воспоминания, но сейчас видела, что Гейб ведет себя, как обычно.
– Не знаю. Я заснула.
– В конюшне?
Она нахмурилась.
– Что с тобой? Люди не пострадали, лошади в порядке.
Он глубоко вздохнул, будто пытаясь успокоиться.
– Где именно ты заснула?
– Какое это имеет значение?
Она не могла понять, почему он так рассержен.
– Где?
– На куче сена. Где же еще? Меня потянуло в сон, и я прилегла.
– Ты чуть не погибла.
– Я проснулась, когда лошади начали бить копытами в стены. Мне хватило времени, чтобы открыть стойла, но Старр не захотел выйти.
– И ты рисковала жизнью, чтобы спасти его.
– Я не могла оставить его там.
Она не могла понять, почему он так взволнован. Он сам всегда трогательно заботился о животных.
– Ты должна была убраться оттуда в ту же секунду, когда почувствовала запах дыма.
– Почему?
– Почему? Ты разве не знаешь, как быстро горит сено? К тому же здание конюшни было деревянным!
Она почувствовала угрызения совести. Гейб прав. Если бы он не подоспел к ней на помощь, она бы наверняка погибла.
– Я должна была вывести лошадей. Все хорошо, Гейб. И ребенок в порядке.
– Я обучал работников тому, что надо делать во время пожара.
– Я не виновата, что у меня есть сердце. Возможно, если бы я была похожа на тебя, – крикнула она, не подумав, – я бы смогла обречь бедную лошадь на верную гибель!
Он уже открыл рот, собираясь ответить, когда подошел Джим и прошептал ему на ухо несколько слов. Лицо Гейба стало каменным, и Джесс поняла – Джим нашел человека, по вине которого начался пожар.
– Пришли его ко мне в офис.
Джесс дождалась ухода Джима.
– Что случилось?
– Я разберусь. Они пошли к дому.
– Ты не будешь возражать, если я буду присутствовать при разговоре?
– Это касается ранчо.
– Жены часто помогают мужьям…
– Ты не из таких жен. Я не хочу твоего вмешательства и не нуждаюсь в нем.
Она прищурилась. Гейб пытается рассердить ее, чтобы она ушла. Сколько раз она попадалась на эту уловку!
– Очень жаль.
– Ладно, делай, как считаешь нужным. Но не мешай мне.
Гейб бросил шляпу на стол, провел рукой по волосам и остался стоять.
Не прошло и минуты, как в дверном проеме появился парень. Джесс никогда не видела столь испуганного человека. Она узнала его. Кори был сегодня в конюшне и восхищался ее эскизами. Она не могла понять, какое отношение он имеет к пожару.
– Закрой дверь.
Кори подчинился, но остался стоять практически на пороге.
– Даю тебе минуту, чтобы все рассказать.
Казалось, Кори готов расплакаться. Но через секунду он нашел в себе силы распрямить плечи и посмотреть Гейбу прямо в глаза.
– Я курил. Потом бросил окурок и затоптал его. Но… должно быть, он не до конца погас, и начался пожар.
Джесс видела, что Гейб сжал кулаки, и похолодела. Потом его пальцы разжались, и она вздохнула с облегчением.
– Как давно ты здесь работаешь?
– Год, сэр.
– И ты изучал правила?
Голова Кори опустилась.
– Да, сэр.
– Может быть, скажешь мне, каково первое правило?
– На «Энджел стейшн» нельзя курить. Джесс не знала этого, но теперь вспомнила, что никогда не видела на ранчо курящих.
– Ты уволен. Убирайся к черту и больше здесь не показывайся.
Она ожидала, что Кори выскочит за дверь, но, к ее удивлению, он остался стоять на месте.
– Я сожалею, сэр. – Потом он посмотрел на Джесс. – Миссис Дюмон, я не хотел причинить вам вред.
– Я знаю, – мягко ответила Джесс, хотя и обещала не вмешиваться.
– Сэр, если вы… – Кори запнулся, вздохнул и заговорил снова: – Если вы меня выгоните, никто меня не наймет.
Джесс знала, что парень прав.
Гейб не ответил.
Кори вытер руки о джинсы.
– Я нуждаюсь в работе.
– Убирайся. Я не изменю своего решения.
Сгорбившись, Кори ушел.
Джесс взяла Гейба за руку.
– Гейб, я хочу…
– Не вмешивайся, Джесс. Не смей просить за него.
Она выпрямилась.
– Но почему? Потому что ты ослеплен своим прошлым?
– Как я управляю ранчо – мое дело.
– Да, но ты сделал это и моим делом, когда женился на мне. И ты должен выслушать то, что я скажу.
– А если нет? – сказал он тихо. – Ты не будешь спать со мной?
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
– У Кори трехлетняя дочка. Ее мать сбежала, оставив его с ребенком на руках в шестнадцать лет.
В глазах Гейба застыло недоумение.
– Откуда ты знаешь?
– Он показал мне фотографию дочки и спросил, могу ли я написать ее портрет. – Джесс тогда увидела в глазах Кори такую любовь, что ее сердце дрогнуло. – Он взял на себя ответственность за своего ребенка, хотя ему пришлось бросить школу. Работа на ранчо – это все, что он умеет. Других вариантов у него нет, а ты выгоняешь его.
Лицо Гейба снова стало непроницаемым.
– Он знал правила, но нарушил их. Ему еще повезло, что я не подал на него в суд.
– Но…
Она сжала его руку.
– Оставь, Джесс. Мне надо работать.
Он отвернулся и подошел к окну.
Джесс поняла, что и на этот раз достучаться до мужа ей не удастся.
– У тебя камень вместо сердца.
Гейб услышал, как у него за спиной хлопнула дверь.
… камень вместо сердца.
Джесс права. Ему было десять лет, когда после смерти семьи иссохли все его чувства, и он не хотел, чтобы они появились снова. Ни к Джесс, ни к кому-либо еще. Она знала это, когда выходила за него. Почему же она так удивлена теперь?
Удержавшись от желания ударить кулаком по столу, он взял телефон и машинально набрал знакомый номер.
– Сэм?
– Привет, Гейб. – Сэм говорил без заносчивости, хотя владел одним из самых прибыльных виноградников в Марлборо. – Как дела?
– Я вынужден просить тебя кое о чем.
Джесс была так сердита на Гейба, что заперла обе двери, ведущие в ее спальню. Она сделала это впервые. И ей плевать, что подумает Гейб.
Тогда, в больнице, ее поразила его холодность к Сесили, а случай с Кори послужил еще одним свидетельством его жестокости. И она не могла представить себе, что сможет спать с мужчиной, способным на такие низкие поступки.
Комок встал у нее в горле. Да, Кори допустил ошибку, ужасную ошибку, но неужели люди не заслуживают второго шанса? Его судьба находится в руках Гейба. И он без колебаний вышвырнул Кори. Джесс не могла понять, поступил Гейб так из-за своей давней боли или просто был жесток от природы.
Слезы струились по ее лицу. Глупые, ненужные слезы. Она положила руку на живот и снова спросила себя, каким отцом будет Гейб. Если он мог так легко осудить Кори, то не отвергнет ли собственного ребенка, когда тот нарушит какое-нибудь правило?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13