Кеннет понятия не имел, сколько пролежал, не смыкая глаз, знал лишь, что Шатти давно заснула. Во сне девушка опять придвинулась к нему вплотную — рыжие локоны защекотали ему нос. Тишину в каюте нарушало лишь ее ровное, спокойное дыхание. Кеннет честно попытался уснуть, но стоило ему смежить веки, как в воображении оживал рой непрошеных фантазий.
Он живо представлял, как раздевает гостью, сбрасывая на пол ее одежду слой за слоем, затем привлекает девушку к себе, и жар их разгоряченных тел возбуждает и дразнит, хотя и не является уже насущной необходимостью…
Ногу свело судорогой, и Кеннет тихонько застонал. Единственный способ потянуть мышцы — это перебросить ногу через ее бедро. Так он и поступил. И лишь мгновением позже осознал, чего ему стоило это минутное облегчение.
Теперь он прижимался к девушке всем телом, и возбуждение его достигло апогея. Тихо выругавшись, Кеннет отодвинулся — и натолкнулся на стену. Свободного места между ним и досками уже не осталось.
Злополучному хозяину шхуны оставалось лишь одно, и мысль эта возмущала его до глубины души. Он осторожно перебрался через спящую девушку, спрыгнул с койки, поспешно натянул джинсы — и негодующе воззрился на гостью, что расположилась на его законном месте, точно у себя дома. Пока девица здесь, глаз ему не сомкнуть — это ясно, как дважды два — четыре. Кеннет в сердцах прикинул, не отнести ли нахалку обратно в ее каюту, но передумал: она такой шум поднимет, что только держись Так что Лэверок тихо выскользнул за дверь, отправился в каюту для экипажа и кое-как устроился под колючим шерстяным одеялом. Койки здесь действительно были неудобные. Места они занимают немного, так что на них и не потянешься толком, особенно если ростом ты под шесть футов.
Кеннет скрестил руки на груди и мрачно уставился в потолок. Что за безумие на него нашло, какого черта он пригласил на шхуну эту настырную девицу? Он же с первого взгляда понял: с такой неприятностей не оберешься!
Выкладывает без колебаний все, что у нее на уме, даже не задумываясь, что может ненароком обидеть собеседника! Ведет себя так, словно он, Кеннет, — виновник всех ее бед, растравляет в нем угрызения совести, а потом вертит им как хочет! И ведь хватило же наглости, как ни в чем не бывало забраться к нему в постель!
Да уж, надо признать, что Шатти Арран совсем не похожа на прочих женщин. Эта девица строит свою жизнь по совершенно иным законам и правилам. Или, может быть, правил она вообще не признает — этим-то и отличается от других. Как бы то ни было, Кеннет чувствовал, что заинтригован. Несомненно, он очарован красотой Шатти, ее изумрудными глазами и алебастровой кожей, но личность, скрывающаяся за привлекательной внешностью, завораживает его еще сильнее.
Завтра он встанет на рассвете и подыщет ей жилье. Даже если придется заплатить за неделю-другую в местном мотеле, дело того стоит. Шатти Арран ворвалась в его жизнь и нарушила столь тщательно создаваемое им равновесие. Если он оставит девицу на шхуне, одному Господу ведомо, чем это закончится! Чего доброго, он окончательно потеряет голову и влюбится по уши, под стать бестолковым приятелям.
Нет уж, достойный представитель славного клана Лэвероков не поддастся коварной соблазнительнице! Подумаешь, Гил: он всегда был мечтательным идиотом. И что взять с простодушного, доверчивого Рэндала? Вот у него, Кеннета, железная воля и рассудительности не занимать. Уж он-то искушению не поддастся! Как только выдворит Шатти со шхуны и из своей жизни, он спасен! Главное — побыстрее от нее избавиться.
Шатти блаженно потянулась, наслаждаясь обволакивающим теплом. Открыла глаза, оглядела каюту, бдительно отмечая каждую мелочь.
Сквозь иллюминаторы струился солнечный свет, в лучах танцевали пылинки, от дверей тянуло стылым сквозняком.
Девушка уже осознала, что осталась одна, хотя и не помнила, как и когда Кеннет выбрался из постели. Часы на столике показывали четверть десятого — после ночной смены в заведении Викмана она обычно так рано не вставала.
Шатти вздохнула. Больше она не официантка. Сегодня ей предстоит подыскать себе другое место и какое-нибудь пристанище почище и подешевле.
Придется вновь сыграть в игру, изученную во всех подробностях: скрывать свое истинное «я», врать, изворачиваться, сбивать со следа частных детективов…
И хотя мысль начать все сначала Шатти отнюдь не радовала, девушка понимала: это непременное условие избранной ею жизни, жизни, насыщенной приключениями и новым опытом. За шесть месяцев, что Шатти провела вне дома, она ни разу не пожалела о своем побеге. Ну, разве что раз или два, вспоминая дедушку…
Энгус Арран был — и останется навсегда — самым важным, самым дорогим для нее человеком. Именно его примером наследница графа Кэссилис всегда руководствовалась и в мечтах, и в жизни. Дедушка Шатти по матери так и не примирился с той ролью, что уготовили ему собственные титулованные родители. Наследник знатного шотландского рода, в двадцать один год Энгус Арран официально отказался от титула.
Впрочем, поступок этот родственников не особо удивил: начиная с семнадцати лет сын лорда Аррана сам распоряжался своей жизнью, да так, что окружающие лишь хватались за головы. Вместо того чтобы поступать в университет, юноша на год отправился в археологическую экспедицию — дескать, там он научится большему, нежели в пыльных аудиториях среди книг. Следующим этапом его бурной карьеры стал переход через Анды «на выживание», спуск на байдарке по реке Амазонке. А затем, к отчаянию родителей, он поступил в военно-морское училище — дело было как раз перед Первой мировой — и всю войну прослужил на конвойном эсминце, пуская ко дну вражеские подводные лодки.
Шатти мечтательно улыбнулась.
— Вот и я ищу приключений на свою голову, дедушка, — прошептала она. — Только с деньгами в кармане оно было бы куда проще.
Девушка встала, набросила на плечи одеяло и отправилась искать Кеннета. Может, хозяин шхуны сжалится и оставит ее на «Морском ястребе» еще на ночь. Найти место, удовлетворяющее всем ее запросам, не так-то просто: чтобы никаких документов с нее не требовали, платили наличными, да еще с жильем и питанием. В кармане у нее жалкие десять фунтов — на это комнату не снимешь.
Шатти заглянула в салон: Кеннета там не оказалось. Девушка дошла до конца коридора и прислушалась у двери уборной: все тихо. Под конец, уже отчаявшись, она наведалась в отведенную ей каюту. Кеннет спал сном праведника на той самой жесткой неуютной койке, где сама Шатти не выдержала и часа. Одеяло сползло к поясу, грудь обнажена… У девушки перехватило дыхание: ну до чего же ее спаситель хорош собой!
По счастью, вчера вечером ей удалось выбросить из головы непутевые мысли. Спать на одной кровати с посторонним тебе человеком — это одно дело. Но оказаться в постели с мужчиной, сексапильнее которого ты в жизни своей не встречала, — это уже совсем другое. Пожалуй, оно и к лучшему, что сегодня она уйдет отсюда. Жизнь ее и без того складывается непросто. Только мужчины в ней не хватало — даже если речь идет о таком роскошном красавце, как Кеннет Лэверок!
Вздохнув, Шатти осторожно укрыла спящего одеялом и вернулась в салон. Да, на шхуне она едва ли не впервые за шесть месяцев почувствовала себя в безопасности — по крайней мере на одну ночь. Шатти стянула с рук перчатки и принялась варить кофе. Очень скоро по салону разлился гутой аппетитный аромат. Девушка налила себе полную чашку и села к столу.
Задумавшись, Шатти рассеянно проглядывала стопку печатных листов и, лишь дойдя страницы до десятой, поняла: да это же рукопись книги! Из-под стопки торчал уголок книги в суперобложке. Девушка вытащила ее и изумленно охнула: с обложки на нее смотрел Кеннет Лэверок, изрядно смахивающий на этакого современного пирата. «Автор нашумевшего бестселлера „Дорогой ветров“, — гласила яркая надпись. Далее шли цитаты из критических отзывов на книгу, все как на подбор хвалебные. „Блестящий сюжет, превосходный язык, — утверждал представитель «Абердин ньюз“. — Старинная легенда, оживающая в современных декорациях.
Волшебный сплав реальности и мифа…»
Судя по всему, роман Лэверока представлял собою нечто вроде современной фэнтези: история морехода, полюбившего русалку. Вот только сказочный сюжет, как явствовало из тех же отзывов, служил развернутой аллегорией человеческого бытия. «Шедевр нашего времени, — восхищался один из литературных корифеев современности. — Сложные, многогранные характеры персонажей. Читатель смеется и плачет вместе с ними…»
Отложив книгу, Шатти придвинула к себе рукопись. Новая книга относилась скорее к жанру публицистики, ничего волшебного в ней не было.
Здесь речь шла о простых рыбаках, о тех мужчинах и женщинах, с которыми девушка всякий день сталкивалась в заведении Викмана. Труженики Северного моря, их семьи, ожидающие возвращения кормильцев из плавания, — таковы были герои нового произведения Кеннета.
Девушка начала читать, и увлекательное повествование захватило ее с первой же страницы.
Здесь говорилось о причинах, тайных и явных, заставляющих рыбаков всякий раз вверять свою жизнь холодному Северному морю, щедрому и жестокому одновременно. Говорилось о трудовых буднях рыбаков, о тяжкой работе, от которой у мужчин ноет спина, а у их жен — сердце.
Персонажи книги оживали во всей их многогранной сложности, и Шатти казалось, что в том или ином человеке она узнает своих знакомых по пабу. Эти суровые морские волки, исполненные спокойного достоинства, не могли не внушать к себе уважения, к которому примешивались тоскливые нотки. Кеннет не без грусти рассуждал о том, что рыболовный промысел постепенно приходит в упадок и вырождается в нечто насквозь коммерческое и бездушное.
Девушка читала, едва успевая переворачивать страницы. Когда кофе остыл, она заварила еще.
С каждой строчкой, с каждым абзацем она узнавала что-то новое не только о рыбаках Арброта, но о характере самого автора: о том, что Кеннет ценит в людях, чем дорожит в жизни, как смотрит на окружающий мир.
— Что это ты делаешь?
От неожиданности Шатти так и подскочила на месте.
— Ну и напугал же ты меня! — воскликнула она, хватаясь рукою за сердце.
На лице хозяина шхуны читалась легкая досада. Шатти поспешно отодвинула рукопись, с запозданием осознав, что, наверное, поступила дурно, заглянув в нее без спроса.
— Прости. Я случайно бросила взгляд на первую страницу… и уже не смогла оторваться. — Она обезоруживающе улыбнулась. — Потрясающая книга, честное слово!
Кеннет потоптался на месте, явно удивившись комплименту. Вид у него был заспанный, волосы встрепаны, щетина на подбородке еще больше усиливала сходство с пиратом. Из одежды на нем были только джинсы, и Шатти вновь поневоле залюбовалась широкой грудью и мускулистым торсом. Ну, не бывает на свете людей, сложенных настолько безупречно! Хоть какой-нибудь изъян в нем непременно отыщется.
— Я вовсе не хотела подглядывать, — коротко рассмеялась Шатти. — Просто я от природы очень любопытна. Уж такая на свет уродилась.
Кеннет равнодушно пожал плечами.
— Книга еще не закончена.
— Я заметила. — Девушка схватила рукопись и принялась лихорадочно перелистывать страницы. — Если хочешь знать мое мнение, книге недостает глубины. Мне бы, например, хотелось узнать больше о жизни этих людей: кем они мечтали стать, когда вырастут, на что надеялись, о чем горевали. Почему в конце концов из всех возможных занятий выбрали рыболовный промысел? И еще — их подруги и жены. Ты никогда не подумывал расспросить и их? Это сделает книгу ярче, насыщеннее, живее…
Шатти прикусила язык, сообразив, что, чего доброго, обидела собеседника. С какой стати ее вечно тянет выложить все как на духу, даже если ее мнения никто не спрашивает?
— Вообще-то книга хороша как есть, — неловко докончила она и, вдохнув поглубже, добавила:
— Сама не знаю, чего это я так разболталась. Не обращай внимания, ладно? Мало того, что я сую нос не в свое дело, еще и несу чепуху!
Мгновение Кеннет неотрывно смотрел на гостью.
— А ты, похоже, в литературе разбираешься, — медленно произнес он. — Чутье у тебя есть.
Девушка улыбнулась комплименту.
— В колледже я изучала английскую литературу, и американскую тоже. — И, спохватившись, поправилась:
— Впрочем, меня очень скоро отчислили. А читать я люблю… особенно журналы мод. — Еще не хватает, чтобы Кеннет заподозрил в ней выпускницу университета! Чего доброго, и вопросы задавать начнет.
— А в каком колледже ты училась? — действительно полюбопытствовал Лэверок, наливая себе кофе.
— Да в маленьком таком, совсем захудалом, на западном побережье, — солгала Шатти и мысленно прикинула, не напутала ли чего. Семья ее, якобы, живет на Гебридах… Да, западное побережье вполне уместно. — А знаешь… я могла бы помочь тебе с твоей книгой. Вижу, у тебя целая гора набросков и заметок, и все — в страшном беспорядке. Я бы их перепечатала, вычитала рукопись на предмет ошибок и, пожалуй, подсказала бы кое-что… Возьми меня в ассистентки!
Кеннет от души рассмеялся.
— Ассистентка мне не нужна, — заверил он, запуская пальцы в непокорные волосы и безжалостно их ероша.
— А по-моему, еще как нужна. — В качестве доказательства Шатти указала на исписанные салфетки. — Я так понимаю, тебе еще нужно выверить кое-какие факты, да и в основном тексте у тебя немало пробелов. А, закончив эту книгу, ты, надо думать, возьмешься за следующую.
Я бы и там тебе пригодилась! Кроме того, ты мой должник.
Черные брови Кеннета так и взлетели вверх.
— Это еще с какой стати?
— Из-за тебя я потеряла работу. И лишилась крыши над головой.
Лэверок вновь уставился на гостью, словно прикидывая все «за» и «против». И в сердце Шатти всколыхнулась надежда. Неужели он воспринял ее предложение всерьез? А если она станет его ассистенткой, позволит ли он ей поселиться на шхуне?
— Ну ладно, — наконец обронил Кеннет. — Предположим, — просто так, смеха ради, — что ассистентка мне и впрямь нужна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19