Эвелина рассеянно улыбнулась своим мыслям. Мальчик проснулся, шаловливо коснулся пальчиком губ отца и весело рассмеялся, ожидая, что тот засмеется вместе с ним. Алессандро тем временем так быстро говорил с администратором по-итальянски, что Эвелина не могла понять ни слова. У его ног лежала сложенная коляска и чемодан, полный всевозможных ухищрений, облегчающих уход за ребенком.
– Иди ко мне, Ренцо! – Эвелина протянула к нему руки. – Иди к Лине.
К ее радости, Ренцо широко заулыбался и потянулся к ней. Она крепко обняла его, погрузила голову в его восхитительные кудряшки, вдыхая запах молока и детства. Ренцо улыбнулся еще шире и стал играть ее волосами.
Ее внимание было полностью поглощено ребенком, и она даже не заметила, как пристально Алессандро смотрит на нее. Его до глубины души тронул немой диалог Эвелины с его сыном. Неожиданно ему в голову пришло, что она вовсе не разыгрывает любящую тетю, тут он не мог ошибиться. И ребенок не был бы так очарован ею, если бы она не была искренней. Дети подсознательно чувствуют фальшь.
Это удивляло и приводило Алессандро в недоумение. Он не мог понять, почему такая независимая деловая женщина, как Эвелина, тратит столько времени и душевных сил, чтобы завоевать привязанность ребенка, с которым она вряд ли сможет проводить в будущем много времени?
К чему же тогда все это? Или вправду она была настолько привязана к своей кузине, что переносила свою любовь и на ее ребенка, или у нее был еще какой-то другой мотив? Какой-то скрытый повод, который станет ясен позже?
В этот момент к ним подошел коридорный и провел их в номер. О мотивах поведения Эвелины можно будет подумать и попозже.
Они поднялись в комнаты, каждая из которых походила на роскошную отдельную квартиру.
– И это все мне одной? – в восторге прошептала Эвелина, стоя посредине роскошно меблированной комнаты величиной с бальный зал. Ренцо все еще был на ее руках. Она с трудом подавляла в себе желание покружиться по этому залу.
– Ты прямо как маленькая, – усмехнулся Алессандро.
– А я себя такой и ощущаю. Малышка, заблудившаяся в магазине со сладостями.
Алессандро попытался представить ее со смешными хвостиками на голове и в школьной форме, и его улыбка стала еще шире.
Его свояченица наклонилась и поставила Ренцо на пол. Малыш не удержался на ногах и плюхнулся на мягкий ковер.
– Мне нужно позвонить моему компаньону, – вспомнила Эвелина.
Она набрала номер Рика.
– Рик, я звоню тебе из Рима.
– Из Рима? Так ты уже вылетаешь? – обрадованно спросил тот.
– Нет. Еще нет… Мы с Алессандро приехали на семейное торжество…
На том конце провода молчали. Эвелина оглянулась на Алессандро, который не очень старательно делал вид, что ее разговор ему не интересен.
– Ты меня слышишь? – прервала она затянувшееся неловкое молчание.
– Я все это время находился в полной уверенности, что ты поехала в Италию, чтобы попрощаться с кузиной и побыть немного со своим племянником, а не для того, чтобы разъезжать по стране с человеком, которого ты якобы ужасно ненавидела все эти годы.
– Ренцо с нами…
– Да ведь дело не в этом, – горячился Рик. – Наши партнеры тебя заждались. Волис Паркер хочет заключить договор только с тобой.
– Ты вполне можешь справиться с Волисом.
– Но он предпочитает вести дела с тобой.
– Ты же знаешь, что в силу сложившихся обстоятельств это сейчас невозможно. – В ее голосе звенела сталь. – Мой племянник нуждается во мне.
– Ты уверена в этом? А как же роковой красавец Алессандро? Он тоже нуждается в тебя? Почему-то мне кажется, что тебе не терпится поскорее занять место, освобожденное твоей кузиной…
– Рик! Как ты можешь? Не смей так со мной разговаривать! – вспылила Эвелина. И, немного помолчав, добавила: – Давай поговорим в понедельник, когда мы оба будем в более спокойном состоянии.
Что это на Рика нашло! Можно подумать, что он ревнует, что, конечно, нелепо, принимая во внимание характер их отношений. Впрочем, всякое может быть… Ах, если бы он знал, что Алессандро вовсе не ищет преемницы на место жены, ведь у него есть любовница, которая терпеливо ждет своего часа!
– Ладно, – нехотя согласился Рик. – Желаю тебе как следует повеселиться. – Но его голос явно говорил о противоположном.
Эвелина положила трубку и увидела, что Алессандро не сводит с нее глаз. Когда он заговорил, его голос был полон дружеской иронии.
– Они не могут без тебя обойтись?
– Я, наверное, должна быть польщена, что меня так высоко ценят в моей компании. И недели не могут прожить без своего руководителя.
– В твоем голосе звучит сомнение. Разве это, в действительности, не так? Разве тебя не ценят?
– Дело не в этом. Я начинаю подумывать, а не плохой ли я руководитель, если мои подчиненные не могут обходиться без меня и несколько дней. Может, я просто не могу организовать дело как следует?
– Ты очень много работаешь, даже находясь здесь, – заметил Алессандро.
– Ты тоже, – поторопилась она вернуть комплимент.
– Не так уж и много в последнее время, усмехнулся Алессандро.
– Но ты ведь так занят Ренцо… – горячо запротестовала Эвелина.
Алессандро криво усмехнулся и подумал про себя, что в последнее время он занят не только и не столько сыном, сколько своей неожиданной гостьей. Разумеется, поездки в горы и на берег озера не стояли в его плане первоочередных дел, так что его сотрудникам тоже пришлось довольно много времени обходиться без него. Он пытался убедить себя в том, что делает все это ради ребенка, так как Ренцо всегда был с ним, но в душе сам понимал, что это не совсем правда. Он радовался каждой возможности показать Эвелине свою страну. А она отвечала ему наивным и радостным интересом.
Эвелина посмотрела на малыша, молча изучающего новое место.
– А где он будет спать?
– В моей комнате должны были поставить детскую кроватку.
И Алессандро указал на дверь, ведущую в соседнюю комнату.
– У нас смежные комнаты? – остолбенела Эвелина.
– Это семейный номер, в нем обычно предполагается и дверь между комнатами.
В его глазах блеснул насмешливый огонек:
– Это тебя беспокоит?
Еще бы это ее не беспокоило! Ведь теперь их будет разделять лишь тонкая перегородка… Она представила, как Алессандро медленно снимает с себя рубашку, затем расстегивает брюки… Стоп! Хватит неуместных фантазий.
Ее губы пересохли от волнения. На вилле их разделял длиннющий коридор. Кроме того, по дому всегда бродили Карло и Лючия, как невидимые сторожа. А теперь Алессандро будет всего в нескольких метрах от нее.
– С какой стати? Конечно же, нет, – соврала она.
Алессандро прекрасно знал, что она лжет, но это его явно забавляло.
Тут Ренцо стал на четвереньки и решительно направился к наиболее привлекательным для него объектам, и Алессандро с Эвелиной торопливо принялись убирать бьющиеся и ценные предметы подальше от его цепких ручек. Алессандро убрал на комод хрустальную вазу, полную цветов, стоявшую прежде на журнальном столике, а Эвелина отодвинула подальше коробку с конфетами.
– Алессандро…
Эвелина взяла шпильку и убрала волосы наверх, открывая его взору длинную шейку. Ее движение было такое непосредственное и грациозное, что у него перехватило дыхание. Он вспомнил, как в ту ночь, когда он вошел в ее спальню, встревоженный ее криком, эти медовые волосы густым покрывалом окутывали ее почти обнаженную грудь.
– Мне кажется, Ренцо нужно переодеть, – сказала она, беря ребенка на руки. – Хочешь, чтобы я этим занялась?
Алессандро нахмурился, задетый.
– Думаешь, я не способен сделать это сам?
– Не знаю, не знаю… – протянула она. – По крайней мере, дома это всегда делала Лючия.
– Она рада присматривать за Ренцо, – раздраженно возразил Алессандро.
– Я думаю, что в ее голове просто не укладывается тот факт, что великолепный Алессандро Кастальветрано может заниматься такими обыденными вещами. Это удел женщин, разве не так?
Ее голос был полон иронии.
– Ты-то наверняка уверена, что это мужское дело? – протянул Алессандро.
– Я считаю, что за ребенком должны ухаживать оба родителя! – решительно заявила Эвелина. – Ты не можешь переложить наиболее трудоемкие обязанности на жену или служанку, а себе оставить только воскресное общение с сыном. В таком случае ты никогда не будешь по– настоящему близок ему. Разве ты этого хочешь?
Она провокационно улыбнулась ему, заметив растерянность в его глазах.
– Так ты когда-нибудь переодевал малыша? Показать тебе, как это делается?
Губы Алессандро упрямо сжались, а лицо залилось гневным румянцем.
– Я прекрасно обойдусь и без твоих уроков!
– Ты когда-нибудь прежде делал это? – не унималась Эвелина.
Конечно нет, но не будет же он признаваться ей в этом! Неужели он не сможет поменять ребенку подгузник? Это ведь не что-то из области высшего пилотажа.
Но это оказалось не так легко, как он думал.
Когда мать Алессандро вошла в комнату, решив поприветствовать старшего сына, она обнаружила его на полу комнаты, отчаянно борющимся с вырывающимся Ренцо, который ни за что не хотел засовывать ножку в штанину.
Эвелина преспокойно сидела в удобном кресле и наблюдала за этой возней, с трудом удерживая смех.
– Алессандро, ты просто безнадежен, – хихикала она.
– Боже, Алессандро…
Он повернул голову и увидел свою маму, стоящую в дверях с ошеломленным выражением на красивом лице.
Эвелина подошла к ребенку и взяла его на руки.
– Давай я переодену его, а ты пока поговори с синьорой Кастальветрано.
Алессандро поднялся, и они с матерью расцеловались в обе щеки.
– Почему ты не взял с собой Лючию? – недоуменно спросила пожилая дама.
– Она постарела, мама. Такая дорога ей не по силам. Кроме того, Эвелина говорит, что я должен больше заниматься ребенком.
– Да? – В глазах женщины мелькнуло удивление.
Тут как раз Эвелина подняла на руки чистого улыбающегося ребенка, которого она привела в порядок за считанные секунды, и протянула его бабушке.
– Мой сладкий мальчик! – воскликнула женщина, осыпая внука поцелуями, а Ренцо сразу же принялся играть ее изысканным жемчугом.
– Мама, ты знаешь, мне нужно поводить Эвелину по магазинам, чтобы купить ей подходящее платье на торжество, – начал Алессандро, но синьора Кастальветрано понимающе прервала его:
– Ты хочешь, чтобы я побыла с Ренцо?
– Ты не против?
– Да что ты! Я давно прошу тебя оставить его у нас хоть на недельку, чтобы мы с твоим отцом могли вволю поиграть с внуком, – щебетала довольная бабашка.
– Тогда нам пора. – Алессандро нетерпеливо посмотрел на часы.
Он поймал такси рядом с гостиницей и назвал адреса самых знаменитых магазинов в городе.
– Как ты думаешь, твоя мама не против моего присутствия здесь? – осторожно спросила Эвелина, когда они уже вошли в магазин.
– Конечно же нет, – проговорил он. – С чего бы ей возражать? А почему ты спрашиваешь?
– Мне показалось, что она как-то странно посмотрела на меня.
Алессандро подозревал, что этот взгляд был вызван тем, что его мама не помнила другого такого случая, когда он прислушивался к совету женщины.
– Видимо, ее поразил вид старшего сына, ползающего по полу на коленях и пытающегося переодеть младенца, – рассмеялся он.
Выбор одежды был таков, что у Эвелины просто глаза разбежались. Ее сердце разрывалось между двумя туалетами – длинным шелковым облегающим платьем цвета голубого льда, которое можно было бы надеть и в церковь, и более открытым элегантным жемчужно-серым ансамблем, который подошел бы для вечера.
Как Эвелина ни раздумывала, она никак не могла решить, чему же отдать предпочтение. Оба платья были одинаково прекрасны.
В конце концов Эвелина надела голубое и вышла в нем из примерочной, чтобы спросить мнение Алессандро.
– Повернись-ка, – медовым голосом пропел тот.
Она медленно повернулась, скромно потупив глаза, как будто не замечая его обжигающего взгляда.
– Бери голубое, не ошибешься. Оно подчеркивает… цвет твоих глаз.
Платье сидело на ней будто вторая кожа, делая ее еще соблазнительнее. Алессандро напрасно боролся с непроизвольной реакцией своего тела.
Но когда Эвелина вернулась из примерочной, она с негодованием заметила, что Алессандро уже стоит у кассы, протягивая продавцу свою кредитную карточку.
– Что это ты собираешь делать? – раздраженно воскликнула она.
– Что-то не так? – растерянно уставился на нее Алессандро.
– Я сама в состоянии покупать себе одежду!
– Но это ведь незапланированные траты. Ты вовсе не собиралась ехать в Рим на эту свадьбу и не думала, что придется покупать что-то настолько дорогое. Все это – из-за меня. Позволь мне заплатить за платье.
– Ни за что!
Его глаза запылали темным огнем.
– Но ведь я могу позволить себе это!
– И я тоже, – непререкаемым тоном произнесла она, забирая из рук ошеломленной продавщицы его кредитную карточку и заменяя ее своей.
На миг повисла гнетущая тишина, а затем он выдавил из себя:
– Какая же ты упрямая…
– А ты сам? – раздраженно парировала Эвелина. – Разве еще ни одна женщина в твоей жизни не отказывалась от твоего подарка?
– А зачем им было отказываться, если я был рад это делать? Обычно женщины любят принимать подарки. А мужчины гордятся тем, что могут себе позволить их одаривать.
Эвелина смотрела на него во все глаза. Неужели еще ни одна женщина не пыталась быть с ним на равных?
– Но ведь у меня тоже есть гордость!
Гордость? У женщины? Он цинично усмехнулся. Он никогда не ассоциировал это слово со слабым полом. Женщины влюблялись в него, женщины преследовали его, женщины домогались его. И если он делал им подарки, эти вещи воспринимались скорее как признание того, что эти женщины играли особую роль в его жизни.
– Я не хочу чувствовать себя содержанкой! Алессандро хотел было напомнить ей, что содержанки обычно отвечают на подарки не только признательностью, но и услугами более интимного свойства, но, взглянув на ее надутое лицо и упрямо сжатые губы, передумал, побоявшись, что она ответит пощечиной на его тираду. С нее станется. А ему ни к чему публичные скандалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18