— Я и сама не знала, — ответила Стеффи и выдвинула ящик буфета. Отсчитав нужное количество столовых приборов, она принялась накрывать на стол.
Нора продолжала готовить салат, наблюдая за Стеффи. Ее сестра выглядела прелестнее, чем когда-либо, ее спокойные, уверенные движения свидетельствовали о душевном равновесии. Она вообще сильно изменилась.
И все благодаря любви. Ее сестра расцвела под лучами любви, которую чувствовала сама — и которую дарила другому. Счастье по-новому осветило ее природную красоту.
Нору всегда считали самой привлекательной из сестер Блумфилд. Она была голубоглазой соблазнительной блондинкой. Но последнее время Нора чувствовала себя бледной и скучной рядом с Валерией и Стеффи.
— Как дела в госпитале? — рассеянно поинтересовалась Стеффи.
— Ты спрашиваешь о Рауди Кэссиди?
— Наверно, — рассмеялась Стеффи. — Знаешь, я чувствую себя немного виноватой, что не сказала Валерии о его звонках.
— Не только ты.
— Ты тоже не передала ей его просьбы? Ты имеешь в виду, что он звонил несколько раз? О, Боже!
— Я с ним не говорила, — быстро пояснила Нора. — Папа говорил.
Рауди прямо не сказал этого, но было понятно, что он звонил Валерии несколько раз. Если Стеффи ответила на один звонок, а Нора не говорила с ним, то оставался только их ненаглядный, милый папочка.
Она собиралась это объяснить, когда зазвонил телефон. Нора подняла трубку. Выслушав то, что ей сказали, она чуть не задохнулась от бешенства.
Опустив трубку на рычаг, она повернулась к сестре.
— Не верю! Какой эгоизм, какая заносчивость, — он просто невыносим!
— Нора, что случилось? — нахмурилась Стеффи.
Глава 3
— Рауди Кэссиди вытащил меня из «неотложки»! — выкрикнула Нора, сжав кулаки. — Вот мерзавец!
— Но зачем? — поинтересовалась Стеффи.
— Чтобы я прыгала перед ним на задних лапках, как все остальные. — Нора сердито заметалась по кухне. — Я с трудом в это верю! Каков…
— ..мерзавец, — подсказала Стеффи.
— Именно!
— Я думаю, ты сможешь отказаться, — произнесла Стеффи, продолжая накрывать на стол. Нора удивленно уставилась на нее, не понимая, как сестра может думать об обеде в такую минуту.
— В том-то и дело, что меня даже не спросили! — выпалила Нора. — Мне приказано явиться к Карен Джонсон завтра в семь утра.
— Ах, бедняжка.
— Я настолько зла, что сейчас заору.
— О чем крик? — вмешался отец, входя в аккуратную, ярко освещенную кухню.
— Опять о Рауди Кэссиди, — объявила Стеффи, прежде чем Нора успела открыть рот. Дэвид задумчиво потер щеку.
— Не думаю, что вам нужно беспокоиться: он скоро уедет.
— К сожалению, недостаточно скоро для меня.
Отец тихо усмехнулся и вышел из кухни.
Рано утром на следующий день Нора появилась на втором этаже больницы. В сестринской Карен Джонсон заполняла больничные карты. Завидев Нору, она подняла голову:
— Значит, ты в курсе? Нора натянуто улыбнулась.
— И не могу сказать, что меня это радует.
— Я на это и не рассчитывала, но что мы могли поделать, если Его Высочество издал указ?
— Он уже проснулся? Карен кивнула.
— По-моему, уже давно. Просил, чтобы ты заглянула к нему, как только придешь, — добавила она, разведя руками.
Хотя Нора и злилась на Рауди, она не могла не улыбнуться обреченному жесту подруги.
— Как у него дела?
— Физически ему лучше. Но он все равно в плохом настроении. Ему совсем не нравится пребывание в больнице захолустного городишки, как он любезно величает Орчард-Вэлли. Думаю, что ему не понравилось бы и в раю. Больше всего ему хочется поскорее выписаться, и на всем этаже нет ни одного человека, который бы страстно не желал того же.
Нора засучила рукава своего белого халата и пошла в палату Рауди, мысленно готовясь к бою. Увидев ее, он по-мальчишески улыбнулся, что смутило и обезоружило Нору. Она не ожидала найти его в хорошем настроении.
— Доброе утро, — радостно приветствовал Нору Рауди.
— Хочу, чтобы вы знали, что мне не нравится, когда в мою жизнь вмешиваются ради своих личных целей.
— Что-о? — протянул он. — Вы говорите о том, что я попросил перевести вас на этот этаж? Вы сами подсказали мне, к кому обратиться. По-моему, вы ведете себя эгоистично.
— Я? А что тогда можно сказать о вас?
— Что мне одиноко. Вы — моя единственная знакомая во всем городке.
— Ваша знакомая — моя сестра, а вовсе не я, — напомнила ему Нора.
— В любом случае вы — единственная, с кем я могу поговорить. И я вам доверяю. Хотя, Бог свидетель, не знаю почему! Вы сами признались, что ничего не сказали Валерии о моей аварии, пока она не вышла замуж. Могу утешать себя тем, что вы приберегаете меня для себя.
Если он рассчитывал, что она станет с ним спорить, то он ошибся. Она сунула руки в карманы и вздохнула.
— Сейчас принесу ваш завтрак, — сказала она, поворачиваясь к нему спиной.
Когда через несколько минут она вернулась с подносом, Рауди уже сидел в постели.
— Мне нужна ваша помощь, — попросил он.
— По-моему, вы вполне можете поесть самостоятельно.
— Мне ужасно скучно.
— Поступайте как остальные — смотрите телевизор, — отрезала она. Одиноко ему или нет, она не станет развлекать его. Он сыграл с ней злую шутку, и она не собирается прощать его.
Рауди взглянул на серый экран телевизора:
— Пожалуйста, не обижайтесь на меня, Нора. Я серьезно.
— Я тоже. — Но она чувствовала, как ее сопротивление слабеет. Рауди нельзя было отказать в обаянии, не многие могли противостоять ему. Взять, например, Карен Джонсон… Нора не собиралась вести себя так же.
— Когда вы вернетесь? — С гримасой отвращения он рассматривал поданный ему завтрак. Гренки оказались холодными, яйца недоваренными, масло — плохого качества, а овсянка превратилась в размазню. Нора ему не завидовала.
— Кто-нибудь придет, чтобы забрать поднос, — ответила она ему.
— Вы можете сделать это прямо сейчас.
— Попробуйте съесть что-нибудь, — сочувственно предложила она.
— Что? Полусырые яйца или переваренную овсянку? Нет, спасибо. Я лучше обойдусь.
— Ланч будет получше, — пообещала Нора.
Он иронически поднял брови:
— Поспорим?
Нора вышла из палаты, но вскоре вернулась и принесла две домашние булочки с черничным джемом. Рауди удивленно раскрыл глаза, когда она положила их на поднос.
— Сама не понимаю, зачем я это делаю, — сказала она.
— А где вы их взяли? — Словно боясь, что она передумает, он схватил одну булочку.
— Испекла вчера вечером и принесла, чтобы угостить других сестер, когда будем пить кофе. Угощайтесь и вы.
— Обязательно. — Он развернул салфетку. Первую булку он проглотил почти целиком. — Они чудесны, — сказал он, облизывая пальцы, — как насчет того, чтобы продать рецепт?
Нора рассмеялась. Рецепт передала ей мать, и она сильно подозревала, что та просто выписала его из журнала.
— Как-нибудь потом.
— Если все же решите, сообщите мне сразу же. — Он собирался попросить ее еще о чем-то. — Кстати, Кайнкед заглянет ко мне сегодня после обеда, поэтому избавьте меня от этих проклятых обезболивающих уколов.
— Кайнкед?
— Мой юрист. Чертовски тяжело лежать здесь без движения. Вчера мы с ним разговаривали. Сегодня он принесет кой-какие бумаги, которые мне надо подписать, а для этого нужна ясная голова. Доступно?
— Да, Ваше Высочество.
Рауди нахмурился, но ничего не сказал.
Зазвонил телефон. С удивлением Нора наблюдала, как Рауди, не обращая внимания на больничный аппарат, вытащил из тумбочки переносной телефон. После короткого обычного приветствия он полностью углубился в разговор, не обращая на нее никакого внимания.
Нора пожала плечами, взяла поднос и вышла из комнаты.
Время прошло незаметно, до трех часов — конца своей смены — она не виделась и не разговаривала с Рауди. Он устал и был в плохом настроении. Юрист провел с ним два часа, а потом Рауди проспал два часа как убитый.
— При тебе он гораздо спокойнее, — заметила Карен Джонсон, когда они собирались уходить.
Нора не слишком поверила, что хоть в малейшей степени повлияла на поведение Рауди. Если Карен хочется кого-нибудь поблагодарить, то не следует обратиться к Кайнкеду, который занял его делом. Когда Рауди был занят, то у него не оставалось времени отравлять жизнь окружающим.
Повинуясь порыву, она решила заглянуть к нему перед уходом. Он сидел в кровати, без толку переключая каналы телевизора. Было видно, что ему ничего не нравится.
— Не знал, что дневные программы телевидения настолько бездарны, — пробурчал он, увидев Нору. Он нажал другую кнопку, и экран померк. — Я надеялся, что вы зайдете перед уходом.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она, стараясь понять его настроение. Кажется, поспав, он немного ожил.
— Отвратительно.
Нора удивилась, но не подала виду.
— Сделать вам обезболивающий укол? Он помотал головой.
— Но я бы не отказался немного развеяться. Вы не согласитесь присесть и побеседовать со мной?
Нора демонстративно взглянула на часы, хотя спешить ей было некуда.
— Думаю, я смогу ненадолго задержаться. — Понятно, что она не слишком обрадовалась приглашению, но Рауди было все равно.
— Отлично.
Он широко улыбнулся, и Нора не могла не поддаться его обаянию. Ничего удивительного, что он пользуется таким авторитетом среди своих сотрудников. Определенно он был прирожденным руководителем. Валерия работала с ним почти четыре года, отдавая фирме весь свой талант и энергию, отказывая себе в личной жизни. Она делала это добровольно, вдохновленная личным вкладом Рауди в ЧИПС.
— Как прошла встреча с вашим другом? — повела Нора светскую беседу.
Он промолчал, словно не сразу сообразил, что это Кайнкеда она назвала его другом.
— Прекрасно. Все идет очень хорошо. Пока нам удается держать в тайне от прессы мой несчастный случай.
— А что такого ужасного, если кто-нибудь узнает, что вы в больнице? — не поняла Нора. — Карен говорила что-то об акциях.
Рауди бросил на нее удивленный взгляд, словно желая убедиться, что она не шутит.
— Вы и правда не понимаете? Она покачала головой.
— Если акционеры узнают, что я не в форме, они потеряют доверие к ЧИПС, и акции упадут на несколько пунктов.
— А это будет столь катастрофично?
— Да, — убежденно ответил он. — Если акции упадут на один пункт, это будет равнозначно потере миллионов долларов. Если они упадут еще больше, то произойдет катастрофа, последствия которой отразятся на всей отрасли.
Или у этого человека было преувеличенное мнение о самом себе, или же он был пессимистом от природы. Хотя, может быть, она слишком строга, подумала Нора. Она почти ничего не понимала в бизнесе и финансах. Просто ее это не интересовало. Нора с удовольствием отдала финансовые дела в надежные руки таких людей, как Рауди Кэссиди и ее сестра. Она молча встала и пошла к двери.
— Вы уже уходите? — разочарованно спросил Рауди.
— Я сейчас вернусь, — пообещала Нора. Она нашла то, что искала, всего за несколько минут.
Когда Нора вернулась, Рауди откровенно обрадовался.
— Что это? — спросил он, указывая на большую плоскую коробку у нее в руках.
— Вы любите играть в разные игры?
— Очень. Но мне редко требуется для этого доска.
Нора рассмеялась.
— Тогда я обещаю, что это придется вам по вкусу. Это состязание в силе, хитрости и мастерстве.
Она поставила коробку в ногах его кровати и нарочито медленно, театрально подняла крышку. Рауди пристально следил за ней.
— Шашки? — спросил он с удивлением.
— Шашки. — Она пододвинула ближе больничный столик и поставила на него коробку. Затем придвинула себе стул. — Вы выбираете красные или черные?
— Черные больше отвечают моей дьявольской сущности, — Рауди подкрутил воображаемые усы.
— Не буду с вами спорить, — улыбнулась Нора.
Они уселись перед доской.
— Обычно когда я играю, то играю на что-то, — произнес он небрежно.
— На что именно? — Нора продвинула вперед одну красную шашку.
— Обычно ставки велики. Это делает игру более… интересной.
— Вы предлагаете договориться, на что мы будем играть? — Она совсем забыла, что мужчинам не следует доверять.
— На этот раз — что-нибудь маленькое, — ответил он, изучая позицию.
— Например? — Она уже давно не играла в шашки и теперь была не слишком уверена в своих силах. Она никогда не играла ни в какую из игр серьезно.
— Ну… не знаю… — Рауди замолчал, раздумывая. — Как насчет ужина?
— Ужина? Вы имеете в виду, после того, как вы покинете больницу?
— Нет. Я имею в виду сегодня. Нора прищурилась.
— И как вы это себе представляете? Закажем еще один поднос на кухне? В этом случае, боюсь, мне придется отказаться от приглашения.
— Мне не придется заказывать еще один поднос, — спокойно ответил он, «съедая» одну из ее шашек. — Я собираюсь выиграть.
Так он и сделал, обставив ее полностью, несмотря на то что они договорились на два выигрыша из трех. Выиграв третий раз, Рауди откинулся на подушки, закинул руки за голову и довольно улыбнулся.
— Я бы хотел ростбиф с кровью, картофель, запеченный в сметане, зеленый горошек, если можно — не консервированный. На десерт — слоеный шоколадный торт, желательно посыпанный кокосовой стружкой. Лучше всего — домашней выпечки. У вас есть рецепт шоколадного торта?
Подбоченившись, Нора отступила от его постели.
— И это ваша обычная диета? Храни вас Боже, но вы кандидат на инфаркт. И я готова держать пари, что вы не занимаетесь спортом.
— Я вожу самолет. — Он указал на свою ногу. — Вы собираетесь отрабатывать ваш проигрыш?
— Еще не знаю. Конечно, я принесу вам ужин, но не рассчитывайте на ростбиф.
— Я — техасец. Я привык вкусно есть.
— Значит, сейчас самое время заняться вашим холестерином, ковбой. Недавно у моего отца был инфаркт. Поверьте, это очень неприятно. Мой вам совет: меняйте свои вкусы.
— Хорошо, хорошо, — недовольно согласился Рауди. — Я согласен на пиццу. А чтобы вознаградить мою покладистость, украсьте ее такими маленькими рыбками. Ведь это здоровая пища?
— Анчоусы? А вы когда-нибудь задумывались, сколько в них соли?
— На вас не угодишь, — усмехнулся Рауди. — То холестерин, то избыток соли. Вы готовы посадить меня на хлеб и воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17