- Но и забыть я тоже не могу! - Он вскинул на нее глаза и вдруг добавил:
- Кстати, ты ужасно выглядишь.
- Спасибо!
- Но это действительно так. Неужели твои родители не замечают этого?
- Думаю, сейчас их заботят вещи поважнее.
Ее отец занимался тем, что передавал дела Гордону и вел переговоры о продаже их дома. Мать сколько могла пыталась сохранять бодрость духа, но это давалось ей с заметным трудом. Все это походило на один непрекращающийся кошмар!
- Что может быть важнее душевного состояния родной дочери? возмутился Филип. -Кстати, почему твой отец собрался именно в Вермонт?
- Он родился недалеко от Монтпилиера, и так у нас остался дом. И вот теперь отец решил, что пришла пора вернуться.
- Что за чертовщина! Сейчас для него самое время бороться за свое будущее, а не бежать!
- Я тронута тем, что тебя беспокоит его будущее. Особенно мне понравилось это словечко - чертовщина... Ты всегда так выражаешься, когда зол?
- Разумеется. А как же иначе выразить всю глубину своих чувств?
Памела настолько устала, что даже не стала уточнять, с чего это вдруг он так разволновался?
- Кстати, это словечко я перенял у Марка, - зачем-то пояснил Филип.
- Да, помню, - вяло кивнула она. - Это твой друг, который недавно женился на дочери Массимо Росса, у которого ресторан с чудесными интерьерами в итальянском стиле. Кстати, они уже вернулись из свадебного путешествия?
Боже! Им уже настолько не о чем разговаривать, что они готовы обсуждать подобную чушь! Какое ей дело до того, как выражается какой-то там молодожен Марк, которого она в глаза не видела!
- Да, вернулись еще на прошлой неделе и кажутся просто идиллически-счастливой парой.
- Рада за них.
- Я передам. Послушай, Памела, я никогда не задавался целью причинить кому-то вред...
- Оставь это, - махнула она рукой, - и давай лучше поговорим о Джулии и Марке.
- К черту их обоих! - возмутился Филип. - У нас своя жизнь, и... То есть я хотел сказать о другом. Мне очень жаль, что все так получилось, но у меня и в мыслях не было причинять вред твоему семейству.
- Возможно, - вздохнула Памела, - но именно ты заложил бомбу с часовым механизмом, которая взорвалась только сейчас. Да, теперь я понимаю, что, имея за плечами ту темную историю с Моникой Арленд, отцу не следовало возвращаться в политику. Если бы не ты, то этот скандал ему бы обязательно припомнил кто-нибудь другой, поэтому твоя вина здесь не слишком велика.
- Ты действительно так думаешь? - удивился он.
- Более того, мне даже кажется, что все произошедшее в каком-то смысле было неизбежно. Именно об этом я размышляла все те дни, что мы с тобой не виделись.
- Интересно, насколько я смогу тебя удивить, если скажу, что передумал писать статьи?
- В самом деле? Но почему?
- Ситуация.., изменилась. Кроме того, ты сама однажды сказала, что я вполне могу найти другую тему, - невесело усмехнулся он.
- Жаль, что мне так поздно удалось тебя убедить, - с поразительным безразличием ответила Памела. - Все, что мог, ты уже испортил, так что теперь об этом говорить.
- Ты считаешь меня виноватым во всем?
- Что теперь об этом говорить, - словно эхо повторила Памела, отворачиваясь.
Филип почувствовал, что еще немного - и она встанет и уйдет из его жизни навсегда. Потому надо было срочно сменить опасную тему.
- А ты знаешь, что сказал о тебе мой дед?
- Что для молодой леди я слишком дурно воспитана?
- Нет, что если бы он был моложе лет на тридцать, то приударил бы за тобой. Как тебя пятидесятилетний кавалер, устраивает?
- Так и сказал? Впрочем, это любимая фраза большинства стариков, как и выражение сожаления о том, насколько быстро течет время.
- Ты говоришь, что решила жить в Европе. А где именно?
- В Милане. Я обзавелась там немалым количеством связей, которые будет полезно возобновить, тем более теперь, когда у меня есть имя в профессиональных кругах.
Памеле нелегко далось это решение, но после всего произошедшего она поняла, что надо обзаводиться собственным домом. И Милан был для этого вполне подходящим местом...
Кроме того, чем дальше она будет от Филипа, тем скорее сможет забыть его.
- Как долго ты собираешься там жить? спросил он, подавшись вперед, словно бы для того, чтобы лучше слышать ответ.
Памела пожала плечами: мол, какая разница, да и кто это может знать?
- И все-таки? - настаивал Филип.
- Возможно, останусь навсегда.
- Не может быть!
- Почему? Я взрослая женщина и прекрасно могу о себе позаботиться. Разумеется, я стану наезжать сюда, чтобы навестить Мелани и моих племянников, но это едва ли не единственная причина, которая будет связывать меня со Штатами. Кстати, если ты когда-нибудь окажешься в Милане, милости прошу, заходи...
- Но как я тебя там найду?
- Мой телефон будет в справочнике.
- Под фамилией Гиффорд или под какой-нибудь другой?
- Все может случиться, - устало улыбнулась Памела и подумала, что сменит фамилию, только если выйдет замуж, а в скором будущем это было маловероятно. Чтобы забыть Филипа, потребуется много времени, а ведь они знакомы всего около месяца...
- Не сомневаюсь, что тебе будет сопутствовать удача в делах.
- Надеюсь. Ладно, я и так уже отняла у тебя слишком много времени. Возвращайся домой, пока твой дед не заскучал окончательно.
- Странно, - пробормотал Филип, - но я никак не могу поверить в то, что твой отец окончательно отказался от...
- Он не отказывался! - воскликнула Памела. - Просто когда к твоему виску приставляют заряженный пистолет, у тебя не оказывается выбора.
- И ты хочешь сказать, что этот пистолет приставил я?
- А кто же еще?
- Но я же не собираюсь публиковать ничего, могущего его скомпрометировать!
- Пока не собираешься...
- Вообще не собираюсь!
- Тогда тебе бы следовало сообщить об этом моему отцу. Хотя не думаю, чтобы это имело какое-то значение. По-моему, он уже окончательно все для себя решил.
- Но ведь можно еще и передумать!
- Слишком поздно...
Произнося эту фразу, Памела думала не только об отце, но и о своих отношениях с Филипом. Как жаль, что он так долго упорствовал в своем намерении опорочить ее отца накануне выборной кампании, и вот теперь, когда наконец-то согласился оставить свой замысел, все оказалось поздно, слишком поздно.
- Это мы еще посмотрим! - решительно заявил он.
- Прошу тебя, пусть все остается как есть... - для большей убедительности Памела даже положила ладонь на его стиснутую в кулак руку, пока кому-то не стало еще хуже.
Он мельком взглянул на нее и сжал губы. Потом решительно встал.
- Если я когда-нибудь окажусь в Милане, то обязательно тебе позвоню.
- Звони, - как можно более безразличным тоном произнесла Памела, чувствуя, как к горлу подступают рыдания, - ведь наступил момент прощания.
Сколько раз она твердила ему, что не хочет его больше видеть, однако именно он простился с ней первым. Одна только мысль об этом была способна разбить ее сердце!
Глава 13
- Ну, парень, мне кажется, что ты окончательно запутался, - проворчал Тревор, после того как они пообедали и устроились в креслах с бокалами виски в руках. Кстати, деду пришлось есть за двоих, поскольку внук был настолько мрачен и рассеян, что едва ли сознавал, что им подают.
- Возможно, но мне бы не хотелось снова это обсуждать, - сухо заметил Филип.
После расставания с Памелой он нехотя вернулся в дом. Именно за обедом неугомонный старик вытянул из него всю подноготную, Филип отнекивался до тех пор, пока вдруг не сообразил, что осуждение со стороны деда окончательно усугубит его чувство вины - и это будет достойным наказанием за то, что он натворил.
- Однако ты уверяешь, что Памела не знает всей правды? - спросил Тревор с самым серьезным выражением лица.
- Именно так, - подтвердил Филип. - И не я буду тем человеком, кто ей об этом расскажет.
- Почему?
- Десять дней назад я пообещал отцу Памелы, что наш с ним разговор не выйдет за пределы его кабинета.
- Да, но мне же ты рассказал!
- Только потому, что надеюсь на твое умение держать язык за зубами.
Еще с детства маленький Фил привык поверять деду те тайны, о которых не мог рассказать даже родителям. И еще не было случая, чтобы Тревор обманул доверие внука.
- Весьма похвально, что ты собираешься сдержать обещание. Но в данном случае, мне кажется, ты несколько не правильно оцениваешь сложившуюся ситуацию.
- Я не собираюсь изменять моему слову, даже если мне никогда больше не придется ее увидеть! - твердо заявил Филип.
- А как думает поступить она сама?
- Почему ты спрашиваешь? Ты же присутствовал при нашем с ней разговоре и слышал все своими ушами: она намерена перебраться в Европу.
- И ты позволишь ей это сделать?
- Уже позволил.
- Черт подери! - раздраженно выругался старик. - Я научил тебя быть хозяином своего слова, но кто научил тебя быть идиотом?
- Ты считаешь, что если бы я сказал ей правду, то ее отношение ко мне изменилось бы к лучшему? - делая большой глоток виски, поинтересовался Филип. - И что она тут же бросилась бы в мои объятия?
Когда-то он цитировал ей знаменитую фразу: "Познайте истину, и она сделает вас свободными". Как ни странно, но в данном случае все оказалось наоборот: именно знание истины сделало его рабом данного слова. Он обещал молчать...
- А ты не думаешь, что Памела просто обязана обо всем узнать?
- Возможно, но я не имею права...
- А по-моему, имеешь!
- С чего ты взял?
- Да потому, парень, что ты по уши влюблен в эту чудесную девушку!
Филип резко выпрямился в кресле и удивленно уставился на деда. Неужели то, что он пытается скрыть от самого себя, настолько очевидно для других? Неужели он действительно любит Памелу?
Вскочив с места, он несколько раз прошелся по комнате, пытаясь хоть немного унять охватившее его волнение, и наконец подошел к окну. Да, да, да, он до безумия любит Памелу - и с этим уже ничего не поделаешь!
Но как давно он влюбился? Трудно назвать точную дату, да это и неважно. Он обожает Памелу - просто невозможно не любить это божественное создание! Ему даже нравится ее строптивый характер.
Нельзя было не восхищаться ее преданностью своему отцу. Сколько усилий она предприняла, чтобы помешать Филипу написать злополучные статьи! Да, Памела могла заблуждаться, быть по-женски лукавой и непоследовательной, но это не делало ее менее прекрасной и желанной! А насколько мужественно она восприняла поражение, насколько стоически перенесла крушение ее привычного семейного мира!
- Ну так что, парень? - поинтересовался дед.
- Ты о чем? - отворачиваясь от окна и глубоко вздыхая, спросил Филип.
- Что ты думаешь делать со своей принцессой?
- Не знаю, дед, поскольку это не романтическая сказка, а жизнь. А в жизни далеко не каждому принцу удается добиться руки своей принцессы.
- Ну разумеется, если он безмозглый идиот вроде тебя! - не на шутку разозлился Тревор, тоже поднимаясь с кресла. - Честно говоря, мне надоело сидеть с меланхоличным нытиком. Поеду-ка я повидаться с Марком и его новоиспеченной женушкой. Никогда не видел больших сорванцов, чем ты и твои приятели! Когда они приезжали к тебе на каникулы, за вами нужен был глаз да глаз.
- Езжай, - охотно согласился Филип, которому не терпелось остаться наедине со своими мыслями о Памеле.
Странно, но ему почему-то никогда не верилось, что он способен влюбиьтся по-настоящему. И дело не в том, что на него так сильно повлиял развод родителей и переезд к деду в Вермонт. Напротив, его детство и отрочество были по-настоящему прекрасными. Просто за свои тридцать лет Филип еще ни разу не испытывал этого чувства ни к одной из своих возлюбленных, так с какой же стати было ожидать, что это когда-нибудь случится?
И вот он ухитрился влюбиться именно в ту девушку, у которой были все причины его ненавидеть!
Филип не любил строить иллюзий. Ему очень не понравилось использованное Памелой сравнение: человек, который приставил заряженный пистолет к голове ее отца. Но ведь он действительно оказался своеобразным катализатором того процесса, который разрушил ее прежнюю жизнь. И она вряд ли его когда-нибудь простит... Хотя кто знает? Ведь предложила же она ему позвонить, когда он окажется в Милане.
Или все это не более чем жест вежливости, вежливости к врагу, который оказался победителем?
Ну и во что теперь превратится его существование, если он безумно любит Памелу и почти уверен в том, что она его никогда не полюбит?
А что, если попытаться еще раз переговорить с Гиффордом? Вдруг удастся уговорить его изменить решение? В любом случае, в его нынешней ситуации любая попытка переломить ход событий предпочтительнее пассивных переживаний.
Кроме того, разве сможет он жить дальше, так и не сказав Памеле о своих чувствах к ней? Как бы она к нему ни относилась, он просто обязан признаться ей в любви!
Когда Филип набрал номер телефона Гиффордов, трубку взяла хозяйка дома. Он сразу узнал этот теплый мелодичный голос, так похожий на голос дочери.
- Извините, мистер Кирк, но боюсь, что в данный момент мой муж не сможет подойти к телефону, - сказала она и пояснила:
- У него деловая встреча... Впрочем, кажется, я слышу его голос. Вы сможете подождать пару минут? Вероятно, он уже освободился.
- Да, конечно, - заверил Филип, стискивая телефонную трубку с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
Сев в кресло рядом с журнальным столиком, он стал нетерпеливо барабанить по полированной столешнице. Интересно, как отреагирует Гиффорд на его звонок? Вдруг он вообще не захочет с ним говорить? Тогда ему не останется ничего другого, как нагрянуть незваным, ибо только так он сможет еще раз увидеть Памелу. Но ведь ему может не повезти, и ее просто не окажется дома...
- Вы меня еще слушаете, мистер Кирк?
- Да.
- Муж просил меня спросить вас, не могли бы вы сегодня вечером приехать к нам на ужин?
Филип был крайне изумлен приглашением. Не то чтобы они расстались с Гиффордом врагами, однако у журналиста не было никаких причин надеяться, что тот снова захочет оказаться с ним за одним столом.
- Кстати, это будет прощальный ужин, продолжала Маргарет Гиффорд, поскольку, как вы уже, наверное, знаете, вскоре мы переезжаем в Вермонт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18