Тео резко поднялся из-за стола.
– Что ж, надеюсь, вы меня извините. До отъезда в Никосию мне нужно сделать несколько звонков, – сказал он сухо. – Элени, я буду готов приблизительно через полчаса.
– О да! – Элени поспешно выбралась из своего кресла. – Я почти готова. Встретимся в холле, хорошо?
– Конечно.
Улыбка, которой он наградил молоденькую гречанку, показалась Меган нежной, как шелк. Улыбка, обращенная к ней, напоминала змею – холодную и ядовитую.
– Всего хорошего, сестра Тэйлор.
– Всего хорошего, – с вежливым равнодушием ответила она.
Он ушел, и радостная Элени засеменила вслед за ним. Меган чувствовала себя совершенно запутавшейся в паутине эмоций. Она понимала, что ее сильно и властно влечет к красавцу Тео. И было вполне понятно, что она должна злиться за его поведение по отношению к ней. Но она не ожидала, что вдруг начнет испытывать такую ревность и боль при виде его с другой женщиной.
Черт бы его побрал! Он играет в свои игры, точно так же как и его отец, и своими невероятными синими глазами постоянно напоминает ей о тех минутах, когда он целовал ее, когда страсть бешено и горячо вспыхнула в нем. А спустя мгновение он словно забывает о ее присутствии и, похоже, проявляет живой интерес к кокетливой Элени. Без сомнения, быть объектом девического обожания очень льстит его самолюбию, ведь это именно то, чего он никогда не добьется от взрослой женщины.
София, тоже наблюдавшая за уходящей парой, подняла глаза к небу, романтически вздохнула, повернулась к Дакису и что-то сказала по-гречески.
Старик громко расхохотался.
– Ха! София, неужели ты думаешь, мой сын такой дурень, что женится на этой глупенькой маленькой kouneli? – рявкнул он. – Да эта цыпка не сможет удержать его внимание более пяти минут!
Лицо женщины исказила гримаса раздражения; резко бросив какую-то греческую фразу, она величественно удалилась в направлении кухни.
Дакис язвительно усмехнулся.
– Вот так блоху я ей подпустил! – радостно потер он руки. – Она что, думает, я совсем спятил? А то я не вижу, что именно ей тут нужно! Ха, если эта глупая овца и ее муженек надеются, что их попытки подсунуть свою маленькую пустышку Тео откроют им доступ к моей компании, то они попусту теряют время!
– Но, кажется, она на самом деле нравится вашему сыну, – осторожно заметила Меган.
– Ха! Если он вздумает на ней жениться, я не дам ему ни гроша!
Меган рассмеялась и покачала головой.
– Вы сами прекрасно знаете, что не сделаете этого. К тому же я не думаю, что это его напугает, у него достаточно своих денег.
Но старик только таинственно улыбнулся.
– О, у меня в рукаве припасено еще несколько козырей, – заверил он девушку. – Я же говорил тебе – я привык получать то, чего хочу, и теперь слишком стар, чтобы менять свои привычки.
Весь оставшийся день она больше не видела Тео. К ужину он так и не вернулся. К немалому удовольствию Софии, Элени тоже не было видно. Меган же предпочла не задумываться о возможных последствиях их совместной поездки.
На следующий день, уложив Дакиса в постель, чтобы тот отдохнул после обеда, Меган вернулась в свою комнату, переоделась в синий купальник и спустилась в тренажерный зал. Комфортабельное помещение казалось еще просторнее благодаря зеркальным стенам. Окон не было вообще, но воздух был прохладным благодаря прекрасной системе кондиционеров.
Меган вставила одну из своих самых любимых кассет в магнитофон и, как только пульсирующие ритмичные звуки наполнили пространство, начала занятия с разминки, сосредоточив внимание на своем отражении в зеркальной стене. Когда ее мускулы как следует разогрелись, она перешла к тренажерам.
Меган занималась на наклонной доске под музыку, грохочущую в динамиках на стене, и не услышала, как открылась входная дверь. Случайно подняв глаза, она увидела Тео…
– Добрый день, – приветствовал он, как всегда, язвительно. – Глядя на вас, я невольно подумал, что содержать столь соблазнительное тело в отличной форме на самом деле очень нелегкий труд.
Отжимаясь в очередной раз, она лишь фыркнула.
– Мне нравится быть в хорошей форме, – ответила она, стараясь не реагировать на его укол.
– В хорошей форме для чего? – вскинул он темную бровь с насмешливым любопытством. – Не думаю, что это так необходимо для интимного общения с моим отцом.
– Вы отвратительны.
Он хрипловато рассмеялся.
– Какое праведное негодование! Впрочем, должен заметить, я еще не составил о вас окончательного мнения. – Тео шагнул к ней и, прежде чем она сообразила, что он собирается делать, перебросил ногу через доску и спокойно уселся на ее бедра, накрепко приковав к доске своим телом. – Совсем не то что мой драгоценный кузен Гиоргиос. Вот кто никогда не испытывает сомнений!
– Мне наплевать, что он испытывает! – воскликнула Меган. Невозможно было сохранять достоинство, лежа вниз головой на наклонной доске и глядя на собеседника снизу вверх.
– Еще бы! – И он принялся лениво чертить кончиком пальца окружности на ее плоском животе, обтянутом купальником. – Ему с вами не справиться. Я же могу быть гораздо более опасным, впрочем, я вас уже предупреждал. Но вы предпочли рискнуть. Так что за последствия вам некого винить, кроме себя самой.
Он чертил все более и более широкие круги, пока словно нечаянно не коснулся мягкой возвышенности ее грудей. Его глаза неотрывно следили за ее реакцией, и девушка неловко заерзала на доске, пытаясь отодвинуться от него и подавить в себе предательское возбуждение. Но, несмотря на ее старания, грудь, обтянутая тугой лайкрой купальника, уже казалась горячей, а нежные соски набухли, изнывая в предвкушении мужской ласки.
– А как же… Элени? – спросила она прерывистым голосом.
– Крошка Элени, моя девственная невеста, если, конечно, тетушка София сумеет добиться своего. Должен признаться, в этом ее намерении есть свои прелести. Не то чтобы я испытывал какую-то тягу к девственницам. Лично я предпочитаю женщин, похожих на мое вино, – более зрелых, с восхитительным привкусом… Знаете, таким чуть терпким… возбуждающим…
Его палец лениво описывал плавные круги вокруг ее грудей, все мучительнее приближаясь к туго сжавшимся пикам, которые теперь так четко и приглашающе вырисовывались под синей лайкрой. Какая-то часть ее ненавидела этого мужчину, но другая часть осознавала, что, стоит ей только приказать ему остановиться, он так и поступит. Но, к своему стыду, она не хотела, чтобы он прекращал. И когда его ладонь неторопливо коснулась ее соска, словно удар тока пронизал все ее тело, и дыхание у девушки перехватило. Он негромко рассмеялся, накрыл ладонями ее сладко ноющие груди и принялся ласкать их пальцами. Наслаждение было таким острым и чудесным, что Меган невольно выгнула спину крутой дугой, подаваясь вперед и пытаясь теснее слиться с его ладонями. Ее голова откинулась назад, и какое-то подобие невнятного звука – полупротест, полупросьба – сорвалось с губ. Он наклонился над ней, прижался горячими губами к беззащитному изгибу ее шеи, нашел крошечное местечко за мочкой уха и провел линию обжигающих поцелуев вниз, к чувствительному и нежному плечу.
Он дразнил ее, мучил, возбуждал в ней жажду с поразительной опытностью и искусством, а сам оставался холодным и отстраненным. Но вдруг Меган почувствовала, как стальной самоконтроль начал давать трещины. Тео пробормотал какое-то резкое, невнятное слово на греческом, его ладони напряглись, сжались, их мучительная и сладкая ласка стала почти грубой, и девушка ахнула и застонала, когда он ущипнул нежные, возбужденные соски, сильно сжал их и принялся перекатывать между пальцами, вызывая в ней жгучее наслаждение. Выгибаясь под его руками, Меган с острым удовлетворением поняла, что обладает достаточной властью, чтобы он потерял голову.
– Черт бы тебя побрал, – выдохнул он, обжигая горячим дыханием ее щеку. – Откуда ты такая взялась – из рая или из преисподней? Ты провоцируешь меня своим острым язычком и дразнишь холодными улыбочками. Я хочу тебя и не обрету спокойствия, пока не овладею тобой…
Его голова снова склонилась над ней, и его губы впились в нее в таком бешеном и жадном поцелуе, что ее губы раскрылись в беспомощной капитуляции и подчинились движениям его языка, исследующего каждый сладкий, секретный уголок. Он стянул бретельку купальника с ее плеча, обнажил одну грудь и стиснул пальцами. Своим телом он крепко прижал Меган к доске, заставляя ее бедра раздвинуться, двигаясь так, словно они уже занимались любовью…
– Тео?..
Голосок Элени, донесшийся из коридора, заставил их мгновенно отпрянуть друг от друга. Пробормотав приглушенное проклятие, он соскочил с доски, быстро отошел к одному из стоящих рядом тренажеров и небрежно облокотился на него, а Меган принялась торопливо поправлять свой купальник, со смущением осознавая, что ее щеки заливает яркий румянец. Она рассчитывала лишь на то, что Элени сочтет ее пылающее лицо результатом интенсивной разминки. Когда дверь тренажерного зала открылась, она уже как ни в чем не бывало продолжала свои отжимания на доске, а Тео сидел неподалеку и бесстрастно наблюдал за ней.
– А!.. Вот вы где…
Голос Элени прозвучал неуверенно. Похоже, девушка не очень-то обрадовалась, застав их вдвоем.
– Тео, тетя София послала меня найти тебя.
– Что ей нужно?
– Я… я не знаю. Что-то насчет ужина, мне кажется.
– За каким чертом ей тогда понадобился я? – спросил добродушно Тео и утомленно вздохнул. – Ну ладно, agape mou, я иду. Увидимся позже, – негромко бросил он Меган.
Она так и не поняла, что именно прозвучало в этих словах – обещание или угроза.
Меган, стояла перед большим зеркалом в своей комнате и смотрела на знакомое отражение так, словно видела совершенно незнакомую женщину. И дело не в позолоченной южным солнцем коже, которая сейчас, казалось, отливала яркой бронзой, оттененная белоснежным кружевом белья, и не в упругих от ежедневных упражнений стройных и длинных ногах – Меган не оставляло ощущение, что на ее теле горит клеймо, оставленное ласками Тео, клеймо, говорящее о его собственности.
Его слова эхом звучали у нее в голове – не обрету спокойствия, пока не овладею тобой… Она глубоко вздохнула, закрыла глаза, но так и не смогла избавиться от тех образов, которые вызывали в ней эти слова. Она же, похоже, больше никогда не сумеет обрести спокойствия: ее тело ныло от голода, который мог утолить только он один, но она знала, что, если сдастся и покорится, он возьмет ее только для того, чтобы утолить свою похоть – и ничего больше. А для нее этого слишком мало.
«Дура! – обругала она себя, открыла глаза и уставилась на свое отражение в зеркале. – Неужели ты смеешь надеяться, что он может относиться к тебе как-то иначе? Он использует женщин. Ты же сама видела, что пишут о нем в газетах. Почему тебе кажется, что все это неправда? Вокруг него всегда толпятся женщины, которым ты и в подметки не годишься. Скорее всего, он женится на Элени, потому что она молоденькая, очаровательная и послушная, воспитанная в патриархальных греческих традициях, она будет сидеть дома, рожать детей и не станет устраивать скандалов, если он будет ей изменять, а он обязательно будет ей изменять, снова и снова. И любая женщина, которая будет достаточно глупа, чтобы влюбиться в него, получит именно то, чего она заслуживает!»
Нетерпеливым движением она смахнула с щеки одинокую слезинку и тщательно подкрасила ресницы. Вот так все и будет, решительно сказала она про себя: как потекшую тушь, подправит она тот урон, который был нанесен ее чувству самоуважения, и никогда не допустит подобного вновь. И не позволит себе влюбиться в этого мужчину!
Натянув платье и застегнув молнию, Меган снова остановилась перед зеркалом и слегка нахмурилась. Не совершает ли она ошибку, надевая это платье? С момента прибытия Гиоргиоса и Софии семейный ужин стал носить довольно формальный характер, несмотря на то, что Дакис всегда приходил к столу в обычной одежде, иногда даже в шортах. Она тоже надевала что-нибудь очень простое – в ее гардеробе не было ничего такого, что могло сравниться с теми баснословно дорогими нарядами, в которых женщины этой семьи выходили к ужину.
Платье принадлежало Кэти, и сестра чуть ли не силой заставила Меган взять его с собой на Кипр. Оно было ослепительно красного цвета, ярко-алого – цвета, который буквально резал глаза. К счастью, поскольку она была немножко худее Кэти, глубокое декольте не выглядело слишком вызывающим, но, так как Меган была на несколько сантиметров выше сестры, юбка казалась ужасно короткой. Сегодня вечером ее появление заставит кое-кого вскинуть брови, это уж точно!
Ну и что с того? Она дерзко посмотрела на себя в зеркало. Раз они считают ее маленькой расчетливой стервой, охотницей за чужими деньгами, она будет вести себя соответственно. С вызовом гюжав плечами, Меган отвернулась от зеркала и глубоко вздохнула, настраиваясь на предстоящий вечер.
Еще с лестницы она услышала голоса, доносящиеся из большой гостиной, множество голосов. Озабоченная морщинка появилась у нее между бровями. Никто и не подумал предупредить ее, что к ужину ожидаются новые гости.
Она уже успела спуститься, когда дверь гостиной открылась и в холл величественно вплыла София, разодетая как на бал: в длинном, до самого пола, вечернем платье из черного атласа, шуршащего при каждом шаге. На тощей шее болталось удивительно безвкусное колье из мелких бриллиантов. Увидев Меган, она резко остановилась, осмотрела девушку острыми маленькими глазками-бусинками, и ее лицо исказила гримаса возмущения при виде столь вызывающе короткого, ярко-красного наряда.
– Разве Элен и не сказала вам, что сегодня вечером следовало одеться поприличнее? – надменно спросила София, глядя на Меган сверху вниз. – Мы чествуем ее родителей.
Меган почувствовала, как щеки ее слегка порозовели.
– Нет, она ничего не сказала.
Нарочно, наверное? Да наверняка! Юная гречаночка вряд ли забыла о торжественном ужине в честь ее родителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20