Не моргнув глазом, без тени удивления он принял на себя роль отца будущего ребенка Крис, а теперь невозмутимо обсуждал тонкости произведений Гайдна. Миссис Смигтер между тем снова обратилась к Крис.
— Как вы себя чувствуете?
— Спасибо, хорошо. Правда, должна признаться, что первые три месяца мне пришлось довольно тяжко.
— Теперь я понимаю, почему все это время моим садом занимается ваш ассистент — кстати, у него блестяще получается. Талант и обаяние — замечательное сочетание.
Миссис Смиттер описала Тома поразительно точно, и лестная характеристика, данная ее помощнику, должна была обрадовать Крис. Взяв себя в руки, она стала расспрашивать пожилую женщину про новоанглийские астры и прочие растения. Мелани отвечала, а Крис каждым нервом ощущала близость Гарольда, его тяжелое молчание. Сердце ее уже перестало бешено колотиться, и в какой-то момент она решила, что с нее довольно сердитых взглядов. Обернувшись к нему, она дерзко спросила:
— Мы вас не очень утомляем, мистер Фарбер?
В глазах его зажглись вдруг озорные искорки.
— Нет, мисс Робине, нисколько. Скажите, вы собираетесь замуж за отца своего ребенка или считаете себя выше мелких моральных условностей?
Мелани так и ахнула от неожиданной грубости сына, а Крис спокойно отозвалась:
— Вообще-то он и не предлагал мне выйти за него замуж. Я имею в виду, отец моего ребенка.
— Какое упущение с его стороны, — съязвил Гарольд, — Ну а вы бы согласились, реши он исправить свою ошибку?
Один — ноль в твою пользу, Гарольд, подумала Крис, ругая себя за то, что вообще ввязалась в эту дурацкую перепалку. Но после секундного замешательства, взглянув на него смеющимися глазами, она спросила:
— А как по-вашему, мне следовало бы согласиться?
— Кто-то мне говорил, что в этом сезоне очень моден снежно-белый цвет. Да и семейные ценности возвращаются.
— Я всегда лучше всего смотрелась в бежевом, — парировала Крис. — И потом, я вовсе не думаю о замужестве.
— Жизнь, — философски отозвался Гарольд, — полна неожиданностей.
И не последняя из них — их сегодняшняя встреча.
Тут Крис почувствовала, как Филипп толкнул ее локтем.
— Кажется, нам пора возвращаться на свои места, радость моя, — объявил он и вежливо поклонился дамам:
— Рад был познакомиться.
Он повел Крис ко входу в зал, и, когда Гарольд и Мелани уже не могли их слышать, строго заявил:
— Начать с того, что моя фамилия не Браунли, а Блэкстон, и я никогда в жизни не изменял Вивьен, тем более с ее лучшей подругой. — Но Филипп быстро сменил гнев на милость:
— Скажи честно, тот высокий парень, смотревший на меня так, словно я червяк или таракан, которого надо давить, и он получит колоссальное удовольствие, проделав это лично, — это и есть отец твоего ребенка?
— Только не говори никому, — взмолилась Крис.
Все следующее утро Гарольд провел на крыше дома матери за чисткой стоков. Физическая нагрузка всегда помогала ему избавиться от дурного настроения. А дурное настроение не оставляло Гарольда с той минуты, как этот пренеприятный мужчина по-хозяйски положил Крис руку на талию и увел ее. Гарольд был так зол на Крис, что готов был придушить ее.
Как она посмела связаться с этим Филиппом Браунли, когда она носит под сердцем его, Гарольда, дитя? Как посмела? Ну ладно, сейчас он получит ответ на свой вопрос, решил Гарольд, слезая с лестницы.
В два часа он отправился к дому Крис. Знакомого грузовичка рядом с домом не оказалось, но Гарольд все же несколько раз громко постучал в дверь. Убедившись, что Крис действительно нет, Гарольд, несмотря на удушливую жару, отправился в офис «Робине Бьюти Лэнд». Офис располагался в непритязательном здании на боковой улочке в северной части города, однако дом был заново выкрашен, а сад перед ним восхищал буйством красок. На улице был припаркован грузовик с логотипом компании.
Она здесь, с мрачным удовлетворением отметил про себя Гарольд. Однако в крохотном и безукоризненно чистом помещении он никого не обнаружил. Впрочем, в конторе кто-то был, потому что, когда Гарольд открыл дверь, прожужжал зуммер и мужской голос крикнул:
— Сейчас подойду!
Откуда-то из боковой двери появился Том в мятых джинсах и перепачканной землей рубашке.
— Чем могу быть полезен, сэр?
— Я ищу Крис, — без всяких околичностей объявил Гарольд.
— Ее сейчас нет. А я могу чем-нибудь помочь?
— Где мне ее найти? — Голос Гарольда звучал настойчиво и не допускал возражений. Том задумчиво протянул:
— Если у вас какие-то жалобы, я мог бы…
— Нет, спасибо. Я хочу поговорить лично с Крис.
Голубые глаза Тома сузились.
— Наверное, она еще на Доу-стрит. Я могу объяснить вам, где это…
Но Гарольд уже направлялся к дверям.
— Я знаю, где это.
— А вы случайно не Гарольд Фарбер? — враждебно осведомился Том.
— Да, это я. — Рука Гарольда уже лежала на ручке двери. — А в чем дело?
— Вы случайно не тот тип, что сделал ей ребенка? — воинственно наскакивал Том, выходя из-за конторки.
Гарольд отпустил дверную ручку. Том явно нарывался на драку — ну так он ее получит.
— Да, — ровным тоном отозвался он, — Но вас это не касается.
— Сделал ей ребенка, а потом смылся в Нью-Йорк. Затащить ее в постель — прежде чем дать подряд в этом чертовом плане реконструкции центра!
У Гарольда потемнело в глазах.
— Нет! — рявкнул он, но сделал глубокий вдох и разжал кулаки. — Я такими методами не действую, ты просто ничего не знаешь.
— Ну уж меня-то ты не обманешь! — Том нахмурился. — Теперь припоминаю… ты был у миссис Смиттер в тот день, когда я завозил ей планы. Это было три месяцы назад, и за это время я что-то не видел, чтобы ты рвался помогать Крис.
— А тебе не приходило в голову, что она могла не желать помощи?
— Нет, как-то не приходило, — отрезал Том. — Зато я помню, что в тот день, когда я увидел тебя в первый раз, она здесь рыдала — слез хватило бы на то, чтобы полить все наши чертовы сады. А она, между прочим, мне не только босс, но и друг. В тех местах, откуда я родом, есть название для таких мерзавцев, как ты.
— Знаешь, Том, — сухо остановил его Гарольд, — если ты напрашиваешься на драку, ты ее получишь, дружок. Вот только Крис не обрадуется, если узнает, что мы затеяли свару у нее в офисе.
В ответ Гарольд услышал поток отборной брани, где виртуозно поминались его мужское достоинство и его мать. Одним движением, прежде чем Том успел среагировать, Гарольд приподнял молодого человека в воздух, прижал к конторке и прорычал:
— Твой босс делает все, чтобы я окончательно спятил, и более вздорной женщины я отродясь не встречал. Что до ее пресловутой беременности, то она сама так захотела. Хочешь — верь, хочешь — не верь, мне глубоко начхать!
Потом он без особых церемоний поставил Тома на пол и вышел, прежде чем парень успел сказать хоть слово.
Гарольд помчался на Доу-стрит. Припарковав машину в квартале от участка, он отправился дальше пешком, Подойдя к участку, где рабочие «Бьюти Лэнд» разбивали очередной сад, он невольно замедлил шаг и, несмотря на скверное настроение, улыбнулся.
Вместо заброшенного пустыря его взору предстали аккуратные газоны. Подсолнухи и побеги красной фасоли мирно покачивались на ветерке, между зелеными листьями пристроились веселые круглые декоративные тыквы, а с детской площадки доносился нестройный детский гомон.
Оказывается, не все идеи Крис так уж безумны, она талантлива, очень талантлива, эта маленькая упрямица, и не зря так уговаривал его рыжий Вилли Тардифф отдать ей все подряды на садовую и парковую зону. Обратившись к ближайшему из работавших на участке людей, Гарольд спросил, не видел ли тот Крис Робине. Пожилой мужчина выпрямился, опираясь на лопату.
— Да она минут пять… нет, десять, как ушла. Ада! Не знаешь, куда поехала Крис?
Женщина, работавшая поодаль, отозвалась, не поднимаясь с газона, где она устраивала клумбу:
— Сказала — вроде домой. Жарковато нынче для нее.
Ничего, сейчас станет еще жарче, мысленно пообещал Гарольд и отправился обратно, В этот раз машина была припаркована у дома, однако на его стук никто не отозвался. Пока Гарольд размышлял, уж не избегает ли его Крис, из-за дома послышался скрежет. Обогнув дом по гравиевой дорожке, обсаженной шпалерными розами, он увидел Крис: она как раз собиралась разгружать тачку, где были сложены три пластиковых мешка с землей.
— Подожди, я помогу, — с ходу крикнул Гарольд. — Тебе нельзя таскать тяжести!
Крис подскочила, словно у нее над ухом выстрелили из ружья, и круто повернулась к нему.
— Кто тебя сюда звал?
— А я уже большой мальчик и явился без приглашения, — отозвался Гарольд. — А где же Филипп — ты его прячешь в доме? — спросил он язвительно, подойдя ближе.
— А у тебя есть орден на обыск? — усмехнулась Крис, наклоняясь к мешку.
— Крис, я сам их отнесу, — мягко повторил Гарольд.
— Ничего, как-нибудь сама справлюсь. Решительно отодвинув ее бедром, он взялся за два верхних мешка.
— Куда?
— К саду камней, — сердито отозвалась она. — Я хочу, посадить там луковицы тюльпанов, а земля за лето просела.
Она молча следила, как Гарольд относит мешки, и ждала, что будет дальше.
Поставив последний мешок, Гарольд любезно осведомился:
— Ты где хочешь ругаться — здесь или в доме?
Крис пожалела, что на ней надеты лишь свободного покроя шорты и мешковатая футболка с легкомысленной картинкой: кот Сильвестр, готовящийся к прыжку за птичкой.
В такой одежде сохранить вид оскорбленного достоинства затруднительно.
— Слишком жарко для того, чтобы ругаться — где бы то ни было, — ответила она.
— К сожалению, до зимы дело не потерпит, — объявил Гарольд, беря ее под локоть.
Волосы Гарольда блестели на солнце, а глаза сделались особенно яркими от мягкого загара, сохранившегося с лета. Он казался еще выше, чем Крис запомнила, а при его прикосновении сердце ее забилось часто-часто.
— Тогда хотя бы отойдем в тень. Если мне вредно таскать тяжести, то могу поспорить, что ругаться — тоже.
— Надо было думать об этом пять месяцев назад. Давно ты знакома с Филиппом?
— Пять лет.
У Гарольда на лице дернулся мускул.
— Тогда почему ты не ему предложила стать отцом своего ребенка?
— Да как-то в голову не пришло, — изумилась Крис. — Что тебя так бесит, Гарольд?
— Ты носишь моего ребенка. По-моему, не самое лучшее время, чтобы заводить романы.
Поучительный тон Гарольда был не более чем лицемерием — ведь не мог же он признаться ей, что мысль о том, что чужой человек будет растить его ребенка, была для него не менее болезненна, чем мысль о потере Ребекки.
Крис отреагировала с невозмутимостью, приведшей Гарольда в бешенство:
— Ты что, ревнуешь?
— И еще как! — Гарольд сам не ожидал от себя такой прямоты.
— Мне тоже было бы неприятно увидеть тебя на концерте с другой женщиной, а не с матерью, — откровенностью за откровенность отплатила Крис.
— Знаешь что? Терпеть не могу женщин, которые, разочаровавшись в одном мужчине, сразу меняют его на другого!
Боясь, что не сможет себя сдержать, Гарольд схватился за ветку яблони, под которой они стояли, и красные яблочки испуганно заколыхались. — Ты собираешься за него замуж?
— Никоим образом.
— Ну да-ты же у нас ярая противница замужества, и как это я забыл? Когда он переезжает сюда.
— Да не собирается он переезжать! Он…
— Ты с ним спала? — Ногти Гарольда впились в кору несчастного дерева.
Крис засмеялась, и кот Сильвестр на ее груди сердито запрыгал.
— Филипп женат. На… — Она не успела сказать, как Гарольд перебил ее, еле сдерживая гнев:
— Ну и что! Что тут смешного? Первым вопросом, который ты задала мне пять месяцев назад, было — женат я или нет. Чем этот парень так уж лучше меня?
— Перестань наконец меня перебивать! — Крис посмотрела ему прямо в глаза. — Филипп — муж моей лучшей подруги Вивьен. У нее вчера вечером разыгралась мигрень, поэтому на концерт с ним пошла я.
Гарольд ошалело помотал головой.
— Вивьен? На той, у которой не так давно родился ребенок?
— Именно.
Так вот почему она так свободно чувствовала себя с Филиппом — не из-за того, что они любовники, просто они старые друзья. Гарольд почувствовал, что с души у него свалился груз, гораздо более тяжелый, чем все мешки с землей, которые он сейчас перетаскал, вместе взятые.
— Ты с кем-нибудь встречаешься?
— Знаешь, я руковожу компанией, которая большую часть своих доходов получает летом, да еще на нас свалилась эта жарища — можно подумать, что мы в Африке. Плюс я на шестом месяце беременности. Имей хоть каплю милосердия!
— Я тоже ни с кем не встречаюсь в Нью-Йорке. Как-то желания не возникает, — тихо признался Гарольд. — И много думаю о тебе, — неловко прибавил он.
Щеки ее медленно залились краской. Она произнесла извиняющимся тоном:
— Если бы я знала пять месяцев назад, что все так осложнится, ни за что не стала бы втравливать тебя в эту авантюру. Но что мне было делать — ведь твоя мать сразу увидела, что я беременна. Оставалось только ткнуть Филиппа под ребро и надеяться, что он не оплошает.
— Если он когда-нибудь лишится работы, советую ему податься в актеры, — едко заметил Гарольд.
— Если тебе станет от этого легче, то сообщу, что он всю обратную дорогу бубнил, что у ребенка должно быть двое родителей.
Крис теребила лоснящийся красный лист дерева, и вид у нее был усталый и совсем несчастный.
— Когда я приехал искать тебя в офис, Том сказал примерно то же самое, только — держу пари — в более красочной форме, чем Филипп.
— Я не хотела, чтобы вы сталкивались с Томом.
— Крис, — неожиданно предложил Гарольд. — Поехали купаться. Прямо сейчас.
— Ты серьезно? — мягко улыбнулась она.
— Я бы даже мог купить тебе вишневое мороженое,
— Ты запомнил?
— Я помню все, что мы с тобой делали и говорили.
Крис слишком долго старалась не вспоминать, что они с Гарольдом делали и говорили. Но она очень хотела поехать с ним на пляж.
На берегу они выбрали уголок подальше от всех купающихся. Гарольд расстелил пляжный матрац и сбросил кроссовки и рубашку.
Крис поставила на песок корзину с едой. Поверх купальника на ней был сарафан с завышенной талией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19