— Неужели? — За презрительным тоном Натали пыталась скрыть свою боль. — Все — это хороший секс, твои поздние возвращения и твоя работа.
Натали вдруг с ужасом поняла, что ее слова ничего не значат. На самом деле она была согласна на все, лишь бы остаться с Этьеном. И только его резкость и грубость помешали ей мгновенно ответить “да”.
— Подумай, дорогая. У тебя будет богатый муж, потому что теперь я действительно богат. Я решил свои проблемы и хочу просто нормальной жизни — семью, ребенка…
Натали вздрогнула, словно ее ударили. Ребенок, маленький человечек с темными волосами и зелеными глазами своего отца. То, о чем она тайком мечтала по ночам.
— Никогда! Ребенок — это плод счастливой любви. Хорошенький у него будет пример в будущем, если он узнает, что его родители сошлись только ради денег и удачного секса!
Этьен молча смотрел на Натали. Что ж, теперь он точно знает, что к чему. Она объяснила все очень доступно. Она беззаботно растоптала своими стройными прелестными ножками все, что он пытался создать семь долгих месяцев. Она отмахнулась от его мечты, как от никчемного пустяка.
— В таком случае, нет никаких причин продолжать наш спектакль. Мы можем закончить его сегодня же.
Натали показалось, что сердце остановилось и кровь перестала течь по венам. Это был запрещенный прием: Этьен ударил неожиданно и попал в самое больное место.
— Ты… Что ты имеешь в виду?
Нет, невозможно. Только не сейчас! Этот равнодушный и бесчувственный человек заставил Натали полюбить себя так, как она не любила никогда. И если он уйдет, с чем она останется? Никто не сможет восполнить огромную пустоту в душе.
— Ты слышала мои слова. И не делай вид, что не поняла!
Этьен снял с вешалки пальто и направился к двери. Мысли смешались в голове Натали. Необходимо было остановить его — как угодно, любым способом. Даже если придется вцепиться в него и удерживать силой.
— Отлично! Как это похоже на тебя! — крикнула Натали в спину мужа. — Конечно, ты получил все, что хотел. И даже на мгновение не подумал обо мне!
Это остановило его на полпути к выходу. Этьен медленно обернулся и, нахмурившись, сказал:
— Я только…
Но Натали не дала ему продолжить. Не помня себя, побледневшая и дрожащая, она заговорила, захлебываясь словами:
— Ты знаешь, в каком положении оставляешь меня? Если ты уйдешь, я потеряю все… И мама…
Этьен с усталым вздохом опустился на ручку кресла, бросив пальто на пол. Деньги, деньги, деньги… Похоже, все вокруг помешались на этих бумажках.
— Успокойся, пожалуйста. Если дело только в деньгах, я дам их тебе. Не забывай, что теперь я богат.
— Дело не в деньгах! — Натали в отчаянии заломила руки. Насколько твердо его решение? Она не знала, но эта неуверенность дарила слабую надежду. — А наш дом? А что скажут люди, если ты сейчас уйдешь и оставишь меня одну?
— Под людьми ты понимаешь своего ненаглядного Поля?
Натали и думать забыла о Поле, но Этьен, похоже, до сих пор видел в нем опасного соперника. Или удачную замену самому себе.
— Ты должен мне год! Ты согласился именно на год — не больше, не меньше. Я дала тебе деньги для твоей проклятой компании не взаймы: я купила тебя!
Натали пришла в ужас от своих слов, но было слишком поздно. Она все испортила, в беспамятстве наговорила глупостей, которые Этьен ей никогда не простит.
Он рассмеялся, но в глазах полыхала неприкрытая ярость, и губы нервно подрагивали.
— Ты обещал быть со мной двенадцать месяцев, а не семь. Ты должен остаться! — Натали не могла заставить себя замолчать, ее несла какая-то темная сила.
— Должен?
— Ты обещал…
Внезапно настроение Этьена резко изменилось. Он расправил поникшие плечи и провел руками по лицу, словно стирая прежнее гневное выражение. Когда он отвел ладони, привычная маска, холодная и бесстрастная, снова была на месте.
— Я обещал. И я сдержу свое обещание. Внутри Этьена бушевали эмоции, с которыми он не мог справиться. Натали даже не попыталась хоть как-то смягчить свое требование. Пускай бы она обманула его, сказала, что не вынесет одиночества. Он бы поверил: ради сохранения собственного достоинства. Но как теперь жить с этой страшной правдой, ежедневно видеть рядом любимого человека, для которого ты — первый подвернувшийся под руку актер, купленный для исполнения роли заботливого мужа.
За семь месяцев Этьен не смог добиться и капельки понимания и любви. Ждать и надеяться дальше было просто глупо. Но он дал слово и сдержит его, чего бы это ни стоило. Натали знала, как важно для ее мужа оставаться честным, и хладнокровно воспользовалась этим. Поймала в ловушку и торжествует. Ладно, пускай. Оставалась только одна проблема: сможет ли он найти в себе силы и ничем не выдать своих чувств за оставшееся до развода время.
— Хорошо, дорогая, ты меня убедила. Я остаюсь.
Этьен перешагнул через лежащее на полу пальто и, не оборачиваясь, вышел из гостиной. Натали услышала, как наверху хлопнула дверь. Она победила… Но почему же тогда ей так больно, словно чьи-то ледяные пальцы сжимают сердце? У торжества не должен быть такой горький вкус.
Натали победила сейчас, но она проиграла свою войну за любовь Этьена. После сегодняшнего разговора он возненавидит ее и никогда не простит грубого шантажа. Натали понимала, что, подловив его на слове, заставив остаться, она навсегда потеряла возможность добиться взаимности.
И когда обещанный им год закончится, он уйдет. Ничто не сможет его удержать — ни мольбы, ни угрозы. Он будет свободен от обязательств. Натали в изнеможении опустилась на пол и уткнулась лицом в шелковую подкладку пальто. Долго сдерживаемые слезы полились из глаз, она захлебнулась в рыданиях. Пять месяцев! Она не вынесет этого, не сможет жить со своей неразделенной любовью.
Глава 11
Натали уже спала, когда Этьен тихонько, стараясь не шуметь, вошел в спальню и разделся. Но она мгновенно очнулась, почувствовав, как прогнулась кровать под весом его тела. Несколько минут Натали лежала с закрытыми глазами, стараясь дышать ровно. Она не знала, что лучше: притвориться спящей или все-таки поговорить. Последние недели были для нее слишком тяжелыми. Стоило ли еще больше усложнять свою жизнь?
После того ужасного дня, когда Натали вынудила мужа остаться, он словно бы перестал существовать. Уходил из дому почти на рассвете, возвращался далеко за полночь, забирался под одеяло и мгновенно засыпал. Но она знала, что причиной тому не проблемы в компании.
В “Вермонт-Эстэ” дела шли очень хорошо: тиражи росли, несколько новых романов, выпущенных издательством Этьена, стали бестселлерами и принесли огромные деньги. Значит, его постоянное отсутствие объяснялось только нежеланием оставаться наедине с Натали. Этьен всячески избегал любого общения, ограничиваясь пожеланиями доброго утра и приятного аппетита.
И это невозможно было терпеть. Время, отпущенное Натали договором, утекало, как песок сквозь пальцы. Скоро наступит весна, и вместе с ней одиночество и пустота. Ее муж принесет свидетельство о расторжении брака и уйдет с легкой душой, чтобы никогда больше не вспомнить о своей брошенной жене. Надо хотя бы попытаться удержать его…
Натали услышала, как Этьен, ворочаясь, тяжело вздохнул. Что мучает его? Если бы только можно было узнать…
— Ты поздно вернулся, — мягко сказала она.
— Извини, я не хотел тебя будить. — В тихом голосе Этьена не было и намека на теплоту.
Не лучшее начало для задушевного разговора, но Натали уже некуда было отступать. Она приподняла подушку и села, подтянув колени к груди.
— Мама возвращается через несколько дней. Надеюсь, ты хотя бы ради ее спокойствия будешь почаще показываться дома.
Этьен закинул руки за голову, с преувеличенным интересом разглядывая потолок.
— Неужели это настолько важно, что заставило тебя проснуться посреди ночи? — спросил он с саркастической усмешкой. — Ладно, не забивай этим свою прелестную головку. Если надо, я буду дома.
Он готов был часами сидеть в гостиной, болтать о пустяках и изображать заботливого мужа ради Элизы. Но не ради собственной жены.
— Большое спасибо.
Натали не могла заставить себя говорить спокойно. В ее голосе отчетливо звучали нотки раздражения, и Этьен, почувствовав это, обернулся к ней. Его глаза в темноте отливали изумрудным блеском.
— Ты, кажется, не в восторге от этой идеи? спросил он насмешливо. — Я не правильно ответил? Но если я скажу “нет”, Элиза начнет волноваться за тебя, а ей это вредно.
— Ты так о ней заботишься? Очень мило! По-твоему, сейчас самое время начать готовить ее к тому, что через несколько месяцев она останется без зятя?
— У меня и в мыслях этого не было. Натали не видела лица Этьена. Он снова отвернулся, переключив свое внимание на занавешенное плотными портьерами окно, где сквозь щелку пробивался бледный свет фонарей. Голос его оставался бесстрастным, и Натали не могла понять, что творится в душе этого человека.
— Зато, мне кажется, я знаю, о чем в действительности думаешь ты.
Натали наклонилась вперед и закрыла руками лицо, словно боясь, что Этьен и в самом деле может прочитать ее мысли. Хотя, наверное, и ему не удалось бы разобраться в этих бессвязных обрывках, проносящихся в ее голове.
— И что же ты знаешь об этом, мой муж? — Натали с нарочитой силой произнесла последнее слово. — Когда это у тебя было время, чтобы вообще что-нибудь узнать обо мне? Ты же постоянно сидишь в своем роскошном кабинете и страшно занят…
— Да-да, я понял. — Этьен с усмешкой прервал гневную тираду. — Кажется, ты намекаешь на то, что нуждаешься во мне. Так кому все-таки нужно мое присутствие в доме — тебе, моя дорогая жена, или только Элизе?
Столько сарказма было в его тоне, когда он произнес “моя дорогая жена”, что Натали передернуло. Он не просто подшучивал, а стремился нанести удар побольней.
— Не называй меня так! — закричала она, не заботясь уже о том, чтобы сохранять бесстрастность. — Не смей использовать это слово в отношении меня!
— Почему? — мягко спросил Этьен со смиренной улыбкой на губах. Выражение притворного недоумения на его затененном лице еще больше разозлило Натали. — Насколько я понимаю, ты все еще являешься моей законной женой.
Гнев нахлынул на Натали, как горячая волна, и затопил сознание. К черту все мечты! Рядом с ней сидел враг, которого надо было уничтожить, раздавить, стереть в порошок. Она ждала другого разговора, но так даже лучше. Может, ей удастся хоть немного поколебать каменную самоуверенность этого холодного как лед человека, задеть за живое. Ссора? Отлично. Натали больше не собиралась сдерживаться.
— Женой, да, но только на бумаге! Женой, к которой относятся, как к чужому человеку. Ты можешь вспомнить, когда мы последний раз занимались любовью, вообще делали что-то вместе? Я не вижу тебя ни днем, ни ночью! Если бы ты был другим человеком, я бы подумала, что у тебя появилась любовница. Уж лучше бы у меня была соперница, чем…
Натали ладонью закрыла рот и чуть не прикусила язык. Она почти проговорилась о том, что соперничать ей приходится с холодностью и равнодушием Этьена. Представив, как бы он воспринял подобное признание, Натали съежилась под одеялом, стараясь унять дрожь. Надо было как-то исправить положение.
— Моя истинная соперница — твоя проклятая работа!
Ее слова повисли в ночной тишине, такой глубокой, что Натали показалось, будто у нее заложило уши. Она не слышала даже дыхания Этьена и мысленно умоляла его сказать хоть что-нибудь. Но он молчал несколько минут, лежа без движения. И когда наконец пошевелился, Натали буквально подскочила на постели. Но Этьен всего лишь поправил съехавшую подушку. Он нарочно мучил ее своим молчанием. Натали закашлялась, чтобы как-то привлечь его внимание.
— Я не представлял, что ты воспринимаешь все так….
— А как я должна воспринимать то, что я целыми днями сижу дома одна, а ты играешь в очень занятого делового человека?
— Я не играю, — процедил он сквозь зубы. — Я зарабатывал деньги, чтобы вернуть тебе долг.
— Мне не нужны эти деньги!
Этьен обернулся и наклонился к Натали, так пристально вглядываясь в ее лицо, что она резко отодвинулась к краю кровати. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, Натали могла увидеть мужа — впервые за последние дни.
Она не могла жить без него: без его сильных рук и широких плеч, покрытых нежными, как поцелуи солнца, веснушками; без зеленых глаз, затененных длинными, чуть загнутыми ресницами; без гладкой кожи, без черных как смоль жестких волос… Она не могла, не хотела жить без его тела.
Но и не смела прикоснуться. Натали понимала, как опасно настроение, в котором пребывал Этьен. И если несколько минут назад она провоцировала его на яростную ссору, то теперь не знала, как успокоить. Неизвестно, что лучше:
Этьен, разгневанный как дикий зверь или бесстрастный как каменная статуя.
— Мне все надоело, — пробормотал он устало. — Тебе не нужно то, не нужно это… Реши наконец, чего ты хочешь!
Натали в полумраке растерянно покачала головой. То, чего она хотела, было так просто… Но б этом невозможно сказать. Или все-таки осмелиться? Она робко подвинулась чуть ближе к Этьену.
Прерывистое дыхание выдавало его: он был в гораздо большем напряжении, чем старался показать. Возможно ли, что ему тоже не хватало Натали все эти дни, что его голод был так же велик? И что скрывается под привычной маской безразличия?
— Ты знаешь, — тихо прошептала Натали и, протянув руку, несмело коснулась теплого плеча мужа. — Ты должен знать.
— Скажи мне это сама! — потребовал он, резко отстранившись.
И Натали сдалась — пусть все будет так, как хочет ее сердце. Иногда не стоит доверять самым разумным доводам рассудка, зато тело может подсказать единственно верное решение.
С медленной улыбкой Натали положила ладонь на живот Этьена, легонько лаская его кончиками пальцев. Он не шелохнулся, но, опуская руку ниже, она почувствовала, как растет его желание. Натали не сводила глаз с яйца мужа: ни один мускул не дрогнул и только трепет длинных ресниц показывал, что ему совсем не безразличны вкрадчивые прикосновения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20